Читать книгу Чистилище. Исход - Игорь Пронин - Страница 3

Спустя час перестал подавать признаки жизни городской телефон. Стихли крики с улицы, и на балконе двумя этажами выше кто-то замолчал навсегда. Теперь где-то в паре кварталов одиноко пищала сигнализацией машина, а в остальном стало тихо. Вот только тишина раз в несколько минут вдруг взрывалась топотом ног, рычанием, и почти каждый раз – криками загрызаемой жертвы. Девушки не выглядывали за зашторенное окно, боясь привлечь внимание людоедов.

– Мама так и не ответила… – Светка отложила разряженный мобильник и, утирая слезы, куснула сосиску. Весь диван вокруг нее был покрыт надкусанной едой, но хозяйка не возражала: боялась истерики подруги. – И Павел не ответил. И никто не ответил.

– Давай тихонько сварим тебе что-нибудь? – предложила Лена. – Горячего поешь.

– На чем ты варить-то собралась? На батарейках от фонарика? Телевизор не работает, плита не работает, в холодильнике что осталось – протухнет…

– Вода! – вдруг сообразила хозяйка квартиры. – Я слышала: прежде всего надо набрать воду во все бутылки и прочее! И из бачка в туалете воду не спускать!

– Как это – не спускать? Туда ведь еще нальется!

– Ох, Светка!

Лена кинулась запасать воду, которая, к счастью, все еще поступала из крана, пусть только холодная. Это занятие хоть немного отвлекало ее от криков с улицы. Наполнив все, она вдруг опомнилась и стала наливать ванну. В темноте Лена присела на бортик и тихо заплакала, надеясь, что в комнате ее не слышно. Павел так и не отозвался, до родителей тоже дозвониться не удалось. Из друзей только один поднял трубку, но лишь прокричал что-то неразборчиво и, кажется, выронил телефон. Крики, стоны, рычание… Почему люди стали людоедами? Неужели теперь, как в американских фильмах, по всему миру будут бродить миллионы человекообразных хищников? Неужели они теперь и правда зомби?

Дверь неожиданно распахнулась настежь, раздался дрожащий голос Светы:

– К нам кто-то в дверь скребется. Сначала постучали негромко, а теперь будто когтями скребут! Лена, если они придут, а я в окно выкинусь! Я убьюсь или только ноги поломаю, а?!

– Молчи! – Лена зажала рот трясущейся подруге и неожиданно услышала в себе интонации матери, которую отец за глаза порой называл фельдфебелем. – Тише! Дверь железная, никакие когти им не помогут!

– Да, а ты видела, какие они сильные? А как та старуха прыгнула – она при жизни не прыгала так!

– Я думаю, она не мертвая… – усомнилась Лена. – Пойду-ка я тихонько послушаю.

– Не ходи! – запищала Светка. – Я видела, они принюхиваются, они животные!

– Ну вот, а говоришь – мертвые! – Лена попыталась улыбнуться. – Пусть нюхают – мы с тобой «в домике», едва и вода у нас есть.

Тем не менее, к двери девушка шла на подгибающихся от страха ногах: не напрасно ли она стала наливать ванну? Шум льющейся воды мог привлечь людоедов. А любой замок, конечно, можно взломать, если иметь время, силу и найти подходящий инструмент. Лена осторожно прислушалась и действительно услышала жуткое звяканье. Тут же вспомнилась читанная в детстве сказка: как Кощей Бессмертный прогрыз семь железных дверей стальными зубами. Она руками зажала себе рот, чтобы не вскрикнуть от страха, но из памяти всплыло кое-что еще… Этот звук… Учительница, которая жила в одном с Леной подъезде, имела манеру говорить со встреченными родителями учеников, немного нетерпеливо постукивая чем-то по подъездной двери. И в руке этой были просто… Ключи!

– Па-а-шааа! – тихонько протянула она, и собственный голос показался противным, до того дрожал. – Павлик, это ты?

– Открывай! – сердито прошептал Павел в ответ. – Быстрее, ну! Они тут везде…

Она откинула засов, и он не вошел, а ввалился внутрь: большой, смертельно усталый и… грязный. Лена не сразу поняла, в чем он испачкан, но сначала почувствовала странный запах, а потом заметила в руках Павла большой разводной ключ, с которого свисали какие-то кусочки или обрывки… Чего-то, о чем Лена вовсе не хотела знать. Засов с легким скрежетом встал на место, и тут же из подъезда донеслось рычание.

