Читать книгу Ошибка - Ибратжон Хатамович Алиев - Страница 5

Юноша отложил письмо и крепко закрыл глаза, будто пытаясь что-то вспомнить и в глубине души за что-то карая себя. Но после он вновь взял письмо и продолжил:

«…Вы будете проживать на этом городе на протяжении полугода-года, на протяжении которого я смогу скрыть всевозможные улики, которые могут каким-либо образом навести на нас, либо на мой важный проект, в котором вы обязаны участвовать. Но на данный момент этот вопрос является вовсе не основным. Главным вы должны помнить, что вскоре по прошествии этого срока это же судно «Арабелла» в очередной раз посетит Буян, на котором прибуду уже либо я, либо один из моих приближённых, которые передут вам моё срочное и очень даже важное для нас обоих поручение.

Я надеюсь, нет необходимости указывать, что нужно выполнить это поручение каким бы то ни было способом. В данный момент я занимаюсь проверкой одного важного вопроса и в случае, если получу положительный ответ, то послание не заставит себя долго ждать, но если же ответ будет отрицательным, то я могу смело поздравлять вас как честного гражданина планеты.

В заключение, попрошу ни в коем случае не выдавать себя и не вызывать излишних подозрений в свой адрес. Я желаю вам удачи и надеюсь, что мы с вами ещё встретимся, берегите себя!

С глубоким уважением, господин Мартини».

Таковым было содержание письма, ныне уже отложенного на тумбу, стоящую возле кровати. Дмитрий Сергеевич продолжал сидеть на своей кровати, а эти беспокойные мысли вновь продолжали будоражить его ум. Он опустил локти на колени и закрыл лицо руками, пытаясь глубже погрузиться в свои мысли.

– Что же делать? – он шептал так тихо, что даже сам еле мог расслышать свои слова. – Под каким именем и лицом я буду жить? Что же будет если раскроют мою тайну, тогда… Какой же я несчастный глупец.

Чтобы хоть как-то снять напряжение он резко прилёг на свою кровать, принимая как можно более удобную позу, пытаясь хоть немного заснуть. Но мысли и воспоминания о побеге не давали покоя. Целые три недели он скитался, после их удивительного спасения, о котором могут разузнать и любой неверный шаг может стать фатальной ошибкой. К счастью, он смог прожить какое-то время у своей ныне покойной бабушки в Берлине, которая, к счастью, приютила его.

Но хоть он смог убедить господина Мартини, ещё будучи в заключении, сейчас он злился на всю свою Родину, на народ, на Его Величество, весь мир был для него отвратителен! Как же он именно сейчас понимал некогда сказанные слова Фариа – гениального инженера.

Наконец, когда послышались звуки прибытия, Дмитрий резко встал с постели и взяв свои вещи направился на палубу. Сразу в лицо ударил прохладный морской ветерок. Яркий свет луны ослепил его и он, не замечая бегающих вокруг матросов зашагал к перилам. Взявшись за них обеими руками, Дмитрий посмотрел на несколько сооружений напротив. К своему удивлению, он заметил, что большие дома таинственным образом исчезли и картина резко сменилась, демонстрируя перед собой не полёт фантазий и описаний, а настоящий Буян – его новое пристанище.

Волков Дмитрий Сергеевич в темно-синих джинсах и черной футболке шел по главной улице Буяна – улице Огарева. Для Дмитрия это была поистине необычная улица, ибо он привык видеть огромные, серые многоэтажки, расставленные тут и там. Он привык к огромным торговым центрам, поражающих своими размерами, где всегда много людей. Привык к улицам, где людей настолько много, что трудно передвигаться. Привык к бесконечным пробкам на дорогах, колоссальному потоку машин.

Здесь, на Огарева, все было совершенно иначе. Это была очень широкая улица, которая хоть и была главной, машин на ней почти не было, лишь иногда проезжал какой-нибудь автобус или небольшой грузовичок. Людей тоже было не так уж и много, городок то маленький. Дмитрий шлёпал по лужам, совершенно недавно здесь прошёл дождь, все краски казались светлее, в воздухе витал запах влаги и влажного бетона. На небе не было ни одной тучи, лишь едва заметные, словно белые мазки краски, виднелись на голубом небосводе. Птицы хлопали крыльями, воспевая тёплую и солнечную погоду. Подул ветер, и приятный шелест деревьев напомнил о живости здешней природы.

Улицы Буяна

Дмитрий смотрел то направо, то налево, удивлённо рассматривая интересную архитектуру города. Он состоял по большей части из небольших частных домов, лишенных каких-либо узоров на фасаде, но выкрашенных в яркие цвета. Жёлтые, красные, зелёные домики формировали город, лишь иногда встречались двухэтажные дома, преимущественно длинные, с каменным первым этажом и деревянным вторым. Крыша везде была черепичной, причем у каждого дома черепица была темно оранжевого цвета, который сочетался со всеми цветами, в которые были выкрашены дома. Солнечный свет, освещавший город, делал домики в нем ещё ярче.

