Читать книгу Гром над Араратом - Григорий Григорьянц - Страница 3

В это время царь Великой Армении Тигран II, еще не зная о крупном поражении понтийского войска, находился в столице своего царства городе Тигранакерте в великолепном дворце, построенном недавно по его повелению, и возлежал в пурпурном одеянии на диване, покрытом ковром с изображением дракона. Обложившись шелковыми подушками, царь вкушал яства, разложенные на приставном столике, смотрел на виртуозные движения танцовщиц, исполняющих перед владыкой танец «Дароне», и предавался размышлениям о совершенстве красоты.

Вокруг на диванах и пуфах, покрытых коврами и тканями, изготовленными армянскими мастерицами, умеющими плести сказочные узоры из золотых, серебряных, синих и пурпурных нитей, сидели придворные, главным образом губернаторы областей, военачальники, дипломаты, иностранные гости и члены царской семьи. Женщины-аристократки составляли общество своим мужьям. В зале витали ароматы жасмина и благородного вина.

– Наша жизнь здесь, на Армянском нагорье, – загадочное переплетение фантастики и реальности, – говорил царь Тигран сидевшему на соседнем диване царю Атропатены Дарию Мидийскому. – Мы живем в привычном мире, но нам в нем не уютно. За однообразной очевидностью скрываются чудеса огромного масштаба, и это благо иметь хорошее воображение!

Рядом стояли двое – министр Тиграна нахарар Васак, глава наследственной службы, дипломатии и шифрования, и начальник службы безопасности Меружан, за ними – стража, неусыпно следящая за всеми присутствующими. Виночерпий Генуни, самый приближенный к царю чиновник, у которого Тигран иногда даже спрашивал совета, неустанно подливал царям прекрасное армянское вино.

Хотя культура эллинов проникла на Восток, и многие мужчины, начиная с царя Тиграна, подражая моде греков, заведенной еще Александром Македонским, тщательно брились, все же в одежде, убранстве и пище доминировал армянский стиль, правда не без влияния Персии.

– Дорогой Дарий, – говорил Тигран, – в наши дни весь мир говорит и думает по-гречески, а греческие театр, поэзия и философия захватили умы всех просвещенных людей.

– Несомненно, великий! У эллинов есть пленяющие нас произведения, – поддержал Дарий.

Вечер. Огонь во множестве бронзовых канделябрах, установленных на треножниках, каждая ножка которых заканчивалась ногой быка, выходящей из пасти хищника, высвечивал в большом полутемном зале умиротворенные лица царедворцев, актеров и музыкантов. На стенах в такт мерцания языков пламени трепетали высеченные в камне изображения львов и орлов – символов силы, власти и благородства, – и вместе с длинными тенями колонн они вызывали мир вечерних видений. Повсюду лежали великолепные египетские тапесы и армянские ковры, придавая интерьеру роскошь и значимость.

– Как ты находишь танец? – обратился Тигран к Дарию.

– О царь царей, танец девушек очень красивый и изящный.

Титул «царь царей» Тиграну уступил парфянский царь и означал старшинство верховного азиатского правителя над другими царями. Когда-то армянский царь Арташес I, основатель династии Арташесидов, уже носил этот титул, и он попытался соединить под своей властью все территории, где проживали армяне. Удалось многое, но не все: не получилось присоединить к Великой Армении Малую Армению, Цопк и Коммагену, впрочем, царство Цопк, теперь называемое Софена, уже двадцать лет как захватил его внук Тигран II, который поставил перед собой беспрецедентную цель – создать небывалую державу в Азии и приобщить армянский народ к мировым ценностям.

– Как тебе моя новая столица? – спросил Тигран.

– Тигранакерт – поистине чудесный город, его надо видеть самому, иначе трудно поверить, что такое возможно возвести. Твоя столица – символ величия твоих побед, – с поклоном отвечал Дарий Мидийский.