– Вторую дверь прикрой, и пойдем подальше от входа. – Он, не разуваясь, побрел вглубь квартиры. – Эти сволочи все чуют, все слышат! Отвлекаются, только когда жрут.

– Ты почему хромаешь? – Лена забежала вперед и заметила, что джинсы Павла разодраны на обоих коленях. Ссадины, кровь… На нем всюду была кровь. – Я сейчас принесу аптечку!

– Неси, только ты сама-то цела? – Он обнял ее, прижался щекой. – Я ведь стучал, и все думал, что с тобой. Вдруг откроешь, а с тобой… Что-нибудь случится. И, может, тогда придется…

Павел смутился, но его выдала рука с разводным ключом, чуть качнувшаяся в конце фразы.

– Что там творится-то вокруг? – Светлана с опаской приблизилась, косясь на брызги крови, покрывавшие одежду Павла. – Мы тут сидим и не знаем ничего.

– А я вот знаю… – Он тяжело опустился в глубокое кресло и уставился в экран давно погасшего телевизора, будто надеялся там что-то увидеть. – Знаю, что дороги забиты машинами. Где-то свободные участки, но потом обязательно затор из побитых тачек. Два таких я объехал, давил этих гадов, но как до моста добрался – все, понял, что дальше только пешком. А пешком – смерть. Уже притормаживаю, уже собираются вокруг меня твари, воют… Пришлось бы разворачиваться, конечно, но я не знаю, что бы из этого получилось. Да и куда ехать-то? Везде одно и то же. И тут мне сзади сигналят: автобус мчится, передок побитый весь! Там какие-то двое или трое парней, а может, и девушка была, я не разобрал. Они с ходу, на скорости, попытались пробить этот затор на мосту. Я за ними! И вот когда они врезались в скопление, то я думал – проскочат. Но, видимо, не стоило им так разгоняться. От удара переднюю часть вверх подбросило, и весь автобус на бок завалился. Но проезд, вроде как, образовался, я стал потихоньку давить бампером – надо было еще раздвинуть две тачки… Из автобуса один парень как-то выбрался. Голова в крови, кричит, бежит за мной… Я бы открыл ему дверь, но он еще далеко был, метрах в тридцати… Его просто на части порвали. А я проехал и все-таки смог прорваться через мост, совсем глухих заторов там больше не было. Уже на нашем берегу посвободнее стало, я думал, доеду. Так, кое-где кого-то рвали в машинах, в трамвае, я помню, много этой мерзости копошилось вокруг трупов… Как их называть-то, оживших?

– Мы их людоедами зовем, – подсказала Света. – А ты мимо моего дома не ехал?

– Я вообще не доехал… – Глаза Павла закрывались, шок и усталость последних часов выжали все силы. – Там, где по кругу разворот, на перекрестке в общем, разогнался я, оторвался от всех, и тут – почти ребенок, девочка, прямо под колеса бросилась. Я не смог ее сбить, инстинктивно крутанул руль, ну и занесло меня… Девчонка лет пятнадцати, худенькая, маленькая… Я ее долго головой об асфальт бил, пока не затихла.

Вернувшаяся Лена стянула с Павла одежду, стала обрабатывать ссадины. Света, смутившись, вышла из комнаты, но, оказавшись одна на кухне, испугалась и вернулась в коридор. На улице пронзительно завизжала какая-то женщина. Зажав уши, Света сползла по стене на пол. А вдруг – это ее сестра? Она жила через квартал, вышла замуж за одноклассника. Может быть, она не выдержала одиночества в запертой квартире и попыталась добраться до дома родителей? Света периодически возвращалась к этой мысли все последние часы. Но страх и периодически доносившиеся снаружи дикие звуки не позволяли даже поговорить об этом с подругой. Там, в похожей квартире, сейчас, возможно, сидели без света и связи несчастные, перепуганные старики. А может быть, лежали мертвые. Или, что страшнее всего, они тоже встали, и тогда… Света даже додумать эту мысль не могла и завыла, колотя кулаком о стену. Ее остановила звонкая пощечина.

– Ты что, совсем офонарела? – У Елены было такое лицо, что Света испуганно отползла в сторону. – А ну соберись! На шум к нашим дверям твари сбегутся. Так что имей в виду: будешь орать – я тебя сковородой по голове вырублю!

