Читать книгу Цикл феникса. Падение героя - Георгий Бродский - Страница 1

Аквил. Парийская республика.

Первые лучи утреннего солнца мягко осветили комнату двух братьев. Один мальчишка сладко спал, другой же сосредоточенно разглядывал потолок комнаты. Альва так и не смог окунуться в царство сна, но на то была веская причина. Он собирался сбежать из дома этой ночью. Решение далось юноше очень тяжело. Он никогда не выбирался за пределы родного Аквила, но Альва не видел другого выхода. Вся семья, кроме него, смирилась с тем, что однажды его младшей сестры не станет. Но Альва смириться не мог.

Дверь со скрипом открылась.

– Пора вставать, сони! – воскликнула Маргарет, заходя в комнату сыновей.

– Матушка, ну дай еще поспать, – едва слышно промямлил Арис, переворачиваясь на другой бок.

– Нет уж, молодой человек! Ваш старший брат давно в кузнице вместе с отцом, пора и вам заняться делами. Правильно говорит Орест, избаловала я вас.

В ответ послышалось совсем неразборчивое ворчание.

– Жду вас внизу. Кто придет первым, будет ухаживать за Лукой. Опоздавший же пойдет чистить стойло.

Маргарет закрыла дверь и быстро удалилась. К сожалению для Ариса, у него не было и шанса на победу. Альва не спал, поэтому оделся и заправил кровать с завидной для брата быстротой. Уже через минуту он спускался вниз по спиральной лестнице.

– Так не честно, Альва! – кричал ему вслед Арис. – Я тоже хочу побыть с малышкой Лукой, а не убирать вонючее стойло!

– Ничего, братишка. С завтрашнего дня все заботы о Луке будут на тебе, – прошептал Альва.

Юноша зашел в просторную кухню и улыбнулся, увидев на столе мясной пирог с овощами. Он любил все пироги, а пироги, приготовленные матушкой, в особенности.

– Так и знала, что ты будешь первым. Сначала умойся, покушай сам, а потом покорми Луку. Я только начинаю делать ей яблочное пюре. Только помни, – Маргарет понизила голос до шепота, – никаких твоих чудачеств. Во имя Шести Богов.

– Хорошо, мам. Я просто покормлю ее и поучу читать.

Маргарет подошла и легонько поцеловала сына в щеку. Альва смущенно опустил глаза от мысли, что он в очередной раз соврал матери.

***

Альва и Маргарет хранили большой секрет. Казалось бы, звучит по-детски. Какой может быть секрет у шестнадцатилетнего мальчишки и его матери? Но не в этот раз.

Альва родился магом, что стало самой большой трагедией в жизни Маргарет.

Проявились его способности не сразу. Как и полагается всему трагичному, случилось это внезапно как для Маргарет, так и для самого Альвы.

В тот день они шли на рынок за покупками. Маргарет собиралась купить свежих овощей для ужина, а Альва увязался за ней, надеясь выклянчить очередную книгу. Сама Маргарет не любила читать, но не могла отказать не по годам развитому сыну. Она гордилась тем, что малыш Альва в свои шесть лет не только умел читать, но и любил. Жаль, конечно, Орест, отец Альвы, не разделял ее восторга.

Вдруг маленький Альва отошел от матери и подбежал к краю дороги. На обочине лежал маленький рыжий щенок, он тихо поскуливал. В его задней лапе зияла большая рана. Альва протянул к ней руки. Маргарет подошла к сыну и только хотела позвать его идти дальше, как увидела тусклое зеленоватое сияние, исходившее из рук мальчика. Женщина не могла вымолвить и слова. Когда сияние погасло, Альва упал без сознания, а лапа щенка выглядела как ни в чем не бывало. Маргарет в ужасе сгребла в охапку сына и побежала домой, лихорадочно размышляя, что же ей делать дальше. Щенок побежал за ней.

В тот день Маргарет узнала, что ее сын – маг. Альва тоже до этого не догадывался о своих способностях. С его слов, они проявились сами по себе, стоило ему коснуться лапы щенка.

В Парийской республике маги считались проклятыми Шестью Богами. В легендах рассказывалось много историй о злодеяниях магов прошлого. К всеобщей радости, магия осталась лишь на страницах книг. По крайней мере, в это предпочитали все верить. Но иногда то тут, то там появлялись слухи о проклятых, использовавших неведомые силы. И в большинстве слухов, если уж не во всех, силы те использовались со злым умыслом.