Тигран, владыка с седыми длинными волосами, умным, выразительным лицом и пронзительным взглядом, который оказывал на любого собеседника магическое действие, удовлетворенно кивнул. Ему уже семьдесят, и новая столица вызывала у него гордость за проделанную работу.

Город Тигранакерт, находящийся в южной части Армянского нагорья, в широкой долине на берегу реки Нимфия, притока полноводного и быстрого Тигра, был неприступной крепостью. С севера его защищали крутые горы, с юга – горные складки и холмы, проходы в которых знали только армяне, с запада – река, с востока – глубокий ров, вокруг города были возведены непреступные крепостные стены. Дворец армянского царя располагался на плато, примыкавшем к крутым склонам гор, ниже дворца лежал город ремесленников, земледельцев, торговцев и воинов.

Всякий, кто прибывал к царю во дворец, поражался величию постройки. Великолепное здание, имеющее десятки залов и сотни помещений, утопало в зелени деревьев и экзотических цветов, свезенных сюда со всей Малой Азии, региона, который греки еще называли Анатолия, то есть Восток. Пруды, окружавшие дворец, создавали прохладу, в них плавали лебеди и утки, плескалась рыба. Вода из этих прудов не только охлаждала и увлажняла знойный воздух в саду, но и протекала в специальные шахты дворца, где испарялась, а потоки воздуха, охлажденные и насыщенные влагой в шахте, поступали во все помещения, неся в зной спасительную прохладу и создавая благоприятную атмосферу во дворце.

В садах гуляли олени, по деревьям прыгали обезьяны. Все звери в жару получали охлажденные арбузы, были накормлены и ухожены, всегда радуя глаз царя и его приближенных. В приятной прохладе деревьев в саду работало много рабов, вольноотпущенников и свободных граждан города.

– Я построил этот город, так как полагаю, что о мощи царства можно судить по его столице. – Тиграну явно нравилось говорить на эту тему. – Другая моя столица, славный город Арташат, основанный еще моим дедом Арташесом I, потеряла главенствующее значение в новых условиях.

– Я понимаю, о великий! Ты хочешь поднять свой народ на новый уровень развития, из патриархальной старины до высот цивилизации! – сказал Дарий. – Я последую твоему примеру.

Тигран кивнул. Тигранакерт действительно являлся богатым и роскошным городом и, по мысли Тиграна, должен был стать центром армянской культуры и новой цивилизации.

– Тигран, ты неслыханно расширил пределы своего царства, – восторгался Дарий, – от Каспийского моря до Западного моря!

Западным морем на Востоке называли Средиземное море, как это завели когда-то ассирийцы.

Тигран гордо сказал:

– Через Тигранакерт проходят торговые пути из Индии и Китая, и я контролирую их, Арташат же теперь – на окраине моей державы.

– Алчный Рим с завистью наблюдает за усилением твоего царства.

– У Рима завышенная самооценка, – холодно отозвался Тигран.

– Но ему не нужен сильный лидер во главе Великой Армении, – сказал Дарий, как бы в шутку. – Тебе будут пытаться противодействовать.

– Придется считаться со мной! – твердо сказал Тигран.

– Да, царь царей, ты – сильный лидер, вокруг твоей фигуры объединились элиты почти всех государств Востока, быть рядом с тобой – великое счастье и наслаждение.

…Волшебный, неповторимый и таинственный танец, выразительные целомудренные движения девушек, имеющие почти ритуальный смысл, смена положений человеческого тела в медленном ритме, плавность и грациозность во всем. Созерцая их отстраненные лица и скольжения ног, царь погрузился в поток образов, и энергия, исходящая от танцовщиц, обволакивала его, пробуждая желание и наслаждение. Аккомпанемент зурны, каманги, дгола, кифары, понтийской лиры и иногда греческой флейты, гордая осанка танцующих девушек, их мягкие движения, шелковые платья с золотым шитьем, красные передники с тесьмой, шапочки из тончайшего красного войлока и сверкающие украшения завораживали взгляд и добавляли танцу элементы медитации.

