Читать книгу Психологическая и методическая характеристика двуязычия (Билингвизма) - Евгений Верещагин - Страница 1

Исследование общих вопросов билингвизма (или двуязычия) имеет большое научное и практическое значение.

Выделим специально, что билингвизм является комплексной научной проблемой и что в его изучении требуется применять методы ряда наук.

Комплексность в исследовании билингвизма провозглашалась едва ли не каждым ученым, обращавшимся к данной проблеме. Например, уже Г. Шухардт1 подчеркивал, что «проблема языкового смешения, тесно связанная с проблемой двуязычия… может быть решена лишь на основе психологии». Фактически названный автор высказывался в пользу соединения в исследовании лингвистических и психологических сведений. Л. В. Щерба указывает, что «…там, где мы имели дело с языком, имеющим в своем составе разнородные элементы, лингвистические методы недостаточны»2. Однако до сих пор комплексный подход к проблеме языковых контактов и к проблеме билингвизма, если он и не отрицается, не нашел широкого применения. А. Дибольд 3 в этой связи констатирует, что при изучении языковых контактов лингвисты «не интересуются поведением, приводящим к наблюдаемым изменениям», т. е. игнорируют психологическую проблематику. По его словам, лингвисты занимаются «только идентификацией и регистрацией изменений», а такая процедура, по мнению автора, является односторонней и неспособной привести к адекватному исследованию явления.

Итак, билингвизм является комплексной научной проблемой. Его исследованием занимаются три основные науки.

Во-первых, билингвизм является исследовательским предметом психологии, и в этой отрасли знания он рассматривается в первую очередь под углом зрения механизмов производства речи. В этой науке выделяется специальный частный раздел, называемый психологией билингвизма.

Во-вторых, билингвизм изучается в лингвистике, но здесь он прежде всего рассматривается только в связи с текстом. Механизмы производства речи человеком в лингвистике, как правило, не рассматриваются. В этой науке выделяется частное специальное знание, называемое теорией языковых контактов.

В-третьих, билингвизм является исследовательским предметом социологии, в которой в первую очередь разбираются проблемы, связанные с поведением или местом двуязычного человека или группы людей в обществе. В этой науке также может быть выделено частное знание, еще не получившее, правда, постоянного обозначения. Условно его аможно назвать социологией билингвизма.

Между всеми тремя науками, проблематика которых ниже разбирается более подробно, устанавливаются причинно-следственные отношения, наблюдающиеся в любом комплексном исследовании.

Действительно, оказывается, что тип психического механизма производства речи при билингвизме манифестирует себя в тексте достаточно определенно. Напротив, на основании исследования исключительно текстов возможны не только собственно лингвистические заключения, но и суждения психологического характера (например, о типе механизма речи). Если сложившуюся в последнее время науку, направляющую свое основное внимание на корреляции, связи между лингвистикой и психологией речи, называть психолингвистикой, то билингвизм, рассматриваемый с позиции соотношения между механизмом речи и текстом, оказывается исследовательским предметом указанной третьей науки.

Действительно, поскольку исследовательским предметом психологии речи считаются только психические механизмы, а исследовательским предметом лингвистики – исключительно тексты4, то предметом психолингвистики являются «процессы кодирования и декодирования», т. е. тексты в связи с механизмами производства и восприятия (и понимания) речи. Такое размежевание трех дисциплин представляется достаточно удачным, и его можно принять. Как можно заметить, билингвизм является для третьей науки частной проблемой.

Устанавливаются также связи между формой порождаемого текста и поведением или местом двуязычного человека (или группы лиц) в обществе. И, напротив, на основе изучения только поведения можно судить о форме текста, производимого индивидом, если даже не сказано ни одного слова. Если согласиться, что связь лингвистического предмета с социологическим изучает сравнительно молодая наука социолингвистика, то билингвизм, рассматриваемый с точки зрения связи текста с социальным поведением, оказывается исследовательским предметом этой третьей науки.

И, наконец, четкие корреляции обнаруживаются между типом психического механизма речи при билингвизме и социальным поведением двуязычного человека. Эта связь, как и в первых двух случаях, прослеживается в обоих направлениях. Проблематика, общая для психологии и социологии, изучается относительно молодой наукой, называемой общественной или социальной психологией, и билингвизм, рассматриваемый в совокупности своих взаимосвязанных психологических и социологических характеристик, оказывается исследовательским предметом этой науки.

Таковы науки, связанные с билингвизмом непосредственно. Имеются, однако, некоторые дисциплины, соединенные с описываемым явлением опосредствованно. Такой наукой является, например, физиология высшей нервной деятельности (ВНД). Физиология ВИД непосредственно связана с психологией и только через эту промежуточную науку – с социологией и лингвистикой. Данные наук, имеющих с билингвизмом опосредствованную связь, в комплексном исследовании могут не учитываться; однако в настоящей работе приводятся – в ограниченных масштабах – психофизиологические сведения.

