Читать книгу Бумага. О самом хрупком и вечном материале - Иэн Сэнсом - Страница 3

Все прежде написанные мною книги были чем-то вроде обратных оттисков, промежуточных изображений на офсетном валу, картонов – рисунков, выполненных в масштабах будущей фрески, но призванных сыграть лишь вспомогательную роль, помочь перенести на свежеоштукатуренную стену контуры фигур, послужить прообразом и эскизом большого произведения искусства.

А в этой мне хочется видеть уже не подготовительный картон, а скорее миниатюру-иллюзию, trompe l’oeil наподобие “Старых писем” (Old Scraps, 1894) Джона Пито. Или даже trompe l’esprit, иллюзию не для зрения, а для разума.

“Я печатаю эту книгу на желтой бумаге, – заявляет героиня, от чьего имени ведет повествование Стиви Смит в “Романе на желтой бумаге” (Novel on Yellow Paper, 1936). – На ярко-желтой бумаге, ее я выбрала потому, что часто сочиняю в конторе за той же машинкой, за какой печатаю письма для мистера Фебуса на синей бумаге с оттиском его имени в уголке”. Так цвет бумаги помогает отделить роман от деловой переписки.

У меня, увы, с наглядной формой разграничения не сложилось.

Я писал свою книгу на ноутбуке и на настольном компьютере. Я читал много книг – бумажных, на “киндле”, в библиотеке “Гугла”. Я читал уйму статей – в интернете, в академических и популярных журналах. Ксерокопировал тексты и картинки, что-то печатал на принтере. Делал пометки на полях, писал от руки в блокнотах и на линованной бумаге формата А4. Систематизировал записи по папкам и распихивал их по папкам без всякой системы. Набирал на клавиатуре предложения, абзацы, главы. Распечатывал эти главы, правил их текст карандашом, потом вносил исправления в компьютер и снова отправлял на принтер уже правленый вариант. А потом все повторял еще раз. И еще. И еще. Наконец я отослал окончательную версию “документа” редактору, и тот предложил свою правку. Часть его правки я отверг, но бóльшую часть принял. То есть пришлось снова распечатать весь текст, пройтись по нему карандашом, внести правку и только после этого отослать редактору. Но это еще не все. Впереди были корректура и новая правка. Затем верстка. Только я настроился, что это будет продолжаться целую вечность, как тут все чудом закончилось.

Если в целом, то на книгу я извел двадцать пачек белой писчей бумаги плотностью 80 г/м², пятнадцать блоков линованной бумаги А4, четыре молескиновских блокнота карманного формата, шесть пачек линованных картотечных карточек формата А5, пятьдесят зеленых картонных папок и три толстых блока цветных самоклеящихся листочков для записей. Многие авторы на моем месте наверняка обошлись бы меньшим.