Читать книгу Богиня любви - Филис Кристина Каст - Страница 8

Глава пятая

Оглавление

– Бедная смертная! Мне страшно за нее, – сказала Венера, провожая взглядом женщину, испустившую чудовищную отрыжку.

– У нее невероятно плохие волосы, – решила Персефона.

– Ну, не так уж они и плохи. Густые и волнистые, просто она не умеет за ними ухаживать.

– Ой, не надо! Они слишком сильно вьются и вообще ужасны. А что ты скажешь о ее одежде? – Персефона содрогнулась. – Как вообще некоторые женщины могут надевать такие мешковатые штаны и футболки с чудовищными картинками, совершенно не понимаю!

– Ей просто нужно немножко помочь. – Венера сделала очередной глоток мартини. – А знаешь, я могу это сделать!

– О чем это ты говоришь?

– О той бедной смертной с плохими волосами. Я могу ей помочь.

Венера с воодушевлением кивнула и быстро заговорила, не дав Персефоне возразить:

– Я в восторге от этого мира, я хочу сказать, от этого города. Здесь куда меньше уныния и банальности, чем, скажем, в Трое. Я уверена, меня весьма освежит и взбодрит, если я предложу кому-нибудь из смертных мою особую защиту.

– Здесь есть общественная служба помощи по телефону, и я могу отвести тебя туда, если тебе хочется помогать простым людям… – начала было Персефона, однако Венера тут же ее перебила.

– Нет, нет! Это слишком обобщенно, безлико. Подумай-ка! Представь, что людям будет давать советы, помогать и поучать сама богиня любви! Как счастливы должны быть такие смертные!

– Да, если забыть о том, что они не будут знать, с кем говорят.

– Ну, ты уж слишком мрачно мыслишь.

– Ничуть, – терпеливо объяснила Персефона. – Я просто говорю правду. Здесь ты не богиня. Ты просто прекрасная, желанная женщина. И тебя будут всего лишь обижать, как эту невезучую девушку, если ты начнешь давать непрошеные советы.

Венера вздохнула.

– Ладно. Я поняла. Но если кто-нибудь попросит моего совета, я буду бесконечно счастлива помочь! Это куда веселее, чем иметь дело с твердолобой Анаксаретой или жутко неприятной Психеей.

Персефона пожала плечами.

– Ну, если кто-нибудь действительно попросит у тебя совета, не вижу беды, если ты его дашь.

– Значит, мы договорились. Как будто воплощенная Любовь вообще может вмешаться туда, где ее не ждали!

Персефона раскрыла глаза во всю ширь.

– Слушай, я вроде не ошибаюсь, дамская комната где-то вон там? – с невинным видом спросила Венера, делая неопределенный жест в сторону бара.

– Да, нужно зайти за ту бархатную занавеску. Но поспеши, нам пора идти. Я только что вспомнила, что обещала матери появиться сегодня вечером в Элизиуме. Ты ведь знаешь, нельзя пропускать великий праздник Элизианских мистерий… – Персефона передразнила царственную Деметру, допила мартини и помахала рукой Дженни, прося принести счет.

– Да, я знаю. – Венера понимающе посмотрела на Персефону. – Деметра уж слишком серьезно относится к этому празднеству. Но ты не беспокойся. Я быстро. Ох, не забыть бы это!

Она схватила пакет, в котором лежала коробка с черной игрушкой, и унесла его с собой.

Быстро обогнув бар, Венера почти не обратила внимания на прекрасных мужчин, откровенно пялившихся на нее. Сосредоточенная на другом, она все же улыбнулась им и слегка замедлила шаг, чтобы бедра двигались более плавно и соблазнительно, – от чего пожарные разом замолчали, загипнотизированные ее красотой. Но Венера и этого почти не заметила. Почти.

Она нырнула за занавеску и повернула налево, увидев соответствующий указатель. Дамская комната была невелика, но в ней было очень чисто. Венера обнаружила там ряд кабинок, прикрытых бархатными занавесками. Богине любви очень понравилось, как ткань цвета бургундского вина словно поблескивала и оживала в свете старомодной люстры, свисавшей с потолка. И тут она услышала нечто невообразимо странное.

