Читать книгу Робби - Хельга Петерсон - Страница 1

Глава 1

Оглавление

Капли дождя били в стёкла автобуса и быстро слетали, уносимые ветром. Серое октябрьское небо намекало, что солнечных лучей англичане дождутся не слишком скоро. В марте. А пока можно переходить на витамин-Д в капсулах и растворах.

Автобус «Бристоль-Кливдон» монотонно гудел, вгоняя в лёгкую дрёму. Этот звук был слышен даже через наушники, он вмешивался в медленную песню, создавая характерный фон. Элизабет прислонилась лбом к стеклу и вздохнула. Как ни странно, она всегда любила автобусы и поезда. Особенно, если предстояла длительная поездка. В это время можно заткнуть уши и поспать. Редкий приятный момент. Лиззи катастрофически не хватало сна, поэтому поездок на дальние расстояния она ждала с предвкушением. Даже если «дальними» считались каких-то пятнадцать миль.

Белая разделительная полоса на асфальте сливалась в одну линию. От этого мельтешения веки отяжелели и медленно опустились. Сквозь гитарный перебор раздался резкий хлопок. Лиз мгновенно распахнула глаза, сердце пропустило удар и провалилось в желудок. Тут же автобус мотнуло в сторону, прозвучал скрежет тормозов, Элизабет впечаталась лицом в стекло и сразу же её отбросило на спинку сиденья. И всё стихло. Что за чёрт? Выдернув из ушей наушники, Лиз потёрла правый висок и скулу. Если останется синяк, придётся долго объясняться с родителями. Осторожно, как сурикат, она выглянула из-за спинки противоположного кресла и посмотрела по сторонам.

– Все живы? – прозвучал взволнованный голос водителя.

Он настороженно осматривал салон, в ответ по автобусу прокатился недовольный ропот.

– Какого хрена? – выкрикнул белобрысый толстяк, сидящий по левую сторону прохода. Элизабет отметила, что его живот не позволил ему как следует прочувствовать шторм.

– Похоже, колесо лопнуло! – прозвучал ещё один голос.

– Давайте не будем паниковать!

– А кто паникует?

– Тихо! – перекричал всех водитель. – Сохраняйте спокойствие, я сейчас приду.

Он открыл дверь и вышел в дождь. Лиззи тяжело вздохнула, закрыла глаза, упала назад на мягкую обивку. Просто прекрасная кульминация этого чёртового дня. Может, дальше неприятности пойдут на спад? Сначала Лиз проспала, опоздала на встречу с заказчиками, долго извинялась и пришлось пообещать бешеную скидку на услуги. Заказчики не уложились по времени, и Элизабет опоздала на предыдущий автобус. Проезжающая мимо машина обрызгала ей ноги до колена. И как пик счастья: следующий по времени автобус, в который Лиззи запрыгнула почти на ходу, сломался посреди трассы М5. А с неба льётся вода. Ну не прелесть?

Водитель вернулся в автобус спустя минуту, с его темных с проседью волос стекали ручейки.

– Лопнуло, – подтвердил он непонятно кому. – Я позвонил на станцию, но неизвестно, когда приедет другой автобус. Все заняты.

И снова недовольный ропот прокатился над спинками кресел.

– И что нам делать?

– Я опаздываю, у меня дантист в три!

– Полечишь зубы в другой раз, Фанни.

– Но я с трудом записалась!

– Пожалуйста, перестаньте, – попытался вмешаться водитель. – Нам еще повезло. Лопнуло заднее. Если бы переднее, то мы бы уже сделали сальто.

Гул и ропот стихли. Очевидно, все пассажиры представили сальто. По крайней мере Элизабет представила. В красках. И тут же вздрогнула.

– Так что сядьте, дамочка, и ждите, – поставил точку водитель и царственно опустился на своё место.

Первая волна шока прошла очень быстро и снова полетели ропот, шепотки, тихое возмущение. Невозможно ожидать, что люди и правда оценят счастья жизни. Никто не видел ничего радостного в том, что лопнуло заднее колесо. Всех захлестнул факт простоя на дороге в промозглый осенний день. Элизабет тоже не долго просидела с чувством облегчения. Её в очередной раз за сегодня накрыла безысходности. Она непростительно опоздала. И опоздает еще непростительнее, если будет сидеть и ждать помощи. У Марго день рождения, мама просила приехать пораньше, но как обычно всё шло не так. Вряд ли оправдания в виде лопнувшего колеса будет достаточно.

