Читать книгу Партнёры - Элис Райт - Страница 3

Глава 1

Оглавление

Габриэлла

Интересно, а для чего мне, как будущему журналисту, нужна математика?! Ах да, чтобы набрать побольше кредитов1 и перевестись из колледжа в университет. Вот только мой мозг не заточен под цифры и формулы. Я и так усердно старалась, была редактором студенческого портала, принимала участие во многих активностях колледжа, чтобы получить нужные рекомендации к моему личному делу. Я старалась, правда. Но эта дурацкая математика… В голове был такой сумбур, что сосредоточиться просто невозможно. А ещё и эта встреча века на помолвке моего друга Джастина. До сих как вспомню, так вздрогну.

– Пс-с-с, Джойс, – позвала свою любимую подругу, сидевшую впереди по диагонали. Она оглянулась и устремила на меня свои зелёные глаза. – Пойдёшь со мной после этой мутотени на набережную? Я хотела позаниматься, – шепнула ей.

Джойс нахмурилась, явно прикидывая в уме, успеет ли она до того, как Трэвис, её парень, начнёт поисковую операцию. Он практически всегда сразу же после наших занятий старался заехать за ней, чтобы побыстрее оказаться рядом. Они уже больше полугода жили вместе, и он, видимо, дышать без неё не мог.

– Я сейчас Трэвису напишу, – кивнула она и тут же полезла в телефон.

Аудитория была небольшая и свободных мест не было. Все внимали той чуши, что нёс преподаватель. Как же я ненавидела точные науки. Когда-то я любила танцевать, была профессионалом, дошла до S-класса2, занимала первые места, получала кубки, моё имя становилось известным в профессиональной тусовке. Поговаривали, что я очень талантлива и должна была стать знаменитой в латиноамериканской программе спортивных бальных танцах. Должна была, но не стала.

Телефон, лежащий на столе, завибрировал.

Трэвис:

Ты решила моего Волчонка умотать?!

Где вы будете?! Надолго?!


Закатила глаза на его гиперопеку. Хотя у меня был такой же опекун – мой старший брат Диего. Порой мне казалось, что он и папа, и мама, и брат в одном лице. Он был всем для меня, и я его обожала. Хоть его опека иногда была чрезмерной. Вот и Трэвис туда же. Он так оберегал Джойс, что порой это было даже забавно.

Я:

В районе пирса.

Дашь нам хотя бы час?!


Впору создавать чат для всех наших друзей, чтобы все всегда знали, кто и где находится, с кем, что делает и когда освободится. Наша компания разрасталась, что меня очень радовало. Например, мой любимчик Джастин, тот, что Бибер, в минувшую пятницу привёл свою девушку в бар после их примирения и мы провели отличный вечер в компании музыкантов группы Stream. Кроме того, Бибер теперь ещё и отец милейшего парня. Как он нам сказал, он реально чувствует, что это его сын, хотя к зачатию и рождению Итана он не имел никакого отношения. Но они с ним так внешне похожи, что у незнакомых людей даже мысли не возникнет, что это не его ребёнок.

Телефон опять завибрировал, Трэвис:

Полчаса.


Ну, конечно! Вот что за человек?! Видимо, он тоже самое написал и Джойс, потому что она сейчас оглянулась и тихо рассмеялась, покачав головой. М-да. Трэвис в своём репертуаре. Как только они начали встречаться, то Джойс начала активнее выходить в люди. Разумеется, я была в числе первых, кто стал звать её везде и всюду. Если раньше она всё время отказывалась из-за своего отца-тирана, то теперь, будучи в абсолютной безопасности под крылом Трэвиса, начала больше общаться с окружающими. Поэтому, когда я решила начать заниматься спортом на свежем воздухе на прошлой неделе, она согласилась составить мне компанию. Правда спортом это сложно назвать, но я старалась втянуться. Мне кажется, я стала слишком округлой после окончания моей танцевальной карьеры. К тому же занятия на свежем воздухе прохлаждали мои мозги, выгоняя из них всю дурь и ненужные воспоминания о… Волан-де-Морте, как назвал его Джастин.