Кто-то произносил ее имя… Нет, не просто произносил. Кто-то читал заклинание, обращаясь к ней за помощью! Как это необычно… Венера бесшумно двинулась вперед. Несчастная смертная с неряшливыми волосами, страдающая отрыжкой, стояла перед антикварной раковиной. Глядя в зеркало, она повторяла древнее заклинание. Его слова окутали Венеру, как нежная шелковая туника, лаская кожу, наполняя богиню внезапно родившимся магическим теплом…

Удовольствие, радость, восторг и блаженство,

Ох, милая Венера, даруй мне все это…

С любовью и надеждой взываю к тебе я,

Сотвори свою магию лишь для меня.

Прекрасная Венера, будь благословенна!

Счастье в любви и восторг экстаза —

Вот что я прошу даровать мне.


Когда заклинание было прочитано до конца, Венера ощутила огромной силы притяжение, как будто нечто вынуждало всю ее душу прислушаться к слезной мольбе этой смертной. Венера ринулась к ней и, все еще держа в руке пакет из магазина для взрослых, театрально раскинула руки.

– Ну конечно же, я помогу тебе! – воскликнула она.

Пия резко повернулась лицом к богине, прижав руку к горлу.

– Ох черт! Вы меня напугали. Я думала, я тут одна.

Венера нахмурилась.

– Это, конечно, не такой приемный зал, к какому я привыкла, но я готова лично ответить на твое обращение.

– Что вы имеете в виду? Кто вы такая?

– Венера, разумеется. А тебя как зовут?

– Пия, – машинально ответила девушка.

– Пия? Очень странное имя. Ты в этом уверена?

– Само собой, уверена. Это же мое имя. Ну, на самом-то деле это прозвище, но все всегда зовут меня именно так.

Пия моргнула и встряхнула головой, как будто пыталась прояснить зрение, пока ее ум осознавал услышанное.

– Как вы сказали, кто вы?

– Венера, богиня чувственной любви, красоты и эротических искусств, – повторила богиня с некоторым самодовольством, произнося свой полный титул.

Пия разинула рот.

– Ты искала моей помощи, и я рада предложить ее тебе! – произнесла Венера с таким энергичным жестом, что папиросная бумага в ее пакете зашелестела.

Пия закрыла рот, снова его открыла – и опять закрыла.

– Да, я понимаю. Ты, должно быть, вне себя от восторга.

Венера обошла вокруг Пии, тихонько пощелкивая языком.

– Нам предстоит немалая работа.

Венера протянула руку и коснулась футболки Пии с надписью: «Балет – это главное в жизни!» с таким видом, словно это было какое-то редкое насекомое, с которым, как то ни прискорбно, пришлось встретиться богине. Потом она перенесла внимание на волосы Пии.

– О, полный газов анус Эола! Прежде всего мы должны сделать что-то с ними!

– С чем?!

– С твоими волосами, само собой. Ты что, совсем их не расчесываешь?

– Конечно же, я их расчесываю! Что же еще можно делать с… – Пия умолкла на полуслове и с бесконечно растерянным видом провела ладонью по лбу. – Послушайте… Я не хочу быть грубой, но какое вам дело до моих волос?

– Ты прочла заклинание и попросила моей помощи. Я же помню, о чем именно ты просила: «Счастье в любви и восторг экстаза…» И я уже сказала тебе, что готова ответить на твою мольбу. Я здесь для того, чтобы помочь тебе найти счастье и экстаз. Но ясно же, что ничего не получится, пока у тебя такие дурные волосы.

– Ладно. Хорошо. Хм… Очень мило с вашей стороны. Наверное. И я весьма ценю ваш… э-э… интерес, но со мной все в порядке. Действительно все в порядке.

Пия начала осторожно обходить Венеру, как будто боялась, что женщина может вот-вот взорваться.

– Я видела, как ты убежала, потому что сильно смутилась, – мягко произнесла Венера. – И не думаю, что у тебя все в порядке.

Щеки Пии вспыхнули, но она сумела бодро улыбнуться.

– О, такая уж я… Я постоянно ставлю себя в неловкое положение и смущаюсь. Я привыкла к этому.

– Если это правда, то почему у тебя улыбка только на губах, но не в глазах?

– Она есть. Я просто… я… – Пия окончательно запуталась. – Мне надо идти.

Она ринулась к двери.

– Если бы ты их помыла, а потом чуть-чуть смазала кокосовым маслом и расчесывала как следует пальцами, пока они сохнут сами по себе, то это стало бы началом усмирения твоих кудрей, уверена.

Пия резко остановилась у самой двери. Обернувшись, она встретила ласковый взгляд Венеры.

– Кокосовое масло?

Богиня кивнула.