Из Светкиных глаз градом покатились крупные слезы, но она замолчала. Подруга и не подумала ее утешать, в ней все сильнее просыпалась волевая натура матери. Вернувшись в комнату, она обнаружила голого Павла спящим. Без колебаний схватив парня за плечо, Лена затрясла его.

– Леночка, минуту… – забормотал Павел, отворачиваясь. – Еще минуточку…

– Никаких минуточек!

Лена сама удивилась, как ее голос похож на материн. Именно такими словами ее и будили в школу.

– Паша, мы должны быть готовы ко всему. Пока есть время – ступай в ванную. Воду надо экономить, так что я тебя помою сама, над тазиком. В ванне вода, не трогай ее. И осторожно в темноте, там еще тазик есть, в нем тоже вода – не наступи, это нам пить. Из крана больше не течет, все отключили. Вымою тебя, потом покормлю. А уж потом – поспишь.

Павел сел и помотал головой, с трудом возвращаясь к страшной реальности. Был уже поздний вечер, впереди всех ожидала первая ночь новой жизни, и какой она будет – никто не знал. Он вспомнил, как, проезжая по мосту, видел в реке множество людоедов, которые непонятно с какой целью забрались в воду. Некоторые плыли удивительно быстро, оставляя за собой пенный след, будто в какой-нибудь комедии. Да, стоило помыться, пока есть время, – если людоеды любят воду, то к реке не сунешься, а в трубах ее больше нет. Павел предположил, что это, возможно, как-то связано, уж очень быстро отключилась подача. И электричества нет. Что-то случилось на подстанции? Или электричества вообще нет, во всем городе?

– Ты меня слышишь? – Лена, серьезная и будто повзрослевшая, снова затрясла Павла. – Идем.

– Хорошо, – подчинился он, встал и покачнулся. – И пусть Светка сразу бутербродов каких-нибудь наделает, и правда жрать больше, чем спать, хочется.

Лена нашарила в темной ванной комнате тазик с водой, помогла Павлу встать в него, вручила мыло и маленький ковшик. Она сама удивлялась, насколько стала спокойнее: мужчина вернулся в дом, и теперь она знала, что делать. Полечить, помыть, накормить… Древние инстинкты помогали психике расслабиться.

– Ты пока сам себя поливай потихоньку и мылься. А я на кухне старый чайник отыщу, когда все водой наполняли, я про него забыла. С ним удобнее будет. Смотри, не упади!

Лена вышла. Оставшись один, Павел послушно полил себя, как мог, но не успел как следует намылиться, как ему послышалась какая-то возня за стеной. Он замер, но звук не повторился. В темноте Павел уже не мог различить плитки старого кафеля, который все собирался заменить.

«А ведь тут стенка-то у нас совсем тонкая… – успел подумать он. – Всегда все слышно было от соседей».

Звук громкого, с хрустом удара, донесшийся из темноты, заставил Павла отшатнуться, и, едва не упав, он оперся о стиральную машину. Тут же последовал второй удар, и он не увидел, а догадался по звуку, что покрытая кафелем стенка разламывается, плитка сыпется в заполненную водой ванну. Нужно было покинуть тесное пространство. Павел неловко повернулся, и тазик «поехал» по полу. Он упал на колени, разливая воду, и в этот момент та тварь, которая рвалась в квартиру, все же пробилась и прыгнула на него. К счастью, в темноте людоед видел не лучше, чем жертва, и не вцепился в него зубами сразу. Холодные руки скользнули по намыленной спине, и Павел вывалился в коридор.

– Светка, ключ дай! – закричал он, помня, что подруга Лены осталась в комнате. – Тот, с которым я пришел, быстрее!

В коридоре стоял ящик с инструментами, но не объяснять же Светлане сейчас, где именно лежат топорик и молоток. В коридоре было чуть светлее, и, извиваясь на полу в борьбе с противником, Павел смог его узнать. Да, это был его сосед, «дед Сергей». Он с детства помнил худого, вечно хмурого старика. Последние годы дед Сергей часто гулял с внучками на детской площадке, бдительно оберегая своих нежно любимых девочек от любой опасности. Что-то стало с ними теперь? Думать было некогда. Старик был силен, как животное, его зубы то и дело клацали совсем рядом с горлом, а ногти впивались в тело жертвы, сводя на нет преимущество скользкой кожи.

– Паша, осторожно!

