Читать книгу Параллельные прямые, образующие круг - Инна Кройс - Страница 2

Что нужно человеку для счастья? На этот вопрос существует множество ответов: любовь, успех, здоровье, семья и даже глоток холодной воды в летний зной. Этот список можно продолжать бесконечно. И также бесконечно стремиться, всё это заполучить. Можно потратит целую жизнь, а можно всего один час, чтобы понять: счастье нельзя приобрести. Оно всегда приходит неожиданно, но только к тем, кто его ждёт.

Ольга, как обычно, в это время, стояла на остановке в ожидании маршрутки. Замерзая от ветра под моросящим дождём, она проклинала синоптиков, наобещавших жаркое лето. Поверив прогнозам, Оля рискнула потратить свою маленькую, но дорогую сердцу, зарплату на модные бриджи и майки. В результате самой полезной частью её гардероба оказалась старая толстовка, которая хоть чуть-чуть, но дарила тепло. Жизнь девушки делилась на две части: нелепое прозябание в институте с утра и ещё более нелепое прозябание в вечернем кафе несколько раз в неделю, где она подрабатывала официанткой.

Вдруг из потока проезжающих машин отделилась одна и резко припарковалась на остановке прямо напротив Ольги. Затемненные стекла надежно скрывали водителя, но были не в силах противостоять громкой динамичной музыке. Девушка уже приготовилась увидеть какого-нибудь весёлого дагестанца с предложением дружбы на одну ночь. Но, вспомнив, что «дружелюбные» дагестанцы по одному ездят редко, благоразумно отступила от машины на пару шагов. Музыка в автомобиле стихла, и стекло медленно поползло вниз.

– Блин, достали уже, – тихо выругалась Ольга, готовясь дать отпор нежелательным ухажёрам. Но тут же замерла в удивлении, разглядев в салоне на месте водителя красивую молодую женщину.

Вообще у неё было «особое» отношение к представительницам прекрасного пола. Ещё в ранней юности она заметила, что внимание и ухаживания парней вызывают в ней раздражение. Чем более настойчив был ухажёр, тем быстрее он отправлялся во «фрэндзону». Все эти милы «обнимашки» и «целовашки», от которых подруги приходили в восторг, угнетали Ольгу и заставляли думать о вселенском одиночестве в будущем. Но вместе с тем с каждым годом в ней всё больше зарождалось что-то, от чего она краснела и робела в присутствии женщин. Она ощущала зависимость от общения с ними. А нечаянные прикосновения или невинный поцелуй при встрече обжигали кожу и заставляли теряться в пространстве. Хорошенько все, взвесив, и поразмыслив, Ольга пришла к выводу, что она лесбиянка. Многих этот факт мог бы смутить и ввергнуть в сомнения, ну хотя бы на время, но только не Ольгу. Она считала себя мало зависимой от чужого мнения, и даже порой испытывала некое удовольствие от непонимания обществом её и ею общества. Сам факт тяги к женщинам она не считала отклонением. По её мнению, было лучше любить себе подобных, чем не любить вообще никого. О своих выводах она незамедлительно сообщила всем друзьям, знакомым и родственникам. Друзья к тому времени и сами уже подозревали «неладное» поэтому, ничуть не удивившись, пошутили, повеселились и забыли, перестав акцентировать внимание на данной теме. А вот в лице родителей Ольга заполучила ярых активистов по борьбе с отклонениями и развратом. На неё полился поток профилактических бесед, агитации и ужасающих рассказов о бушующем СПИДе среди данного сообщества. Особые старания прикладывала её мать. Она то заламывала руки и обещала сгореть со стыда, то закидывала Ольгу в социальных сетях картинками «правильной» жизни, искренне веря, что однажды образ милого малыша на руках сильного мужчины вытеснить всю блажь из головы дочери. Не выдержав такого психологического давления, Ольга переехала из родительской квартиры в дешёвую съёмную комнату и временно устроилась работать в кафе официанткой до лучших времён. И хотя время шло, а лучшие времена так и не наступали, это было терпимее, чем излишне навязчивая опека родителей над ее моральным обликом.

– Привет, – крикнула блондинка из машины, наклонившись к открытому окну.

Ольга не расслышав, что ей сказали, нерешительно подошла поближе и наклонилась. Блондинка заулыбалась.

– Замерзла?

– Ну да, – ответила Ольга в недоумении, почему это кого-то интересует.

– Тебе куда? – и, не дожидаясь ответа, добавила: – Садись, подвезу.

– А мы знакомы? Я просто как бы…

Но девушка прервала её:

– Тебя как зовут?

– Оля, – вырвалось по инерции.

– А меня Вика. Теперь мы знакомы. Хватит мокнуть! Садись.