– Царь Дарий, посмотри, как этим танцем можно выразить внутренний мир человека, но что интересно: греческая и восточная культуры в танце проникают друг в друга. Греки считают, что танец из всех искусств наиболее влияет на душу. Армянские танцы – страстные, утонченные, красноречивые.

– Персидское влияние на культуру наших стран тоже большое, – проронил Дарий.

– Персы стали цивилизованным государством благодаря Киру Великому, который завоевал Вавилон с его богатым наследием, – сказал Тигран.

– Но мировой центр культуры и искусства в Афинах. – Дарий отпил из кубка вино.

– Возможно, так было раньше, – сказал невозмутимо Тигран, – но сегодня центр культуры уже перемещается из Греции сюда, в Великую Армению.

– О царь царей, перемены проявились не только в культуре, но и в религии: ты теперь как бог! – польстил Дарий Тиграну.

– Быть божеством для миллионов людей – это значит иметь возможность влиять на обычаи и традиции народов, на их язык. Из многих племен с разноязычной речью я хочу слепить один народ с сочным и красивым языком, и, как видишь, успехи есть: здесь, в столице, армянская знать подражает мне, а простой народ подражает знати, жаль, что крестьяне не спешат меняться.

– Да, ты все смешал… Сегодня все хотят быть ближе к правителю.

– Я рад, что ты мой верный союзник и с удовольствием отдаю тебе в жены свою дочь.

Тем временем танец девушек окончился, и в центр зала вышел распорядитель вечера. Он сказал:

– Великий царь, тебе свое искусство покажет чародей Иопад из Египта.

На середину зала вынесли сундук, богато украшенный плоским цветным орнаментом и иероглифическим письмом, музыканты заиграли, и появился человек в длинной и широкой одежде из тонкой ткани и в полосатом платке немесе. Он двигался с благоговейной торжественностью, медленно и важно. Накрыв сундук синим покрывалом, он поднял руки вверх и произнес нараспев заклинания. И, о чудо! Сундук медленно оторвался от пола, немного поднялся и завис в воздухе. Иопад стал вращать руками, и сундук тоже стал вращаться в одну сторону, потом вслед за пассами – в другую, а потом по повелению артиста опустился на место. Царь и все придворные с неподдельным восторгом смотрели на него. Искусные фокусники всегда могли заворожить публику.

Сдернув покрывало, чародей открыл сундук и продемонстрировал всем, что тот пуст. В зале появилась помощница, красивая девушка в золотистом тонком плаще-нарамнике, затянутом узлом на груди и оставлявшем открытым правое плечо, с лобной повязкой и браслетами на руках. Она держала крышку сундука, Иопад залез в него и улегся на дно. Вот крышка захлопнулась, девушка взяла со столика деревянный кинжал и вставила его в запорное устройство для навесного замка, потом взошла на сундук и накрыла себя покрывалом. Ее уже не видно, но через мгновение покрывало срывается, и вместо нее перед публикой стоит на сундуке Иопад, переполняемый гордостью и счастьем. Он раскланивается, спрыгивает на пол, демонстративно вынимает кинжал и отпирает замок, а там, в сундуке, красивая помощница, но уже в белом нарамнике. Произошла метаморфоза. Чародей явно удивил повелителя своим необычным искусством.

Представление продолжалось, и у артиста появились четыре платка – синий, желтый, красный и зеленый. Он сложил их вместе и скомкал, и, о чудо, возник большой синий платок – три других исчезли. Сделав пассы, он сдернул платок и представил публике шкатулку изящной работы. С поклоном стал приближаться к Тиграну, но тут же на его пути оказался Меружан.

– Да будет благословен царь Великой Армении, это подарок ему! – воскликнул чародей и передал шкатулку Меружану.

Тот стал рассматривать шкатулку со всех сторон, пытался ее открыть, но тщетно.

– Меружан, принеси, я взгляну, – приказал Тигран и, получив шкатулку, внимательно посмотрел на нее.

