Читать книгу Просто посидим. Рассказы - Елена Толстова - Страница 7

Инспектор Галс приехал за час до открытия галереи, не спеша обошел здание и юркнул в кафе «Венеция», что располагалось напротив. Он уютно устроился в мягком кресле у окна и заказал чашечку крепкого ароматного кофе со стаканом холодной воды. Затем посмотрел в базе данных сведения о пропавших за месяц и что-то записал в потрепанный кожаный блокнот.

Боковым зрением Галс заметил, что хозяин, он же бариста, готов поделиться своими наблюдениями. Инспектор не успел взглянуть на него, как тот моментально принес еще чашечку кофе и бисквит – «за счет заведения». Словоохотливый хозяин шепотом, словно их могли услышать, поведал много интригующих подробностей.

– Странное место. Выставляют современное искусство. Не моя чашка кофе, как говорится, но нам выгодно. Когда у них перформансы, собираются толпы. К нам на кофеек заходят. Часто по ночам парень в джинсах и толстовке с капюшоном привозит на старом вэне большие черные мешки и иногда увозит что-то тяжелое и объемное.

Без пятнадцати десять в галерею вошли двое, мужчина и женщина. Галсу было назначено на десять пятнадцать. Инспектор неторопливо допил кофе, попрощался с хозяином и не спеша направился к галерее.

– Мы еще закрыты, – строго проговорила женщина за стойкой.

– Доброе утро, мадам Кордье. Мне назначено. Я инспектор Галс.

– Ооо, вы пришли раньше, – женщина занервничала и стала перекладывать стопки бумаг и писем с места на место.

– Да, извините, что отвлекаю, – произнес Галс. – По телефону вы умоляли побыстрее разобраться с этим делом… речь шла о пропаже девушки.

– Да-да, проходите, садитесь. Подождите. Я сейчас.

Инспектор сел в кресло, взял со столика журнал по искусству и начал листать. Статья о современной скульптуре открылась почти сразу же – уголок страницы был загнут. Галс прочел текст, внимательно посмотрел фотографии и что-то отметил в блокноте.

Мадам Кордье принесла воды и села в кресло напротив.

– Опишите в двух словах, что произошло, затем я задам вопросы.

– В среду, часов в шесть вечера, примерно за час до закрытия, пришла посетительница и не вышла обратно. В галерее ее нет. Она исчезла.

– Интересно-интересно. Вы вызывали полицию? Другой выход у здания есть?

– Нет. Был хозяйственный, но его забили. Полицию не вызывали, хочется без шума. Нам вас рекомендовали.

– Кто-то еще находится в галерее сейчас?

– Не-ет, – неуверенно сказала мадам и покраснела.

– Позвольте осмотреть помещение.

– Да, пройдемте в залы.

Они зашли в первый зал, и Галс вскрикнул от неожиданности,

– О, Господи!

– Это Пинки, – мадам Кордье обошла скульптуру уборщицы с ведром. – Гиперреализм – современный стиль. У нас несколько работ. Детализация, доведенная до такого совершенства, что трудно различить, это живой человек или нет.

В голосе мадам слышалось восхищение:

– Легко спутать произведение и посетителя, нет четкой границы – создается иллюзия жизни.

– Брррр, выглядит жутковато.

Инспектор и мадам вошли во второй зал.

– Та странная девушка… она подолгу стояла у этой работы. Три раза в течение месяца приходила перед закрытием, – мадам указала на огромную, во всю стену, картину.

Инспектор подошел поближе, внимательно осмотрел картину, затем отошел, чтобы увидеть работу целиком, и спросил:

– Что-то необычное?

– Мы приобрели эту работу полгода назад у знаменитого художника Витковского. Его последняя серия «Футуристик» – соединение прошлого и будущего. Рыцари в облегченных доспехах, высотные дома а-ля готика, космические машины. В картине нет четкой границы прошлого и будущего – тематические и временные пространства перемешиваются, сталкиваются, создавая новые миры. Картина завораживает. Правда?

Галс вздрогнул от неожиданности, он увлеченно рассматривал работу.

– Да-да. Фантастика. Кажется, что их ветром принесло в картину. Динамично.

