Читать книгу Сознательный бизнес - Фред Кофман - Страница 4

Я вырос в Аргентине в условиях военной диктатуры. Казалось, что все вокруг меня находится под контролем: я каждый день ходил в школу, экономика была стабильной, террористические атаки, пугавшие страну в предыдущие годы, практически прекратились. Я играл в футбол, ходил в кино и развлекался с друзьями. Жизнь была прекрасной. Или, точнее, она представлялась мне такой.

В конце 1970-х годов по стране поползли слухи о похищениях, концентрационных лагерях, пытках, убийствах и тридцати тысячах desaparecidos (пропавших без вести). В основном эта информация поступила из иностранных источников – деятельность национальных СМИ подвергалась правительственной цензуре. Я чувствовал себя невероятно разъяренным. Мне сказали (а я поверил), что это была антиаргентинская кампания. Страна была заклеена листовками с надписью «Аргентинцы человечны и праведны» (в листовках использовалась игра слов, поскольку иностранцы обвиняли наши власти как раз в нарушении прав человека).

Очевидно, думали мы, если мы человечны и праведны, то это не может быть правдой. Сейчас я думаю, что мы просто не хотели, чтобы это было правдой. Если бы эта мрачная информация оказалась правдой, то мы бы столкнулись с неразрешимой дилеммой: бездействие могло превратить нас в прислужников массового убийства, а действие могло бы превратить нас в его жертв. В Аргентине есть поговорка: «Слепец тот, кто не желает видеть». Мы могли увидеть массу знаков, но мы боялись смотреть и принимать на себя ответственность за то, что увидим. Нам было куда проще оставаться слепыми.

К сожалению, все слухи оказались правдой. Позднее этот период в истории страны получил название «грязной войны». Для того чтобы защитить «западные и христианские ценности родины» (как гласил официальный лозунг), военные применяли политику систематического уничтожения. Каждый, кто не разделял националистскую доктрину правых, считался врагом. Даже безвозмездная работа на кухнях для бездомных или обучение грамоте взрослых людей считались опасным левачеством. Чтобы защититься против довольно аморфной террористической угрозы, военные арестовывали или просто уничтожали любого, кто казался им подозрительным. Один генерал говорил о происходящем так: «Если из десяти убитых один окажется террористом, я считаю такую цену вполне оправданной».

Я жил в приличном районе и ходил в частную школу. Я был хорошим учеником и не попадал в неприятности. Я совершенно не чувствовал вокруг себя зла и не обращал внимания на происходящее. Автобус, на котором я ездил в школу, каждый день останавливался у красивого, с ухоженным газоном, здания технической школы ВМФ. В его подвале сидели сотни пленников, большинство из них так и не смогли выбраться на волю живыми. Находившиеся там люди регулярно подвергались пыткам или их просто убивали. Под паркетными полами этого якобы респектабельного заведения скрывался лагерь смерти.

Я еврей, и поэтому знание об ужасающих обстоятельствах, окружавших мою жизнь, оказало на меня невероятное влияние. В школе и дома я много раз слышал о том, как простые жители Германии ничего не делали в то время, пока нацисты уничтожали шесть миллионов евреев. Я легко начинал обвинять их: «Как ужасно! Какой ужас! Как они вообще могли вести себя таким образом?» Что ж, теперь я и сам оказался на стороне зла. Тысячи людей попадали в концентрационные лагеря прямо у меня под носом, а я этого не видел.

На протяжении многих лет я испытывал глубокий стыд за то, что был столь бессознательным. Как я мог не знать этого? Как я мог оказаться на стороне зла? Однако в какой-то момент я перестал бороться с этими вопросами и признал, что сделал в тот момент лучшее, что только мог. Чтобы искупить вину, я поклялся научиться на этом опыте чему-то новому и работать над тем, чтобы это не повторилось вновь. Я хотел остановить насилие в самом его зародыше, учить людей вести себя более сознательным и уважающим различия образом. В какой-то момент у меня накопилось достаточно сострадания для того, чтобы простить и себя самого, и жителей Германии времен Второй мировой войны. Никто не имеет иммунитета от беспамятства. Лучший способ справиться с прошлым – не осуждать, а стараться получить как можно больше информации и разобраться с пониманием.

Глядя назад, я понимаю, что беспамятство присуще не только аргентинцам. Мне доводилось бывать на деловых встречах, единственная цель которых состояла в том, чтобы скрыть истину. Хуже того, я подозреваю, что каждый из участников собрания знал, что именно происходит, но никто не осмеливался выступить и призвать к честному рассмотрению ситуации. Те, кто играет по правилам, могут многое получить, а те, кто раскачивает лодку, – многое потерять. У корпораций нет лагерей смерти, однако это не значит, что в их офисах никто не страдает.

