Читать книгу Подземный город Содома - Гай Юлий Орловский - Страница 5

Автомобиль Азазеля со стоянки увидел их издали, торопливо вырулил из ряда и поспешил навстречу, осторожничая и пугливо притормаживая в многолюдном и многомашинном месте.

– Соскучился, – сказал Азазель ласково, – милый мой дурашка… Ничего, с каждым апгрейдом умнеет и умеет делать больше, чем раньше. Но пока послушный. Это потом охамеет, будет как человек, а человеки в обслуживающем сервисе все до одного латентные хамы.

Михаил опустился на правое сиденье, чувствуя странное чувство уюта и домашности, словно вернулся домой.

– Лишних ушей нет, – сказал он. – Нет же? Давай говори правду. Если даже для тебя в чем-то позорная, никто не услышит.

Азазель взял управление на себя, вырулил на трассу и только там сказал неохотно и стараясь не смотреть в сторону Михаилу:

– Ты о той паре в самолете?..

– Не только, – ответил Михаил спокойно, – однако можешь начать с нее, если не решаешься сразу о той катастрофе.

Азазель сказал равнодушным тоном:

– У людей всегда на все есть логичное объяснение. Например, внушение. Обычно им объясняют многое непонятное. Мужик решит, что я ему внушил, дескать, та вода в стакане не вода, а коньяк. Он сам хотел, чтобы это был коньяк, вот и поверил с большой охотой. Потому простая вода подействовала, как коньяк. Эффект плацебо!

Михаил прервал:

– Ладно, а что насчет его жены?

– С нею сложнее, – признал Азазель, – ей придется объяснять мужу и подругам, что все дело в соматике и неистовой вере в себя и страстном желании стать моложе. Помогли, дескать, перепад высоты, ощущение недостатка воздуха, стресс… Помнишь, Иисус говорил: верь и пойдешь по воде! Она поверила, что у нее подтягиваются щеки и все три подбородка, вот и подтянулись. Так объяснит, так ей и поверят, как уже верит и она сама. И хотя наша вера отрицает чудеса, но люди в них верят просто по-язычески неистово!.. А подругам можно намекнуть на чудо-хирурга по пластической косметике.

Михаил помолчал, наконец поинтересовался мрачно:

– А тебе это зачем?

– А понять сможешь? – спросил Азазель. – Трудно поверить, что в самом деле люблю людей. Не по приказу, как велено тебе. Мне просто приятно делать им хоть что-то по мелочи, что их обрадует и поднимет настроение! И на страже я добровольно, если ты все еще не веришь.

Михаил нахмурился, покачал головой:

– Брешешь все.

– Почему?

– Ты не такой, – сообщил Михаил. – С чего бы ты стал таким?

– А если я таким и был? – поинтересовался Азазель. – И потому только с группой таких же энтузиастов спустился к людям? Чтобы помогать им?

Михаил отмахнулся:

– Ладно, у тебя все брехня, знаю. А теперь что насчет демона в сланцевых пластах?

Азазель продолжал упорно смотреть на бегущую под колеса автомобиля дорогу, но Михаил ждал ответа, наконец Азазель буркнул:

– Ты сам все понял, не так ли? Нужны подробности?

– Не помешают, – ответил Михаил. – Пока доедем, успеешь рассказать.

– Да тут и рассказывать нечего, – ответил Азазель с усилием. – Где-то лет сто или двести тому, уж и не помню точно, хотя он говорил, что триста… вот время бежит, кто бы подумал?.. как-то я настиг одного из первых беглецов из ада. Он забавлялся поджогами домов, а сам с хохотом наблюдал, как оттуда пытаются выбраться горящие люди.

Михаил нахмурился:

– Дальше.

– Я попытался уговорить, – сказал Азазель упавшим голосом, – так не делать. Он отказался. Тогда я попытался остановить силой… Схватка была… очень даже впечатляющей… Ладно, опустим мелочи, хотя я хорош, очень хорош. Он был повергнут, я распахнул землю по здешним меркам на полкилометра в глубину, зашвырнул туда на самое дно, а еще и заковал в камень. Затем велел трещине сомкнуться так, чтобы на поверхности не осталось ни следа, ни шрамика. По задумке, он должен был там оставаться до конца времен.