Голос блондинки был решительным, но в то же время звучал заботливо и доброжелательно, плюс обворожительная улыбка сделали своё дело. Ольга, всё ещё терзаемая внутренними сомнениями, открыла дверцу автомобиля и обреченно уселась на дорогое кожаное сиденье. Вика резко нажала на газ, и машина сорвалась с места, бесцеремонно вливаясь в автомобильный поток. Прибавив чуть громкости, она взглянула на свою пассажирку и опять улыбнулась.

Вот есть такие люди, которым достаточно просто улыбаться и всё. Ты начинаешь им верить, даже понятия не имея, что у них на уме. Они, как теплый мамин свитер, как чашка какао перед сном, как горячая ванна с ароматной пенкой… расслабляют, обезоруживают, делают нас доверчивыми, кроткими и мягкими. Этой улыбке невозможно научиться. Она дарована природой только избранным.

– Я вам сиденье замочу, – робко промолвила Ольга. Она понимала, что надо бы сказать, куда ехать. Но почему-то её охватило жуткое смущение, и это было единственное, что удалось выдавить из себя.

– Может, ты лучше скажешь, куда мы едем? – продолжая задорно улыбаться, спросила Вика, – я, конечно, не прочь покататься, но вдруг у тебя серьёзные планы на вечер.

«Планы! Точно!» – пронеслось у Ольги в голове.

– Я вообще-то на работу… – но тут же притихла. Говорить, где и кем она работает, не захотелось. Поэтому продолжила без конкретики: – До метро довезите, а там дальше разберусь.

– Ты уже «наразбералась». Вся мокрая с головы до ног. И как ты теперь работать будешь?

Оля в недоумении посмотрела на свою новую знакомую. Вика так по-свойски разговаривала, можно было подумать, что они знакомы много лет. Но Ольга точно никогда не видела эту девушку. Хотя возникало ощущение чего-то родного и близкого.

«Красивая, ухоженная, модно одетая блондинка лет тридцати, ах, совсем забыла, на крутой тачке. Нет у меня таких знакомых. Да и не будет, наверно, никогда. Зачем себя обманывать?» – мысленно ухмыльнулась Ольга.

Все девушки, с которыми ей удавалось завязать отношения, были, как говорится, из её среды. Такие же студентки, официантки, тусующиеся по выходным в дешёвых барах с узкой специализацией под «своих». Они так же проживали в съёмных квартирах, иногда по несколько человек, чтобы экономить на арендной плате. Порой в этих хитросплетённых квартирах собиралось несколько поколений «бывших». И тогда там начинали царить бардак, ревность и, конечно же, любовь! Ольга знала многих, из так называемой «темы», но старалась держаться от них обособленно. Для неё это был слишком предсказуемый мир. Очнувшись от своих мыслей, Ольга вдруг обеспокоено заговорила:

– А это… У меня денег нет… Ну, то есть с собой… Я не думала… То есть думала, что я же на маршрутке, – нелепое формулирование собственных мыслей окончательно добило её, и она обреченно замолчала.

– Ага! – весело вскрикнула Вика. – Значит теперь ты моя должница. Телефон есть?

– В смысле отдать что ли? – Оля в шоке уставилась на свою новую знакомую.

– В смысле записать. Завтра приглашаю тебя в кафе. Пойдёшь?

– Я не знаю даже.

– Ты же теперь моя должница, – Вика опять улыбнулась своей обезоруживающей улыбкой. – Доставай телефон. Диктую: 89*********. А теперь набери, чтобы я могла тебе завтра позвонить. Кстати, мы приехали, – добавила она. При этом улыбка соскользнула с ее лица.

Ольга послушно выполнила все указания случайной попутчицы и приготовилась выйти из машины, но чуть задержалась на прощание, решив поблагодарить:

– Спасибо, что подвезли. В наше время это уже редкость, когда люди помогают друг другу.

Вика пристально смотрела на неё. Было совершенно непонятно, о чём она может думать. На губах снова играла озорная улыбка, а в глазах читалась вселенская грусть. «Да уж, странная девушка», – с этой мыслью Ольга вышла из машины, пробормотав: – «Пока». Вика ничего не ответила.

Добравшись до кафе, Ольга завертелась в круговороте рабочего процесса: клиентов, подносов, бесконечных чашек кофе и грязной посуды. Лишь мельком в её голове проносились мысли об удивительной незнакомке.

«Что это было? Ничего, подвезла и подвезла. А зачем тогда номер взяла? Может, как в сказке, стоит бедная Золушка, мокнет под дождём, а тут в один миг принцесса на „Каене“ рисуется. Да так рисуется, что не сотрёшь, не увернёшь. Прямо сразу хватает, в „Каен“ сажает и везёт. А куда везёт? До метро. Так сама просила. Нет, чтоб ответить, на край света! Вези меня принцесса подальше от мерзости всякой, от работы этой, от серости. Дари мне улыбку свою. Интересно, а что я тебе подарить смогу? На том и сказочке конец. Во-первых, в сказке приезжает принц. Это куда более реально. А во-вторых, там без доброй феи не обошлось, а с феями сейчас напряг. Но это уже совсем другая история».

