Читать книгу Лимонник. По материалам израильских литературных вечеринок. Выпуск 3 - Хелен Лимонова - Страница 7

Райские кущи, овцы и огород,

Мужа постылого ласки, цветы, дары…

Как мне любить Адама – коль рядом тот,

Кто мановеньем ресниц создает миры?!

Кто, поведя алебастром могучих плеч,

Мир осеняет Славой Своей Любви…

А поцелуи мужа – витая плеть, —

Сердце от них захлебывается в крови…

Сонмами гуслей, кимвалов и арф звенит

В лунном дурмане шелест жемчужных крыл.

Свет совершенства! Дай утолить, Лилит,

Жажду, что Ты нечаянно ей внушил.

Разум в конвульсиях… Боже, сорви чеку!

И, извиваясь от бедер и до ступней,

Шквалом приливов утренних истеку

И зацвету бутонами орхидей…

Гневайся, Боже! Но мне не чета – Адам!

Лжив и завистлив, жаден до серебра…

Без сожаленья сейчас же его отдам

Девочке Еве, созданной из ребра.

Я ж унесусь сквозь свеченье небесных сфер

В бездну бездонную – там, где галактик край.

Крылья мне даст отверженный Люцифер,

И на заре мы покинем Твой душный рай!

Ты на изгнанье за смертного нас обрёк.

Пестуй! Расти этот липовый изумруд!

Я ж прилечу умирать у Твоих ног

…в час, когда дети Адама тебя распнут.

Подорожник расцвел – в его листьях устроилась фея,

Позволяя ему созерцать неземную красу.

Он был рад быть лакеем, в парадной зеленой ливрее,

Собирая в листочки, как в ковшики фее, росу.

А она без стесненья топтала сорняк-подорожник,

Добавляя в истерики слезы и долю острот.

Подорожник живуч – переедет его внедорожник —

Будет более гибок… А значит – и строже подход!

Он терпел, упрекая себя за нехватку терпенья,

Он старался для феи драконов окрест одолеть.

А она, как актриса в экстазе своих выступлений,

Чтоб форсировать боль, применяла то пряник, то плеть…

Он лечил ее нимбы и рвал свои листья – на крылья,

Пересохший, усталый и яростно втоптанный в грязь,

Выживал на пределе …потом отлетел от бессилья.

А она ему в след: «Оборванец! Ничтожество! Мразь!»

Он летел во весь дух, становясь по дороге сильнее,

Познавая взаимность любви и пределы чудес,

Оставляя в минувшем проклятья оставленной феи,

Постигающей боль просыпаться мучительно без…

В лучах рассветных Святой и Вечный Господень град —

Столица мира – Йерушалайм… в плену у сна…

Здесь на погибель и во спасенье Христос распят.

Здесь начинались Союзы, Ложи и Ордена…

Что видишь в грезах, заветный город? Какие сны?

Царей – Давида и Соломона?.. Хирамов Храм?..

Рассвет величья… Деленье царства напополам?..

Царей растленье… Святынь крушенье… Кошмар войны?..

Проснешься чистым погожим утром, а за Стеной

На месте Храма мечети Купол, что над Скалой…

Спешат на службу – священник, пастор, раввин, мулла…

Трубят шофары, звенят тягуче колокола…

В лазурном небе горят на солнце церквей кресты…

Для трех религий, Йерушалайм, священен Ты!

Мошик был прехорошенький, как младенчик с иконы…

Сара – мамино солнышко… Авиталь и Иона…

Погремушки-куличики… ямы, печи да кости…

Ручки, локоны, личики …сметены Холокостом.

В зеркалах преломляется свет свечи Яд Ва-Шема.

Имена оглашаются в тишине оглашенной.

Ручки… локоны… личики… Авиталь и Иона…

Стерты в пепел – в количестве

Полтора миллиона.

Порталы, мозаики, цепи аркад —

Кейсарии древней руины…

Трибуны ревут – ипподром-амфитеатр

Захвачен забавой звериной.

Хитоны евреев, туники гетер,

И римские тоги патриций

Взвиваются…

Зубы гиен и пантер

Вонзаются в горла и лица…

Окончился бой – гладиаторов кровь

Смывает с арены смотритель…

И в театр – на драму о кознях богов

Стремится пресыщенный зритель.

В висячих садах расцветает миндаль,

Рождается Новая Эра.

Отсюда в Европу Священный Грааль

На нефах везут тамплиеры…

С ордой мамелюков разрушит султан

Античный оплот паладинов.

Затянет легенд и сказаний дурман

Кейсарии древней руины.

Укроются мифы в песке и плюще,

Но может, окрест колоннады

Мелькнет в своем белом с подбоем плаще

Тоскующий призрак Пилата.