Читать книгу В интересах личного дела - Галина Романова - Страница 3

– Вадик, детка, ты не забыл? Сегодня благотворительный концерт, на котором нам с тобой непременно надобно быть. Уже через полтора часа.

Он вздрогнул, роняя запонку на пол. Она утонула в высоком ворсе ковра. Пришлось нагибаться, шарить под стульями. Белоснежная сорочка тут же выскочила из брюк и пошла заломами на животе.

Вадик поморщился.

Сейчас она увидит складки и примется его отчитывать: и неряшлив он, и не понимает, что подобное недопустимо. Он же не официант, а ее спутник. Почти муж. И явится в измятой рубашке. Ее знакомые примутся шептаться по углам. Последуют многозначительные ухмылки, намекающие на его происхождение.

Не то чтобы ее нытье так уж сильно его раздражало, нет. Просто он сам считал ее претензии обоснованными и сердился больше на себя. Этого он не любил. И так сейчас причин сердиться на себя было больше, чем когда-либо.

Он вляпался! Так конкретно, что намечающаяся свадьба под большим вопросом. И дело вовсе не в измявшейся рубашке. Все гораздо серьезнее.

Его шантажировали! Напрямую, не через подставных лиц. Он знал шантажиста! Тот скалился ему в лицо и требовал невозможного. Иначе…

– Вадик, детка, что стряслось?

Он резко обернулся на звук голоса. Светлана застыла в дверях с широко разведенными руками, упершись в притолоку. Она была красивой, и очень ему нравилась. Невзирая на всякие гнусные слухи, намекающие на его расчет, он хотел ее.

Ну конечно, и расчет немного присутствовал, как без него!

Светлана была богатой наследницей. Ее отец умер три года назад, оставив огромное состояние и место в совете директоров одной из крупнейших компаний. Но при всех меркантильных расчетах она была умницей и красавицей, да и старше его всего лишь на десять лет. Он много раз задавался вопросом: смог бы он в нее влюбиться, будь она бедна? И отвечал себе почти всегда утвердительно.

Она была необыкновенной!

– Света, я много раз просил тебя не называть меня деткой! – выпалил он со злостью и зашвырнул куда подальше запонку, которая нашлась. И он теперь вертел ее в руках. – Я не твой сын! Я твой мужчина! И собираюсь стать мужем, в конце концов. Твое «детка» неуместно.

– Прости, – отозвалась она без намека на обиду.

Ее глаза наполнились тревогой, став темнее, хотя это было практически невозможно. Глаза у Светланы были темно-карими.

– Принято. – Он натянуто улыбнулся и развел руки в стороны. – Как видишь, рубашка ни к черту. Надо что-то придумать.

– Уже, д‐дорогой, – сорвавшееся, было, «детка» она вовремя заменила. – Я еще вчера заказала тебе другую сорочку, только доставили. А состав этой ткани подразумевал, что она изомнется. Это неприемлемо.

Он коротко улыбнулся и пошел в гардеробную, где ее горничная уже наглаживала рубашку, вытащив ее из упаковки. Светлана без лишних упреков пошла в угол, подняла брошенную им запонку. Минуту рассматривала глубинную игру дорогого камня, а потом со вздохом произнесла:

– Но что же все-таки произошло на самом деле, детка?

Она выглянула из спальни, удостоверилась, что Вадик на первом этаже о чем-то говорит с горничной, и достала телефон из глубокого кармана комбинезона черного шелка.

– Алло, Влад?

– Так точно, Светлана. Я. На связи.

Хлопов всегда так отзывался – и ей, и ее отцу, на которого начал работать более двадцати лет назад, уволившись из органов. Она сейчас даже и не вспомнила бы, сколько именно. Кажется, он был всегда.

Она коротко улыбнулась.

– Влад, что-то происходит. Не пойму, что именно, – проговорила она, понизив голос.

– Вадик? – тут же догадался верный начальник службы безопасности.

– Да.

– Что-то конкретное?

– Нервничает. Без причины. Рассеянным стал.

– Может, жениться не хочет? – с легким смешком предположил Влад Хлопов.