Несколько раз Ольга, проходя мимо зеркала, останавливалась, присматривалась, будто желая оценить, подходит ли она настоящей принцессе. Но каждый раз, глядя на смешной чёрный чубчик, на голове, на худое измученное лицо и не очень женственную фигуру, разочарованно отходила. К концу рабочей смены было принято решение: забыть! Никто не позвонит. Надеяться и ждать не стоит. Хотя жаль. Очень жаль. Незнакомка была сплошным очарованием. Даже сидя за рулём, она была восхитительно женственна. Лёгкий тон загара на бархатной коже, белозубая улыбка, как в рекламных буклетах стоматологических клиник. Она могла бы сыграть главную роль в любом фильме про принцесс. Но точно не будет играть эту роль в жизни обычной официантки.

Домой Ольга вернулась уже глубокой ночью. Уставшая и измотанная, с признаками начинающейся простуды она выпила аспирин и зарылась в мягкий плед на стареньком диване.

На следующий день её разбудил телефонный звонок. Орущая модная мелодия заставила покинуть мир сновидений и произнести сонным осипшим голосом:

– Да…

– Привет! – донёсся из трубки жизнерадостный голос, – ты спишь ещё что ли?

Узнав в собеседнице свою бывшую любовницу Настю, Ольга раздражённо ответила:

– Нет, блин, танцую. Чего надо?

Но её грубость явно осталась незамеченной.

– Ольчик, мы же с тобой договаривались сегодня встретиться. Просыпайся, я уже еду.

Раздражение нарастало.

– Куда ты едешь, блин? – и чуть сбавив обороты, добавила: – Настя, серьёзно, только не сегодня. Я вчера устала, как собака. Промокла вся и вообще я болею. Пожалуйста, можно я посплю в свой единственный выходной?

Но Анастасия не унималась.

– Тем более! Я сейчас приеду и привезу тебе лекарства, а заодно покормлю. Знаю я тебя! Будешь там лежать голодная весь день и даже чая себе не согреешь. Всё! Не обсуждается. Я выезжаю.

Настойчивость подруги всё же заставила Ольгу неохотно согласиться. Правда, лицезреть её в своей комнате и терпеть навязчивые приставания не было особого желания. Тем более благонравные соседи по квартире никогда не приходили в восторг от её гостей. И каждый раз затевали «холодную войну» на пару дней после таких визитов. Конечно, этот факт редко останавливал Олю, но было бы из-за чего терпеть их ворчание. Точно не из-за Насти. Поэтому она предложила:

– Ладно, Солнце. Я встаю, привожу себя в порядок, и мы встретимся в баре, окей?

– В каком баре? – расстроено спросила Настя.

– В таком, который рядом с моим домом, – Ольге не хотелось продолжать беседу, но и обижать человека отказом тоже. – Когда ты будешь?

– Минут через тридцать – сорок…

– Встретимся там. Пока!

Ольга решительно сбросила вызов, и кинула телефон подальше на сбившееся в комок одеяло. Громко выдохнув, она распласталась на диване и бесцельно уставилась в потолок. Неожиданно в её голове возник образ вчерашней незнакомки. Губы самопроизвольно расплылись в улыбке. На душе стало томительно легко и радостно.

«Интересно, а она позвонит? А даже если не позвонит, я сама могу позвонить. И что я ей скажу? Привет, помнишь, ты меня подвезла? Вот звоню сказать: „спасибо“. Нет, это бред. Но она же пригласила меня в кафе, значит, я тоже могу позвонить и пригласить её. Позвонить-то я могу, а пригласить с последней тысячей в кармане вряд ли. На кофе денег хватит. А если она закажет десерт? Тогда, Оля, ты будешь работать официанткой уже в двух кафе. Может тогда сразу в своё пригласить? Нет, такая шикарная девушка требует шикарных средств. Вообще она странная. Ехала себе, ехала… и что? Увидела меня, и сердце замерло? Так не бывает. Может ей что-то нужно от меня? Но у меня ничего нет. Это хорошо или плохо? А если бы я ехала на крутой тачке и увидела девушку мечты… Стоп! А где там была девушка мечты? Я? Это даже не смешно. Короче, хватит об этом думать. Сегодня на повестке дня Настя и её непреодолимая тяга ко мне. Как бы её так послать, чтобы совесть не мучила? Хотя, может, я и не хочу, её посылать? Заботливая, внимательная девчонка, так отлично готовит и моет полы. А главное, живет на другом конце города».

