Читать книгу Подённые записки обывателя. Действительность как она есть - Геннадий Мурзин - Страница 189

Собралась великолепная четверка: Третьяков, Марков, Дугин и Соловьев (прошу последнего не путать с историком и философом девятнадцатого века Владимиром Соловьевым).

Стали они думать и гадать, что же их ждет на выборах президента, то есть в 2008-м? На лицах – тревога и скорбь, в голосах – волнение и дрожь.

Что их так взволновало? А то, что теперь два явных (и несколько тайных) фаворитов и на кого ставить ставку в игре они не знают.

– Оба, – запальчиво взвизгивая, говорила четверка борзых, – одинаково милы, но надо делать выбор. Кого предпочесть? Кого проигнорировать?

В самом деле, задачка не из простых: место на престоле одно и там двоим достойнейшим из достойных никак не уместиться. К тому же, чернь, иначе говоря, электорат не шибко пока расположен к обоим главным претендентам.

Косноязычный Третьяков выручил.

– Надо создавать общественный комитет по выдвижению нынешнего Президента на третий срок.

От такого предложения все впали в экстаз, будто в нем и только в нем их спасение.

Политолог Марков, опомнившись, робко попробовал напомнить:

– Он… ну… не раз заявлял, что не будет баллотироваться на третий срок.

– А мы его хорошо попросим! – демонстрируя верноподданнические чувства, выкрикнул Дугин.

– И тогда изменит свое решение, – подытожил Соловьев.

Марков снова засомневался.

– А конституция?..

Дугин-патриот при этом аж взвизгнул от негодования.

– Что конституция?! Какая конституция?! Филькина та грамота, что ли, сочиненная на троих? Да с этой бумажкой…

Хорош, правда, национал-патриот, глумливо растаптывающий основной закон страны, одобренный всенародно?

Третьяков и Соловьев солидаризировались, демонстрируя единство мнений по поводу Конституции России.

Итак. Конституция не в счет, ею вполне можно пренебречь, тем более, что она есть детище прежних. А общественное мнение? Дерьмократы, что ли? Они, грызясь меж собой, – на задворках политической жизни и не стоит на них обращать внимание.

Соловьев:

– Теодор Рузвельт в 1940-м пошел на третий срок, несмотря на конституционные запреты. Почему? Потому что этого захотел американский народ.

Намек понятен. Смелое сравнение. В отваге журналисту и писателю Соловьеву не откажешь.

Дугин, само собой, поддержал:

– Третий срок – наилучший вариант в сложившейся обстановке.

Потом, войдя в раж, мужики договорились до такого, что… Они без тени смущения и вполне серьезно назвали нынешнего правителя «солнцем нации», «вождем10 российского общества», «отцом русского народа».

Ошалев от такой «свободы слова», перестали себя контролировать. И тогда из них полезло…

Третьяков:

– Должен остаться на третий срок… Он не всё успел сделать… Он только-только начал в стране наводить кой-какой порядок.

Не успел? За семь лет? Кто ему мешал при его неограниченных полномочиях?

Впрочем, послушаем то, что далее сказал Третьяков.

– Сейчас хотя бы треть его указов кем-то выполняются.

Простота, граничащая с человеческой глупостью. Сболтнул Третьяков то, о чем следовало бы ему молчать. Ведь у всякого мало-мальски соображающего гражданина невольно возникает вопрос: нужен ли такой «вождь нации», две трети указаний которого никто не исполняет?