Читать книгу Рубашка - Эльвира Викторовна Юдина - Страница 3

Ее руки нежно гладили его голову, горячие поцелуи обжигали ее лицо и губы. Черные длинные и кудрявые волосы запутались в его руках. Дыхание сбивалось в нежных объятиях любимого. Легкая перина проваливалась и тем самым еще сильнее сближала их тела. От счастья кружилась голова

Шла третья неделя медового месяца. Молодожены были одни в пустой избе. Изба была новая, еще не обжитая, пахло свежим деревом, известью и золотистой глиной – золотухой, так ее называли в деревне. Этой почти желтой, блестящей глиной обмазывали шесток русской печи. Маленькие ребятишки, бегая возле русской печи, которая, как правило, стояла в центре русской избы, – грызли углы этой печки, обмазанные золотухой. Ох и вкусная она была!

Тихон построил эту избу с отцом к самой свадьбе с Натальей. Отец Тихона, Андрей Первушин, давно приметил молодую девушку с черными, смоляными, вьющимися волосами. Глаза ее, на удивление всех деревенских жителей, были синие-синие, как цвет того самого озера, которое, по словам старожилов, появилось у них в селе откуда ни возьмись.

– Смотришь в глаза Натальи и тонешь! – так говорили деревенские парни, глядя в «бездонную пропасть».

– Ох, если какой парень ей достанется, так и будет тонуть всю жизнь в ее глазах, – повторяли деревенские жители. Женщины и старики, за синий цвет глаз прозвали девушку «Озерушка».

Тихон Наталью раньше боялся, уж больно она красивая была. А улыбнется, так сразу голова кружится. Боженька и красотой ее наделил, и характером ладным. Красивая фигура, легкая походка, идет по улице, а все головы оборачивают. Она и не гордится, только улыбается всем да приветливо здоровается, светится вся.

Отец Тихона, Андрей Первушин, за семейным столом только и говорил об Озерушке.

– Не знаю, куда наш Тихон смотрит. Наталья Вепрева выросла, нам бы ее в невестки. Да сейчас не старые времена, как же скажешь «женись», может, и не глянется она сыну.

Мать Тихона, Федосья, поддерживала мужа в разговорах.

– А мне кажется, что сынок наш тоже с любовью на нее смотрит. Не знаю, может, показалось?

Разговоры такие родители и с Тихоном заводили. Тихон все молчал, а сам тоже давно ее заприметил, уж больно красивая она была. Тихон думал: «Не посмотрит на меня!», и друзьям всегда говорил об этом, когда те намекали ему, что Наталья поглядывает на него.

Сейчас его счастью не было предела. Вот они муж и жена. Тихон и Наталья. Она в сильных его объятьях, а он в любви ее и ласках. Что же такое любовь? Вечный вопрос. Ответ и прост, и сложен, но без сомнения это безграничное счастье, от которого человек задыхается, поет, даже если нет ни слуха, ни голоса; летает, распахнув крылья, и ждет встречи, как наваждения. Ничего вокруг нет, только эти горящие глаза, божественная улыбка и запах любви и нежности.

Началось все с деревенских гулянок. Однажды сельская молодежь танцы устроила. Плясали под деревенскую гармошку.

Как в любой деревне был там парень гармонист, без которого не обходилась ни одна гулянка; парень молодой, с открытым славянским лицом и доброй улыбкой, всех веселил и настроение поднимал. Его звали на деревенские праздники, юбилеи и свадьбы. Гармонисты в деревнях были на вес золота. Про них говорили «первый парень на деревне». Гармонь заливалась до самого утра, а гармонисты уходили с вечеринок последними, иногда с гостинцами. То крупы дадут ему на радость, то сахар, то свежие куриные яйца. Любили гармонистов, уважали, почитали и по-свойски называли деревенского музыканта «Васька-гармонист».

И вот развернул Васька-гармонист свою гармошку в кадрили вечерком на лужайке возле старых тополей, недалеко от здания правления колхоза. Молодежь заплясала, все пели, веселились, старики проблемы колхозные решали, но пришло время, и народ стал расходиться: молодежь гулять до рассвета, старики – ночь коротать.

Под самый «занавес» такой веселой деревенской гулянки, Наталья в кадрили ногу и подвернула. Плясунья она была, веселая и смешливая. До окончания танцев просидела на скамейке из местного клуба. Скамейки те приносили деревенские парни для своих девчонок. Тут Тихон к ней и присел.

«Молодец! Решился», – думала Наталья.

Разговор завязался сам собой.

– Что, больно? – спросил Тихон

– Больно, очень! – потирая ногу, простонала Наталья

Но встать Наталья не решалась. Они долго разговаривали о друзьях, о погоде, о работе в колхозе. Заговорились так, что даже и не заметили, как все разошлись. Пора было и Наталье домой идти. Встала она со скамьи, а идти не может – больно ноге. Тут Тихон ее и подхватил на руки. Так на руках до дома и донес. Путь был не близкий. Но любимая девушка была легкой. Нес он ее без устали, даже с радостью. Мать Натальи, Пелагея, уже за воротами стояла и ждала. Никогда дочь ее так долго не задерживалась. Увидела мать, что Тихон Наталью на руках несет, обомлела, но прикрыв рот руками, промолчала. Не произнесла ни слова. Тихон молча занес Наталью прямо в дом и аккуратно, словно сокровище, положил ее на кровать. Еще раз, посмотрев на предмет своего обожания, улыбнулся и вышел за дверь. Долго Наталья смотрела в окно сквозь колышущую на сквозняке занавеску и провожала взглядом силуэт парня. Запах Тихона остался на одежде девушки, запах то ли пряников медовых, то ли парного молока, сладкий такой!

На следующий день к вечеру часам так к восьми Тихон тихо постучал в окно к Вепревым. Наталья лежала на кровати, в окно выглянула мать и пригласила Тихона в дом. Но Тихон отказался, только попросил Наталью к окну позвать.

– Ну, все! Сейчас так и будет ходить, – заворчал Никита Вепрев, улыбаясь в черные усы. Он одобрительно посматривал на свою дочь, понимая, что та выросла, стала такой красавицей, что отец гордился ей. Наталья очень хорошо понимала взгляд отца. Она знала его с детства. Строгий взгляд сквозь улыбку, которая скрывалась в густых шикарных усах.

Первое свидание с позволения родителей прошло на подоконнике дома Вепревых, которое выходило на деревенскую улицу. Наталья повисла на подоконнике со стороны избы, а Тихон стоял возле окна и пристально вглядывался в лицо любимой. Так было практически каждый день, пока Наталья не смогла наступать на ногу. Только наблюдали родители, как дочь их радостно дрыгала ножками, переваливаясь через окно. Свидание длилось долго, пока хозяин дома не распорядился об его окончании, ссылаясь на мошкару и комаров. Наталья со смешком махнула рукой Тихону и закрыла окно.

Так они и стали встречаться. Нога девушки постепенно зажила, и влюбленные стали прогуливаться. Гуляли они часто, встречали рассветы на деревенском озере. Сидели на берегу, смотрели на воду, или просто сладко целовались. Потом вновь расставались – это время казалось вечностью. Как свежий воздух с синего озера, нужны были они друг другу. Надышаться не могли друг другом.