Оля ухмыльнулась своим эгоистичным мыслям. Пришло время, вставать. Она лениво скатилась с дивана, надела свои фирменные бриджи и отправилась в ванну. Уже через десять минут она была готова к новым свершениям, хотя ничего не предвещало их.

Бар находился в паре шагов, но девушка всё равно опоздала и увидела, уже сидящую там, довольную Настю, перед которой стояли две чашки с не очень ароматным кофе. Небрежно бросив свой рюкзак, Ольга села напротив и натянуто улыбнулась:

– Привет, Солнце.

– Наконец-то, я уже начала думать, что ты не придёшь.

– Да? Ну, если ты уже привыкла к этой мысли, то может я и, правда, пойду тогда?

– Нет уж! – возмутилась Настя и, глубоко вздохнув, для придания моменту особой серьёзности, продолжила: – Ольчик, что происходит? Ты не хочешь больше быть со мной?

– Блин! Ты вытащила меня из дома, чтобы я слушала этот бред? Мы не «вместе». Уже давно не вместе. И всё, завязывай, Солнце, или я уйду.

Ольга была непривычно резка. Её всегда немного раздражала навязчивость Анастасии, но вместе с тем её трогательная забота и наивность вызывали желание продолжать это странное общение. Только не сегодня. Невольно Ольга посмотрела, на лежавший перед ней телефон, и тут же поймала себя на мысли, что подсознательно до сих пор ждёт звонка от странной незнакомки. Быстрыми движениями она пролистала журнал звонков и сообщений, но, не обнаружив ничего интересного, отодвинула телефон в сторону.

– Ладно, раз уж ты меня вытащила сюда, давай хоть пива закажем, – уже более миролюбиво предложила Ольга.

– Давай!

Девушки заказали по бокалу темного пива, после чего беседа стала более дружелюбной. Они обсудили общих знакомых. Настя явно пыталась развеселить подругу и рассказывала наперебой то про одного, то про другого, то вообще про тех, кого Ольга не знала и не горела желанием знать. Хотя старательно делала вид, что ей весело и интересно, периодически поддакивая и вставляя, как ей казалось, к месту « ну да… прикольно…»

Вдруг раздался звонок. Ольга вздрогнула от неожиданности и, схватив телефон, увидела на экране знакомые и уже ставшие долгожданными цифры.

– Алло, – почти прошептала она в трубку, но, испугавшись, что её могли не услышать, тут же добавила, – Алло, алло!

– Привет, Оля, – голос звучал спокойно и ровно. – Какие планы на вечер?

– У меня? – зачем-то уточнила Ольга.

Она снова ощутила себя растерянной. Вика представлялась ей нереальной девушкой из мира фэнтези, голливудских фильмов, сказок, но никак не из реальной повседневной жизни. О такой девушке можно мечтать. Такой девушкой можно болеть. Даже умереть ради такой девушки, наверное, приятно. Но как с ней нужно общаться здесь и сейчас, когда нет драконов, ужасных злодеев и Ольга не может укрыть её собой от пуль, было совершенно не понятно.

– У тебя. О своих планах мне известно всё. Хочешь, расскажу?

– Хочу, – обреченно ответила Ольга. В голове крутился целый ворох мыслей: «Как же нелепо я выгляжу. Соберись! Скажи что-нибудь вразумительное. Она же сейчас подумает, что общается с неадекватной личностью и бросит трубку. Надо спросить, что ей от меня нужно».

В это время Вика продолжала:

– Я хотела бы провести этот вечер в твоём обществе, поэтому приглашаю тебя в кафе.

Собрав волю в кулак, Ольга выпалила:

– А можно узнать, что конкретно Вам от меня надо? Согласитесь, это, как минимум, странно. Вчера Вы подвозите меня, сегодня в кафе приглашаете, – после недолгой паузы добавила: – Может, проясните ситуацию?

– Да. Странно, – в ответ протянула Вика, и повисло молчание.

Несколько секунд Ольга вслушивалась в тишину, но незнакомка продолжала молчать. Эх, была – не была! Как-то неожиданно для самой себя Оля начала говорить, почти кричать в трубку:

– Я согласна! Вика, вы слышите? Я согласна. Давайте встретимся. Скажите, где и когда, я приеду.

– Наверно, приехать лучше мне? – даже не видя девушку, Оля могла поклясться, что та опять осветила этот мир своей волшебной улыбкой. – Ты сейчас где?

– Я… – и тут Ольга, словно очнувшись от наваждения, вдруг осознала, что всё также сидит в баре с совершенно другой девушкой, которая с явным любопытством наблюдает за происходящим, – я дома, – солгала она, – это недалеко от той самой остановки, где мы познакомились.

