Читать книгу Просто жизнь - Фердинанд Фингер - Страница 14

Есть в Австрии волшебный чудный край,

Каринтией спокон веков он назывался.

Мне кажется, Господь такой имеет рай,

Благословлением его тот край остался.

Каринтскому народу абсолютно все равно,

Ты белый, черный в крапинку иль в сетку,

Национальности здесь все равны,

За это итальянцы и каринтцы не посадят в клетку.

Каринтия – долина, окруженная горами,

Пронизанная солнцем, проникающим везде.

Все создано людей упорными трудами,

Не сыщешь лучше ты для жизни на Земле.

Балкон той половины дома, что мы сняли,

Он дарит глазу твоему простор такой,

На сорок километров утопает в далях,

А на сто видишь ты его перед собой.

Здесь цепи горные, покрытые блестящим снегом,

Мне отражаются и в розовом, и голубом,

И ястреба внизу свободное паренье

С ним разделить мне хочется вдвоем.

А с задней дома стороны в оконце

Поля, пропаханные в черноземной красоте,

А где не вспахано, там бродят овцы,

Мелькая спинами в прокошенной траве.

На север двести, ты – в Германии, мой друг,

На юг проедешь двести – на гондоле покатайся.

А на востоке через пятьдесят – в Триесте вдруг,

Музеи посети и красотою наслаждайся.

Балконы в двадцать, тридцать метров, все в геранях,

Цветут невиданною красотою в горной высоте.

Вода по каузам к колесам мельничным вбегая,

Стремится вниз в ручей, бегущий в тесноте.

Форель в ручьях таинственно блистает,

Боками в черных, красных точках в глубине,

И солнца луч, пронзая воду, освещает тайны,

Сокрытые водой в неописуемой голубизне.

Озера с тростником вокруг здесь в логах повсеместно,

И дарят отдых и покой моей душе,

И таинством своим, и неба отраженьем

Царят цирцеями в волшебной красоте.

Раскинуты привольно горнолыжные курорты,

Стекает слалом с гор таким изящным поворотом тел,

И взметным снегом искрят снежные дорожки,

Ах! Побывать на этом склоне как бы я хотел!

Как жаль, что мы с женой уже не молодые,

И нам грозят такие спуски переломами костей,

Назад лет тридцать нипочем была такая горка,

И удивили б мы сегодняшних нуворишей.

И вот на этих замечательных курортах

Теперь вдруг появились русские нувориши.

Толстенной пачкой по пятьсот расплачиваются из кармана.

Наверно, важно это для бамбуковой души.

Какие здесь леса, какие ели высотой,

С останкинской сравнимы только башней.

Лукошки наполняются грибною красотой,

Домой придешь с добычею незряшной.

Среди брусничных листьев темноты,

Вдруг красный цвет – он подосиновиком назовется.

Тут бледная поганка с белым обнялась,

Опятами весь мокрый жухлый пень взорвется.

Лисичек желтым цветом вдруг покроется трава,

Груздей тарелочками вогнутыми обернется,

Кругом кустов малиновых душисто-красные цвета,

И пара лисьих нор всегда найдется.

Принес грибы – укропчик, уксус,

перец и лаврушку раздобудь!

И приготовь грибочки в чудном маринаде,

Графинчик с ледяною водочкой не позабудь,

И будет пребывать душа твоя в божественной отраде.

Невдалеке от дома чудо-озеро лежит,

Сапфиром темно-голубым в зелено-изумрудовой оправе,

Там в тихой глубине зеркальный карп, и линь, и сом,

Поймаешь их, но не во сне, поймаешь в настоящей яви.

Прислушайся и посиди тихонечко на бережку,

Услышишь, где-то там вода всплеснется.

А это щука крупная схватила карпа поперек,

И он теперь от щучьей пасти, ну, никак не увернется.

С куста на куст перелетают, с краснотала в краснотал.

Десятками такие маленькие неизвестные мне птички,

Но я не орнитолог, не могу их всех назвать,

И много там, что называются синички.

Природы насмотрелся, так в Италию езжай поесть-попить,

Садись в машину – через шестьдесят —

граница, ты в Тарвизио приедешь

Там много магазинов модных посетишь,

Из ресторана ты голодным не уедешь.

Ну вот, закончилось повествование мое,

И описанье многотрудной жизни нашей.

Наш якорь брошен, до свидания, «адью»!

И все-таки я не желаю повторения такого в жизни вашей.