Дмитрий подошёл как раз к такому домику, под номером 47. Он был маленьким, низким, цвета яркой лазури, перед ним была зелёная лужайка, которую разрезали бетонный плиты, выполнявшие роль дорожки, а ограждением служил каменный низкий забор. По дорожке Дмитрий подошёл к крыльцу. Парадная дверь дома была металлическая, с маленьким глазком и большой ручкой. Справа висела верёвочка. Дмитрий пару раз дёрнул за нее, после чего в доме раздался громкий звон. Парень услышал шаги, и как кто-то крикнул: «Иду-иду!».

Через несколько мгновений дверь открылась. За ней Дмитрий увидел маленького, довольно упитанного человека, ниже него на голову. Он был одет в серый свитер и черные спортивные штаны с тремя полосками. На горбатом носу красовались большие очки в черной оправе, еле заметные брови отделяли лицо от высокого лба. Густые каштановые волосы были кучерявыми, а маленькие узкие глаза так и бегали туда-сюда.

– Здравствуйте, – сурово сказал Волков, еле заметно кивнув головой. – Мое имя Дмитрий Сергеевич, обо мне вам должен был сообщить наш общий друг.

На последних словах Дмитрий сделал особо сильный акцент. В первое мгновение человек нахмурился, будто припоминая, и сжал руки в кулаки, в упор глядя на Волкова, но после лицо его прояснилось. Он вздёрнул руки вверх, лицо засияло, а тоненькие губы образовали веселую и широкую улыбку.

– Дмитрий! – громко сказал он, касаясь плеча гостя рукой, завлекая в дом. – Проходите-проходите, что же вы на пороге стоите!

Дмитрий сжал губы в тонкую линию, проходя в тёмную прихожую вслед за хозяином дома.

– Мое имя Василий Петрович! Я давно был знаком с господином Фариа, мы с ним учились вместе в школе, потом в институте, а после мы вместе работали на том предприятии, представляете? Мы, считайте, что с самого детства в одном подъезде жили, ну как в одном? В двух разных, а могли бы в одном! Я вам расскажу! – его речь была быстрой, путанной, звучащей сразу в разных тонах, отчего Дмитрий Сергеевич немного нахмурил брови.

По своей натуре Василий Петрович был человеком очень дружелюбным, любопытным до дрожи, настоящим деятелем и трудоголиком, а какой же гостеприимный! Сразу и улыбнётся, и посмеётся, чай приготовит, печеньем поделиться. К сожалению, у Василия Петровича семьи не было, но зато было огромное множество друзей. Он был знаком с половиной города, в чём можно было убедиться, помнил каждого с кем когда-либо имел честь беседовать.

Также он был всегда готов был помочь. Несмотря на такие светлые стороны, его очернял один недостаток, он был безумно болтлив, казалось, что именно поэтому он не смог завести семью. А его жизнь была настолько насыщенной, что он спешил рассказывать о ней всем. Василий знал всё про всё, он знал, как выплавляют сталь, как делают лампочки, как строят лестницы, как плавают корабли, как делать сюжет для фильма, как ковать нож, он все знал, вернее, складывалось такое впечатление.

А как у него при этом горели глаза, дрожали руки, будто от такого возбуждения он готов что-то кинуть. Сейчас Василий Петрович закрыл входную дверь, резко развернулся, сделав жест рукой, повел гостя в глубь своей обители. В нём было темнее, чем на улице. Комнаты освещали аккуратно встроенные лампы, такие плоские, что сливались с потолком. Прихожая была маленькой комнаткой с красным ковром и полкой для обуви, здесь стояла маленькая вешалка. Обои были жёлтые, такие же светлые, как их владелец, узор был волнистый. Проходя дальше, Дмитрий видел зал, с телевизором, коричневым диваном, красным ковром, столом с аквариумом, эта комната совмещалась с кухней и была отделена лишь барным столом.

Слева было две комнаты ванная и спальня, прямо была чёрная дверь, которая могла смутить, ведь все краски в доме были светлыми и тёплыми. Василий Петрович завёл гостя на кухню, тот сел на высокий стул, пока хозяин дома доставал две белые чашки. Он увлечённо рассказывал новую историю, пока накладывал сахар и мешал воду. Дмитрий сел за стол и сделал вид, что с интересом слушает рассказ хозяина дома, осматривая дом подробнее, замечая фотографии с друзьями на стенах, множество растений, причём каждый горшок был заботливо разрисован вручную.

Гостю, Василий Петрович не очень понравился, для Дмитрия тот был слишком болтлив и навязчив.

– Так вот, давайте я все же расскажу вам, как так получилось, что мы с Фариа жили в двух разных подъездах, а могли в одном, – вспомнил о обещанном рассказе мужчина, ставя две кружки на стол. – Дело в том, что мы жили в двух рядом стоящих трехэтажных домах, которые раньше были одним большим зданием, но во время войны точь-в-точь в центр этого здания упала авиационная бомба, уничтожившая всю его середину. Остатки решили не сносить, а сделать два других здания, немного поменьше. Вот видите, казалось бы, такая мелочь, а какая интересная история! Вот есть ещё одна, она точно произведет на вас впечатление!