– Я буду через 20 минут. На том же месте, где и вчера.

– Хорошо.

В трубке что-то щёлкнуло, оповещая, что разговор окончен.

Под пристальным взглядом Анастасии Ольга теребила свой рюкзак, уже готовясь к побегу. Наконец, решившись, посмотреть ей в глаза, Оля вычурно запрокинула голову:

– Солнце, мне надо уйти. Не обижайся, окей?

– Ты нормально себя чувствуешь? Кто такая эта Вика? Ради чего ты всё бросаешь и бежишь к ней сломя голову?

В голосе подруги чувствовалась обида и разочарование. Её глаза покраснели. Казалось, ещё чуть-чуть и появятся слёзы. Но всё это не вызывало сочувствия у бывшей любовницы. Скорее наоборот, той ещё больше хотелось уйти. Но мысль о том, что нужно расплатиться за пиво, задерживала её. Наличие единственной тысячи рублей ввергало в сомнения. Пойти на встречу с незнакомой девушкой, не имея возможности заплатить даже за чашку кофе, казалось глупым, а повесить счёт на только что ещё раз брошенную «бывшую», как минимум нагло. Решение было принято.

«В конце концов, Настюха сама виновата. Прилипла, как банный лист. Вот пускай и расплачивается за свою назойливость и пиво».

– Всё, извини, мне пора, – с этими словами Ольга направилась к выходу, оставив позади расстроенную и ошеломлённую Анастасию.

До остановки идти минут десять. Поэтому Ольга не торопилась и, воспользовавшись наступившим одиночеством, решила ещё раз хорошенько собраться с мыслями.

«Неожиданно, но факт – эта странная особа мне позвонила. Даже если ничего из этого не получится, то хотя бы появился повод избежать нытья Насти. Кого я обманываю? Причём здесь Настя и её нытьё? Увидеть ещё раз эту принцессу, говорить с ней, само по себе счастье. Давно? Как давно это стало для меня счастьем? Я даже не знаю, кто она такая. Все мы родом из детства, и все мы любим сказки. Но любить сказки и жить в сказке, к сожалению, разные вещи. А вот с Настей я поступила подло. Зачем вообще я согласилась встретиться? Больше не буду отвечать на её звонки и смс. Со временем всё само собой рассосётся. Блин! Вот вечно Настюха заставляет меня чувствовать себя виноватой в чём-то. Куда я, туда и она, тоже мне ниточка с иголочкой. Сколько раз было такое: спрашиваешь «куда пойдём? – куда хочешь», « что делать будем? – что хочешь». Зачем мне такая девушка? Вот Вика совсем другое дело: спокойная, решительная, уверенная в себе личность. Всё верно, только зачем ей сдалась такая, как я? А может, ей вообще не нравятся девушки? С чего я решила, что она ко мне подкатывает? Вдруг человек просто хочет пообщаться, а я уже второй день хожу и грежу о сказочной принцессе. Господи, ну почему всё, что связано с этой девушкой выглядит полным бредом? И нет ни одного нормального ответа на вопрос: что ей надо?»

С этим мыслями Ольга подошла к остановке, на которой толпились люди в ожидании транспорта. Время шло, но Вика не появлялась. Расхаживая с одного края остановки до другого, девушка старательно вглядывалась в мимо проезжающие машины. Волнение нарастало. Противоречивые мысли терзали сознание. Хотелось плюнуть и уйти, но в то же время любая появившаяся вдалеке чёрная машина дарила надежду. Она посмотрела на часы, вместо двадцати минут прошло уже сорок. Ждать дальше не имело смысла. Но именно в это момент она заметила несущийся навстречу знакомый автомобиль. Водитель явно торопился, постоянно обгоняя и перестраиваясь на огромной скорости, он нагло проехал на красный свет и резко затормозил у остановки под звуки взбесившихся клаксонов. Скучающие в ожидании транспорта люди заметно оживились:

– Совсем взбесились, – проворчал мужчина средних лет.

Его поддержали две тётки явно выраженной склочной наружности:

– Купят себе иномарки, а ты стой и бойся, что тебя вот-вот собьют.

– Да пьяный он, пьяный! Или обкуренный.

Что было дальше в этом диалоге, Ольга не расслышала, улыбаясь от внезапно нахлынувшего счастья, она села в машину и громко хлопнула дверцей, желая отгородиться от всего мира.