Старый, советский еще, а может, и довоенный чайник, большой и тяжелый, обрушился на затылок деда Сергея, или того, кем он теперь стал. Хватка чуть ослабла, и Павел попытался выбраться из-под противника. Лена ударила еще и еще раз.

– Светка, ключ!

– Ищу! – истерично запищала та из комнаты. – Ищу!

– Идиотка… – Павел освободился. – Лена, бей, не останавливайся, я мигом, я топор возьму!

Но Елена не нуждалась в приказах. Ничуть не боясь и даже испытывая странное удовольствие, она, вкладывая в удары всю силу, мерно опускала чайник на голову старика. Жаль, что чайник был пустой, – не хватало веса, чтобы размозжить череп… «А ведь я могу! – почти весело подумала она, замахиваясь для очередного удара. – Могу! Будем жить!»

Мокрая, узкая, но сильная рука нащупала ее лодыжку и рванула. Ахнув, Лена упала на спину, едва сумев уберечь голову. И дед Сергей, будто и не получив десяток ударов по затылку, тут же оказался на ней. Лена в испуге прижала к себе чайник и услышала, как заскрипела дужка, когда в нее вцепились зубы старика.

– Пашка!

– Здесь!

Удар с хрустом, негромкий, но страшный. Павел уже имел некоторый опыт общения с людоедами и бил хладнокровно – по затылку, прихватив деда Сергея за жидкие седые пряди. Трех ударов хватило сполна, но он удвоил их число, чтобы быть уверенным.

– Все! – он сбросил тело с Лены и помог ей встать. – Цела?

– Вроде, да. – Лена прислонилась к стене. – Как же он стену-то проломил?

– А им себя не жалко. Они готовы сами себе все кости переломать, изрезаться, лишь бы до нас добраться.

– Паш, я ключ принесла… – пробубнила из коридора опоздавшая к схватке Света. Подходить к телу людоеда она боялась. – Нужен еще?

– Себе оставь. Лена, ты тоже возьми молоток, он в ящике. И фонарик достань. – Переступив тело деда Сергея, Павел нащупал в ванной комнате смену одежды, заранее принесенную Еленой. – Мытье отменяется, надо их квартиру проверить. Светка, останешься здесь, и даже не спорь. Сиди тихо и слушай, если кто полезет – иди к нам, но не кричи.

Звук драки с людоедом не остался незамеченным: где-то по соседству, кажется, сверху и слева, кто-то то рычал, глухо, по-тигриному, то переходил на голодный, тоскливый волчий вой. Быстро собравшись, Павел, а потом и Лена пробрались через пролом к соседям. По пути обоим пришлось наступить в ванну с водой, но та все равно была испорчена обломками кафеля. Подсвечивая себе фонариком, Павел осторожно, но быстро осмотрел квартиру. Двери были закрыты, дед Сергей в своем нынешнем состоянии, видимо, не сумел разобраться с замками. Балконную дверь Павел прикрыл, хотя – кого она смогла бы удержать? В комнате, по всей видимости выполнявшей роль детской, повсюду была кровь, белели дочиста обглоданные косточки, и разведчик поскорее закрыл дверь.

– Родители девочек, наверное, с работы не вернулись, – хладнокровно заметила Елена. – Но у него еще жена была.

– Тоже, наверное, не вернулась, – Павел пожал плечами. – Теперь уже не вернется. А что там за огонь?

Они подошли к окну, выходившему на трамвайные пути, и осторожно выглянули из-за шторы. В доме напротив пожаром были охвачены две или три квартиры. В темноте внизу на разные голоса ревела толпа людоедов. Вдруг на балконе показалась человеческая фигура, они не смогли рассмотреть, чья именно, и швырнули вниз горящую то ли тумбочку, то ли шкафчик. Людоеды кинулись от огня во все стороны.

– Пойдем, а то там Светка совсем с ума сойдет, – позвала Лена.

– Постой… Смотри: они не подходят близко к тому месту, где обломки пылают, обходят стороной. Может быть, огня боятся?

– Все огня боятся. – Лена передернула плечами. – А если и в нашем доме кто-нибудь пожар устроит? Что нам – на улицу выбегать, к этим тварям?

– Нет, тогда лучше сразу в окно прыгать. Только попробовать забраться повыше. – Задернув штору, Павел прошел на кухню и заглянул в холодильник. – Все-таки очень есть хочется. Прихвачу кое-что – неизвестно, сколько нам сидеть.