Через десять минут пара закончилась, и все студенты устремились на выход из аудитории. Подхватив сумку со спортивной формой, мы с Джойс переоделись и, выйдя из здания колледжа, побрели по набережной. Я не могла заниматься бегом из-за своей травмы. Не могла я так же высоко задирать правую ногу, много прыгать, танцевать, ходить и ещё много чего. Однако вопреки всему я решила хоть немного, но заниматься.

Дойдя до небольшой спортивной площадки, с установленным на ней разнообразным спортивным инвентарем, я начала делать выпады с приседанием, пока Джойс что-то печатала в телефоне. На дворе был конец января. В Лос-Анджелесе всегда тепло и солнечно, но январь и февраль самые ветреные и дождливые месяцы. Правда, по сравнению с другими Штатами, здесь дожди были либо совсем безобидными, либо разрушительными, принося с собой оползни и камнепады в горных районах.

– Раз, два. Раз, ненавижу это, два. Раз, два. Раз, я сейчас сдохну, два. Раз, два, – пыхтела я, попеременно задирая ноги на скамью и приседая.

Джойс отвлеклась от телефона и покосилась на меня.

– Зачем тогда внезапно начала заниматься?!

– Мне кажется, ещё немножечко и я сама превращусь в свой горячо любимый пончик, – пояснила я, ощутив, как к спине уже начала прилипать моя спортивная футболка.

Может, из-за не совсем карликового роста в 167 см я выглядела вполне подобающим образом, так как жирок распределялся равномерно, но я вас умоляю! Я не хочу стать пончиком!

Раньше моя физическая форма и выносливость были выше всяких похвал. Мы тренировались на паркете по несколько часов в день. Пять лет своей жизни я провела в Сиднее, занимаясь спортивными бальными танцами. Туда меня занесло не случайно. Вообще меня помотало по странам и континентам.

Я родилась в Бразилии, в Рио-де-Жанейро. Когда мне было четыре, а Диего шесть, то от нас отказались родители. Точнее просто бросили. Мы жили в фавелах, это похлеще, чем гетто. Настоящие трущобы, где царит сплошная бедность, криминал, наркотики и опасность. Диего с шести лет начал обеспечивать меня едой и водой. Как? Он начал драться, чтобы выжить. Драки были среди местного населения фавел и, конечно же, на деньги. Я это, в силу возраста, не очень хорошо помню, но с того возраста мой брат начал зарабатывать нам на жизнь своими кулаками и делает это по сей день. В фавелы редко заходили посторонние люди, потому что это чревато пулей в лоб. По большей части мы были предоставлены сами себе, органы опеки интересовались нами всего однажды. Там не любят новые или незнакомые лица. Туда даже полиция не суётся. Поэтому правильнее было бы сказать, что моя жизнь и благополучие были целиком и полностью в руках Диего. Шестилетнего Диего.

Однажды, несколько лет спустя, один мужчина заметил моего брата, дерущегося на подпольных боях. Ему тогда было одиннадцать. Этот мужчина, Никсон Купер, был впечатлён молодым и собранным парнем, который так грамотно махал кулаками, что захотел забрать его с собой, в США. В итоге он со своей женой Шерри усыновили нас и, оформив кучу документов, перевезли в Лос-Анджелес. Так, в девять лет, я оказалась здесь. Наши приёмные родители не были очень обеспеченными, поэтому жильё было скромным и не в самом благополучном районе. Переехав из бразильских фавел, мы оказались в районе соседствующим с гетто. Можно сказать, фактически в нём. Там Диего и пропадал всё время, продолжая драться и зарабатывать себе деньги на уличных боях. Своих детей у наших приёмных родителей не получалось завести, и врачи посоветовали им усыновить кого-нибудь. По непонятной для меня причине в Штатах им отказывали оформить опеку над ребёнком, ссылаясь на недостаточно хорошие жилищные условия, а вот забрать детей из другой страны им дали. Странный факт, но тем не менее благодаря этим людям у нас появилась возможность не голодать, иметь крышу над головой, учиться и расти в нормальной обстановке. Ну, более-менее нормальной.

