Читать книгу Ворожея. Морской круиз - Елена Помазуева - Страница 7

ГЛАВА 7

Оглавление

«Любимец богини» плавно покачивался на волнах. Надувшиеся паруса слегка поскрипывали над головами, а полотнище, защищающее нас от солнца, трепыхалось от порывов ветра. Светило поднималось выше по небосклону, становясь все жарче. Лишь здесь в тени можно было расслабиться и подставить разгоряченные щеки под порывы ветра.

– Это ваше первое путешествие по морю, метресса Атталья? – вежливо поинтересовался священник.

– Раньше как-то не приходилось, – отозвалась ему.

– Привыкайте. Рядом с мужем дипломатом вы будете часто находиться в дороге, – он старался поддержать беседу, но что-то в его голосе настораживало и озадачивало одновременно.

Внимательно посмотрела на него, потом перевела взгляд на мэтра Филиппа, ожидая догадаться об их мыслях. Это Этьен молодой и неискушенный, хотя и старательный на поприще дипломатии, потому выражение его глаз можно прочитать. Сидящие рядом двое мужей с опытом в общении с разными людьми обладали проницательностью и отменной выдержкой, не выдавали своих мыслей.

– Мэтр Филипп, вы бы все же обратились к целителю, – вновь попросила я.

– Христас, вызови Алена, – немного подумав, решился он.

С пальцев служителя богини сорвалось заклинание сообщения, сформировалось в серебристый лепесток и взлетело в воздух, а потом пропало.

– Простите, мне просто интересно, – задумчиво осмотрела мужчин, – Вы давно знакомы?

Они переглянулись. Со стороны могло показаться, что они стараются вспомнить, но я отчетливо увидела молчаливый разговор. Словно эти двое понимали друг друга без слов и сейчас решали – достойна ли я откровения?

– Что-то мне подсказывает, вас связывает нечто большее, чем просто дружба священника и верующего человека, – прокомментировала затянувшееся молчание.

– Мы знакомы с тех пор, как я в детстве потерял родителей, – уклончиво ответил служитель богини.

– Так вы тоже воспитанник мэтра Филиппа? – соотнесла его слова с рассказом Этьена о его семье.

С мужем получилась примерно такая же ситуация. Ребенок остался один в целом свете, опекуны пристраивают в частную школу, куда берут маленьких детей, управляют имуществом. Тем более я уже знала, там обучают магически одаренных мальчиков и девочек. Так почему бы и священнику не быть воспитанником мэтра Филиппа? Ведь он принимал участие в судьбе тех, кто учился в той школе.

– А я говорил, – по-стариковски хрипло засмеялся мэтр Монти, – Клер сообразительная девушка. Жаль не встретил ее раньше.

– Каждый должен прожить свою судьбу, данную ему богиней, – ожидаемо отозвался священник.

– И в тоже время богиня дает все шансы изменить свою судьбу. Иначе, зачем оставлять человеку выбор? Все было бы просто – богиня ткнула пальчиком: ты целитель, а ты плотник. И все живут в отведенных рамках. Не мыслят, не существуют. Однако же реальность отличается от этой идиллии. Новорожденному дается разум, ощущения, чувства. Он растет и учится их использовать. Задача взрослых воспитать в нем личность с сильным характером. И вовремя отпустить, когда приходит время. У всех шансы равные, только не каждый пользуется даром богини. Кто-то предается лени, другой становится сластолюбцем, третий спускает свою жизнь в канаву.

– Не все добиваются чего-то в жизни, – священник пытался сохранить присущее служителям богини спокойствие духа.

Не странно ли, что превеликий боже

любому из людей – лакею и вельможе,

монаху и шуту с раскрашенною рожей

каменотесом быть предначертал?


У каждого – учебник для студентов,

большущий камень и котомка инструментов.

И ладит всяк из этих компонентов

ярмо на шею или пьедестал9

Сложенные в рифму простые слова заставили задуматься. Мэтр Филипп с интересом наблюдал за собеседником. Он был уверен в своей правоте и с жаром защищал точку зрения. Священник смотрел задумчиво на море и не собирался спорить с пожилым человеком, чьим когда-то был воспитанником.

– Ты сотворил свой пьедестал? – спросил мэтр Монти, уверенный в победе в споре.

– Я оставил гордыню за порогом храма. Только богиня достойна возвеличивания над остальными, – твердо ответил Христас.