– Крупы тогда надо взять! И макароны.

– Ленка, а варить ты как макароны будешь? Костер разведешь в квартире? Ты вроде пожара боялась. – Павел не отрезая откусил от куска сыра, потом от батона. – Лучше поищи аптечку. У них дети, старики – там много всего должно быть.

Спустя еще несколько минут они вернулись с добычей в свою квартиру, где у пролома их встретила бледная и страшная в свете свечи Светлана. Она стояла с чисто вымытым разводным ключом наготове.

– Бдительность прежде всего! – одобрил Павел и широко зевнул. – Теперь надо на всякий случай забаррикадировать, как сможем, дверь в ванную.

– Так ведь там, у деда Сергея, все в порядке? – удивилась Лена. – Если надо, я там могу покараулить, а ты спи.

– Не глупи. После того, как дед Сергей стену проломил, я уже не смогу спать, если не сделаю все возможное для защиты. Баррикада их не удержит, если все же просочатся, но даст нам время покинуть квартиру.

– И куда же мы пойдем? – печально спросила Света.

– Про это лучше не думать…

На сооружение баррикады, подпиравшей дверь в ванную комнату, ушло еще полчаса. Только сперва Павел перенес труп деда Сергея в его бывшую квартиру и там оставил в детской, в крови его внучек, которых убил их же любящий дед. Павел подгонял девчонок, заставив поставить возле двери сперва большой шкаф, потом упереть в него диван и, наконец, взгромоздить на диване все, что могло на нем уместиться.

– Теперь я спать, – Павел утер пот и скептически оглядел сооружение. – Извините, но дежурить первым не могу. Вы между собой разберитесь.

– Я готова, – предложила Света, опять баюкая разводной ключ, который ее почему-то успокаивал. – Все равно сон не идет. Только я рядом сидеть буду, не оставляйте меня одну.

– Хорошо, – согласилась Елена. – Садись рядом в кресло, только не усни, пожалуйста. Только если уж мы собираемся в случае опасности бежать, надо рюкзаки собрать, наверное? Вода, еда, лекарства… Павел, а что будет завтра? Сможем мы автобус найти или грузовик и доехать до Измайлова? Твои-то в Крыму, туда не добраться, а мои недалеко. Вдруг сможем помочь? Мама успела по телефону сказать, что они собирались идти к церкви, там какой-то у них пророк, Новый Иеремия.

– Лена, о чем ты говоришь? – уже с закрытыми глазами пробурчал Павел. – Я же сказал: дороги забиты. Через мост прорвемся, но дальше сто раз в такие заторы попадем, что не всякий грузовик разгребет. Да и где его взять? И даже если он недалеко – мы не добежим, я ведь сегодня только чудом жив остался. Они слишком быстры… Не на церкви надо надеяться, а что наши власти не дармоедами окажутся, что смогут противостоять этой нечисти. Если так – завтра до нас, может, и не доберутся, но услышим стрельбу. Вот БМП или танки – да, эти везде проедут, и людоедам броню не прогрызть. Если введут войска и просто перестреляют эту нечисть… Все, я сплю.

Она занялась сборами сама, так было проще, а рюкзаки оставила возле входной двери. Светка послушно уселась в кресло и задумалась о чем-то, поглаживая ключ. Про себя Лена подумала, что тоже не уснет, но все же улеглась рядом с Пашкой – как и он, нет раздеваясь. Пока двигали мебель, она немного отвлеклась от доносящихся снаружи звуков, а теперь опять вздрагивала каждый раз, как под окнами с рычанием пробегали людоеды. Криков их жертв слышно не было – видимо, всех, кого смогли, они уже поймали и съели, а оставшиеся в живых люди затаились в убежищах.

«Сколько нас таких? Наверное, немало, вот здесь в Строгино – несколько тысяч. Если бы мы могли объединиться, спрятать где-то детей и стариков, а мужчинам и женщинам покрепче раздать оружие, то смогли бы победить? Просто перебить всех людоедов? Устроить на них охоту? Они не бессмертные, и не зомби, они умирают. Наверняка у кого-то есть оружие, а если поискать в пустых квартирах – можно найти еще. И полиция! – вспомнила она. – У нас же тут недалеко РОВД! Там наверняка есть комната с оружием, или как она называется. Автоматы и еще что-нибудь. Если бы мужики смогли организоваться, и прорваться туда, то быстро перестреляли бы всех людоедов в Строгино! Или не всех?.. Их много, может и патронов не хватить. Но ведь в других местах города тоже образуются такие группы? Может быть, они будут сильнее наших, первыми перестреляют всех у себя и придут нам на помощь. И так, район за районом, все очистится, и Измайлово тоже. А там отец наверняка о маме позаботился, если только… Если только их не убил вирус и они не стали людоедами. Но так или иначе мы ведь победим, потому что хоть людоедов и много и они сильные, но они – глупые! Они не смогут взять оружие и стрелять в ответ».