Михаил спросил с недоверием:

– Но как он тогда смог?

– Он освободился не сам.

– Кто-то знал?

Азазель поморщился:

– Никто. Тогда здесь была голая земля, в истории известная, как Руина. Свидетелей схватки не было. А чтобы его освободить, нужно найти это место. Очень точно определить, а никто, кроме меня, не знал, где он. Даже я не помнил в точности, это плюс-минус километр! Во-вторых, как суметь спуститься в те темные глубины и разрушить сковывающий его камень, если сверху сотни тысяч тонн земли? Понимаешь, я все учел!.. Не учел только, что люди развиваются стремительно, а свою дурацкую нефть ищут даже там, где ее нет.

Михаил прервал:

– Погоди-погоди! Ты сказал, я соображаю быстро. Его освободил из каменного плена бур?

– Точно, – подтвердил Азазель. – Бур с алмазной коронкой просверлил дыру в земле, потом еще и в том самом камне и задел… а то и сильно задел самого Андреальфуса. Может быть, вообще насадил на сверло, как жука на булавку!.. То-то он так рассвирепел… Можно даже сказать, обиделся. В общем, треснувший камень развалился. Совсем, даже вовсе.

– Понятно, – сказал Михаил, – выбраться наверх по открытой дыре от бура для демона не так уж и трудно, да?

– Смотря для какого, – подтвердил Азазель. – Этот был не самый сильный, хотя и сильный, но за триста лет недвижимости… или неподвижности?.. накопил уйму нездешней силы… Но ты его вовремя! Видишь, как мы хорошо работаем в связке?

Михаил нахмурился, заметно уязвленный, что он в какой-то связке с демоном, напомнил холодно:

– Это не значит, что я с тобой согласен!.. Просто сейчас, когда я еще не разобрался, полагаюсь на твой опыт. Потом, Азазель, я в состоянии буду разбираться и сам. И решать, не опираясь на твое всегда предвзятое мнение.

Азазель ответил с фальшивым оптимизмом:

– Прекрасно!.. Баба с воза, кобыле легче. Прости, что сравниваю с бабой, но себя так и вовсе с простой демократической кобылой, что привычно отлынивает от работы, как любой интеллигент! Видишь, насколько я самокритичен, толерантен и политкорректен?

Михаил сказал мрачно:

– Толерантен. А похищение Синильды твоих рук дело?

– Ты что? – изумился Азазель. – С ума сошел?

Михаил сказал с сомнением:

– А твоей подсказки не было?

– То другое дело, – заявил Азазель. – Подсказки не считаются! Ты вообще какой-то стал подозрительный, Мишка!.. Я же для тебя в лепешку разбиваюсь! Так стараюсь, что уже и не лепешка, а блин получается… Кстати, сейчас проезжаем мимо лучшей в городе блинной!.. Вон ее вывеска, видишь? Давай заскочим, перекусим? Ну ты чего? Тогда возьмем с собой в пакетик!

Михаил сказал с сердцем:

– Я чувствовал, что там как-то не все… правильно. И перебил ты их всех нарочно, чтобы языки не распустили.

– Это ты их перебил, забыл?

– Помню, – сказал Михаил тоскливо. – Ты их убил моими руками.

Азазель повернул баранку руля, автомобиль на большой скорости вписался в длинный крутой съезд с магистрального шоссе, освобожденно выскочил на прямую дорогу к дому и понесся, уже ликующий и довольный, в предвкушении теплого стойла и заслуженного отдыха.

Дверь квартиры придирчиво осмотрела их замаскированными глазами камеры, когда оба выходили из лифта, признала хозяина и, не увидев никого из чужих рядом, с легким щелчком выдернула из пазов стальные штыри замков.