Это была увесистая, необыкновенно красивая персидская шкатулка хатам – инкрустация по дереву. Шкатулка имела восьмигранную форму и была украшена узорами из маленьких треугольников апельсинового и эбенового дерева, слоновой кости и раковины устриц, с золотыми и серебряными вставками. На ее крышке была изображена золотая птица-Солнце с распростертыми крыльями, диском над головой и двумя символами возрождения, зажатыми в когтях. В диск и символы ювелир вставил хорошо отшлифованные камни из оранжево-красного сердолика. Тиграну понравилось, что ему пророчат не только возрождение, но и любовь, ведь сердолик, как известно, способствует возникновению любви. Он тремя пальцами одновременно нажал на все три камня, в шкатулке что-то щелкнулось, и крышка открылась.

Тут же из шкатулки показалась змея – светло-желтая смертельно опасная египетская кобра. Она угрожающе зашипела. Ее холодные немигающие глаза неотрывно следили за человеком, и, чтобы лучше учуять запах добычи, змея высунула язык. Меружан застыл в оцепенении, в зале царедворцами овладел страх. Змея приготовилась к броску. Тигран, не потеряв самообладания, аккуратно протянул правую руку и молниеносным движением схватил змею за голову.

Шкатулка с шумом упала на пол, по залу прокатился испуганный крик. Царь какое-то время смотрел на змею, затем бросил ее под ноги Меружану, а тот одним точным движением своего меча разрубил гада пополам, но обе половинки продолжали извиваться, и еще два удара меча прикончили змею окончательно.

Меружан с извиняющей улыбкой посмотрел на Тиграна, который, изменившись в лице, указывал в центр зала:

– Смотри!

Меружан резко развернулся и увидел: из сундука поднимался человек во всем черном с мечом в одной руке и кинжалом – в другой. Он вылез и со злобным лицом, не оставляющим никаких сомнений в его намерениях, пошел прямо на царя. От неожиданности глаза Меружана широко открылись, зрачки увеличились, но реакция была быстрой – он с обнаженным мечом бросился наперерез наемнику, вступив с ним в схватку, решительно и без промедления. Человек в черном немного отступил назад, готовясь к атаке, но Меружан в этот момент сделал выпад, чтобы вонзить меч в грудь, но тот закрылся. Убийца неожиданно отбросил его меч кинжалом влево и попытался нанести удар. Меружан отскочил назад, продолжая угрожать ему, но оставаясь в безопасности.

Царь быстро сориентировался, выхватил у одного из телохранителей короткий меч и приготовился отражать нападение. Подходы к царю уже загородили четверо стражей, еще десяток воинов, обнажив мечи, окружили Меружана и наемного убийцу, которые бились в центре зала; приближенные и царедворцы вскочили со своих мест и в страхе разбежались по углам.

Иопад поспешил было к дверям, но на его пути выросла фигура министра Васака, который схватив египтянина за одежду, притянул его к себе и пронзил своим кинжалом снизу вверх. Тело чародея начало медленно сползать на пол, а Васак, бросив его, побежал к Тиграну, окруженному стражами, и встал на его защиту. Царь, хмуря брови и глядя на происходящее исподлобья, охваченный возбуждением схватки, уже был готов сам вступить в бой.

Вдруг из сундука полезли змеи, в основном кобры-убийцы, одна за другой, и, растревоженные шумом, начали быстро расползаться по залу. Людей охватила паника, и они с криками бросились к дверям, сбивая друг друга на ходу. Большая кобра поднялась на хвосте и укусила воина из стражи дворца в палец руки. Тот бросился на пол и мечом отрубил себе укушенный палец.

Охрана оттеснила Тиграна в глубь зала, а потом увела его в другие покои. Стражники закрывали двери, одну за другой, чтобы не дать змеям расползтись по дворцу и уничтожали их мечами. Наемный убийца, сметая все на своем пути, в очередной раз атаковал Меружана, но в какой-то момент он опустил свой меч вниз, чтобы защититься, и открылся для нападения. Армянский воин нанес ему смертельный удар прямо в голову, и противник рухнул на пол.