– Мужчины в рыцарских доспехах, дамы в длинных платьях со шлейфами, – продолжала мадам Кордье. – Вихрь объединяет композицию, миксует время, эпохи.

«Превосходный гид, – подумал Галс, – любит искусство и умеет рассказать о нем».

– Может, вспомните день ее исчезновения? Что-то примечательное. Как выглядела? О чем говорили? Кто еще видел ее?

– Лет тридцати, благородная бледность и худоба, в красивом черном платье с бриллиантовой брошью-бабочкой. Слегка старомодная. У меня есть даты в журнале посещений, она расписывалась.

– Все три раза подолгу стояла у этой картины, – мадам отвечала четко и по делу, но иногда сбивалась, путалась. «Что-то не договаривает», – подумал инспектор.

– У кого-то еще есть доступ к галерее?

Мадам замялась:

– Все свои.

– Что значит свои?

– Мой возлюбленный… он подрабатывает… залы убирает.

– Ну и где же ваш бойфренд? Мне надо его опросить.

– Он может быть в каптерке, – неуверенно проговорила мадам.

– Пройдемте.

Справа, при входе в другой зал, мадам Кордье что-то нажала под фотографией на стене, открылась потайная дверь, и они вошли. В комнате сидел испуганный мужчина средних лет, его воспаленные глаза бегали, перепачканные белым руки дрожали. В углу стояли большие черные мешки.

– Это Огюст, – мадам представила мужчину Галсу. – Он занимается хозяйством и отвечает за безопасность.

– Здравствуйте, Огюст. Где она? – Галс решил не церемониться.

Огюст ссутулился и повел инспектора в другое помещение.

– Да тут мадридский двор с потайными комнатами, – хохотнул инспектор, чувствуя близость финала.

Они вошли в светлое просторное помещение, посередине которого молилась, стоя на коленях, обнаженная женщина. Галс застыл в изумлении: тело прекрасно передавало мольбу. Но девушка не была существом из плоти и крови.

– Боже, как она прекрасна! – воскликнул Галс.

– Не-ет, это не то, что вы думаете, – опомнилась и заговорила мадам. – Это скульптура в стиле гиперреализма. Гипс, резина, специальные смолы, краска и глазурь. Огюст делает гениальные работы, иногда копии. Мы продаем их в частные руки.

– Аааа, так вы о пропавшей девушке, той, что исчезла в картине? – встрепенулся Огюст, словно что-то до него дошло.

Галс и мадам Кордье синхронно повернулись к Огюсту.

– У меня есть глазок из каптерки в зал. Я наблюдал за ней все три раза, она вдохновляла меня при создании «молящейся».

– Как так, Огюст? Ты скрыл это от меня? – мадам Кордье удивленно и пристально посмотрела на своего возлюбленного.

– В среду я увидел, как она протянула руки к картине, – упоенно рассказывал Огюст, – оттуда вырвался поток воздуха и появились мужские руки в тонких перчатках. Руки обняли ее, и она исчезла. Я выбежал в зал, но девушки там уже не было. Она… она появилась… в картине. И оттуда, из картины исходил свет.

– Бред какой, – брякнул Галс.

– Вы можете увидеть ее сами, я покажу.

Они подошли к центральной картине.

– Вот она, – Огюст указал на женскую фигурку в длинном черном платье со сверкающей на лифе брошкой. На переднем плане спиной к ней стоял рыцарь с мечом и в тончайших доспехах – он словно защищал ее от реального мира.

– Я бы хотел посмотреть запись в журнале регистрации.

Мадам Кордье повела инспектора к выходу. На стойке она протянула ему книгу в серебристом переплете.

Не ищите меня.

rocksun_a@gmail.com

Мой рыцарь, я пришла, чтобы остаться с вами, потому что принадлежу вашему, уже моему миру.

– Развели тут мистический портал, – уходя, хмыкнул инспектор.

В базе данных за последнюю неделю пропавших девушек не было.

«А по сути человек не меняется – те же переживания и чувства, что были в Средние века, случатся и в будущем», – размышлял инспектор в автобусе, везущем его домой.