Девушки уже несколько минут ехали, молча, по улицам города. Переглядывались между собой, смущённо улыбались и продолжали сосредоточенно всматриваться в мимо проплывающий пейзаж. В этот момент взгляды могли сказать больше, чем слова. И в отличие от слов они не разрушали эту удивительную атмосферу. Никаких «привет», «здравствуй», «как дела?» Только взгляды и зашкаливающие эмоции. Радости? Счастья? Безумия? Нет. Победы. Ты закончил бежать дистанцию, ты обогнал, ты стал первым. Твои лёгкие ещё продолжаю жадно глотать воздух, сердце работает на износ и стучит пульсом по вискам. Но ты уже победил. Она рядом… с тобой… здесь…, и никого больше нет. Так и хочется закричать: « Это всё моё, моё, моё!» Ты понимаешь, что придётся бежать ещё. Судьба попытается догнать, обогнать и забрать у тебя победу. Но это будет потом. А сейчас главный приз под названием «Первое свидание» твой. В памяти всегда остаются две вещи: первая встреча и первое свидание. Самое смешное, что на первом свидании человек вызывает намного больше эмоций, чем на пятнадцатом или двадцать восьмом. А первая встреча представляется куда важнее, чем прожитый вместе год.

Набравшись смелости, Ольга решила нарушить молчание:

– Пожалуй, это моё самое странное свидание в жизни.

– У меня тоже, – во взгляде, брошенном на Ольгу, присутствовало столько трепете, столько нежности. Как будто она была не обычной девчонкой, а как минимум древней фарфоровой статуэткой времён китайских мандолин и вот-вот могла рассыпаться даже от грубого взгляда.

– Значит у нас свидание? – улучив момент, Оля решила внести ясность.

– Надеюсь, что да.

Немногословность и таинственность блондинки начинали напрягать. Они продолжали бесцельно двигаться по улицам города, не сбавляя скорость и выписывая жуткие пируэты на дороге.

«Может она сумасшедшая? Очень светлая мысль. А главное – своевременная», – подумала Ольга.

– Остановите машину!

– Здесь нельзя останавливаться, – спокойно ответила Вика.

– Пожалуйста, остановите машину, – Ольгу начало охватывать беспокойство.

Эйфория первых минут развеивалась, а ситуация становилась всё более многозначительной и непонятной. Хотелось просто замереть и вдумчиво во всём разобраться. А ещё хотелось вернуть контроль над этой ситуацией. Сделать это в стремительно несущейся машине с незнакомой женщиной за рулём было практически невозможно.

Блондинка лихо крутануло руль, и иномарка бессовестно прижалась к обочине под знаком «Остановка запрещена».

Пока Ольга переводила дух от опасных манёвров, Вика нажала кнопку, и стекло опустилось. В салон тут же ворвался прохладный влажный ветер. Она достала сигарету из лежавшей на панели пачки и закурила. Глубоко затянувшись, с шумом выпустила дым, и, наконец, посмотрела на Ольгу.

– Извини. Я не очень люблю слова. Постоянно нахожусь в окружении этих пустых звуков. А за пустыми словами я вижу пустые взгляды, пустые души, абсолютно пустых людей. Ну да ладно, – уже веселее добавила Вика и продолжила: – Видела тебя несколько раз на остановке. Я часто там проезжаю в это время. А вчера не смогла удержаться, очень захотелось тебя спасти от ужасного дождя, – она скромно улыбнулась, – ты стояла такая промокшая, замёрзшая. А ещё это был реальный шанс, познакомится с тобой. Если честно, очень рада, что не упустила его.

Ольга смущённо слушала признание своей новой знакомой. Верилось, конечно, с трудом. Чтобы такая фееричная девушка обратила внимание на обычную девчонку с остановки, да ещё и, проносясь мимо на бешеной скорости, а именно так Вика и ездила, по мнению Ольги, это было фантастикой.

– Вика, вы потрясающая. Вы безумно красивы, очаровательны. Но не кажется ли вам, что другая девушка подошла бы лучше, нежели я. Из вашего, так сказать, круга.

– Из какого конкретно круга? – задорно поинтересовалась Вика.

– Не знаю. Из круга « дорогая тачка» или « я самый красивый и успешный».

– То есть ты выбираешь себе девушек только из своего круга, и мне среди них места нет? Всё так?

Оля удивлённо посмотрела на Вику. Получалось, что она сама делит людей на богатых и бедных и, причём сознательно выбирает вторых, видимо из классовой ненависти. Ольга молчала, окончательно запутавшись во всех этих кругах.

Воспользовавшись замешательством оппонента, Виктория снова завела мотор и поехала в направлении центра.

– Не волнуйся, сейчас мы едем в кафе. Там продолжим наш разговор о разности кругов человеческого бытия. А вообще я тебе нравлюсь?

Вопрос прозвучал так беззаботно и игриво, что всё напряжение куда-то исчезло. Ольга заулыбалась и тихонько сказала:

– Да, ты классная.

– Наконец-то! А то я думала, ты будешь обращаться ко мне на «Вы» до самой нашей свадьбы, – Вика явно пыталась заигрывать.