Лиззи снова тяжело вздохнула. Она вынула из объёмного рюкзака резинку для волос, собрала розовые пряди и связала в короткий хвост. Набросила на голову капюшон чёрной парки и встала со своего места. Продвигаясь по проходу к выходу, Лиз с тоской смотрела на свои мокрые до колена ноги. Что ж. Пора, очевидно, соблюсти равновесие – намокнуть полностью.

– Ты куда? – хмуро спросил водитель, когда Элизабет оказалась возле двери.

– Откройте, я пойду пешком, – пробурчала она в ответ.

– Десять миль?

– Угу.

Брови водителя переместились на лоб.

– В дождь?

– Угу.

– Ты ненормальная?

Лиззи закатила глаза. Какое ему дело?

– Что-то вроде того.

Аргумент оказался неоспоримым. Мужчина сощурился, впился в Элизабет долгим изучающим взглядом, внимательно осмотрел капюшон, типа-как-непромокаемую парку, джинсы, мокрые ниже колена, и рифлёные ботинки с множеством заклёпок, замков и цепей. Лиз было всё равно, что он подумает. Она молча ждала, когда он нажмёт на кнопку и впустит в салон холодный воздух. Примерно через полминуты водитель так и поступил. Глядя Лиззи в лицо, он потянулся к панели и открыл дверь.

– Спасибо, – пробормотала Лиз, развернулась и соскочила со ступенек.

Прежде, чем дверь снова закрылась, в спину полетело замечательное «маленькая дурочка».

– Не такая уж и маленькая, – прошептала Лиззи теперь уже сама себе.

Она поправила на плечах массивный рюкзак, спрятала руки в глубокие карманы куртки и пошагала в сторону Кливдона.


Парка оказалась непромокаемой до определенного момента. Примерно через милю сырость проникла под ткань, к толстому тёплому джемперу. Элизабет быстро шла вперед, выпростав в сторону руку с поднятым вверх большим пальцем, но за милю пути никто так и не остановился. Что за люди? Неужели не жалко одинокую бредущую фигурку с рюкзаком наперевес? Дождь не усилился, и это было хорошо. Если бы он перерос в ливень, ситуация выглядела бы куда плачевнее. Хотя и так было не смешно. Лиз проклинала этот день. Почему её сестра вздумала родиться именно сегодня? Почему именно сегодня будильник не сработал, а заказчики оказалась очень разговорчивыми? Нельзя было выбрать день, хотя бы без дождя?

Рука устала и начинала ныть от постоянного нахождения навесу. Волосы под капюшоном растрепались. Элизабет остановилась, резко опустила руку вниз, потрясла ею, и та от сброшенного напряжения начала мелко дрожать. Стянув с головы капюшон, Лиззи сняла резинку, тряхнула головой, стала снова собирать розовые волосы. Мама будет не в восторге. Легко представить, что она скажет про эту прихоть.

«Лиззи, милая, разве помощники юристов могут красить волосы в такой цвет? А что за ботинки? Разве у тебя на работе нет дресс-кода».

Дресс-код был.

И бледно-розовые волосы – это не то, что хотят видеть в юридической фирме. Но мама об этом не узнает.

На горизонте показалось тёмное пятно. Машина. Элизабет в очередной раз подскочила к краю проезжей части и выбросила руку с поднятым большим пальцем. На самом деле она уже не слишком рассчитывала на успех. Машин почему-то было не много, все куда-то спешили, на одинокого путешественника никто не обращал внимания. Чёрная Тойота-пикап не стала исключением. Автомобиль промчался мимо, брызнув грязным фонтаном из-под колёс. Ну конечно. Лиззи зло ругнулась, опустила руку, спрятала её в карман и развернулась на пятках чтобы продолжить движение. И осталась стоять на месте, не доверяя тому, что видит. Чёрный пикап прижался к обочине и медленно сдавал назад. Да не может быть! Схватившись за лямки рюкзака, Элизабет сорвалась с места и побежала навстречу «пятящейся» Тойоте.

Оказавшись рядом с пассажирской дверью, Лиз припала к опустившемуся стеклу и всунула голову в салон.