На кухне уже витает дивный аромат поджариваемого нежного мяса, запахи плывут навстречу и дразняще щекочут ноздри, уговаривая немедленно распахнуть духовку и вытащить оттуда лоснящуюся свежим соком толстую тушку с оранжевой корочкой, что по краям уже становится коричневой.

Азазель ткнул смартфоном в сторону большого экрана, там высветилась карта города, а по одной из улиц двигается в сплошном потоке автомобилей светлый «Инфинити», от которого во все стороны расходятся оранжевые лучики.

– Ей еще минут двадцать, – сказал Азазель, – хорошо, все успеем пожрать, пока доедет.

– Азазель, – сказал Михаил с упреком.

Азазель ответил очень серьезно:

– Веришь ты или нет, но тебя заманили сюда для того, чтобы…

Он запнулся, Михаил сказал быстро:

– Говори!

Азазель пересилил себя и договорил невесело:

– …чтобы не дать Творцу уничтожить этот мир.

Михаил дернулся в тревоге:

– Что-о-о?

– Ты не так понял, – сказал Азазель быстро. – Ты всегда все понимаешь… в определенном ключе. Но демонов среди людей слишком много, а нефилимов еще больше… Не тех, старых, на которых ты сразу подумал, а новых, что появляются от союза демонов со смертными женщинами. Творец может снова очистить землю потопом либо огненным вихрем. Не останется ничего живого, кроме рыбы в океане. Да и океан, возможно, вскипятит… Так, на всякий случай. И будет снова один первобытный бульон.

Михаил поинтересовался сквозь стиснутые челюсти:

– А ты… намерен… спасти людей? Почему?

Азазель пожал плечами:

– Мне и подобным мне среди людей комфортно. И вообще их люблю. Потому, веришь или не веришь, но уже стараюсь избавляться от опасных демонов.

– Мне кажется, опаснее тебя демонов нет!

– Надеюсь на это, – ответил Азазель с достоинством. – Но я, к счастью, на стороне людей.

Он, как и Михаил, посматривал на экран, где автомобильчик Синильды старательно продвигается в людском потоке, но не нарушает правил, как сделал бы он сам, но, если лицо Михаила светлело с каждым мгновением, глаза Азазеля только темнели, а желваки рельефно вздулись под кожей.

Михаил, все еще не отрывая взгляда от экрана, поинтересовался отстраненно:

– А что с тем сильным врагом, которого тебе в одиночку не одолеть? Или ты соврал этому… Альфонсу… Альфусу?

– Андреальфусу?

– Да.

– Он самом деле так силен?

– Неимоверно, – ответил Азазель со злостью, – а если еще с командой… Такие здесь еще не появлялись. И пошатнуть он может очень многое.

Михаил наконец оторвал взгляд от экрана, повернулся к Азазелю:

– Думай быстрее!..

Азазель уронил голову, словно ее залили свинцом.

– Не знаю, – проговорил он хриплым голосом, – ничего не могу придумать… Надо искать…

Михаил сказал быстро:

– Что искать?.. Давай ищи быстрее!..

– Уверен? – спросил Азазель с непривычной для него нерешительностью. – Ну-у, разве что обещаешь сидеть тихо и не того…

– Чего того?

– Забыть на время, – ответил Азазель уже тверже, – кто ты есть. Уже мог бы догадаться, что твое небесное местожительство сейчас только вредит. Оно накладывает тяжелую могильную плиту на твою способность рассуждать и адаптироваться.

Михаил выкрикнул зло:

– Давай быстрее! Я сам чувствую приближение некой беды. Время уходит!.. Я не знаю, кто этот твой противник, но столбы антисфирот потемнели и стали шире…

– Хорошо, – перебил Азазель, – но держись скромнее, хорошо? От этого зависит…

Не договорив, он откинулся на спинку кресла, щелкнул пальцами. Некоторое время ничего не происходило, Михаил уже раскрыл было рот для вопроса, но в комнате пахнуло гарью, а в центре квартиры в середине ковра вспыхнул огонек, тут же пошел кольцом во все стороны, словно ковер не ковер, а листок бумаги, под которым кто-то в центре держит зажженную спичку.