Мне доводилось видеть, как рушатся профессиональные репутации из-за намеков, слухов и негативных мнений. Иногда это происходит осознанно, но чаще всего речь идет о бессознательном выражении. Проблема состоит не в том, что люди думают по-разному, а в том, что кто-то считает себя правым (а соответственно, всех, кто полагает иначе, неправыми). Вследствие этого «другие» становятся врагами, которых надо уничтожать. Вместо того чтобы воспринимать альтернативную точку зрения как нечто ценное и полезное, стремящиеся к безоговорочной власти люди считают ее камнем преткновения. Неудивительно, что они не хотят тратить свое время на ведение диалога. Они просто хотят избавиться от проблемы любыми средствами и двигаться дальше. Семена «грязной войны» ждут своего часа в сердце каждого. Русский писатель и лауреат Нобелевской премии Александр Солженицын писал в своей книге «Архипелаг ГУЛАГ» о том, что непросто определять злодеев, творящих свои черные дела, что линия, разделяющая добро и зло, раскалывает сердце человека. Кто способен уничтожить часть своего сердца?

Еще ребенком я поклялся себе, что, став взрослым, я никогда не буду покупаться на ложь, однако мое взросление было связано не только со временем. Когда я учился в колледже, военная хунта начала войну против Британии за Фолклендские острова. Декларировалось, что цель состоит в восстановлении контроля Аргентины над частью своей территории. Истинная же цель состояла в том, чтобы отвлечь внимание от дел внутри страны. Во время этой короткой войны СМИ, находившиеся под контролем правительства, постоянно рассказывали нам о победах аргентинских войск. Каждое утро в газетах печатались одни и те же оптимистические новости: «Мы побеждаем, мы побеждаем, мы побеждаем!» – до тех пор, пока однажды главнокомандующий нашими вооруженными силами не появился на экранах телевизоров и не сказал: «Мы проиграли». Конечно, я знал, что ежедневные сводки новостей – это всего лишь пропаганда, но все равно испытал глубокий шок. Я понял, что осведомленность – это не однократное действие. Сохранение сознания – это непрекращающийся процесс, требующий постоянного внимания и стремления к истине. И я решил всегда держать свои глаза открытыми и смотреть не только на внешнюю канву происходящего.

Через много лет, работая консультантом, я обнаружил, что при отсутствии явной приверженности истине люди и группы обычно склоняются к маниакальным заблуждениям. Когда лидеры трубят о важности «позитивного мышления» и «умении быть командным игроком», мы получаем успокаивающие сигналы. Нам кажется, что «мы выигрываем», вплоть до последнего момента, когда объявляется, что проект провалился, или что подразделение будет продано другой фирме, или что компания обанкротилась. «Мы проиграли».

Я всегда мечтал о том, чтобы стать преподавателем, поэтому, закончив колледж, я покинул Аргентину, чтобы получить докторскую степень по экономике в университете штата Калифорния в Беркли. Я выбрал в качестве своей специализации теорию игр. Мне искренне хотелось отойти максимально далеко от всего того человеческого сумасшествия, с которым я столкнулся в Аргентине. Я хотел иметь дело с рациональными людьми и понимать, каким образом они принимают рациональные решения. Я хорошо учился до тех пор, пока не принял решения, разрушившего мою карьеру. Я женился.

Проблема была не в том, что я женился, а в том, как я решил это сделать. Я до сих пор помню телефонный разговор, когда я сообщил отцу: «Папа, я женюсь». – «Ты сошел с ума?» – возмутился он. «Абсолютно!» – ответил я. «Видимо, да, раз ты решил жениться». Если вы займетесь математическими расчетами, то поймете, что отношение риск/преимущества в данном случае невероятно высоко. Однако брак основан не на одних расчетах, а на любви.

Я обнаружил, что больше не могу разделять теории, которые изучал ранее. Предположение об идеальной рациональности больше не имело для меня никакого смысла. Я понял, что люди – это не рациональные существа, занимающееся расчетами, а эмоционально-духовные существа, находящиеся в поисках смысла. Я провел семь лет в работе над несколькими проектами в области теории решений, однако забросил их, как только влюбился. Если я сам не пользовался рациональностью для принятия самого важного решения в своей жизни, как я мог рассчитывать, что это будут делать другие?