– Куда идёшь? – вырвался ей навстречу густой баритон.

Элизабет моргнула, привыкая к полумраку, и тут же отпрянула от двери. На неё с любопытством смотрели синие глаза. Под густыми медными бровями. На суровом лице, половина которого пряталась в короткой медной бороде. Ниже бороды находилось массивное тело в чёрной куртке с капюшоном с оторочкой из искусственного меха. Выше бороды – серая шапка крупной вязки. Канадский лесоруб. Из всех людей остановиться решил угрожающе-большой, бородатый парень, напоминающий канадского лесоруба. Элизабет украдкой осмотрела салон, и увидела валяющиеся на сиденье жестяные банки, смятые салфетки на передней панели, а под зеркалом болтался жёлтый освежитель воздуха. В форме таблички, какие в отелях вешают на дверные ручки. Надпись на нём сообщала: «Секс на борту». Лиз нервно сглотнула.

– Э-э, – протянула она, переведя взгляд на синие глаза, которые всё еще с любопытством её рассматривали. – Никуда. Я, наверное, пойду дальше.

«Лесоруб» звучно хохотнул и развернулся на сиденье, являя взору размах плеч примерно в три фута.

– Расслабься, – весело бросил парень. – Можешь сфотографировать номера и отправить подружке. Я подожду.

Он еще и прикалывается? Отличная ситуация, просто отличная. Но в этой шутке была доля здравого смысла. Лиззи безнадёжно посмотрела по сторонам, несколько машин проехали мимо, и трасса снова опустела. Ждать следующего альтруиста можно до старости. Бросив еще один настороженный взгляд на рыжую бороду, Лиз обошла машину и стала возле капота. Достав мобильник озябшими руками, она быстро навела камеру на номерной знак, сфотографировала, отправила фото единственной подружке в Кливдоне.


14.02. Лиз: «Если меня убили, виноват владелец пикапа (фото)»


Буквально через пять секунд пришёл ответ:


14.03. Пэт: «Как скажешь»


Лиззи мимолётно ухмыльнулась, спрятала телефон и двинулась к пассажирской двери. Открыв её, она снова неуверенно застыла на месте.

– Чёрт, – ругнулся парень.

Он наклонился в сторону, одним махом сбросил с кресла на пол жестяные банки и снова сел ровно, ужасно довольный собой.

– Так куда едем? – повторил он.

В этот момент Лиззи заметила в уголке его нижней губы тонкое колечко пирсинга. Класс. Боже, помоги ей! Вся надежда на Пэт. Если что-то случится – никто не спасёт, но Пэт будет знать номера машины и кого нужно обвинять в пропаже невинной жертвы.

– Кливдон, – мрачно сообщила Элизабет, подняв ногу в мокрых джинсах и поставив её на коврик, среди коробок от фастфуда и банок от газировок.

– Какое совпадение, – прогудел парень.

Лиз хлопнула дверью, и рыжий «лесоруб» резко дал по газам, даже не потрудившись включить поворот.


Щетки смахивали дождевые капли с лобового стекла Тойоты. Трасса М5 тянулась бесконечным серым полотном. По радио Металлика вещала, что «Остальное неважно», и от этого бормотания клонило в сон. Роберт вынул из подставки картонный стакан, сделал маленький глоток кофе, поставил стакан назад и поёрзал серой шапкой-бини по лбу. Он несколько раз нажал на кнопку, переключая радиостанции, но ничего лучше не нашёл, поэтому вернулся к Металлике. К счастью, баллада перешла от «усыпляющей» части к гитарному запилу.

Мама снова попросила приехать. Она делала это почти каждые выходные. Робби был не против. После того, как отец нашёл «свою истинную любовь» и ушёл к ней, матушка стала особо чувствительной и ранимой. И беспомощной. В доме постоянно что-то ломалось, картины падали со стен, краны начинали брызгаться водой, и Роберт был первым, чей номер набирала мама. Про ремонтные службы она даже не думала. А Робби и не намекал. Он подозревал, что матери просто скучно одной, и не пытался ей противостоять. Ей и так досталось из-за развода.

Кофе, купленный на заправке, уже остыл. Девушка слева от Роба молчала, вжавшись в кресло и обняв массивный чёрный рюкзак. Смотрела она исключительно вперед. В сторону Роберта не проскочил ни один косой взгляд. Пепельно-розовая прядь выбилась из неряшливого хвоста, но девушка не убрала её с лица, продолжая сидеть, как каменная. Неужели он наводит такой ужас?