– Хочет, – фыркнула она весело. – Еще как хочет! Ему бы и не хотеть!

Светлана была умной женщиной, и многое понимала. Вадик не стал исключением, но она привязалась к нему, и он отвечал ей тем же. К тому же она чувствовала, что он ее хочет. Подобное разыграть вряд ли кто-то был способен. Это казалось ей главным условием для семейной жизни.

К тому же он был не глуп, не ленив. Обладал неплохим вкусом. Был удивительно хорош собой. У него отменное здоровье. Все то, на что она поставила, решив завести детей. Или от Вадика, или ни от кого.

– И вдруг ни с того ни с сего он начинает хмуриться. Уходить от ответов, – рассказывала она Хлопову. – Сейчас вот запонку закинул в угол.

– Ту самую? – уточнил Влад.

Он сам их выбирал по просьбе Светланы и знал, насколько они дорогие. Помнил, как Вадик трепетал, доставая их из коробочки. Даже слюну нервно сглатывал.

– Ту самую…

– Подозрения имеются? – спросил Влад.

– Стала бы я звонить!

– Понял. Принял, – коротко ответил начальник ее службы безопасности и отключился.

За его немногословность и отсутствие долгих пространных обсуждений Светлана и ее отец его особенно ценили.

– Никакой болтовни и лишних телодвижений, а дело сделано, – восхищался отец работой Хлопова. – Цени его, дочка. И держи при себе.

На сегодняшний день, когда со всех сторон на нее давили, пытаясь лишить влияния в бизнесе, это был, наверное, единственный человек, которому она по-настоящему доверяла.

Ему и Вадику. До недавнего времени. Теперь он вдруг стал ее тревожить.

– Светланка, как тебе?

Вадик медленно поднимался по лестнице в уже отглаженной белоснежной сорочке, ладно обтягивающей его мускулистое молодое тело. Она выложила за нее кучу денег, но оно того стоило.

– Потрясающе. – Она нежно поцеловала его в губы. – Ты лучший.

– Нет, это ты у меня лучшая.

Он отступил на шаг и осмотрел ее с ног до головы. Черный шелк матово поблескивал, не скрывая тонкой талии и длинных ног. Глубокий вырез обнажал стройную шею, отсутствие рукавов демонстрировало красивые руки.

– Ты лучшая… – прошептал он с той самой хрипотцой в голосе, после которой они обычно оказывались в койке.

– Даже не думай! – громко рассмеялась она. – Иначе мы опоздаем. А…

И они в один голос закончили:

– Опаздывать нам нельзя…

Благотворительный концерт струнного оркестра устраивался далеко за городом в чьем-то огромном доме, напоминающем дворец.

Вадик там никогда не был. Видел лишь фотографии. Ехать в такую глушь при теперешнем положении вещей ему страшно не хотелось, и он ворчал всю дорогу.

– Почти двести километров до места! – ахнул он, сверяясь по мобильному с навигатором. – По бездорожью! В лесу!

– Не мели чепухи, – отозвалась Светлана беззлобно, устраиваясь рядом с ним в машине. – Дорога великолепная.

– Ты бывала там? – Он покосился на нее с подозрением.

Хозяин дома, по слухам, был любителем красивых женщин и все еще оставался активен, невзирая на возраст. Ему было хорошо за шестьдесят.

– Случалось, – ответила Светлана туманно и принялась расправлять складки шелка на сиденье.

– У вас с ним что-то было?

Вадик прикусил нижнюю губу. Стыдно признаться самому себе, но он ревновал Светлану. Сильно ревновал! У нее было какое-то прошлое, о котором он ничего не знал. Ей часто звонили посторонние мужчины, с которыми он был незнаком. Она при этом могла быть загадочной, веселой, печальной и никак этого не объяснять.

Он надеялся, что все изменится после свадьбы, до которой оставалось чуть меньше двух месяцев. В любом случае он будет иметь право задавать вопросы. Или требовать поставить телефон на громкую связь. Он вообще мог запретить ей все эти левые звонки.

