Читать книгу Красный паук, или Семь секунд вечности - Евгений Пряхин - Страница 17

Часть первая
ЧЕМОДАН С ВЕНЗЕЛЕМ
Глава 16
Суббота, 17 июля 1999 года. Уральск

Оглавление

– Какая странная картина! – Юлия Сергеевна смотрела на внутреннюю поверхность крышки.

– А что тут нарисовано?

– Да, очень интересно, – согласился Юрий Петрович, – вот чего-чего, но такого «пейзажа» я никак не ожидал увидеть в чемодане. Волшебный лес какой-то!

– Или сад? – Юлия придвинулась ближе. – Вот видишь, это – яблоко? Или не яблоко? Странно. Похоже, очень веселым человеком был твой дядя, раз у него в чемодане такое нарисовано!

– Что ж, многообещающее начало, – хмыкнул Лукьянов. – Но пойдем дальше. И открыл черную коробку с алыми цветами из-под конфет «Красный мак», лежащую поверх серого холста.

– О, неужели тут карта острова сокровищ? – прошептала Юлия Сергеевна. – Давай все на стол. Ужас, как люблю рыться в незнакомых вещах!

Юрий Петрович вытряхнул из коробки зеленую школьную тетрадь. Аккуратно отточенный карандаш звонко ударился о полированную поверхность стола.

– Карандаш. Простой, – машинально отметил Лукьянов и вернул его в коробку. – Ты не возражаешь, Юля, если я это почитаю?

– Читай, – пожала плечами Юлька, – а я пока позвоню маме.

И ушла на кухню с телефоном. Юрий Петрович пересел в кресло и открыл тетрадь. Первые страницы оказались исписаны синими чернилами. Почерк был мелкий и аккуратный, с характерным левым наклоном. Пишущий повествовал о расходах на ремонт кухни, ванны, туалета, комнат и печки. Далее шли сметы предполагаемых расходов на предстоящие или проведенные ремонты. После середины пошли отчеты о побелках и валенках.

Оставалось две страницы, и Юрий Петрович, искренне разочарованный содержанием прочитанного, решительно встал и уронил тетрадь на пол, а тетрадь открылась на предпоследней странице. Юрий Петрович машинально пробежал глазами несколько строчек по диагонали. Смысл сразу поразил Лукьянова. Он осторожно опустился в кресло и вновь прочел карандашные строчки:

«…Но самое главное – впереди. Дорогой Юра, когда ты будешь читать эти строки, тебя уже уместнее будет называть по имени отчеству. Так что, дорогой Юрий Петрович, а также Парус Майор, сообщаю вам, что я не только обрел некоторые необычайные способности, но пошел дальше – развил принцип структурной основы всего мироздания. Своему открытию я дал название ЛАБИРИНТ, а для описания его характеристик применил „принцип конической лабиринтности с точками бифуркации“. Все сведения об этом будут переданы тебе. Успехов. Твой дядя Коля 17 апреля 1944 года».

– Принцип конической лабиринтности с точками бифуркации, – проговорил тихо Юрий Петрович. – Откуда Николай Иванович мог знать мое имя в сорок четвертом году? – и добавил – И о Парусе Майоре?

Но обдумать свой же вопрос не успел, потому, как следующей странице обнаружилось стихотворение на английском языке, написанное простым карандашом тем же аккуратным и разборчивым почерком. Автором стихотворения значился Джон Леннон. Называлась стихотворение «Across the Universe». Далее, после несколько вычурного пояснения: «Фантазия на тему „Across the Universe“ Джона Леннона „А cross of the Universe“. Крест Вселенной», и дата – апрель сорок четвертого года. Далее следовали три четверостишья на русском:

Фантазия на тему стихотворения Джона Леннона «Across the Universe».

A Cross of the Universe – Крест (перекресток) Вселенной.

Автор перевода – Николай Иванович Кондратьев.

Тихим дождем бесконечным, капли – слова ниспадают,

Сонно скользят по Вселенной, льются в бумажный стакан,

Здесь – на пороге Вселенной, слезы – слова высыхают,

Там – на пороге Вселенной – липкий, холодный туман…


Капли печали игриво волны восторга рожают,

Гулко спешат по Вселенной, нет им дороги назад,

Слезы печали ревниво, мысли мои обнажают,


Ломаный свет, поглощая, жду на пороге Вселенной,

Нежно меня приглашает жаждущий трепетный взгляд:

Быть на пороге Вселенной. Сонно меня окликают,

В той глубине поджидая – нет мне дороги назад…


– Юля! – позвал Юрий Петрович строго Подгорную, – иди сюда! Загадки века продолжаются! На – читай, – Лукьянов протянул Юлии тетрадь. – Я прекрасно помню, что Джон Уинстон Леннон только в сороковом году появился на свет. Согласись, не мог же он в четыре года написать «Через Вселенную»? Хотя, кто его знает… он был очень талантливым человеком! Но тогда каким образом «Через Вселенную» попало к моему дяде на Урал в сорок четвертом? Вот в чем вопрос, – спрашивал Юрий Петрович.