С приёмными родителями у нас сложились хорошие отношения. Не сказать, что очень доверительные. Скорее уважительно-почтительные. Я их называла мамой и папой, Диего по имени. Почему? Как-то он сказал мне, что помнит наших настоящих родителей, в отличие от меня, и не может называть других людей «мама» и «папа», хотя безгранично уважает их.

Спустя три года я с мамой уехала в Австралию. Так уж получилось, что мы не могли переехать всей семьёй. Нужно было выбирать, потому что у Диего начала складываться карьера боксёра и было невозможно сдёрнуть его с места, а мне предложили место в Сиднее, заметив на одном танцевальном Чемпионате. Поэтому мы разделились и Диего остался с отцом здесь, а мы с мамой уехали покорять Австралию с латиноамериканскими танцами.

В итоге до семнадцати лет я пробыла вдали от любимого брата. Я ужасно по нему скучала. Несмотря на наличие приёмных родителей, ближе Диего у меня нет никого. Он моя родная кровь и тот человек, благодаря кому я не умерла от голода, научилась читать и писать, пошла в школу, выступала в лучших нарядах, которые ни разу не дешёвые. Он занимался мной постоянно и его слово для меня всегда было решающим.

– Ты невозможная красотка, Габи, и никакие лишние килограммы тебе не страшны. У тебя их просто не может быть, – заключила Джойс, положив мобильник на скамейку, и начала делать разминку.

– Я ем всё подряд. Пью литры сладкой газировки. Перед сном съедаю орешки в шоколадной глазури, а завтракаю пончиками. Ты уверена, что я красотка?! – задыхаясь, уточнила у своей слишком любящей меня подруги, пока продолжала активно приседать.

Правый тазобедренный сустав у меня травмирован и периодически напоминает о себе тупой, ноющей болью. Вот и сейчас он явно был недоволен моей тягой к задиранию ног и внезапной повышенной активностью. Но не даром ведь говорят: дурная башка ногам покоя не даёт.

Моя башка очень дурная. Это факт.

– Ты всё равно невероятно притягательная, Габи, – улыбнулась стройная Джойс.

Она раньше была слишком худенькая, кожа да кости. Но, как я поняла, это было из-за тех условий, в которых она жила. Сейчас Трэвис следил за разнообразием её рациона, постоянно чем-то подкармливая, но она всё равно очень стройная. Аж завидки берут. Я тоже была худышкой во времена танцев.

– Джойс, ты настоящая подруга, – подмигнув ей, вытерла лицо полотенцем. Подул ветер, охладив взмокшую футболку, и я накинула сверху тренировочную куртку. – Как у вас с Трэвисом? Детишек не планируете? А то Бибер сейчас всех подобьет на продолжение рода, – рассмеялась я и сделала глоток воды.

– Детей?! – переспросила она, делая наклоны в сторону. – Нет, пока не планируем. Мы откладываем деньги на свой собственный дом. А потом уже посмотрим. Хотя Трэвис недавно сказал, что не прочь однажды увидеть, как я кормлю ребёнка грудью, – улыбнулась она.

Я с детства мечтала стать мамой. Постоянно играла в куклы, которые находил Диего на помойках и приносил мне, или покупал на деньги со своих боёв. В общем, я обожала наряжать их в разные тряпки и баюкать как маленького ребёнка. В моём представлении три ребёнка – это идеально. Желательно с небольшой разницей в возрасте. Правда отца для своих детишек пока не встретила. Вокруг одни дебилы, ей-богу! Только мои любимые друзья адекватные. А вот остальные… Мальчики-переростки. Им самим только грудь и подавай.

– Блин, Итан такой классный… – мечтательно протянула я, посмотрев вперёд на океан и сделав небольшую паузу в тренировке. – Повезло же нашему Биберу.