– Чистое кокосовое масло высшего качества, наилучшее, какое только сможешь найти. И очень важно непрерывно их расчесывать при этом. Просто вот так.

Венера мягко запустила пальцы в собственные густые серебристые локоны, начав расчесывать их.

– И ты должна делать то же самое, чтобы твои кудри стали мягкими и пышными, а не… – Венера помолчала, подыскивая точные слова. – А не своенравными и буйными, как грива дикой львицы.

Венера растрепала прядь своих волос, превращая их из блестящей волны в нечто неописуемое.

– И это поможет? – неуверенно спросила Пия. – В самом деле?

– Разве воплощенная Любовь может солгать тому, кто обратился к ней за помощью? – Венера благосклонно улыбнулась.

Пия прикусила губу, и выражение ее лица говорило о том, что она, с одной стороны, очень заинтересована, а с другой – уверена, что говорит с сумасшедшей.

– Спасибо, – сказала она наконец, поскольку хорошее воспитание перевесило все прочие соображения. – Я попробую.

Венера задумчиво склонила голову набок.

– А теперь, прежде чем мы займемся изменением твоего воистину неудачного стиля одежды, мне нужно знать, регулярно ли ты доставляешь наслаждение самой себе.

– О, черт побери! Не может быть, чтобы вы об этом спросили!

– Разумеется, я спросила, милая. – Наморщив лоб, Венера постаралась скрыть разочарование от недостатка сообразительности у этой смертной. – Это совершенно естественный вопрос. Если ты не доставляешь себе должного удовольствия, как ты можешь ожидать…

– Стоп! С меня достаточно, у меня и без того был трудный день.

– Я всего лишь стараюсь помочь.

– Как ни странно, я вам почти верю.

Осененная внезапной идеей, Венера сунула пакет с черным фаллосом в руки Пии.

– Считай это подарком твоей богини.

Пия, неловко держа пакет, попятилась к занавешенной двери, решив, что лучше будет во всем согласиться с этой женщиной и просто сбежать, чем спорить о подарках и мастурбации.

– Ладно, хорошо, я еще раз вас благодарю, я наверняка воспользуюсь вашим советом насчет волос, если вы позволите и мне тоже дать вам небольшой совет.

– Как это необычно… смертная предлагает совет богине! Да, Талса – воистину освежающее место! – Венера выглядела удивленной и нетерпеливой. – Да, прошу, просвети меня!

– С этого момента и впредь не слишком увлекайтесь мартини.

Пия нервно улыбнулась и выскочила за занавеску.

– Ну, все идет совсем не так, как я ожидала, – пробормотала себе под нос Венера.

Пытаясь понять, как могла смертная сначала обратиться к ней, а потом отказаться от помощи, Венера вышла из-за плотной занавески и вернулась в ресторан со стороны бара, как раз вовремя, чтобы увидеть, как Пия споткнулась о невысокую ступеньку перед баром и уронила пакет – прямо перед сидевшими в ряд пожарными. Огромный фаллос вылетел из пакета и, бодро вибрируя, шлепнулся у ног мужчины настолько красивого, что Венера удивилась, как могла не заметить его раньше. Мужчина наклонился, чтобы поднять черный фаллос. И, осторожно держа его, протянул несчастной смущенной Пии.

– Мэм, я думаю, это вы уронили.

Пия, лишившись дара речи, в ужасе переводила взгляд с вибратора на красавца пожарного и обратно.

– Мэм?

Мужчины, окружавшие их, уже хихикали, но сам он героически сохранял на лице серьезное выражение. Потом вдруг в его глазах что-то мелькнуло.

– Вы ведь Пия? Моя соседка, у вас еще скотчтерьериха, которая думает, что она – кошка? Те печенья, что вы принесли на пожарную станцию, были очень вкусными.

Пия взяла у него фаллос, выключила и опустила в пакет. Венера видела, что лицо девушки пылает огнем и она готова разрыдаться, но когда Пия наконец заговорила, ее голос был полон сдержанной бодрости.

– Да, я Пия. Ваша соседка, хозяйка скотчтерьера, громко рыгающая, владелица гигантского вибрирующего пениса и отличная кулинарка. Мне было бы приятно посидеть тут и поболтать с вами, Гриффин, но лучше я пойду куда-нибудь еще, где можно поставить себя в дурацкое положение. Здесь я уже исчерпала свои возможности.

И, сопровождаемая смехом мужчин, Пия положила на свой столик деньги, забрала книгу и быстро ушла.

