Читать книгу В руках Ирбиса - Елена Ласк - Страница 3

Глава 2

Оглавление

Только сам того не зная, я привёл Нику к самому главному страху, ужасу, кошмару. Когда-то я сетовал на жизнь, коря за жестокость, за то, что не даёт шансов. Я желал, чтобы красавица была жива – вот она, вся синяках и ссадинах, глотает не перестающий поток слёз, мысленно проклиная день, когда помогла Климу и его людям. Хотя нет, Ника на такое не способна. Я достаточно хорошо её узнал, гораздо лучше своего… наследника.

Ника долго смотрела в потолок, игнорируя моё присутствие. Она понимала чего я так терпеливо жду, не хотела начинать говорить первой, но мне было важно понять что она думает, какие выводы сейчас в её голове.

– Как я могла быть такой слепой! Почему не увидела сразу?! – Заговорила, преодолевая всхлипы. – Манера говорить, привычки, образ жизни, то, как вы действуете, всё это было на самом виду. Я должна была понять ещё тогда в доме, когда ты крутил в чашке чай, до меня должно было дойти, должно было оттолкнуть от тебя. Вы ведь так похожи! – Ника закашлялась из-за истерики, что моментально отозвалось болью в рёбрах и спине, и она, задыхаясь, схватилась за грудь.

Она осторожно приподнялась, спуская ноги на пол, сев на краю кровати. Встать у неё не получилось, Ника ещё была на лекарствах и ослаблена. Настя запретила пытаться с ней поговорить, но я был уверен, что это необходимо, нельзя оставлять девочку в неведении, иначе она накрутит себя и наделает глупостей, к которым склонна. Только теперь меня колотит от понимания насколько всё плохо и от бессилия, которое давно не испытывал. Прежде чем войти к ней в комнату продумал всё, что скажу, только все слова рассыпались от одного её взгляда, наполненного болью, в нём больше не было достигнутого доверия.

– Я не останусь здесь. Отпусти. Мне ничего больше не нужно, только никогда никого из вас не видеть. – Произнесла отдышавшись, посмотрев в мои глаза, что-то упорно ища в них.

Не нашла. Практически заскулила, снова поддавшись тихим рыданиям наклонив голову вниз, стискивая в руках одеяло, уже прекрасно зная, какой я человек, понимая, что никуда она из этого дома не выйдет, пока я не решу иначе.

Ника, собравшись с силами, встала с кровати, пошатываясь, проверяя свои силы, которых почти не было.

– Виктор, что мне сделать, чтобы ты отпустил и забыл обо мне?

Я просто стоял, глядя на неё, деланно равнодушно, у самого внутри всё скручивало от понимания насколько ей сейчас плохо, и что быстро это не пройдёт. Плавно подошёл, но мои движения моментально отразились на её лице испугом.

– Ника…

Она замерла, и я решил, что это хороший знак, обняв её, перепутав оцепенение с согласием.

– Нет!!! Не трожь!!! – Ника начала кричать и вырываться, придя в себя. – Отпусти!!! Не надо!!!

Пытался её сдержать, но быстро понял, что делаю только хуже. Она была в странном состоянии, погрузившись в которое, казалось, не чувствовала ни боли, ни слабости. Когда я ослабил объятия, почувствовал, как Ника оседает и, подхватив, не смотря на сопротивление, уложил на кровать, на которой она свернулась калачиком, колотя кулаком уже матрас, воя в него.

Настя приехала через десять минут. Когда она вошла в комнату Ника по-прежнему лежала на кровати, тихонько всхлипывая, даже не почувствовав чужого присутствия и укола с успокоительным. Только когда она полностью погрузилась в сон, Настя позволила помочь уложить девочку на кровать, придав правильное положение.

Я приходил к ней каждый день. Ника закапывалась в одеяло и отворачивалась каждый раз при моём появлении, и я начинал чувствовать себя садистом и мазохистом, потому что и ей, и мне с каждым днём становилось только хуже. Я сидел, наблюдая за ней, пытаясь понять, что делать. Настя предлагала посоветоваться с хорошим психологом, но я не делал этого, зная, что Нике это не понравится, она всё поймёт и закроется ещё больше.

– Отпустите меня. Я больше не хочу здесь находиться. Не могу.