– Клер, наш спор длится долгие годы, – заметив мое внимание, поведал мэтр Филипп, – Когда-то я готовил себе преемника, достойного молодого человека. Своих детей у меня не было, да и не хотел оставлять дело в руках того, кто по крови считался бы мне родственником, а по духу отличался. Я предпочитал найти того, кто будет разделять мои убеждения и продолжит начатое дело. Так вот Христас был для меня самым близким и родным. Но однажды он поменял свои взгляды и ушел в храм. С тех пор мы ведем спор о силе принятого решения.

– На мой взгляд, вы и сейчас близки по духу, хотя высказываете противоположные точки зрения, – задумчиво осмотрев обоих собеседников, высказала свое мнение.

– Вот как? – мэтр Филип если и не подпрыгнул в шезлонге, то уж точно не смог усидеть в прежнем положении.

Пожилой человек развернулся ко мне всем корпусом и сейчас рассматривал с живейшим любопытством.

– Вы ошибаетесь, метресса, я давно отринул все, чему меня учил мэтр Филип, – вежливо улыбнулся священник, заметив реакцию бывшего наставника на мои слова.

– Искренность ваших убеждений не вызывает сомнений, – потерла пальцами лоб, стараясь собраться с мыслями и выразиться более точно, – Вы противники в толковании идей, но в тоже время вы сходны духом. Вам обоим свойственна целеустремленность в достижении целей, вы оба в состоянии пойти на риск, а уж о твердости в доказательстве собственной правоты можно не упоминать. Каждый из вас идет своей дорогой, выбрав свой путь, но помогает в этом целостность личности. Именно в этом вы близки по духу. Потому-то вам до сих пор интересно продолжать давнишний спор. Я вижу перед собой идейных противников, и в тоже время единомышленников, равных по силе духа.

Мужчины внимательно слушали путаные объяснения. Не получалось высказаться точнее, но я была твердо убеждена в своей правоте. Этих двоих связывает многое. Как в прошлом, так и в настоящем. И ни один из них не готов разорвать отношения, но и признать поражение отказываются. Очень интересно было слушать их рассуждения и наблюдать.

– Наверное, вы правы, метресса Атталья, – скромно склонил лысую голову священник.

– Наверное?! Ха! Да, она маленький философ в платье! – эмоционально воскликнул мэтр Филипп, – Ловко подметить тонкости и сделать из них выводы. Христас, она заглянула гораздо глубже, чем кто-либо и смогла понять особенности наших сложностей.

– Мне кажется, у вас нет никаких трудностей в общении, – от откровенного комплимента щеки вспыхнули мгновенно, – Просто вам, мэтр Филипп, как более опытному и мудрому, нужно принять произошедшие изменения в вашем воспитаннике и позволить ему жить своей жизнью.

– Он уже сделал неимоверное количество ошибок! – возмущенно фыркнул пожилой мужчина.

– Но ведь это его ошибки, – улыбнулась в ответ, – Как часто повторял мой папа, опыт это то, что берет дорого, но объясняет доходчиво.

– Я согласен! Клер – маленький философ, – рассмеялся Христас.

– Теперь берешься присмотреть за ней? – мэтр Монти все еще улыбался, только глаза стали серьезными. В выражении их угадывалась сила и настойчивость, с которой он требовал ответа у бывшего воспитанника.

– Запрещенный прием! – запротестовал священник, – Для служителя богини все ее дети равны, и я не имею права кого-то особо выделять.

– Но ведь ты выполнишь мою просьбу? – даже и не думал отставать мэтр Монти.

– Разумеется, присмотрю. Но сделаю так, как посчитаю нужным, – твердо, без малейшего шанса уговорить на что-то иное произнес Христас.

– Видимо выбора у меня нет, – задумчиво забарабанил пальцами по подлокотнику шезлонга мэтр Филипп.

– Простите, но я достаточно взрослая, чтобы позаботиться о себе сама. Да и замужем я теперь, – на душе стало немного обидно.

Что я несмышленыш? Сами только что хвалили за разумность суждений. Или это особенность всех мужчин: ты молодец, только мы будем решать, как тебе жить?

– Только не говори, что и за Этьеном мне смотреть придется, – возмутился Христас, едва высказала недовольство.

– Нет. На Этьена у меня другие планы. Ему карьеру надо делать, – лицо мэтра Филиппа посуровело, – Что ж, письма написаны, осталось доставить их адресатам.