– Да, он на седьмом небе от счастья, – согласилась Джойс, сев на скамейку и вновь уставившись в телефон. – Трэвис пишет, что скоро приедет.

Я чуть не рассмеялась. Разумеется, он приедет. Он даже обещанных полчаса не даст мне провести наедине с подругой.

– Вы с Трэвисом теперь неразлучны, словно два сиамских близнеца, – прокомментировала я, потянувшись.

– Есть такое, – прищурившись от слепящего солнца, с тёплой улыбкой ответила она. – Сначала мы просто не могли отлипнуть друг от друга, потом он переживал насчёт моего отца и сопровождал на все слушания по его делу, а теперь мы просто не хотим расставаться. Вместе мы сильнее.

Не так давно её отца осудили и посадили на семнадцать лет за домашнее насилие и грязные делишки с полицией. Трэвис действительно очень внимательно относился к ней на протяжение всего дела. Как-то она рассказала мне, что пока шло следствие он по ночам катал её на своей ракете, отвлекая от ненужных мыслей. При этом сажал за руль! А это для нашего гонщика просто нонсенс, он никого и никогда не пускал за управление своей священной коровы. Но только не Джойс. Ей он разрешает абсолютно всё.

Через десять минут наши занятия были нарушены вторжением очень симпатичного парня с невероятным синим оттенком глаз.

– Хэй, девчонки, как вы тут? – Подойдя к Джойс, он наклонился и расплылся в довольной улыбке. – Я скучал, Волчонок.

Затем подхватил её и прижал к себе. Джойс обняла его за шею и прижалась к нему всем телом.

Такие милые и влюблённые. А как у них всё начиналось?! Он ведь чуть не утопил мою подругу! Придурочный!

– Мы-то хорошо. А ты вечно не даёшь нам даже полчасика, чтобы пошляться по городу, – упрекнула его, вытирая лоб полотенцем.

Кажется, на сегодня спорта достаточно. Надо начинать постепенно. Сначала десять минут, потом пятнадцать, потом… Ну, вы поняли. Понемногу надо, чтоб организм привыкал и не сошёл с ума от перегрузок.

– Не фиг шляться одним по улицам. Мы вам для чего нужны?! Зря, что ли, мышцы свои холим и лелеем?! – усмехнулся Трэвис, глядя на меня и поглаживая Джойс по спине.

– Как скажешь, Джойстик, – поддела его, вспомнив новое прозвище, придуманное Бибером.

У нас вообще своеобразная компания. Благодаря Джастину у каждого парня было прозвище. Моего брата все называли Рэмбо. Нэйта все называли по имени кроме самого Джастина. Но у них своя история и они обожали придумывать друг другу разные клички. Трэвиса называли неандертальцем, питекантропом и теперь Джойстиком. Только девочек Бибер не трогал, называя всех Крошками.

– Чёрт бы побрал этого Полтоса с его фантазией, – рассмеялся Трэвис и наконец поставил на ноги Джойс. – Вы всё или ещё позанимаетесь?

– Видимо, всё, – вздохнула я, мечтая зайти в кофейню и купить пирожные с кофе.

Что, зря занималась, что ли?! Надо поощрить себя за такую активность.

– Тебя подвезти? – спросил он, развернув Джойс спиной к своей груди и водя своей щетиной по её щеке. Джойс прикрыла глаза, тяжело дыша.

– Я буду лишней, – подмигнула ему, закинув на плечо сумку и схватив бутылку воды со скамьи.

– Кстати, Габи, что ты решила насчёт конкурса талантов? – вспомнила Джойс о том, о чём мы уже месяц спорили.

Она утверждала, что я просто обязана поучаствовать в нём. Конкурс был среди учащихся в нашем колледже и давал дополнительные рекомендации к личному делу для тех, кто по итогам войдёт в пятёрку лучших. А это только увеличивало шансы на благополучный трансфер в университет. Мы с Джойс учились на втором курсе колледжа в Калвер-Сити и планировали таким образом перевестись в универ. Поскольку с учёбой у меня было так себе, то этот конкурс мог бы очень помочь мне.