Я продолжил изучение экономики, но начал также изучать философию. В Беркли был прекрасный философский факультет. Я познакомился с великими учителями, открывшими мне глаза на философию языка, философию мышления, метафизику, этику, экзистенциализм и герменевтику. Как ни парадоксально, я нашел эти дисциплины значительно более практичными, чем мои математические модели. В конце концов я начал постепенно понимать, каким образом люди действительно принимают решения. Я узнал, каким образом мы организуем свое восприятие, как строим картину мира и затем действуем в соответствии с ней. Я изучал язык. Я видел, каким образом коммуникация позволяет «я» соединиться с «ты» и образовать «мы». Самое важное, я понял, что счастье в жизни связано не с удовольствием, а со смыслом и реализацией достойной цели.

Глубокая жажда трансцендентальности привела меня к духовности. Мое традиционное еврейское воспитание заставило меня верить в то, что религия относилась к вопросам веры и фольклора, но не смысла. Однако, читая труды великих философов, я обнаружил, что духовность – это нечто большее, чем вера в сверхъестественных существ и исполнение ритуалов. Я серьезно увлекся восточными практиками, особенно дзен-буддизмом и адвайта-веданта. Я начал медитировать и обрел в медитации невероятно глубокий источник, из которого я черпаю и по сей день. Медитация позволяла мне сохранять рассудок в самые сложные времена. Порой она, напротив, сводила меня с ума, бросая вызов моим самым заветным убеждениям относительно себя и жизни в целом. Я работал с множеством прекрасных учителей, которые помогли мне открыть «невидимый путь к воротам без ворот».

Также я открыл для себя целый ряд движений, связанных с личной трансформацией. В Калифорнии по-прежнему невероятно популярны семинары, обещающие возможность просветления за неделю. Разумеется, я никак не мог пройти мимо столь заманчивых предложений, поэтому решил посетить как можно больше семинаров. Среди всего невероятно бессмысленного лепета в стиле нью-эйдж я обнаружил несколько ценных крупиц истины. Мне приятно думать, что я смог удержать этих младенцев и не выплеснуть их с грязной водой.

После выпуска я начал преподавать управленческий учет в Массачусетском технологическом институте. Я был на небесах, но недолго. Всю свою жизнь я карабкался по пресловутой лестнице, но, достигнув вершины академической карьеры, я понял, что я приставил свою лестницу к неправильной стене. Меня интересовало, как учить людей, как делать что-то реальное, а не как заниматься подсчетами того, что сделали реальностью другие. Моей страстью стало развитие лидерства, что было совершенно неподходящим занятием для университетского преподавателя. Лидерство связано в большей степени с существованием, а не знанием, с эмоциями, а не сознанием, с духом, а не материей. Я просто не мог учить людей чему-то высокому в антураже обычного учебного класса.

Я не мог остаться и не мог уйти. Возможная потеря связей с МТИ пугала меня до смерти. Для меня потеря работы была сродни потере личности. Что стало бы со мной, Фредом Кофманом, если бы я расстался со своей работой преподавателя? Это чувство находило свое довольно наглядное выражение в том, как выглядела моя визитная карточка на самом деле и как выглядело мое субъективное ее восприятие.

Вот как выглядела моя карточка в реальности:

Я обнаружил, насколько сильно моя личностная идентичность была завязана на работу. Я увидел, как мало знаю о себе и как много усилий прилагал к тому, чтобы повысить свою самооценку через различные достижения. Также я понял, что я не один такой. После того как я начал рассказывать эту историю на своих семинарах, многие менеджеры признавались мне, что испытывает точно такой же страх. Потеря работы – это не неудача с экономической точки зрения. У многих она ассоциируется с потерей идентичности.

Я покинул МТИ с огромным волнением и тревогой. С одной стороны, я потерял преподавательский титул, а с другой – нашел себя. Я сумел переориентировать свои психологические и духовные поиски. В течение следующих десяти лет я шел по пути самопознания и совершенствования самого себя. Однако в какой-то момент даже этот путь показался мне неверным. Я понял, что моя подлинная идентичность превосходит все мои профессиональные обстоятельства, успехи и мои неудачи – и даже духовные успехи, связанные с просветлением. Я – это я, и это прекрасно. Я несовершенен, я скорее идеально неидеален на своем уникальном пути. И точно таким же является все, что меня окружает. Так что же делать? Для начала сделать свои мысли более ясными. Ясно понять, что представляет собой каждая фальшивая идентичность и настолько умело она скрывает сущность.

Я начал заниматься тем, что впоследствии превратилось в Axialent – консультационную компанию, призванную помогать лидерам понимать свое истинное величие и выражать его в работе. Я сотрудничал с лидерами со всего света над достижением выдающихся успехов через развитие отношений сотрудничества и достойного человеческого поведения. Это было великолепным путешествием.