– Письма? – переспросила его, все еще не успокоившись по поводу патронажа надо мной.

– Последние распоряжения, – пояснил он.

Ах, да, конечно! За время непринужденного разговора совсем забыла о своем предсказании. Мэтр Монти выглядел полным сил мужчиной. Неудивительно, что он упоминал о желании встретиться с какой-нибудь красоткой на тропическом острове. Глядя, как он двигается, высказывает мудрые мысли, в голове не укладывалось, что он может не дожить до конца путешествия.

Помню, когда предсказала собственную смерть, очень переживала. Единственное спасение оказалось это погрузиться в расследование, чтобы прекратить задумываться о неизбежном. Тогда Кристоф ценой собственной жизни спас меня от удара кинжалом. Сейчас же я прекрасно понимала мэтра Филиппа и одновременно восхищалась его стойкостью. Он ведет непринужденную беседу, шутит, спорит с бывшим воспитанником, да еще и меня пытается отдать под опекунство священника. Худшей участи для себя представить не могла, но идти на открытый конфликт с умирающим казалось неправильным. Ему осталось немного, так зачем омрачать последние несколько дней? Вдруг его срок придет именно сегодняшней ночью? Тогда я буду корить себя за несдержанность.

Серебристый лепесток послания закружился передо мной. «Ты где?» – вопрошала Эдит.

– Это от подруги. Разыскивает меня, – пояснила собеседникам, прочитав сообщение.

– Иди, Клер. Христас составит мне компанию, – махнул рукой в направлении палубы, откуда мы пришли.

Я поторопилась воспользоваться возможностью подробно расспросить Эдит о мэтре Броссаре.

Солнце стояло в зените, времени за разговором прошло много. По своему опыту знаю, что наставник будет вдалбливать знания, не обращая внимания на время, пока голова окончательно не закипит. Видимо терпение или усидчивость у Эдит закончилась и ей дали свободу. Интересно будет услышать ее мнение о методах преподавания.

– Ты, кажется, жена Этьена? – меня остановил внезапно произнесенный вопрос мелодичным голосом.

Резко развернулась и встретилась с внимательным и изучающим взглядом выразительных синих глаз. Она не казалась сейчас скучающей, как это было за завтраком в присутствии моего мужа. Молодая метресса лениво откинулась на мягкую спинку небольшого дивана, стоящего вдоль стены на палубе. Рядом с ней сидел выдающийся мужчина. Даже не сразу сообразила, что именно привлекло мое внимание. Если метресса Кавье смотрелась искусным изделием богини, то мужчина скорей походил на варвара, как нам их представляли в Школе колдовства, целительства и ворожбы. Неподдающиеся парикмахерскому искусству волосы завивались спиралью. По этой причине их остригли максимально коротко, насколько позволяли приличия. Темно-коричневая кожа, огромные, черные, выразительные глаза в обрамлении густых ресниц, слегка приплюснутый нос и полные губы делали его непохожим ни на одного моего знакомого. Даже представители южной провинции Камарг, славящиеся загаром, показались бы бледными рядом с ним. Что уж говорить о метрессе Кавье с белоснежным лицом и грудью в откровенном декольте. Они держались за руки, переплетя пальцы, словно старые знакомые. Крохотные, идеальной формы розовые ноготки еще сильней оттеняли почти черные пальцы мужчины.

– Я вам не позволяла обращаться ко мне в столь вольной манере, – высокомерно произнесла я, вздернув вверх носик.

Кажется, перья на широкополой шляпе возмутились вместе со мной, затрепетав на ветру.

– Хм. Этьен женился? – задумчиво осмотрел меня с ног до головы незнакомец.

– Пришлось. Его шансы катастрофично малы, ему пришлось быстро найти жену, чтобы попасть на корабль, – пожав плечами, ответила нахалка, проигнорировав мой выпад.

– Но почему на этой метрессе? – теперь его взгляд разгорелся интересом.

– Наверное, не смог найти ничего лучше, – развеселилась метресса Кавье.

Ах, ты сучье вымя! Наглеющая на глазах красавица превращалась в гадину, плюющуюся ядом. Я считала ее красивой? Да она моральная уродка! Никаких представлений о порядочности и правилах приличий. Могла бы понять злословие вдали от ушей предмета обсуждения, но вот так не стесняясь, глядя в глаза, высказывать откровенное пренебрежение может только далекая от норм морали сплетница! А я еще на аристократок в высшем свете возмущалась! Они по сравнению с этой змеей просто дети, не поделившие игрушку.