– Ага, у нас ещё и свадьба скоро? А почему я узнаю об этом последней?

– Потому что ты упустила шанс узнать об этом первой. У тебя были целые сутки, чтобы принять такое решение и сообщить мне об этом. Тогда бы я узнала последней.

Задорные огоньки в голубых глазах красноречиво говорили, что их обладательница сейчас в хорошем настроении от того и шутить изволит. Но Ольге хотелось верить, что в каждой шутке есть доля правды.

Кафе, куда приехали девушки, располагалось на тихой улочке, пролегающей рядом с вечно шумным и бунтующим Невским проспектом. Интерьер заведения имел явно антикварный стиль. Повсюду находились предметы, излучающие атмосферу последнего столетия. В кафе было не многолюдно, это позволило девушкам расположиться у окна, подальше от любопытных глаз, а такие незамедлительно нашлись. В прочем вряд ли какой-нибудь нормальный мужчина смог бы удержаться от соблазна проводить взглядом такую красотку, как Виктория. Шикарные белокурые локоны, идеально женственная фигура, словно её создал лучший скульптор божественного Олимпа, бездонные голубые глаза и восхитительная грация. Всего пару шагов в старом кафе она прошла так, как будто возле столика ей должны были вручить Оскар. Многие голливудские звёзды на красной дорожке выглядят менее сексуально и достойно. За ней, сунув руки в карманы бридж, понуро плелась Ольга. Ощущение, что она «не в своей тарелке» усиливалось.

Заказав по чашке кофе, девушки продолжили свой разговор:

– Вика, ты немного шокировала меня, хотя… много, очень много шокировала меня своим признанием, да и своим появлением в моей жизни. Хотелось бы хоть что-то узнать о тебе.

– А что именно тебя интересует? – Вика слегка напряглась. Её взгляд на мгновение стал серьёзным, но она тут же постаралась придать своему виду большей беззаботности.

Это не ускользнуло от внимания Ольги. Происходящее она истолковала по-своему: « Не очень-то спешит рассказывать о себе. Наверно, всё это выльется в предложение переспать пару раз и разбежаться. Очередная скучающая бисексуалка, которой надоел муж».

– Чем занимаешься, с кем живёшь, кто твой муж? – Ольга решила пойти ва-банк и застать собеседницу врасплох.

Но в ответ раздался звонкий искренний смех. Вика покачивала головой, приговаривая: «да, ну, да…»

– То есть, по-твоему, – она старательно растягивала слова, – я настолько красива, что самой мне работать просто нечем, да? Думаешь, ты встретила ту самую блондинку из анекдота? – и уже серьёзным тоном добавила: – У меня нет мужа, нет богатого любовника, да и бедного тоже нет. Ещё у меня нет любовницы, собаки, кошки и даже рыбок. Живу я одна, как одиноко одинокий одиночка. Что ещё тебя интересует?

По сути, Ольгу интересовало только одно, почему точно зная, что чудес не бывает, ей с такой силой хотелось в них верить?

– Вика, ты не обижайся. У меня вот тоже никого нет. Но со мной всё понятно. Я обычный среднестатистический человек без намёков на исключительность. Ты совершенно другая. Пока мы заходили в кафе, все прохожие свернули шеи, глядя на тебя. Извини, но трудно поверить, что такая девушка может быть одна.

– А если я хочу найти единственного на планете «своего» человека, а не быть с кем попало, тогда это неудивительно?

– Тогда ещё удивительнее, что ты решила обратиться с этим вопросом ко мне.

– Для меня нет, – серьёзно произнесла Вика, – я уверена, что ты всё поймёшь. Чувствую это интуитивно. Ты не такая, как все. В тебе есть исключительность. Пока, правда, не понимаю, что именно, но это точно есть, – затем явно наигранно она продолжила: – В тот день, когда я увидела тебя впервые, мир замер. Я проехала мимо, а в голове билась мысль: «Остановись! Что же ты делаешь? Ведь это она». Я ехала вперёд и осознавала, что моё счастье сейчас, возможно, осталось позади. И когда я увидела тебя снова…

– Вика, извини, что перебиваю, – Ольга явно отмахнулась от высокопарных признаний, давая понять, что не верит ни одному слову, – ты сказала: « Всё поймёшь». А что именно я должна понять?

Блондинка гордо откинулась на спинку стула и, чеканя каждое слово, произнесла:

– Приятно… когда собеседник… так внимателен к твоим словам, – и тут же сменила тему: – Оля, а чем занимаешься ты? Кем работаешь? Какие планы на жизнь?

– Грандиозные, – раздражённо ответила Ольга и принялась нервно теребить салфетку, лежащую перед ней, – Кстати, в круг моих увлечений не входит увиливание от вопросов. В этом, я так понимаю, мы разные.