Никто не хотел прямо говорить, что маги на самом деле существуют. Поэтому в Парийской республике налицо было противоречие. Все прекрасно знали, кто такие маги, но в них предпочитали не верить до тех пор, пока жизнь не сталкивала с ними лицом к лицу.

Так случилось и с Маргарет. Сложно передать ее бурю чувств, когда она узнала о проклятии сына. Но вместе с пониманием женщина твердо решила унести эту тайну с собой в могилу. Она догадывалась, что если кто-то узнает о способностях Альвы, его, скорее всего, убьют. А этого она никак не могла допустить.

После того дня Маргарет часто говорила с Альвой о проклятых и о запрете применять свои силы. Юноша не был дураком. Он много читал, герои в каждой истории разные, а вот злодей как будто оставался одним и тем же. Во всех прочитанных книгах о злодеях мало что говорилось. Но они неизменно собирали в себе все человеческие пороки, являлись наихудшими мерзавцами и, конечно же, владели магией. Мальчик все пытался понять, почему всегда именно маги – зло. Ведь он не считал себя плохим. Альва рос и все чаще задумывался, что именно является злом, а что добром. В книгах встречались разные трактовки. Но мальчик не находил ответа, удовлетворяющего его в полной мере. Во всяком случае, для себя Альва решил – злодеем становиться он не намерен.

Маргарет долго верила, что ее сын не пойдет по пути проклятого. Она надеялась обмануть и себя, и Богов, запретив Альве использовать свои силы. Женщина старалась забыть о том злополучном дне, как о ночном кошмаре. И у неё почти получилось. Но Альва рос слишком любопытным. Он втайне от матери пытался понять причину и природу своих сил. Когда никто не видел, мальчик делал на коленке небольшую царапину кинжалом, позаимствованным у Николаса. Положив руки на царапину, он сосредоточенно старался вызвать тот же эффект, что и в тот день, когда его способности проявились. Но ничего не выходило. Альва не понимал, как тогда у него получилось исцелить столь серьезную рану у щенка. Царапину же, следуя логике, вылечить намного проще. Он много думал и в какой-то момент понял, что находился тогда под действием сильных эмоций. Альва постарался заново вспомнить их, но магия так и не желала проявляться. Мальчик начал сомневаться, является ли он в самом деле магом. Царапать себе коленки – не самое веселое занятие. Не удивительно, что вскоре Альва решил плюнуть на это дело. Но, казалось, сама судьба не согласилась с подобным раскладом. В тот же день, когда Альва принял решение бросить все попытки, он наконец понял, как пользоваться магией. Однако это случилось при весьма волнительных обстоятельствах. Вернувшись домой, мальчик застал мать в панике бегущей к лестнице.

– Матушка! В чем дело?– чувствуя неладное, взволнованно спросил Альва.

– Арис упал с лестницы и разбил голову! Иди к нему на кухню! Я за бинтами! – крикнула Маргарет, быстро поднимаясь по каменным ступеням.

Альва молниеносно добежал до кухни. Первое, что ему бросилось в глаза – это пятна крови на светлой рубахе Ариса. Мальчик не плакал и не кричал, но в широко распахнутых глазах читался сильный испуг. Волосы справа пропитались кровью. Альва подошел к Арису и легонько положил руки ему на голову. Он не знал, получится ли использовать силы, но всем сердцем хотел этого. Альва закрыл глаза и сосредоточился на своих ладонях. Вскоре он ощутил мягкое тепло, растекающееся по ним. Мальчик с удивлением понял, что чувствует возникшее тепло, как часть самого себя. Он мысленно направил поток в рану брата, но в какой-то момент потерял координацию и чуть не упал. Лечение тратило слишком много сил.

Маргарет вбежала на кухню через минуту. В руках она держала бинты и кровоостанавливающую мазь. Как же она удивилась, когда обнаружила у Ариса полностью затянутую рану. Женщина бросила быстрый удивленный взгляд на Альву, прислонившегося к стене. Он выглядел очень уставшим.

– Мы с тобой поговорим позже, – резко бросила Маргарет, поднимая Ариса на руки.

Какое-то время Альва не мог пошевелиться. Его руки слегка дрожали. Тепло исчезло, но он знал, что теперь точно сможет пользоваться своими силами.