– Ленка!!! Ленка-а-а!!! – даже вопль подруги не сразу вырвал Елену из сна, в котором она из автомата с наслаждением расстреливала людоедов, прорываясь плечом к плечу с Павлом к родителям в Измайлово. – Помоги!!!

Лена, оторвав наконец голову от подушки, сразу схватилась за лежавший рядом молоток, уверенная, что на них напали. Но когда обернулась, увидела, что подруга пытается удержать изгибавшегося, хрипящего Павла. По выпученным глазам, по разинутому в тщетных попытках вдохнуть рту Лена сразу поняла, что Павел умирает. Но почему?! Ведь он, как они со Светкой, оказался устойчив к вирусу, или что там за дрянь убила всех людей?! Теперь его не спасти, все бесполезно.

– Нет! – взревела Лена, отвечая самой себе, и отбросила молоток. – Нет!

Испуганная Светка отскочила в сторону, а Елена, не помня себя, попыталась спасти любимого. Может быть, он подавился? Она рывком приподняла его, обняла, попыталась резко надавить на диафрагму. Потом в панике, видя угасающую жизнь в его глазах, снова бросила на постель и стала делать искусственное дыхание. Снова и снова она давила, дышала в рот, до тех пор, пока не почувствовала, что подруга, обняв ее сзади, тихо плачет и уже промочила насквозь футболку.

Павел безучастно смотрел в потолок, он не двигался и не пытался больше вздохнуть. Он умер. Лена, оттолкнув повисшую на ней Светку, отодвинулась подальше, подчиняясь какому-то чувству. Вроде бы должна была броситься ему на грудь, зарыдать горше Светланы, а тут… Она утерла бисеринки пота на лбу, выступившие во время попыток спасти умиравшего, постаралась успокоить дыхание.

«Почему я так себя веду? Будто Павла здесь уже нет, будто это тело какого-то чужого человека…»

– Лен, я ведь первый раз вижу, как умирает человек, которого я знала! – всхлипнула подруга. – Знаешь, надо нам его на кухню унести. А завтра – сквозь пролом, к соседям.

– А на кухню-то зачем? – глухим, холодным голосом спросила Елена. Глаза ее оставались сухими. – Ты спать, что ли, тут теперь собираешься?

– Да нет, теперь я уже, наверное, никогда не усну… Ой, как орет! – Светка поежилась: от произведенного шума опять забеспокоился людоед, закрытый в квартире где-то сверху, снова начал рычать и выть. – На кухню надо отнести, чтобы здесь не пачкать. Нам ведь придется теперь его… Убить.

– Он мертвый! – не поняла сначала Лена.

– Вроде мертвый, но ведь все может случиться! – Света подобрала с ковра оброненный разводной ключ. – Ты сама видела. Это как с укушенными вампирами, им кол осиновый в сердце вгоняли, чтобы не ожил. Я сама сделаю, ты только помоги мне его на кухню отнести.

– Нет! – Елена встала с кровати и заслонила Павла от подруги. – Подожди. Давай сообразим. Что я видела?

– Да то самое! – Светка шмыгнула носом. – Они сперва умирают, как все, а потом встают! Леночка, милая, я так тебя понимаю, я бы тоже не смогла так с кем-то из своих, но я ведь сама все сделаю. Ты мне только помоги унести его, не надо здесь…

Прикусив губу, Лена заставила себя отойти к окну. Ей была мерзка сама мысль о том, что Светка будет бить ее Павла по голове, убивая второй раз уже мертвого, но с логической точки зрения она была совершенно права. Надо было успокоиться, и… Она услышала рычание за спиной и, подпрыгнув от страха, обернулась.