Книга «Сознательный бизнес» – это результат 15-летней работы с лидерами крупнейших корпораций в США, Европе и Южной Америке. С другими сотрудниками Axialent мы работали с менеджерами разного уровня – от рядовых супервайзеров до высших руководителей множества компаний из разных отраслей. Собранный нами материал уточнялся и тестировался в реальном мире тысячами лидеров из компаний Microsoft, Yahoo! EDS, Cisco, Google, General Motors, Chrysler, Shell, Citibank, Unilever и многих других.

Лидеры понимали, что для достижения успеха им недостаточно одной лишь технической компетентности. Они должны были вырасти как люди. По мере того как они осваивали средства, необходимые для управления бизнесом с мудростью и страстью, они все чаще помогали Axialent делать материалы, которые мы представляем на наших семинарах (и которыми я делюсь в этой книге) – удобными и практичными для изучения.

Чему же научились эти лидеры? Прежде всего тому, что свобода, ответственность и целостность представляют собой основные ключи к успеху. Эти качества требуют смелости для того, чтобы встать лицом к лицу с экзистенциальным беспокойством. Они узнали, что говорить правду крайне важно, однако правда, которую нужно говорить и внимательно выслушивать, – это не совсем то, что называет «правдой» большинство людей. Они научились тому, что концепция «обоюдного выигрыша» невероятно сильна, однако пользоваться ей могут лишь зрелые личности. Они научились тому, что для отношений сотрудничества важна не только безупречная вера в истину, но и сильная основа в виде личных ценностей. Они научились тому, что им необходимо управлять своими эмоциями и использовать для этого непривычный для них стоицизм. Они научились тому, что никто, кроме них, не может определять, что им по силам, а что нет. И они научились тому, что в конечном итоге самым высоким императивом (как в духовной, так и в деловой жизни) является служение другим.

Помимо того, они научились реализовывать внутреннюю свободу с должной степенью доверия к себе и в гармонии со своим внутренним миром. Они научились находить истину в самих себе и в других. Они научились выражать и воспринимать ее с должным достоинством и уважением. Они научились побуждать свое воображение для поиска выхода из тупиковых ситуаций. Они научились создавать, поддерживать и корректировать связи, основанные на доверии и скоординированных действиях. Они научились сохранять хладнокровие перед самыми сложными обстоятельствами, одновременно сохраняя свои сердца открытыми, а мышление сфокусированным. Они поняли, что их окружает масса невероятных возможностей, в которых жизнь проявляет свой творческий потенциал. И они научились тому, как служить другим, не предавая своих высоких целей и ценностей. Короче говоря, они научились добиваться успеха за пределами успеха.

Все это оказалось им по силам. А раз вы читаете эту книгу, то я надеюсь, что этому научитесь и вы.

Я немного рассказал вам о своем прошлом, чтобы вы поняли, откуда взялась эта книга. Теперь же я приглашаю вас подумать о том, куда вы хотите попасть благодаря ее чтению. Что заставило вас выбрать именно ее? Что вы от нее хотите? Почему этот поиск так важен для вас? Чего вы могли бы достичь в случае, если бы нашли то, что ищете? Каким образом вы можете использовать это знание для своей пользы и пользы окружающих вас людей? Эти вопросы заслуживают самого пристального обдумывания. Как сказал Алисе Чеширский Кот, если вам все равно, где вы хотите оказаться, то не важно, по какой дороге вы идете. Напротив, если вы знаете, чего хотите, то вы сможете использовать для движения в нужном направлении все что угодно. Подобно опытному моряку, который пользуется любым ветром для движения к намеченной точке, вы сможете использовать концепцию для достижения своих целей.

Основное различие между формальным и реальным вовлечением связано со степенью участия. Когда вы идете в спортивный зал, то должны приложить усилия для того, чтобы получить какую-то пользу. Аналогичным образом, читая книгу, вы включаетесь в понимание текста с тем, чтобы воспользоваться им с максимальной пользой для себя. Я рекомендую вам читать эту книгу с карандашом в руках, соглашаться, спорить, обдумывать и связывать то, о чем я пишу, с реальными ситуациями в вашей жизни. Мои идеи могут показаться невероятно простыми, но лишь на первый взгляд. Порой они кажутся банальными, но на практике им следуют немногие. И если вы захотите включить их в свою жизнь, для этого потребуются усилия. Чтобы получить максимум пользы, вам придется сродниться с ними. Обучение – это контактный вид спорта.