Арис частично потерял память и ничего не помнил о случившемся. К счастью, о способностях брата он все так же не имел ни малейшего представления.

Позже мать устроила с Альвой долгую нравоучительную беседу. Альва с виноватым видом кивал в ответ на все ее слова, но не чувствовал вины за совершенное. Его беспокоило только, что придется врать и дальше. Пусть магия и считалась чем-то плохим сама по себе, но Альва думал, раз с ее помощью он смог залечить рану брата, она не может быть такой уж плохой. Мальчик решил и дальше тренировать свои силы на случай, если кому-то из близких понадобится помощь.

И она пригодилась.

***

Альва взял тарелку и направился в комнату Луки. Он чувствовал беспокойство от мысли, что вскоре ему придется покинуть младшую сестренку. Когда Альва вошел, дверь тихо скрипнула, но Лука еще спала. Юноша подошел к кровати, поставил еду на столик и нежно погладил сестру по рыжим волосам.

– Просыпайся, Лука. Время завтракать.

Девочка нахмурилась.

– Братик. – Голос ее звучал сонно. – Можно еще немного поспать?

Альва мягко улыбнулся.

– Нужно поесть. Просыпайся. Хочешь, я почитаю тебе что-нибудь?

– Я хочу послушать еще раз про рыцаря Лео и прекрасную леди Элизабет! – сбрасывая с себя остатки сна, радостно воскликнула Лука.

– Хорошо, я почитаю. Хотя не могу понять, чем она тебе так нравится. У нее довольно печальный конец.

Девочка недовольно хмыкнула.

– Пусть и печальный, но мне нравится эта история. В ней так много любви.

Альва взял с полки книгу в темно-синем переплете. Глаза Луки радостно заблестели.

– Юная леди, только не забывайте о вашем завтраке, – наигранно чопорным голосом произнес юноша, нахмурив брови.

Лука рассмеялась. Ее всегда смешило, когда Альва так делал.

– Братик, – сказала она, отсмеявшись, – я теперь чувствую онемение выше стоп.

Лицо Альвы вмиг стало серьезным.

– Когда это началось? Покажи, где ты теперь это чувствуешь.

Юноша стянул одеяло с худеньких ног Луки. Девочка показала на середину голени.

– Где-то неделю так, – виновато сказала она.

– И почему ты раньше не говорила?!

– Я не хотела расстраивать тебя. И вдруг мама опять ругала бы тебя…

Альва устало закрыл глаза.

– Это совершенно неважно, Лука. Расслабься и закрой глаза. Я сейчас призову любого героя прошлого, и он полечит твои ноги. Мне позвать рыцаря Лео или, может быть, бесстрашного Роделька?

– Пусть это будет леди Элизабет! Она тоже была героиней!

– Хорошо, Лука! А теперь закрой глаза и представь прекрасную леди Элизабет.

Девочка послушно откинулась на подушку и закрыла глаза.

– О, прекрасная Элизабет! Приди же и исцели самую очаровательную девочку во всей Парийской республике!

С этими словами Альва медленно положил руки на голени Луки. Кончики пальцев засветились мягким зеленоватым светом. Так случалось каждый раз, когда Альва вкладывал слишком много сил в магию.

Девочка улыбнулась.

– Тепло, – прошептала она.

Через несколько минут сияние померкло.

Альва чувствовал сильную усталость. Больше всего на свете ему хотелось устроиться под раскидистым деревом неподалеку от дома и предаться сну. Но сегодня – его последний день с Лукой. Он не хотел тратить драгоценное время на сон.

– Можешь открыть глаза, Лука. Элизабет ушла.

– Братик, как думаешь, я понравилась Элизабет? – спросила девочка, открывая глаза.

– Разумеется! Что за глупые вопросы? Элизабет не стала бы лечить тех, кто ей не понравился!

– Тогда… – голос Луки дрогнул. – Почему папа сказал, что я скоро умру?

Альва растерянно молчал. К такому вопросу он не был готов. Да и кто будет?

– Откуда ты это услышала? – наконец выдавил из себя юноша.

Лука виновато опустила глаза.

– Я подслушивала. Но не специально! Пару дней назад папа с мамой громко ругались. Вы с Арисом тогда, наверное, ушли играть к озеру. В какой-то момент папа закричал: «К чему все это, если она все равно умрет?!» Я часть разговора не слышала, но поняла, что они ссорятся из-за меня. Получается, скоро я умру, братик?