Павел перевернулся на спину, встал на четвереньки и, негромко рыча, нюхал воздух. Лене бросилась в глаза длинная струйка слюны, дотянувшаяся до простыни. Вот почему, наверное, ей не хотелось обнимать мертвого! Он не умер. Продолжая рычать, Павел приподнял голову и исподлобья уставился на Лену. В его глазах не было узнавания, там разгорался охотничий огонек.

«Вот так все и кончится. – Лена попятилась к окну, спокойно наблюдая, как напрягаются мышцы людоеда. – Да, Павел, убей меня. Убей и съешь, я не хочу больше жить, не могу больше жить в таком мире… Все равно тут – смерть. Не будет никакой помощи, если мы будем продолжать умирать, а умерев, превращаться в людоедов. Только, пожалуйста, убей меня быстро!»

Она хотела закинуть голову назад, открыть для удара горло, но инстинкт самосохранения сковал мышцы шеи. Два чувства боролись в девушке, и она замерла, не в силах пошевелиться. И в этот момент, издав истошный крик, на Павла бросилась Светка с ключом в высоко поднятых руках. Возможно, она смогла бы решить дело первым ударом, но Павел уже стал другим. Он одним неуловимо быстрым движением отскочил назад и тут же схватил Светлану. Она рванулась в сторону подруги, испуганно глядя на Лену, но все было уже кончено: зубы оборотня вонзились в шею, прямо из-под губы Павла забила тонкая алая струйка, настолько сильная, что провела красную линию по потолку. У Светки подкосились ноги, и людоед повалил ее на пол, с чавканьем вгрызаясь все глубже.

Не помня себя, Лена перепрыгнула через них и кинулась к двери. Чтобы помочь Светке, она должна была убить Павла, но зачем – ведь подругу-то уже не спасти! Нет больниц, нет хирургов, никто не залечит такие раны. Тогда зачем, зачем все?! Оставаться здесь Лена больше не могла, страх гнал ее прочь. Воспользовавшись тем, что людоед отвлекся, она схватила первый попавшийся рюкзак, топорик и судорожно искала ключи от квартиры, как всегда потерявшиеся в куче разнообразной мелочи на тумбочке. За ее спиной наступила тишина, потом снова послышалось рычание. Продолжая шарить рукой, Лена оглянулась через плечо. Там, за распахнутой дверью, над телом мертвой подруги стоял на коленях тот, кто прежде был ее любимым. Колышущееся пламя свечи делало картину еще страшнее. С его губ капала кровь, и он явно почуял, что вторая жертва собирается бежать. Пальцы нащупали ключи.

– Не надо, Пашка! – попросила Лена. – Пожалуйста, вспомни меня! У тебя уже есть пища, ешь!

Она открыла дверь, отбросила на ощупь засов на второй, железной, а сама все смотрела в глаза людоеда. Нет, он ее не узнавал. Дернулся было вперед, но ноздри широко раздулись от запаха крови, и он снова нагнулся, чтобы оторвать от трупа еще кусок плоти. Теперь или никогда! Лена распахнула дверь и выскочила в темноту подъезда. Она слышала короткий, дробный топот – людоед кинулся за ней! Успеть бы захлопнуть дверь… Она успела. Павел изнутри ударился о преграду всем телом, потом еще и еще раз, завыл. Он уже забыл, что надо повернуть ручку, но он обязательно догадается. Гремя ключами в темноте, в любой момент ожидая нападения со спины, Лена лишь с десятой попытки смогла попасть в замочную скважину.

Замок повернулся, и теперь от Павла она была защищена. Но по одну сторону железной двери теперь были многие тысячи, если не миллионы других людоедов. Нащупав стену, Лена сделала шаг в сторону и замерла. Что делать теперь? На улице ее ждала только смерть. Где-то наверху, теперь еще лучше слышимый, ревел запертый в квартире сосед. Скоро так же, голодный, несчастный и ненавидящий, закричит Павел. Лена пожалела, что не убила его. Хотя, может быть, стоило бы убить себя?

– Подняться повыше и прыгнуть в окно, – вспомнила она. – Может быть, так и сделать?

И тут где-то высоко, у самой крыши, хлопнула дверь. А потом громко закричал человек – именно человек, а не людоед. Топот ног, бегущих по лестнице, снова крик. Потом рычание, короткий шум борьбы… Сама не зная, зачем, Лена на цыпочках побежала вниз. Лишь бы подальше от того ужаса, что поджидает наверху… Хотя и внизу ее ждало то же самое.