– Ты не права, Флоранс, эта девушка прелестна, – его полные губы чувственно улыбнулись, а в глазах засветился определенный интерес.

– Да неужели? – с сарказмом произнесла она, – мэтр Филипп в нее вцепился, не уподобляйся ему, а то посчитаю, что ты стареешь.

– Вот как! – с этим восклицанием темнокожий мужчина поднялся на ноги и подошел ко мне.

Он двигался плавно, но в каждом жесте чувствовалась сила и уверенность. Словно хищная кошка пытается спрятаться под внешностью домашней любимицы. Глаза смотрели неотрывно, удерживая контакт и не позволяя нарушить наваждение. Мужчина излучал опасность, хотелось убежать от него на другой край корабля, и в тоже время привлекал необузданной мощью.

– Благословенного дня, метресса Атталья, – произнес он, будто ничего не случилось, и он не обсуждал только что меня со своей собеседницей, – Позвольте представиться. Я Ален Бланкар.

Целитель! О нем говорил мэтр Филипп. Неужели этот странного вида человек обладает магией?

– Я слышала о вас, мэтр Бланкар, – сделала короткий реверанс, соблюдая приличия при знакомстве.

– Неужели? От кого же, позвольте спросить? – тон и слова дышали этикетом, пугал только раздевающий взгляд и полные губы, продолжающие соблазнительно улыбаться.

Он не привлекал меня, скорее приводил в трепет размерами, энергетикой, исходившей от него. В нем жило что-то первозданное, близкое к дикой природе. Именно это обволакивало, давило и вызывало страх.

– От мэтра Филиппа и моего мужа Этьена Атталья. Как я слышала, вы вместе учились в частной школе, – трудно поддерживать светскую беседу, ощущая дикое притяжение, но я справилась.

– Совершенно верно, – кивнул мэтр Бланкар, подтверждая мои слова, – Когда-то мы трое были дружны. Я и Этьен боролись за внимание Флоранс. Соперничество нас сблизило, а коварная кокетка получала удовольствие от наших стычек.

Кокетка – мягко сказано. Мысленно покачала головой. Я и сама испытывала на себе внимание парней, учась в Школе, но устраивать между ними противоборство… Личность инициатора драк между парнями не вызывала сомнений. Я знала метрессу Кавье меньше одного дня, и этого хватило с лихвой, чтобы понять гнусный характер гадины.

Вспомнилось поведение Этьена за завтраком. Неужели он до сих пор не понял, что она из себя представляет?

– Верные враги, – произнесла вслух свой вывод.

– Ха-ха-ха! Пожалуй, лучше и не скажешь, – развеселился окончательно мэтр Бланкар.

Если до этого момента его губы привлекали внимание, то сейчас он продемонстрировал белоснежные зубы, которые на фоне почти черной кожи смотрелись потрясающе.

– Мне показалось, вы куда-то спешили. Позвольте проводить? – он подал руку, приглашая принять его в спутники.

– Неужели вы оставите в одиночестве свою спутницу? – удивилась я, напоминая о хорошем тоне между воспитанными людьми.

– Флоранс и одиночество – несовместимые понятия. Только мое присутствие отпугивало толпы поклонников, желающих выразить ей однообразные комплименты. Поверьте, мое место недолго будет пустовать, – он даже не посмотрел в сторону «подруги».

Однако, и она проявила полное равнодушие к словам темнокожего мужчины. Словно, едва он удалился от нее на несколько шагов, как тут же исчез из ее поля зрения. Голубые глаза насыщенного цвета смотрели рассеяно перед собой, неподвижное лицо с замершим выражением равнодушия казались не живыми. Словно фарфоровую куклу слепили размером в человеческий рост и посадили на диван.

Впрочем, внимания метрессы Кавье я не жаждала, хотя и поощрять интерес мэтра Бланкара не собиралась. Его правильная речь, хорошие манеры не обманули. Мужчина явно преследовал какую-то цель. И боюсь, ею была я.

– Мне хочется узнать поближе избранницу Этьена, – снова улыбнулся нежданный кавалер, опережая мои возражения.

– Не откажусь от удовольствия побольше узнать о том, каким был Этьен до встречи со мной, – отозвалась я, принимая предложение.