Альва закрыл глаза и мысленно сосчитал до десяти, чтобы усмирить растущую в груди ярость. Их отношения с отцом нельзя назвать идеальными, но юноша на многом старался не заострять внимание. Однако сейчас отец перешел черту! Лука услышала то, что ей нельзя было слышать.

– Нет, Лука, ты не умрешь! Я, Элизабет и все герои, приходившие к тебе на помощь, не допустим этого!

– А чем именно я болею?

– Болезнь Невиуса.

– Это я знаю. Но как именно она развивается? Никогда и никто не рассказывал об этом. Но я должна знать! Пожалуйста, братик, расскажи! Тогда мне будет не так страшно! Нет ничего страшнее неизвестности!

Альва молчал. Он хотел сказать хоть что-то, но не мог. Правда слишком безнадежна, а лгать юноша попросту не умел. Юноша видел только один выход: сказать полуправду.

– Ты же помнишь, как все начиналось? Вначале у тебя онемели пальцы на ногах, потом они перестали чувствовать боль, а сейчас ты не можешь ими пошевелить. Многие ученые и лекари гадают, почему так происходит. Ответа до сих пор нет. Но начинается все с ног, потом переходит на руки, а затем…

Альва замолчал, не зная, что сказать дальше, ведь после рук неизвестный недуг поражал дыхательные мышцы и сердце. Человек умирал. Лекарства нет и не было. Никто не имел ни малейшего понятия, какова причина болезни и как именно ее лечить. Люди заболевали и превращались в живые трупы, прикованные до самой смерти к постели. Но эту правду Луке юноша ни за что не расскажет.

– А затем, – продолжил Альва после минутной заминки, – болезнь медленно отступает. Не правда ли, странный недуг? Очень много времени проходит от начала заболевания до самоизлечения. Сама понимаешь, на самом пике заболевания люди теряют возможность двигаться, потому иногда и сравнивают этот период со смертью. Но потом все вернется на свои места и ты вновь сможешь бегать за стариной Руфом и помогать маме на кухне.

Юноша старался говорить как можно более уверенно. Лука внимательно смотрела на него. Казалось, эта маленькая шестилетняя девочка взвешивала каждое его слово, пытаясь понять, правду он говорит или, как и взрослые, обманывает. Но Альва выглядел убедительно. И да, врать он действительно не умел. Просто он всем сердцем надеялся, что сказанное им сбудется.

Ночью он сбежит из дома и отправится в Сангрию. Где-то год назад учитель Башар рассказал ему, что сангрийские ученые начали испытывать новые способы лечения болезни Невиуса. Орден Первых мучеников собрал в Сангрии выдающихся ученых из Верании, самой Сангрии и Ампела. Именно поэтому эта новость зажгла в Альве надежду на спасение Луки. Он решил лично посетить Сангрию и узнать все, что только возможно, об открытиях ученых. Пусть его и будут считать беглецом, но лучше так, чем мучительное бездействие.

– Братик, спасибо, что все рассказал. Теперь почитаешь мне книгу? – спросила Лука, беря в руки тарелку с яблочным пюре и булочками.

– Конечно, – улыбнулся Альва.

Надо уметь рисковать, если хочешь сохранить самое дорогое. Альва собирался рискнуть своей жизнью. Он никогда не покидал пределы родного Аквила. Но страх перед неизвестным большим миром казался ничтожным по сравнению со страхом однажды войти в комнату сестры и увидеть ее мертвой.

***

Близилось время ужина. Альва в последний раз проверял вещи, подготовленные для побега. Они хранились в специальном вещевом мешке, спрятанном на самом дне его личного сундука. Голова юноши раскалывалась от усталости и напряжения. Он толком так и не отдохнул после использования магии на Луке. То мать нашла несколько неотложных поручений, то внезапно вернувшийся раньше времени с тренировок Николас решил поучить Альву сражаться. Но как можно чему-то научить того, кто даже меч не может удержать в руках? Николас только недовольно качал головой и цокал языком. Он уже три года служил в ополчении Аквила. Старший брат совершенно не понимал абсолютную бездарность младшего в военном деле. Но самым страшным разочарованием это стало не для Николаса, а для отца. Орест надеялся, что его сыновья вырастут уважаемыми людьми. В его понимании уважения заслуживали только воины и кузнецы. Альва же совершенно не вписывался ни в образ кузнеца, ни уж тем более воина. Юноша знал, что в глубине души отец считал его самым большим разочарованием. И как бы это ни было горько, Альва смирился.