– Я не собираюсь тебя насиловать, – сообщил Роб, когда песня закончилась и наступила секунда тишины.

Девушка заметно вздрогнула, но голову не повернула.

– Спасибо, – пробормотала она после паузы.

«Спасибо». Интересный ответ. Роберта так и подмывало ответить «Обращайся», но он тактично промолчал. Хмыкнув, он снова приложил ладонь к шапке и поёрзал ею по лбу, сдвинув её до линии роста волос. Интересная девица, забавная, а рюкзак занимает треть её самой. Собак, котов и морских свинок Робу приходилось спасать постоянно, но до людей дело не доходило. Хотя нет, был один случай, когда пришлось вытянуть бывшую одноклассницу из пьяной компании, но это не считается.

– В рюкзаке ты прячешь головы своих врагов? – спросил Роб, глядя на дорогу.

Девчонка еще крепче сжала свою массивную ношу.

– Я фотограф. Мне нужно носить оборудование.

На фотографа она похожа. Такая, какой сразу представляешь себе типичную творческую личность.

– М-м… – понятливо протянул Роберт. – А как оказалась на дороге?

Девушка поёжилась, обняла себя за плечи. Он уловил её движение. Как до него раньше не дошло, что девчонка промокла насквозь и замерзает? Роб потянулся вперед и увеличил обогрев салона.

– У автобуса лопнула шина, – тихо сказала девушка, наконец, бросив на Роберта взгляд исподлобья. – Я не стала ждать следующего.

– Тот, что стоит на обочине недалеко от Портбери? – вскинул брови он.

Она робко вытянула руки к вентилятору, выпускающему тёплый воздух, и повертела перед ним ладонями.

– Очевидно, он всё еще там.

– Ага.

И снова молчание. Робби постучал пальцами по рулю, снова взял кофейный стаканчик, сделал глоток, и вернул на место. В динамиках мужской голос бойко выгонял девушку «из головы и из постели». Хоть что-то бодрое. Эта дурацкая погода кого угодно вгонит в тоску.

– Ты правда отправила фотографию номеров подружке? – вдруг спросил Роб.

Зря. Девушка с пепельно-розовыми волосами уже начала расслабляться, но в этот момент снова застыла камнем, повернув голову и вытаращившись на Роберта.

– Отправила, – обронила она вдруг охрипшим голосом, бросая быстрый взгляд на болтающийся под зеркалом освежитель воздуха.

Роб увидел эту смешную вещицу на кассе супермаркета. Схватил в последний момент. Решил, что она весело разнообразит беспорядок в салоне. Сейчас, проследив за взглядом девушки, Роберт мысленно хохотнул, но тут же себя отругал. Тоже мысленно. Более тупой вопрос он не смог бы придумать, даже если бы захотел.

– Я обещал тебя не насиловать, – напомнил он, глядя на дорогу и стараясь сохранить серьезность. – Просто спросил. Еще ни разу никого не подвозил вот так, не думал, что кто-то действительно фотографирует номера.

Если это и успокоило девушку, то только немного. Она чуть слышно вздохнула и снова откинулась на спинку кресла. Затихла.

– Я тоже ни разу не ездила автостопом, – примерно через полминуты выдавила она. – Сегодня просто не мой день.

– Да брось, – отмахнулся Роб. – Ты вообще-то оказалась в автобусе, у которого на полном ходу лопнула шина. И выжила. Так что сегодняшний день полностью твой.

– Если бы он был моим, я бы успела на предыдущий автобус.

Роберт оторвал руку от руля и почесал лоб.

– Ну если ты так на это смотришь…

Впереди показались мосты дорожной развязки и поворот на Кливдон. Роб включил поворот и медленно крутанул рулевое колесо, уводя машину с трассы.

– Куда тебя отвезти? – спросил он, полностью сосредоточившись на дороге.

– Ты уже везешь, – отозвалась девушка.

– Я про улицу.

– А-а… На Олд-Стрит. Где останавливаются все автобусы.

– Я могу подбросить до дома.

– Не нужно.

– Боишься, что приду ночью?