– Слабак, – презрительно зашипела гадина.

Надо же, а я думала ей безразличен наш разговор. Оказывается, она слышала каждое произнесенное слово. Вот пусть и поучится хорошим манерам. Только что теперь делать с навязанным обществом? Ведь я хотела встретиться с Эдит и подробно расспросить об обучении с ворожеем.

– Не обращайте внимания на Флоранс, у нее завышенные требования к окружающим, – прокомментировал замечание своей «подруги» мэтр Бланкар.

– Настолько, что хочется корону на ее голове лопатой поправить, – пробурчала себе под нос, но спутник все равно услышал и вновь разразился громогласным хохотом.

– Самолюбование – ее главный недостаток, – поведал очевидную истину он.

– Давайте поговорим о чем-нибудь приятном и оставим метрессу Кавье на том месте, где ее оставили, – предложила ему.

– На диване?

– В прошлом, – ответила, положив конец разговору.

– О чем будем говорить? О нас? – мэтр Бланкар остановил и развернулся так, чтобы мы оказались лицом к лицу.

– О нас? Почему о нас? – выше всяческой меры удивилась я.

– Потому что у нас прошлого нет и нам нечего оставлять. А вот будущее вполне может состояться. Ведь вы сами предложили говорить о приятном, – он слегка склонился, вновь подавляя необузданной дикостью.

– Я подразумевала море и это путешествие, – строго выговорила ему, – И это настоящее. Мы будем говорить о нем.

Демонстративно убрала руку из его согнутого локтя и сделала шаг в сторону. Рассказ мэтра Броссара о его прошлом дал представление о нравах, царящих во дворце при короле Эдуарде. Так что у меня не оставалось сомнений в том, на что намекал мэтр Бланкар. Как он может? Ведь они с Этьеном хоть и соперничали за внимание метрессы Кавье, но все же были друзьями.

– Вас радуют горластые чайки, от криков которых хочется заткнуть уши? – усмехнулся мэтр Бланкар, – Или быть может, привлекает смотреть на полуобнаженные тела матросов, карабкающихся по вантам?

– Мне нравится слушать шипение пены, когда корабль рассекает волны, а потом они плещутся о борт судна, – подставив ветерку лицо и прикрыв глаза, сказала я, – дышать морским воздухом, ощущая привкус соли на губах.

В этот момент сильные руки скрутили меня, развернули и чужие губы впились в мои. Боевое заклинание обожгло кончики пальцев и ударило в темнокожего мужчину. Он отпрянул, предоставив полную свободу, а у меня чесались кулаки. Хотелось еще и ими настучать по противно улыбающемуся лицу.

– Маг. Я так и думал, что Этьен не такой простофиля, каким он видится Флоранс, – с этими словами, словно ничего особенного не случилось и его костюм не пострадал от огня, мэтр Бланкар развернулся и, насвистывая, удалился прочь.

– Клер! – услышала голос мэтра Броссара.

Он спешил ко мне, держа в руках пустой поднос. Только бы он не увидел моего позора! Надо же так глупо влипнуть! На открытой палубе, где мог увидеть кто угодно, меня поцеловал друг моего мужа! Троллий потрох, я погибла.

– С тобой все в порядке? Что сейчас произошло? – мэтр Броссар закидал вопросами.

– Я в порядке, – выставила перед собой руку, останавливая бывшего наставника, – Ничего не произошло.

– Я видел иное. Кто этот человек? – строго спросил он.

– Какая разница, – отвернулась к морю.

Оправдываться или тем более жаловаться не хотелось. Раньше, я бы не скрываясь, поведала обо всем и еще выслушала бы несколько примеров, как нужно защищаться в подобной ситуации. А сейчас изменилось абсолютно все. Мэтр Броссар больше не мой наставник, и защиту дает муж и его имя. Правда, сейчас это не сработало.

– Я все равно узнаю. И будет лучше, если сейчас все подробно объяснишь! – потребовал мужчина.

– Вы не имеете никаких прав что-либо у меня требовать! С того самого дня когда принесли подписанные бумаги и мы … попрощались на пороге дома родителей, – развернувшись к нему лицом и глядя прямо в глаза, выпалила откровенно.

В самом деле! Сколько можно делать вид, будто между нами тогда ничего не произошло?

9

Автор стихов неизвестен.

Ворожея. Морской круиз

Подняться наверх