Вскоре хлопнула входная дверь. Орест с Тэреном наконец вернулись из кузни. Альва быстро спрятал вещи в сундук и захлопнул его.

– Альва, ужинать! – позвала Маргарет.

Юноша послушно спустился с лестницы. Стоило ему зайти на кухню, как аромат любимого кроличьего жаркого поглотил его. Отец и братья уже сидели за столом. Лука осталась в своей комнате.

– Садись, сынок, сегодня решила побаловать тебя. Тут все твое любимое.

– Ты слишком много его балуешь, – недовольно фыркнул Орест. – Всю эту еду он не заслужил.

Альва пропустил мимо ушей колкое замечание отца и сел на свое место рядом с Арисом и матерью. Но вот Маргарет каждый раз не могла проигнорировать столь пренебрежительное отношение мужа к сыну.

– Не неси чушь, Орест. Он в десятки раз умнее и тебя, и меня. Башар очень нахваливает его.

Мужчина презрительно поморщил нос, а Николас усмехнулся.

– Не хочу слышать и слова об этом презренном рабе! Он только и умеет, что запудривать головы молокососам всякой чушью!

– Башар не презренный раб! – внезапно для себя вмешался Альва в спор родителей.

– Да неужели? И кем же, по-твоему, он является? – с насмешкой спросил отец.

– Он – мой учитель. И пусть Башар раб, но называть его «презренным» неправильно.

– Это еще слишком мягкое определение для такого мерзавца. Раньше он грабил торговцев нашей страны с другими отбросами, но теперь только посмотрите! Учитель! И это говорит мой сын! Я считаю, что всем рабам место в шахтах или на каменоломнях! А они расхаживают по городу как ни в чем не бывало, учат наших детей! Неслыханно!

Лицо Ореста покраснело от гнева, руки сжались в кулаки. Он едва сдерживал себя.

– Полно тебе, Орест. Не стоит ссориться за столом, – примирительным тоном заметила Маргарет.

– Маргарет, помолчи. Посмотри, во что превратился наш сын! Он даже меч в руках удержать не может! В кузню его и силком не затащить! А вот за сказочками к Башару бежит, поджав хвост!

Повисла неловкая тишина. Альва прекрасно знал, что Тэрен и Николас согласны с отцом. Они оба видели в нем только слабость и всеми силами старались ее искоренить.

Альва чувствовал злость и обиду. Ему впервые захотелось поспорить с отцом. Но не из-за того, что его оскорбили, а из-за Башара. Альва очень привязался к нему. Именно Башар научил его читать и писать, рассказывал о мире за пределами Аквила. Он научил Альву делать первые шаги в огромном мире знаний. А когда юношу поглотило отчаяние от новости о болезни Луки, именно истории о его безрассудных приключениях помогли Альве прийти в себя. Орест говорил правду, Башар раньше грабил суда торговцев на корабле морских пиратов. Но жизнь разбойника не назовешь предсказуемой. Однажды их поймали. Но как бы странно ни звучало, Башар не плохой человек. Альва искренне в это верил, и его раздражало, что отец судил о ком-то дорогом ему столь поверхностно.

Однако сколь сильно Альва бы ни злился, он не мог позволить себе сейчас высказать все, что думал. Отца и братьев не переубедить, а вот разозлить – запросто.

– Попробуйте мой мясной пирог. Он прекрасно получился, – наигранно беззаботно сказала Маргарет.

Все молча послушались. За весь ужин больше никто не говорил ни об Альве, ни о Башаре. Орест с Тэреном рассказывали Николасу о выполненных заказах. Арис трещал без умолку о своей игре с Руфом. Маргарет с улыбкой слушала всех, периодически подкладывая кому-нибудь добавку.