Но.

Во-первых, одна я не танцую. А если и танцую, то не хочу, чтобы меня оценивали. Одно дело в баре подрыгаться, а другое на конкурсе.

Во-вторых, я не хотела танцевать на публику. Просто не хотела.

– Ничего нового, – пожала плечами, следуя за сладкой парочкой в сторону их авто. – Не буду.

– Но, Габи! – воскликнула Джойс, покосившись на меня. – Ты же так любишь танцы! Ты же профи.

– Я в прошлом профи. В настоящем я пожиратель пончиков, газировки и орешков в глазури, – защищалась от её вечных доводов.

Я не распространялась насчёт своей травмы, кто её мне нанёс и что это значило для меня на самом деле.

Подойдя к Nissan GTR r35, Трэвис оглянулся и ещё раз уточнил у меня:

– Точно не надо отвезти?! Мне не сложно, ты же знаешь. Две минуты и ты будешь дома.

О да, с ним вместо десяти, я действительно окажусь дома через пару минут. Его ракета настолько мощная и шустрая, а сам он словно пилот болида Формулы-1, ловко и чётко управлял ею.

– Точно, – улыбнулась и, чмокнув каждого из них на прощание, пошла в сторону кофейни, включив в своём плеере песню Man! I Feel Like A Woman! исполнительницы Shania Twain.

Порыв ветра растрепал мои почти чёрные волосы и забрался под куртку, отчего мурашки пробежали по коже. Мне нужен кофе. Вкусный, горячий, с сиропом и взбитыми сливками. А к нему пончик. Или маффин. Да, точно! И то, и другое будет в самый раз.

Время было послеобеденное и на дорогах ещё не собрались пробки из спешащих домой уставших менеджеров среднего звена. Солёный океанский воздух окутал меня невидимым облаком. Я обожала океан. Он всегда заряжал и наполнял меня каким-то странным настроением, словно разговаривая со мной и обещая что-то хорошее.

Красота, да и только!

Ускорив шаг, буквально залетела в кофейню, соседствующую с книжным магазином, в котором когда-то работала девушка, которая влюбила в себя Нэйта. Он всеми правдами и неправдами отрицал это, но мы нашей дружной компанией были уверены, что он влюбился. Влюбился так, что три месяца пил каждый день и постоянно дрался, словно хотел забыться или почувствовать другую боль, не душевную. Так вот в этой кофейне самая вкусная выпечка во всём мире.

Отстояв небольшую очередь, сделала свой заказ на вынос и отошла в сторону в ожидании моей похвалы за усердную пятнадцатиминутную тренировку. Мне быстро принесли кофе, и я решила не дожидаться, пока завернут мои сладкие грехи, и присосалась к стаканчику.

– Я так долго ждал этой встречи, Габи, – послышался низкий голос с ярко выраженным австралийским акцентом за моей спиной и я, от неожиданности и полного шока, подпрыгнула и облилась горячим напитком.

– А-а-а! Разрази тебя гром! – завопила на всё кафе и люди заинтересованно перевели на меня взгляд.

А моё сердце было готово остановиться в эту же секунду. Я видела его на помолвке Джастина с той сучкой Кайлой. А это уже почти месяц назад. До этого с начала учебного года я чувствовала будто кто-то за мной следил. И я не настолько тупа в своей ненавистной математике, чтобы не сложить два плюс два и понять, что он! Волан-де-Морт хренов!

Оливер Тёрнер!

Опустила голову и посмотрела на свою куртку, теперь испорченную кофейным напитком. Попыталась унять бешеное сердцебиение, усиленно придумывая путь к отступлению.

– Я рад, что твой темперамент ни на йоту не изменился, Габи, – опять прошептал мне на ухо он, растягивая слоги, но особенно моё имя. В его исполнении это звучала сладко и с придыханием «Га-а-аби-и».

Я резко развернулась, что остатки кофе вылились на него. Поделом ему.