Она не ответила, а только осторожно покосилась на Роба. Он снова сдержал смешок. Так к нему еще не относились. В школе смеялись и иногда задирали, причин на то хватало. Возглавляли список рыжие волосы, тощая фигура и громкая фамилия. А продолжать перечислять можно было до бесконечности. Потом Роберт закончил школу, поступил в университет, записался в тренажёрный зал, оброс… Через некоторое время девушки стали его хотеть, а парни – побаиваться.

А вот в маньяки записали впервые в жизни. Поэтому сейчас ему было смешно. У Роберта давно не наблюдалось проблем с девушками, поэтому, даже если бы он и оказался маньяком, то мимо попутчицы прошёл бы и не оглянулся. Девчонка милая, но не более. Слишком мелкая, слишком пацанка, он смотрел на неё, как на сестрёнку. Эта розовая фея могла не переживать за свою сохранность.

В молчании они въехали в прибрежный городок, Тойота стала петлять по узким улочкам с застройкой в георгианском стиле. Ряды одинаковых домов из серого плоского камня, с дверями, выкрашенными в яркие цвета, сменились такими же старыми, но приспособленными под торговые лавки. Проехав немного вдоль улицы, Роб выкрутил руль влево и затормозил в «кармане», предназначенном для общественного транспорта.

Колёса рассекли лужу, разбросали брызги. Несколько человек у края тротуара отскочили назад. Девушка потянулась к дверной ручке,

– Ну пока, – проговорил Роберт, развернувшись всем корпусом и ухмыльнувшись.

Она вдруг замерла и обернулась. В светло-карих глазах застыл вопрос.

– Сколько я должна? – пробормотала девчонка, отфыркнувшись от пепельно-розовой пряди.

Роб вздёрнул одну бровь.

– Забудь, Ягодка. Я просто добрый.

– Это неправильно.

– Быть добрым?

– Бесплатно работать таксистом.

– Топай уже!

Несколько секунд они беззвучно сражались взглядами, но вот, девчонка тихо вздохнула, прижала к груди рюкзак и всё-таки дёрнуло за ручку.

– Спасибо, – бросила она, ступив на тротуар и захлопывая дверь.

– Ага, – пробормотал Роберт, махнув ей двумя пальцами.

Он переключил передачу и резко тронулся с места. Взглянув в зеркало заднего вида, Роберт увидел, как розовые волосы спрятались под капюшоном, а их обладательница убрала руки в глубокие карманы и быстро свернула в переулок.


***


В доме царила суматоха. Марго исполнилось четырнадцать. На втором этаже играла быстрая музыка, звучали девичий писк, смех, и целая гамма голосов. Из кухни тянуло запахом черничного пирога, маминого фирменного. Элизабет сбросила с плеч рюкзак, приставила его к стене и расстегнула мокрую парку. Ей не хотелось выдавать своё присутствие, но её и так заждались. Наверно. Не важно.

– Мам? – окликнула Лиззи, вытягивая руки из рукавов.

Джемпер отсырел не сильно, но желание стянуть с себя прилипшую к коже тряпку кололо пальцы. Топот возвестил, что мама бросила дела и летит навстречу.

– Ну наконец-то! – воскликнула она, появившись в коридоре.

Сара Хэйл выглядела уставшей. Еще бы. Детский день рождения – это серьезное испытание. Она ведь просила Лиззи приехать пораньше. Чтобы помочь. И Лиззи честно пыталась, но обстоятельства оказались сильнее.

– У автобуса лопнуло колесо, – сразу сообщила Элизабет, вешая куртку на крючок и сгибаясь, чтобы расстегнуть грязные ботинки.

– Боже! – воскликнула мама, прижав ладошку ко рту. – Какой кошмар! Все живы? И как ты доехала? Лиззи! Что с твоими волосами? Разве тебе можно краситься в розовый?

Интересно, что её беспокоило больше: авария или волосы? Лиз поставила бы на волосы. Взгляд мамы метнулся вниз, туда, где Элизабет пыталась стащить с ноги обувь. Ботинок отлетел вместе с мокрым носком.

– А что за ботинки? – не промолчала Сара. – Лиззи, это несерьезно. Тебе повезло найти работу в хорошей компании, а ты покупаешь ужасные вещи. У меня где-то были симпатичные сапожки, я тебе отдам. Всё равно не ношу.