Глядя в этот последний вечер перед побегом на семью за обеденным столом, Альва не чувствовал грусти. А причина тому проста – он думал, что без него им всем станет только лучше. Маргарет хоть на время скинет бремя в лице сына-мага. Орест избавится от сына-слабака. Старшие братья перестанут тратить время на бесполезные попытки превратить «книжного червя» в мечника или кузнеца. Арис будет больше времени проводить с Лукой, как всегда и хотел. Только Лука, скорее всего, будет искренне скучать по сбежавшему братцу-сказочнику. По крайней мере, Альва хотел в это верить. Его ждал долгий путь сквозь сотни ночей под новыми кусочками неба. И только одна звезда будет давать ему силы идти дальше. И той звездой была Лука.

Ужин закончился. Небо над Аквилом начало темнеть. Все разбрелись по своим комнатам готовиться ко сну. Альва переоделся в ночную рубаху и улегся на кровать. Арис последовал его примеру и почти мгновенно заснул, да так, что даже внезапное нападение разбойников не разбудило бы его. Почти все в семье Альвы засыпали, как Арис. Исключения только Николас и сам Альва. Но юноша за полгода идеально отточил бесшумную походку. Во всяком случае, ему она казалась идеальной. Да и пара пробных вылазок на кухню среди ночи оказались успешными, никто не просыпался. Альва не сильно боялся быть пойманным на пути к выходу. Его больше страшила возможность незаметно для себя уснуть и проспать до самого утра. Денек выдался тяжелым как-никак, а предыдущую ночь он почти не спал. Конечно, никто не запрещал отложить побег на день позже, но юноша уже настроился бежать именно сейчас. Еще один день ожидания сильно измотал бы его и без того расшатанные нервы. Чтобы не уснуть, Альва мысленно повторял все известные ему лечебные растения и их свойства, а их, к слову, он знал в избытке.

Много ли времени прошло или мало – сложно сказать. Раскатистый храп Николаса успел порядком поднадоесть юному магу. Он решил, что все к этому времени должны крепко спать. Альва тихо встал с кровати, поднял крышку сундука и аккуратно с самого дна достал заранее приготовленный вещевой мешок. Быстро переодевшись в дорожную одежду, юноша тихо выскользнул за дверь и шмыгнул вниз по лестнице. Спустившись, Альва настороженно прислушался. К счастью, храп старшего брата все так же размеренно нарушал окружающую тишину.

Альва бесшумно прокрался мимо комнаты старших братьев и вошел в кухню. После ужина, пока никто не видел, он слегка приоткрыл здесь окно. Именно через него юноша планировал сбежать. Но перед побегом Альва решил взять немного припасов с собой в дорогу. Большую часть еды убрали в погреб, но на столе в плетеной корзине всегда лежало немного фруктов и овощей. Не успел Альва сделать и пары шагов к столу, как услышал нечто ужаснувшее его. Храп прекратился. Николас проснулся.

Юноша в смятении замер. В его голове, перекрикивая друг друга, заметались десятки мыслей. Громче всех звучали: «он услышал» и «надо спрятаться». Раздавшийся едва различимый скрип кровати прогремел для Альвы, подобно раскату грома. Он быстро шмыгнул под стол и замер, стараясь почти не дышать.

Сонный Николас, едва волоча ноги, зашел в кухню. Он медленно подошел к ведру и набрал воду в кувшин. Уже на пути к выходу он резко остановился. Альва затаил дыхание. Николас некоторое время упорно вглядывался в темноту вокруг, но после все же продолжил путь до своей комнаты. Через несколько минут, казавшихся Альве часами, по дому вновь разнесся раскатистый храп. Теперь он не раздражал юного мага, а, напротив, ласкал слух.

Альва медленно вылез из-под стола и, напрочь забыв о еде, на цыпочках быстро засеменил к окну. Подойдя, он медленно начал открывать деревянную створку. Она, как назло, предательски скрипела. В какой-то момент юноше почудилось, что старший брат опять проснулся. Но храп Николаса все так же разносился по дому. Немного подождав, Альва открыл настежь оконную створку и с неприсущей ему ловкостью тихо выскользнул на улицу.

Ночной воздух отдавал легкой прохладой. Альва закрыл глаза и глубоко вздохнул. Тут он почувствовал, как ему в руку уткнулся знакомый слегка влажный нос. Юноша на прощание потрепал по голове старину Руфа. Пес радостно завилял хвостом.

– Ты только меня не выдавай, дружище. Договорились? – тихо прошептал Альва.

Юноша скользнул в темноту и, не оглядываясь, отправился навстречу неизвестности.

Руф, тихо скуля, смотрел ему вслед.