Когда выше говорилось о зависимостях между смежными науками и подчеркивалось, что эти зависимости прослеживаются в обе стороны, т. е. что речь идет о взаимозависимостях, то имелись в виду только и исключительно исследовательские подходы. Действительно, изучая форму текстов, произведенных говорящим, можно судить о психическом механизме речи и, напротив, изучая психический механизм речи, можно иметь суждение о лингвистической форме речевых произведений. Однако из сказанного не следует, что форма текста обусловливает механизм речи, т. е. что она является по отношению к нему первичной. Справедливо обратное: механизм речи обусловливает форму производимого речевого произведения. Поэтому понятие взаимозависимостей смежных наук не следует переносить на сам объект.

Если устанавливать причинно-следственные отношения применительно к объекту, то форма речи определяется психическим механизмом, сложившимся в определенных социальных условиях и по-разному функционирующим в различных социальных ситуациях. Тем не менее в исследовательской практике возможно рассмотрение, направленное в противоположную сторону, т. е. на основе изучения текстов и только текстов допускаются суждения например социологического характера Таким образом понятие взаимозависимости принадлежит смежным наукам, а причинно-следственные отношения присущие объекту характеризуются направленностью в одну сторону.

Итак, проблематика билингвизма может рассматриваться с шести различных точек зрения, причем всякий раз исследовательский предмет выделяется вполне непротиворечиво и всякий раз в исследовании предполагается использование самостоятельной методики.

Описание билингвизма со всех точек зрения до сих пор еще не было предпринято.

Сказанное относится как к отечественной, так и к зарубежной науке. Например, У. Вайнрайх отмечает, что «американские ученые до сих пор не сформулировали никаких теорий по билингвизму»5. Более того, даже в частных науках серьезная теория билингвизма еще не сложилась Г. В. Колшанский справедливо пишет, что «вплоть до настоящего времени психологическая наука не поставила ни одного серьезного эксперимента, способного вскрыть природу билингвизма»6. Если понимать данное высказывание буквально («ни одного эксперимента»), то оно не является справедливым, если понимать его как эмоциональную гиперболу, то оно отражает действительное положение вещей.

Отсутствие обобщающих исследований по билингвизму, видимо, объясняется фактом комплексности исследовательского объекта, т. е. слишком большим объемом подлежащего описанию материала. Излагаемое ниже также не является всеобъемлющим освещением вопросов, связанных с билингвизмом. Однако отличительной чертой данной работы является тем не менее комплексный подход к материалу.

Чтобы пояснить, что имеется в виду, согласимся проводить различие между двумя принципами описания материала – энциклопедическим и избирательным.

В энциклопедическом описании ученый обязан привести всю совокупность фактов, установленных смежными науками. Этот путь хорош для информативных целей, однако, поскольку ведущим принципом здесь является полнота, т. е. обсуждение именно всех фактов, относящихся к проблеме, гомогенность и логическое построение исключаются.

В избирательном описании, говоря вообще, нет необходимости приводить все данные всех смежных наук, и при такой методике приводятся только факты, которые нужны для излагаемой в работе концепции. Все эти факты смежных наук приводятся постольку, поскольку они способны повлиять на основной взгляд исследователя – или подтвердить его или подвергнуть сомнению. Избирательный путь изложения хорош в работах поискового характера, и в этом случае изложение может быть построено по единому плану и строго последовательно.

Комплексным, как следует из сказанного, может быть и энциклопедическое и избирательное описание.

Однако имеется существенное различие как между целями этих описаний, так – и это особенно важно – между отнесенностями всего исследования к какой-либо одной из смежных наук или к их совокупности. В энциклопедическом описании нельзя установить, какой науке принадлежит исследовательский объект. В избирательном положении такое отнесение описываемого материала к только одной из смежных наук оказывается не только возможным, но и логически необходимым. Если принцип избирательности присущ эвристическому, а не информативному описанию, то здесь всегда можно выделить, что автор доказывает, т. е. считает новым, а что принимает в качестве данного, уже установленного (или сознательно рассматривает как известное). Это новое, если смежные дисциплины не интегрированы в более широкую и общую для них область знания, способно принадлежать только одной науке.

Действительно, при исследовании порождения речи в патологических условиях используются данные анатомии, патофизиологии высшей нервной деятельности, психологии и лингвистики. Однако они применяются, например, для того чтобы локализовать возможный очаг поражения, и тогда новое, искомое, относится к анатомии, а факты всех прочих наук рассматриваются как данное. Смежные науки привлекаются также для того, чтобы установить особенности патологической деятельности мозговых механизмов, связанных с речью, и в этом случае искомое принадлежит физиологии, а остальные смежные науки не записывают в свой актив ничего нового. Продолжая рассматривать наш пример, нетрудно показать, что новое может относиться или к психологии, или к лингвистике, но это новое не способно принадлежать сразу ряду смежных отраслей знания.