– Трогательно, – сказала Персефона. – Воистину трогательно.

– Надо бы заставить их заткнуться, – пробормотала Венера.

Ее пальцы чуть шевельнулись, она угрожающе прищурилась на все еще смеющихся крепких мужчин.

– Венера, нет, не…

Богиня любви не ответила, продолжая пристально смотреть на пожарных. Самый красивый из них, тот, что проявил хоть какую-то вежливость по отношению к Пие, посмотрел на богиню любви, и Венеру ошеломила синева его глаз, окруженных густыми ресницами. Он кивнул ей с легкой улыбкой. Богиня строго напомнила себе, что, каким бы привлекательным ни казался этот смертный, он тоже смеялся над Пией, а значит, и незачем обращать на него внимание. Но было что-то такое в том, как сверкали его глаза… в привлекательном изгибе его полных губ… и особенно в том, как он смотрел на нее – уверенно, с откровенным одобрением, совсем не так, как большинство воинственных древних смертных осмеливались на нее взглянуть… Венера не в силах была отвести взгляд… не в силах! И тут случилось это. Искра. Тот чудесный, необъяснимый разряд, что иногда проскакивает между двумя людьми. Такое не всегда может предсказать даже воплощенная Любовь.

– Венера, пожалуйста! Я говорю, не надо ничего с ними делать! Ты не должна их наказывать. Та смертная – просто откровенно глупая молодая женщина.

– Она не глупа!

Венера поспешно, хотя и с неохотой отвела взгляд от заинтересовавшего ее мужчины и огрызнулась на Персефону. У нее слегка кружилась голова, и ей вдруг захотелось плакать.

– Она просто нуждается в помощи. На самом деле она очень милая. Стеснительная, возможно, но милая.

– Венера, что ты успела натворить? – спросила Персефона, хватая богиню любви за руку и стремительно таща ее к выходу из ресторана.

– Я сделала то, что должна была, как ты и говорила.

– Что это значит?

– Ведь это именно ты сказала, что, если кто-то из современных смертных обратится ко мне за помощью, я должна буду даровать ее.

– Я такого не говорила.

– Нет, говорила!

– Нет, не говорила!

– Нет, говорила!

– Венера! – Персефона повернулась лицом к богине любви. – Что. Ты. Сделала?

– Я пошла в дамскую комнату, а Пия как раз…

– Пия?

– Та смертная, которую ты считаешь жалкой и трогательной. И не перебивай меня!

– Извини. Продолжай.

– Пия как раз начитывала заклинание.

Венера взглянула на богиню весны, ожидая вопроса: «И что дальше?» Но поскольку Персефона промолчала, она продолжила:

– Одно из моих заклинаний. Она просила у меня помощи. Взывала ко мне. Называла по имени. А ты и сама знаешь, что бедная девочка действительно в этом нуждается.

– Ты хочешь сказать, что сообщила ей, кто ты такая?

– Ну да, конечно. Она ведь меня звала.

– И ты брякнула, что ты – Венера, богиня любви?

– Разумеется, я так и сказала. Я ведь и правда Венера, богиня любви.

Персефона нервно потерла висок.

– И что же эта особа, Пия, ответила на твое заявление?

– Она выглядела удивленной, но, похоже, потому, что у нее немножко заторможенное восприятие.

– Ты хочешь сказать, она тебе не поверила.

– Ну, можно и так объяснить.

– Отлично. Тогда особой беды не случилось. Идем. Давай вернемся домой, пока ты не попала в вечерние новости.

– Куда?

– Забудь. Я тебе объясню попозже. Давай возвращаться. Деметра взбеленится, если я снова опоздаю.

Они вышли из ресторана, и Персефона глянула на темнеющее небо.

– Да, мы вовремя… Никто, ни смертный, ни бессмертный, не хотел бы попасть под ужасную оклахомскую грозу, а очень похоже, что она вот-вот разразится.

Венера вздохнула и не добавила больше ни слова, лишь ускорила шаг, чтобы не отстать от богини весны. Она чувствовала себя как-то странно, совершенно непонятно, как будто какая-то ее часть грустила, и была смущена, и очень-очень устала. Персефона взяла ее за руку, и Венера зашагала рядом с ней по тротуару, а дождевые облака клубились над ними в темно-фиолетовом небе. Богини перешли улицу и поднялись на пешеходный мостик над железнодорожными путями. Они быстро добрались до верхней точки моста, которую местные жители называли Центром Вселенной; стоило остановиться точно в центре выложенной из кирпича и цементных блоков спирали, как сразу же возникал особый, весьма странный акустический феномен, – на самом деле здесь находился вход в портал, ведущий с Олимпа в современный мир.