После того как Василий поставил перед гостем чашку чая, с тоненькой ручкой, он бросился за тарелкой с печеньем. Поставив и ее на стол, он уселся за него сам, рассказывая истории. Когда наконец Василий Петрович умолк, чтобы сделать глоток чая, Дмитрий быстро сказал, подавляя долгий выдох:

– А что насчёт моего нового имени? – он наклонился, чтобы увидеть глаза собеседника, которые смотрели снизу.

Василий поперхнулся и посмотрел на собеседника, уже было собравшись продолжить рассказывать очень интересную, по его мнению, историю про особую буксировку машины.

– Простите, Дмитрий, я про это совершенно забыл!

Он быстро прошёл в глубь дома, громко топая, направился к чёрной двери, его не было буквально пару мгновений, но Дмитрий наслаждался этими секундами тишины, наконец отпивая из своего чая. Напиток оказался не таким плохим, пусть и довольно сладким для него.

– Вот, – сказал Василий Петрович, кладя новые документы на стол. – Я почти всё сделал. Ваше новое имя: Максим, Максим Валерьевич Ломоносов. Жить вы будете в съемной квартире, на улице Коста, 77 дом 24 квартира. Первые три месяца вашего проживания там оплачены, – улыбнулся Василий Петрович. – Я так же подыскал пару вакансий на достаточно хорошие работы. Прошу вас.

Он положил на первый лист ещё один.

– Тут выбирайте сами, спасатель, работник в мэрии, бухгалтер, а также работник в порту. Я мог ещё предложить профессию полицейского, но если смотреть на ваше прошлое, то лучше не стоит.

– Спасибо вам огромное, Василий Петрович, – кивнул Дмитрий, пожимая руку мужчине. – Я не знаю, как выразить вам свою благодарность.

Василий улыбнулся, радостно крепко пожимая чужую руку. Всё его лицо светилось от радости того, что он смог помочь.

– Ничего мне не надо, мне нравится просто помогать людям, – засмущался тот.

– Вы слишком наивны, Василий Петрович, вами так легко и удобно пользоваться… – наигранно сочувственно произнёс Дмитрий, вставая изо стола и хватая бумаги.

– Эх… – глубоко вздохнул Василий, его лицо тут же изменилось на жалобное, от чего Дмитрию стало противно. – Вы совсем изменились.

– Что вы имеете ввиду? – удивился Дмитрий, разворачиваясь полу-боком.

– То, что считаю нужным, – необычно твёрдо сказал мужчина. – Я же вижу, вы далеко не были таким… резким.

– Вы меня не знали до заключения! – с какой-то обидой сказал Дмитрий.

Как смеет этот незнакомец учить его жить? Мужчина нахмурился, несколько разозлился, но быстро остыл, видя настороженное лицо напротив.

– Не знал, но вижу, – он отвёл взгляд, а затем поспешил сменить тему. – Ладно, перейдем к делу, вы какую профессию выбираете?

– Хм… Рутинная работа мне не нравится. Мэрия… Я полагаю также не стоит. Море я не люблю, а в порт как вы понимаете не желаю… Возможно устроюсь спасателем… – скучающе обвёл взглядом чёрные буквы на белой бумаге Дмитрий.

– Может, тем более, насколько мне известно, раньше вы уже работали в этой отрасли? – заметил Василий Петрович.

– Да, было время, – Дмитрий впервые усмехнулся за прошедшие минуты.

Воспоминания промелькнули перед глазами, словно старая, пыльная киноплёнка, которая ещё умудрилась заживаться и быть не раз склеенной вновь.

– Отлично, от себя добавлю вам лишь удачи, – у Василия Петровича появилась снова эта беззаботная улыбка.

– Спасибо. А теперь скажите мне, когда я могу начать работать?

– Уже завтра можете. Или хоть сегодня, вот здесь адрес, приходите туда и устраивайтесь, они работают до вечера.

– Хорошо, спасибо. Я тогда пойду, не буду вам мешать.

Волков кивнул головой напоследок и поспешил к двери.

– Подождите, Дмитрий Сергеевич!

– Да? – Дмитрий раздражённо ответил мужчине, он же уже схватился за ручку и повернул её, что этому болтливому человеку от него понадобилось ещё?

– Я совершенно забыл вам сказать, к большому сожалению, мы с вами видимся в первый и возможно в последний раз. Я завтра уезжаю в Европу, там я должен помочь господину Фариа, – Василий Петрович выглядел очень опечаленным при этом, скромно опустив голову.

– А что же вы будете делать?

– Обычное исследование, подробности ни к чему, – улыбнулся мужчина. – Поэтому я могу вам сказать до свидания, а возможно, прощайте, Дмитрий.

– Прощайте, Василий Петрович! – ответил мужчина и вышел…