Вадик чуть повеселел и успокоился. Света начала напевать, а он обожал, когда она пела. У нее был красивый голос, великолепный слух и песни она выбирала те, которые ему нравились.

Он осмелился ей подпеть, страшно сфальшивил, и они тут же рассмеялись.

– Обожаю тебя! – Он поймал ее руку и прижался губами к ладошке. – Ты лучшее, что случалось в моей жизни. Все у нас будет хорошо! Долгая счастливая жизнь и…

– И дети, – вдруг выпалила она, впервые обнажив свой секрет. – Ты ведь хочешь детей, детка? Ой, прости, прости!

Вадик тяжело вздохнул и покосился на нее с улыбкой.

– Конечно, я хочу детей. Твоих и моих детей, Света. Мальчишку и девчонку. Милых таких, озорных. Чтобы шумели, смеялись и… Может, тогда уже ты перестанешь называть меня деткой.

Они снова рассмеялись. Вадику стало казаться, что все его проблемы мелки и ничтожны в сравнении с любовью этой прекрасной женщины. Они все преодолеют. Ему надо только рассказать ей правду, какой бы страшной она ни казалась. Вместе они придумают что-нибудь.

– Малышка моя, я так тебя люблю, – произнес он мягким теплым голосом.

– Я тоже люблю тебя, – отозвалась она, внимательно вглядываясь в узкую асфальтированную дорогу, что петляла между сосен.

До места им оставалось тридцать пять километров.

– И я хотел с тобой поговорить о чем-то важном. Или нет… Не важном, а противном. Это меня гнетет.

Он нахмурился. Показалось, что за поворотом что-то блестит или светится.

– Я почувствовала, – призналась Света, тоже внимательно всматриваясь вперед. – Что там?

– Не вижу пока.

– Так что это за тайна, которая тебя угнетает, а? – Она вдруг ткнула пальцем в ветровое стекло. – Ой, там кажется, авария!

– Да, что-то не так.

Он нахмурился. На обочине стоял внедорожник серебристого цвета с распахнутой водительской дверью и разбитым задним бампером. Из-под сильно смятого капота шел пар или дым, попробуй разобрать в такой темноте!

– Кто-то въехал в эту машину и скрылся, – тут же сделала вывод Светлана. – Остановись, надо посмотреть. Может, кому-то нужна помощь?

– Сиди спокойно! – приказал он ей незнакомым напуганным голосом. – Сейчас мы объедем эту машину, и сразу станет видно, есть в ней кто или нет. Сиди, Света!

Все внутри сжалось и окаменело. Сам себе он показался куском смерзшейся земли. Неспроста все это, неспроста! Странная авария. И где? На дороге, по которой почти никто не ездит!

– Это точно кто-то из гостей, – предположила Светлана, когда они медленно объезжали разбитую машину. – Вадик, смотри, там женщина!

В самом деле, на водительском месте сидела женщина в нарядном светлом платье. Голова с растрепавшейся прической лежала на руле. По голой левой руке струилась кровь. Платье тоже было выпачкано.

– Надо вызвать спасателей. – Он схватил за руку Свету, намеревавшуюся тут же выпрыгнуть из машины. – Сиди!

Вадик достал мобильник и принялся набирать номер службы спасения. Раз, другой, третий. Безрезультатно. Связи не было даже с этой службой. Чертова глушь!

– Я сейчас выйду, а ты запри машину и сиди, никуда не выходи. Я посмотрю, что можно сделать.

У него трясся каждый нерв, пока он шел от своей машины к внедорожнику.

Им надо было уехать, добраться до места и тогда вызвать спасателей. Конечно, это выглядело бы так себе: бросили человека в беде, и все такое. Зато он сейчас не ощущал бы в беде себя. А она надвигалась, он это понимал.

– Вадик, что там? – Света вопреки запретам открыла свою дверь и выбралась наружу.

– Сиди! Не выходи! – крикнул он ей.

А когда услышал за своей спиной осторожное дыхание и угадал чье-то присутствие, успел крикнуть ей:

– Света, уезжай! Немедленно уезжай!