Благодарности

Прежде всего я бы хотел поблагодарить президента аргентинского социального клуба, который устроил танцевальную вечеринку, позволившую моим будущим родителям познакомиться почти пятьдесят лет назад. Благодаря этому и массе других бесчисленных факторов я родился, вырос и смог написать эту книгу. Я не шучу. Говоря спасибо этому человеку, я бы хотел отдать должное невообразимому сближению сил, создавших мое настоящее. При внимательном взгляде на любую окружающую нас вещь мы обнаруживаем, что она не существует сама по себе. Все, что кажется нам изолированным, это всего лишь один из узлов в бесконечной сети пересекающихся энергий. И понятно, что невозможно написать книгу, не принимая во внимание все, что повлияло на жизнь ее автора.

Обычные люди – Том, Дик и Гарри – думают, что именно они написали книгу, на которой стоит их имя. …Однако они преувеличивают. Книга написана ручкой или другим техническим средством. Они держали ручку? Да, но они не могли бы написать это без таких средств, как рука или мозг. Они были посредниками, инструментами, всего лишь механизмами. Но даже лучший из механизмов не обязательно должен иметь свое личное имя типа Том, Дик или Гарри. Если это знали безымянные создатели Тадж-Махала, Шартра или Реймса, сотни других соборов, напоминающих симфонии, и могли благодаря этому не присваивать своему эго работу, созданную ими как инструментами, не стоит ли помнить об этом тем, кто занимается управлением другими процессами в нашем быстро меняющемся мире?

Вей Увей[1]

Я бы хотел поблагодарить людей, которые оказали положительное влияние на мою профессиональную жизнь и сделали эту книгу возможной. Многих из них я не знаю лично. Но я помню вас, Гуидо Ди Телла, Альберт Фишлоу, Дрю Фуденберг, Фернандо Флорес, Пэт Скалли, Грейг Троспер, Марсия Кларк, Дейв Мидор, Дейв Претт, Джерри Голден, Джон Секуэйра, Фрэнк Трогас, Дейл Холечек, Вэнди Коулз, Дейв Шарп, Фред Шаафсма, Фернандо Эскивел, Эугенио Бофрен, Тереза Ленк, Шэрил Ван, Шэрил Сандберг и Дэвид Нинан. Я также хочу поблагодарить за поддержку и дружбу моих партнеров в Axialent – Энди Фрейра, Анну Диниз, Риккардо Гила, Патрика Кампиани, Кристину Ногуэйра и Кэролин Тейлор.

Также я бы хотел поблагодарить всех, кто участвовал или будет участвовать в моих программах. Ваши вопросы, участие и энергия выступают для меня постоянным источником энтузиазма и мотивации. Попав в горнило обучения, мы перемешиваемся и вновь разделяемся. В конечном итоге в каждом из нас указывается кусочек всех остальных. Я чувствую, как моя жизнь становится невероятно богаче каждый раз, когда я погружаюсь в этот процесс.

Я очень признателен двум своим учителям, двум гигантам духа и интеллекта, на плечах которых я стою: Питеру Сенге и Кену Уилберу. Питер Сенге было для меня щедрым наставником. С самого начала он заставлял меня постоянно двигаться вперед и при этом поддерживал мое движение. Он призывал меня расти и постоянно пробовать что-то новое. Несколько раз он даже поручался за меня, когда компании выражали сомнение, доверять ли своих высших руководителей необычному 30-летнему преподавателю. Надеюсь, что когда-нибудь я смогу вернуть свой долг и помогу вырасти другим людям. Кен Уилбер – настоящий феномен. Если бы он не обладал редкостной человечностью, я бы решил, что он инопланетянин. Я считаю его одним из самых выдающихся философов, каких только знаю. Для меня было большой честью читать его книги, познакомиться с ним и затем работать с ним рядом.

Тед Роуз провел многие сотни часов за тем, чтобы сделать мои мысли более понятными – пожалуй, если и есть в мире по-настоящему изнурительная работа, то именно работа редактора. Его профессиональные навыки, усилия и увлеченность проектом не ограничивались формальным профессиональным долгом. Разумеется, оставшиеся в книге ошибки связаны исключительно с моим авторским упрямством.

Спасибо Таби Симон, моему издателю, дорогому другу и духовной сестре, которая всегда побуждала меня говорить правду. Надеюсь, что моя работа будет для нее и ее компании предметом гордости и радости за созвучность наших мыслей.

И наконец, я бы хотел поблагодарить мою жену Кэти и наших детей Мишель, Палому, Томаса, Ребекку, Софи и Данетт за любовь и поддержку.

Боулдер, штат Колорадо, 2006