Персефона огляделась по сторонам.

– Ну, гроза определенно облегчает нам дело. Никого вокруг нет.

Богиня весны взмахнула рукой, и воздух перед ними заволновался и завибрировал. А потом сгустился в сферу размером примерно с обычную входную дверь; богиня весны без колебаний шагнула в нее и мгновенно исчезла. Венера вздохнула и тоже сделала шаг, но тут же наткнулась на что-то твердое и непроницаемое и, тихонько взвизгнув, отпрыгнула назад, потирая нос.

Голова Персефоны возникла в центре сферы, как будто богиня выглянула из занавешенного алькова.

– Почему ты медлишь?

– Я не знаю. Я… Венера неуверенно двинулась вперед, держа перед собой вытянутую руку. Когда она коснулась поверхности светящейся сферы рядом с лицом Персефоны, воздух внезапно отвердел, преграждая ей путь.

– Я не могу пройти… – чуть слышно пробормотала Венера.

– Не говори глупостей. Разумеется, ты можешь, просто…

Персефона схватила подругу за руку и, попытавшись втащить в портал, обнаружила, что, хотя ее собственная рука движется свободно в обоих направлениях, из одного мира в другой, рука Венеры натыкается на неодолимое невидимое препятствие.

– Неужели случилось что-то такое, из-за чего я потеряла силу? – спросила Венера, когда Персефона снова выбралась в современный мир.

– Не может быть, – возразила Персефона. – Даже современные смертные могли бы пройти через портал Деметры, почему я и стараюсь изо всех сил, чтобы меня никто не видел, когда я прихожу или ухожу.

Венера повернулась к симпатичному деревцу, росшему неподалеку. Она щелкнула длинными пальцами, глядя на по-зимнему обнаженные ветки, и те мгновенно покрылись нежными белыми цветками – брэдфордская груша расцвела, как будто уже была середина весны.

– Нет, сила в порядке, – пожала плечами Венера.

– Давай еще раз попробуем. Может быть, дело в самом портале, и он уже пришел в норму. Мы войдем вместе. – Персефона снова взяла Венеру за руку. – Готова? Раз… два… три!

Богини шагнули в светящуюся сферу. Персефона проникла в нее без труда, но богиня любви как будто налетела на стеклянную стену.

– О, блудливые сатиры и их волосатые яйца! – в растерянности воскликнула Венера. – Что за чертовщина могла случиться с этой проклятой богинями штуковиной?

Но пока Венера произносила свои ругательства, у нее мелькнула некая мысль… мысль, вернувшая ее в ресторан Лолы, в дамскую комнату, к простенькому заклинанию, почему-то совершенно неожиданно затронувшему ее душу…

– Заклинание! Я ответила на то заклинание и согласилась помочь Пие! – сообщила Венера Персефоне, когда та выбралась из портала.

– И что? Мы отвечаем на призывы бесконечные сотни лет. Это никогда не мешало возвращаться на Олимп.

– Да, я знаю, но на этот раз все сработало как-то по-другому. Не понимаю, в чем тут в точности дело, но это обращение затронуло меня так, как ни одно другое не затрагивало прежде.

Венера помолчала, сосредоточенно размышляя.

– Я связана с ней!

– С ней?..

– С Пией. Вот почему я так странно себя чувствую… это не мои чувства! Я оказалась связанной с той смертной!

– Ох нет! Венера, но о чем именно просила тебя та смертная?

– Пия просила, чтобы я даровала ей счастье и экстаз, – с несчастным видом ответила Венера.

– И ты согласилась? Вслух?

Венера кивнула.

– Да, и я помню какие-то странные ощущения, когда она начитывала заклинание… как будто что-то меня подтолкнуло изнутри и убедило ответить ей. – Богиня любви закрыла глаза и покачала головой. – Я ведь думала, это тот чудный мартини так на меня подействовал, но выходит, нет. Это было само заклинание; оно оказалось слишком точным и связывающим.

Персефона задохнулась от ужаса.

– Но это значит, что ты не сможешь покинуть этот мир, пока не обеспечишь той жалкой смертной счастье и любовный экстаз!

Богиня любви

Подняться наверх