Да, порой я до ужаса неуклюжа. Как я умудрилась в своё время грациозно танцевать, для меня самой загадка.

Мой взгляд уставился в его грудь. В нос ударил аромат его туалетной воды. Пахло океаном с нотками каких-то специй. От него всегда пахло океаном. Мои глаза, против моего желания, начали медленно подниматься. Сначала оценила его светлый свитер с V-образным вырезом, в котором виднелась серебряная цепочка на шее. Затем волевой подбородок с щетиной, скульптурные губы, аккуратный нос с едва заметной горбинкой. Поднялась до карих глаз, похожих по оттенку на чёрный чай, в который добавили сок лимона. Следом оценила графичные русые брови, высокий лоб, длинные светлые волосы, обрамляющие его прямоугольное лицо. Сейчас его волосы явно длиннее, чем когда мы виделись в последний раз в Австралии.

Приветики-пистолетики, чёрт побери!

У меня отвисла челюсть. На помолвке Джастина он был в качестве официанта. Не знаю, как так получилось, специально или случайно, но он был там. Однако я не успела толком его разглядеть, потому что, заметив меня, он бросил поднос и убежал. Но сейчас я вижу, что этот парень скорее больше похож на мужчину. Мужчину сёрфера. Обаятельного негодяя.

Чтобы убедиться, что я не сплю и это не голограмма передо мной, помахала свободной рукой между нами, а затем ткнула пальцем в его крепкую грудь.

Святые апостолы! Живой! Настоящий!

– Габи, – снова протянул этот дебил и улыбнулся.

О божечки!

Я уже и забыла, что самое обворожительное и сносящую крышу в нём – это его голливудская улыбка.

Захлопнув рот, уставилась на него, забыв, как дышать. Рука сама потянулась, и я кончиками пальцев прикоснулась к его подбородку. Он чуть не замурлыкал, и я резко одёрнула руку.

Не показалось, настоящий!

– Мисс? – послышался голос за моей спиной. – Ваши маффины и пончики.

Но я даже пошевелиться не могла, только чувствуя, как моё глупое сердечко танцевало ламбаду. Оливер протянул руку за мою спину и забрал пакет с моей грешной едой.

– М-м-м, маффины и пончики – американская классика, – продолжил растягивать слова со своим невозможным сексуальным акцентом этот образец мужской красоты.

Клянусь! Может, я, конечно, и предвзята, но он похож на боженьку. Древнегреческого. Диониса или Аполлона. Или их обоих вместе взятых.

– Мне больше по душе бразильская классика, – тихо произнёс он и большим пальцем провел по уголку моих губ. Я чувствовала себя статуей, которая не могла даже шелохнуться, пока на неё срали голуби. – М-м-м, взбитые сливки, – облизав свой палец, озвучил он.

Его взгляд блуждал по моему лицу с каким-то особенным выражением. Словно он впитывал меня, каждую мою клеточку. Словно умолял меня о чём-то. Словно он действительно ждал этой встречи. Словно он хотел меня видеть. Что странно. Ведь в последний раз, когда мы виделись он смотрел таким взглядом не на меня из-за чего всё рухнуло. Во всех смыслах.

Моя тупка грозила затянуться, поэтому мой мозг выдал гениальную мысль.

Беги!

Оттолкнув его, я вылетела из кофейни и понеслась в сторону дома. В свою раковину. Я не видела его три года. После реабилитации я вернулась в Штаты и старалась забыть его.

Того, кто был моей первой любовью.

Того, кто любил другую.

Того, кто только дружил со мной.

Того, кто разрушил мою карьеру.

Того, кого мой брат теперь захочет убить.

1

Условная единица, обозначающая еженедельную академическую нагрузку студента. На её основе рассчитывается средний балл, выдается диплом, осуществляется трансфер из ВУЗа в ВУЗ. (Здесь и далее примечания Автора)

2

S-класс в бальных танцах является классом профессионалов и присваивается только по результатам Чемпионатов.

Партнёры

Подняться наверх