Снова. Одно и то же. Ника практически умоляла. Твердила только эти слова и больше ничего ни говорить, ни слушать не желала. Стоило мне предпринять очередную попытку всё объяснить, как Ника уходила в тихий глубокий плач, сворачиваясь на кровати от боли в позе эмбриона, захлёбываясь и задыхаясь, а ей нельзя перенапрягаться. Мне казалось, что она не переносит звука моего голоса, не говоря уже о нахождении рядом. Налаженный контакт рассыпался прахом. Теперь она не выносила не только моих прикосновений, но и присутствия. И вот снова слёзы катятся градом, стоило мне зайти к ней в комнату. И хочется встряхнуть, чтобы наконец пришла в себя, выслушала и услышала, но нельзя. После падения с лестницы у неё лёгкое сотрясение, куча ушибов, синяк на пол лица, было подозрение на перелом позвоночника, но не подтвердилось, к счастью, просто сильно ударилась. Настя утверждает, что Нике очень повезло – после такого падения повреждения обычно гораздо серьёзнее. Только я понимал, что нет, не повезло, никогда не везло и встреча со мной самое яркое доказательство. Стоит ей выйти за эти стены, как её сожрёт злой, голодный и бешеный хищник, который терпеливо выжидает подходящего момента.

Я запомнил их взгляды, когда они увидели друг друга и сразу понял, кто есть кто, но чётче всего то, в насколько большой опасности Ника. Я увидел это в глазах своего наследника, которого знал лучше, чем себя самого. Там моментально вспыхнула такая лютая ненависть, с которой я столкнулся впервые. Меня не раз, знакомя с кем-то, предупреждали: «Осторожно, он страшный человек», на деле я всегда оказывался страшнее. Так оставалось до момента встречи Ирбиса и Ники. В этом наследник меня превзошёл. Я и представить не мог, что в нём это есть – способность и желание уничтожать, несмотря на то, что перед ним хрупкая девушка. Ирбис готовился к броску, все его тело было напряжено, а остатки человеческой сущности будто сдохли, а она стояла неподвижно, утопая в гадкой слизи ненависти, прощаясь с жизнью. За мгновение до падения с губ Ники соскользнуло имя, которое я когда-то сам выбрал для своего первенца, наследника, продолжателя дела и рода, имя, которое возненавидел, и которым больше не называл нежеланного гостя, стоявшего на пороге. Произнесённое ей оно снова звучало, снова казалось значимым, и моментально нашло отклик в глазах Ирбиса, взгляд которого на мгновение смягчился, чтобы вспыхнуть злостью с новой силой.

Я уже просчитывал как обезвредить Ирбиса, напряжённого до предела, глаза которого налились кровью, а все вены вздулись, но Ника упала вслед за слезами, которые скатывались по её щекам, и я забыл обо всём, подбегая к ней, такой бледной, маленькой, неподвижной. Дыхание было очень слабым. Обернулся к выходу, но у двери никого не было. На телефоне куча пропущенных от Клима, Белого и Серого, но не до них, нужна была скорая, срочно. Я и сам мог довезти Нику до больницы, но боялся её шевелить и передвигать, перед глазами крутилась картинка, как она падала, в ушах гудел звук ударов её тела о ступеньки.

Уже в больнице, когда Настя увезла Нику на осмотр, сел на лавочку в коридоре, прокручивая в голове все эмоции девочки, все её взгляды, слова. Всё, что она рассказывала. И её глаза, которые говорили гораздо больше, чем все откровения. Я регулярно устраивал ей пытку, не зная, что она рассказывает, как её терзал мой собственный сын и жалел, что позволил ему легко отделаться. После смерти младшего сына потерю старшего я бы не вынес.

Я помнил, как мне сообщили о смерти Василия. Я был у Насти в тот момент, только вышел из душа после нашего стандартного марафона, готовясь повторить, наслаждаясь красотой тела своей женщины. Помнил её ещё костлявой девчонкой. На моих глазах она превратилась в шикарную женщину с мягкими аппетитными формами, от которых я до сих пор сходил с ума. Настя лежала на животе, замученная моим голодом, истерзанная в нужных местах. Этой женщины мне всегда было мало. Прежде чем продолжить, посмотрел на телефон по привычке, выработанной желанием постоянно всё держать под контролем, а там куча пропущенных и набор номеров моментально сложился в тревожную картинку. Первым, кому перенабрал, был Ирбис. И этого оказалось достаточно.

Уже после похорон, смирившись с горем, проводил своё собственное расследование. У людей, которые собирали для меня информацию, было распоряжение, никаких конкретных фактов о девчонке, из-за которой Василий лежит в гробу. Для её же безопасности. Меня интересовало не было ли это заказом и действительно ли было случайностью. Предоставленной информации оказалось достаточно, чтобы не предпринимать больше никаких действий в отношении девчонки и дать распоряжение, чтобы её оправдали и не трогали. Только Ирбиса такой расклад не устроил, а я это упустил, уехав заключать очередной выгодный контракт. А когда вернулся, узнал, что и второго сына потерял.

В руках Ирбиса

Подняться наверх