– Не знаю, – отвечала, перечитывая стихотворные строки Юлия Сергеевна. – А это не подделка? Может, кто-то просто так шутит? Откуда этот чемодан?

– Я сегодня забрал его у отца, – ответил Лукьянов. – Этот чемодан лежал у нас на верхней полке всю жизнь и был под запретом.

– Что значит «под запретом»?

– Даже спрашивать, что это за чемодан, было запрещено. А сегодня отец мне его вручил и сказал, что так просил сделать Николай Иванович перед смертью. Потом я подрался, и человек из-за меня умер. И теперь я у тебя сижу в твоем халате на голое тело и бритый, – ощупал свежую лысину Лукьянов. – Какой ужас! Но перевод-то, Юлька, действительно хорош! Я в этом понимаю толк!

– Да, приличные стихи, – согласилась Юлия. – Неужели стихотворение «Через Вселенную» о смерти?

– Почему о смерти? – задумался Юрий Петрович. – По-моему, оно как раз о жизни!

На лестничной площадке что-то грохнуло. Юрий Петрович замер, прислушиваясь.

– Да это соседи ненормальные: поставили недавно железную дверь и с тех пор буздают ей со всей силы. Думают, что если по-другому, то она не закроется. Я уже привыкла и не обращаю внимания, – успокоила его Юлия. – Что ты говорил?

– Говорил, что так и предполагал, – Юрий Петрович устроился удобнее в кресле, – что перед открытием чемодана обязательно что-то должно случиться. Вот и случилось: я убил человека, потом эта лабиринтность. Еле выговоришь. А теперь вот, получите – песня Леннона из сорок четвертого года прошлого столетия! Что там дальше по списку? – тряхнул он тетрадкой над столом.

Дальше по списку была упавшая на стол телеграмма, напечатанная на длинной полоске пожелтевшей бумаги.

«Такого еще никогда не было на Земле, – начал читать вслух Юрий Петрович. – Восемнадцатого июля 1999 года в семнадцать часов двадцать две минуты тридцать секунд по ю ти си в возрасте сорока одного года скоропостижно скончался гражданин Андрей Иванович Зорин, рожденный в городе Уральске в 1958 году. Момент смерти А.И. Зорина полностью совпал с моментом рождения. Это уникальный случай в истории Homo Sapiens зарегистрирован, как рекорд Гиннеса».

– Восемнадцатого июля 1999 года умрет наш Зорин? – Юрий Петрович машинально посмотрел на часы.

– Что ты мелешь? Какой Зорин? – осадила его Юлия Сергеевна. – Так, стоп! Мне на сегодня хватит. Ты обещал через полчаса вытряхнуться? Давай, одевайся и отчаливай. Синица пусть пока остается – от нее нет столько шума и всяких неприятностей как от тебя!

– Это значит, – не обратил на Юлия Сергеевну внимания Лукьянов, – что завтра! В воскресенье? Неужели красный паук? – встал с кресла Юрий Петрович. – Юлька! Ты помнишь – красный паук? Андрей раздавил тогда в сквере красного паука?!

Юлия Сергеевна решила не отвечать и просто покрутила пальцем у виска.

– Правильно, надо действовать, а не впадать в панику, – Лукьянов решительно перевернул полоску бумаги.

Вдоль телеграммы простым карандашом было аккуратно выведено: «18 апреля сорок четвертого года». И далее синими чернилами: «Подлинник. И чья-то подпись. И номер: 267–987/44».

– Опять же вопрос, откуда мой дядька все это мог узнать? – Юрий Петрович осторожно убрал в сторону серый кусок холста, укрывающий содержимое, – посмотрим, что там дальше.

В чемодане лежали старинные электрические приборы: устройство в металлическом корпусе, напоминающее первобытный радиоприемник, с множеством ручек и переключателей, катушки, реостат и множество проводов с зажимами.

– Что это? – потянул за провод Лукьянов, – тяжелый какой. Так, а эта штуковина с шишечкой похожа на передающий ключ для Морзе от рации. Понятно, значит, этот агрегат и есть сама рация.

Красный паук, или Семь секунд вечности

Подняться наверх