Назовем те данные, которые представляются в комплексном исследовании новыми, – основными, а те факты, которые принимаются как известное, – вспомогательными. Соответственно в комплексном исследовании предлагается и следует выделять основную науку и науки вспомогательные. Когда основная наука установлена, комплексное исследование обычно относят к области этой науки и считают, предположим (как в нашем примере), исследование по установлению локализации поражений головного мозга анатомическим, хотя оно проводится с привлечением физиологических, психологических и лингвистических индикаторов.

Если мы сказали, что наше описание является, хотя и комплексным, но тем не менее избирательным, то в согласии со всем изложенным мы должны установить основную науку, т. е. ту науку, которой принадлежит весь помещаемый далее новый материал.

Прежде чем мы назовем эту науку, требуется сказать несколько слов о том, для чего написано это небольшое исследование.

Написано оно, с одной стороны, с целью познания сущности билингвизма как явления (границы нашего познания в этой области рассматриваются несколько ниже). С другой стороны, автор стремился сделать его полезным методике преподавания неродного языка, которая, как об этом говорится далее, представляет собой частный круг вопросов общей проблематики билингвизма. Эта вторая цель работы представляется нам весьма важной и нужной, поэтому при выборе основной науки мы руководствовались нуждами методики.

Для методики преподавания неродного языка одинаково важны две науки – психология и лингвистика. Если цель методических рекомендаций – указать кратчайшие и наиболее легкие пути обучения неродному языку, то эта наука должна проявлять интерес к психическим механизмам речи на неродном языке и к присущей им динамике. Этот интерес обусловливается задачей воздействия на становление этих механизмов в нужном направлении. Исследование механизмов речи и их становления (в процессе спонтанного или целенаправленного обучения) – исследовательский предмет психологии. Искомым механизмом является тот, который обеспечивает производство правильной или понятной продуктивной речи на неродном языке или даже только понимание иноязычной речи (в зависимости от целей обучения). Форма речи и установление ее правильности или неправильности составляет исследовательский предмет лингвистики. Однако в методическом плане интересна не форма речи сама по себе и не механизмы речи сами по себе а связь между формой речи и механизмами речи Действительно важно установить например какой механизм обеспечивает порождение правильной речи а какой – неправильной но тем не менее не затрудняющей процесс коммуникации Если, таким образом речь идет об установлении взаимозависимостей между чисто психологическими и чисто лингвистическими наблюдениями то следовательно в методическом плане особенно интересна психолингвистическая проблематика, так как описание указанных взаимозависимостей – исследовательский предмет последней науки.

Именно по соображениям полезности психолингвистики для методики преподавания неродного языка в настоящей работе психолингвистика принята в качестве основной науки. Данное исследование, таким образом, является психолингвистическим.

Однако его предметом остается билингвизм, описываемый комплексно, т. е. с позиций психологии, лингвистики, социологии, психолингвистики, социолингвистики и социальной психологии. В этой связи все композиционные единицы работы не могут быть строго отнесены по принадлежности к той или иной науке. Тем не менее в первой главе преимущественное внимание уделяется психологической проблематике, во второй – лингвистической, в третьей – психолингвистической и социолингвистической, в четвертой – социологической.

Работа, как уже упоминалось, не является энциклопедической по своему замыслу, поэтому, если говорить о жанре ее композиционных единиц (глав и параграфов), удобнее всего называть их очерками. В каждой композиционной единице проблема представляется не во всей своей полноте, а только в тех сегментах, по поводу которых автор имеет собственное суждение. Цель изложения не пересказ достигнутого, а поиски ответов на вопросы, оставшиеся открытыми. Сказанное с необходимостью означает: автору не было нужды прибегать к обзорам, но он должен был исчерпывающе осветить ряд частных вопросов.

* * *

Текст изложения разделяется на основной, дополнительный и справочный. Основной текст набран корпусом. Дополнительный текст, содержащий изложение истории вопроса или обсуждение литературы, набран петитом и при чтении может быть пропущен без существенного ущерба пониманию хода изложения. К дополнительному тексту мы отнесли также поясняющие (но не доказательные!) примеры. Справочный текст, в котором приводится цитируемая и использованная литература, помещен в конце книги и привязан к каждой из ее композиционных единиц. В некоторых случаях в справочном тексте помещаются всевозможные дополнительные сведения, ведется полемика по побочным для основного текста вопросам и т. д.

Рецензенты книги – доктор филологических наук А.А. Леонтьев и кандидат филологических наук Б.А. Успенский – сделали по первому варианту работы ряд существенных замечаний. Автор пользуется случаем, чтобы выразить им свою признательность.