Читать книгу Хорошо забытое - Феликс Чечик - Страница 4

Заслушаешься Каравайчуком —

как будто бы кузнечиком, сверчком

однажды летней ночью – ночью летней,

когда мы дочь зачали и когда

светила нам гурзуфская звезда,

где первый миг любви как миг последний.

Заслушаешься… Будто бы в глаза

глядишь – там зеленеет бирюза,

летят века тире песка мгновенья.

Лишь музыка безмолвья посреди —

пока стучит, стучит, стучит в груди

полночный метроном сердцебиенья.

А на Марсовом поле сирень.

В Летнем тоже, но только пожиже.

Я от собственных слез отсырел,

как Георгий Иванов в Париже.

Пятипалой сиренью дыша,

и не строя ни замков, ни планов,

по Гороховой бродит душа,

и ее окликает Иванов.