Второй ботинок тоже улетел с носком. Оставшись босиком, Лиз поднялась на ноги и обняла мать, не давая ей продолжить речь.

– Мам, всё нормально, – пробормотала она. – Для работы у меня есть другая обувь.

Не говорить же ей, что работы нет. То есть она есть, но не по той специальности, на которую родители выбросили тысячи фунтов.

– Ну раз так… – Сара сомкнула руки за спиной Лиз, целуя её в волосы. – Но что с волосами? Лиззи, ты выглядишь, как панк! Честное слово, твой переходный возраст затянулся на десять лет. Боже, ты же вся промокла!

О, она всё-таки заметила. Отстранившись от мамы, Лиз подхватила рюкзак и побежала вверх по лестнице.

– Мам, пирог пора достать из духовки. Я переоденусь и приду помогать.

– Нечего помогать, – крикнула Сара вслед. – Я уже всё сделала.

Лиззи почувствовала угрызения совести. Несмотря на то, что её вины не было, она чувствовала себя виноватой. Всё ведь началось с того, что она проспала! Проходя мимо комнаты сестры, Элизабет остановилась, открыла рюкзак, вытянула оттуда яркий свёрток. Обёрточная бумага немного намокла, но красивый бант не давал испортить впечатление полностью. Постучав в дверь, Лиз бесшумно толкнула её вперед. Стук остался неуслышанным, в комнате в самом разгаре была дискотека.

– Эй! – позвала Лиззи, пытаясь привлечь к себе внимание.

Одна из танцующих девчонок перестала дёргаться под музыку и повернулась на голос.

– Ли-из! – заорала она, перекрикивая песню, и бросившись к сестре.

Младше на двенадцать лет, Маргарет уже была красоткой, какой Элизабет никогда не стать. Да и не важно. Младшие сестры для того и нужны, чтобы им завидовать. В Лиззи влетело пока еще тощее тело, а длинные руки обвили её шею.

– С днём рождения! – сказала Элизабет, обнимая сестру. – Я мокрая, и ты тоже будешь мокрая. Держи подарок, расти большой.

Марго отступила на шаг, выхватила из рук Лиззи яркий свёрток и тут же стянула красивый бант. Бумага полетела вниз, в руках младшей сестры осталась только портативная музыкальная колонка.

– О, Лиззи! – пискнула Маргарет, снова повисая на шее Элизабет. – Спасибо! Она классная! И волосы у тебя классные… мама видела?

Лиз закатила глаза.

– Естественно. Я уже услышала, что в серьёзных компаниях такая причёска неприемлема.

Марго заговорщицки хихикнула. Она знала то, чего не знали родители. Как набраться храбрости и сказать им?

– Ладно, я пойду, – пробормотала Лиззи. – Нужно переодеться и хоть чем-то помочь.

– Перестань! Давай к нам!

– Нет. Мама меня ждала. Позже я устрою вам фотосессию… если будете себя хорошо вести.

С этими словами она вышла из комнаты и прикрыла за собой дверь. Её старая спальня находилась дальше по коридору, прямо за стеной Марго. Вступив в комнату, Лиз втянула носом запах дождя. Её ждали. Проветрили комнату и наверняка постелили свежее постельное белье, хотя на предыдущем она успела поспать всего две ночи. Элизабет не слишком часто приезжала в Кливдон, он так и не стал ей родным. Она выросла в другом месте, родители дождались, пока старшая дочь закончит школу и только потом переехали. Поэтому Лиззи не тянуло в этот город. Но её комнату продолжали содержать в чистоте, а в шкафу оставалось несколько вещей, в которые можно переодеться в крайнем случае. Как сегодня, например.

Одежда была предельно простой и консервативной. Кажется, этот комплект ей купили, когда Элизабет поступила в университет. Прямые брюки, рубашка, жилетка. Так, по мнению родителей, должна была одеваться студентка юридического факультета. Прошли годы, а комплект одевался всего несколько раз. Не удивительно, что Лиззи оставила его здесь, когда собирала вещи для переезда в Бристоль. Одежда, лишенная уюта, не предназначенная для того, чтобы валяться на диване. Стоит привезти сюда что-то более мягкое и домашнее.

И рассказать уже маме с папой, что их тысячи фунтов вылетели в трубу.

Робби

Подняться наверх