– Разве? – в этот раз лицо Виктории озарила надменная улыбка.

Кофе был выпит. К девушкам подошла официантка, собрала на поднос пустые чашки и задала свой дежурный вопрос, от которого Ольга поморщилась, ведь он преследовал её уже пару лет и, казалось, что останется с ней навсегда:

– Что-нибудь ещё желаете?

– Нет! Спасибо. Счёт, пожалуйста, – выпалила Ольга. Беседа перестала ей нравиться. А собеседница казалась «мутной». Самым благоразумным было уйти и не ввязываться в эту авантюру.

Вика сидела, молча с видом мокрого бездомного котёнка брошенного на произвол судьбы жестоким хозяином. « А из неё получилась бы хорошая актриса», – про себя ухмыльнулась Оля, – «Какая мимика, какой взгляд! Ещё чуть-чуть и я сама поверю, наша встреча – судьба и мы не вправе больше жить друг без друга. Не будет же человек так страдать из-за обычного секса. Либо она сумасшедшая, либо меня пытаются втянуть в очень мутную историю». А вслух произнесла:

– Мне домой пора. Рада была познакомиться, пообщаться. Звони, пиши, если будет скучно. Я пошла?

– Да, конечно. Но можно я, хотя бы, подвезу тебя? Там, кажется, опять дождь собирается, – и так невинно добавила: – Ты снова промокнешь.

Ольга ощутила на себе новую волну обаяния блондинки. Она тонула в голубых глазах, почти физически ощущала вкус этих соблазнительных губ. Голос полный заботы и нежности усыплял бдительность. Мысли Ольги путались и переплетались между собой под завораживающим взглядом.

«Ещё полчасика в обществе этой принцессы. Да странная, но не съест же она меня по дороге. И погода портится. А где здесь остановка я вообще не знаю. Вот это уже неправда. До метро пару минут. Ну и что? Зачем идти, если можно ехать? Мы никогда больше не увидимся и почему бы ни насладиться последними минутами нашего знакомства в полной мере?»

Терзаемая противоречивыми мыслями она всё же решила согласиться. В это время принесли счёт. Вика, даже не глядя на сумму, засунула в него пару тысячных.

– Идём?

– Пошли, – ответила Ольга.

Всю дорогу девушки молчали. Ольга, погруженная в свои мысли, грустно смотрела в боковое стекло. Ей не хотелось пересекаться взглядами с Викой. Чувство ещё большей неуверенности вызвало то, как Виктория спокойно выкинула две тысячи за пару чашек кофе. Она могла представить себе, как ликует сейчас официантка. На её месте Оля тоже ликовала бы. Но там, где она работает, о таких чаевых даже не мечтают. Пара сотен за полноценный обед – счастье, день прожит не зря. А отдать такие деньги за кофе… зачем?

«Что может быть общего между нами? Что общего у неба и земли? Только Создатель, – Ольга печально ухмыльнулась собственным мыслям, – Между ней и мной такая же разница, как между Богом и человеком. Один способен создавать этот мир и украшать его на своё усмотрение. Другой же годится только на то, чтобы лицезреть и получать удовольствие от увиденного и то, если это будет ему позволено. Именно такие „боги“ решают, где нам жить и работать, строя свои заводы. Они решают, чем нам интересоваться, печатая свои газеты. Они определяют наш маршрут, когда мы плывём на их пароходах. Зачем она вообще снизошла со своего Олимпа и бесцеремонно влезла в мою жизнь? Чтобы лишний раз напомнить о моей никчёмности? Но ей-то, какое дело? Какое им дело до нас, людей обслуживающих этот Олимп? И почему из сотен тысяч таких же она выбрала именно меня? А может дело не в Вике? Собственные комплексы мешают радоваться знакомству? Заставляют искать минусы в „идеальном“ человеке. Кричат о его „мутности“. Сколько раз за эти сутки я сама утаила правду? С чего бы ей со мной откровенничать? Какое глупое свидание».

От мрачных мыслей её отвлёк вопрос:

– Где ты живёшь?

– Поезжай пока прямо, там скоро поворот направо будет, я покажу.

Через пару минут машина повернула во двор старого панельного дома и остановилась. Вика заглушила мотор, открыла окно и потянулась за сигаретой.

– А можно мне тоже?

– Ты куришь?

– Вообще-то нет. Но сейчас закурила бы.

– А я вот никак не могу бросить. Но очень мечтаю об этом.

– А о чём ты ещё мечтаешь?

В этот самый момент, когда они должны были расстаться навсегда, им обеим расхотелось это делать. Вика положила пачку обратно и взяла Ольгу за руку. Мир перестал существовать, всеобщий мир. Зато появился их собственный маленький мирок, в котором было уютно, как нигде и никогда. Красивые пальцы нежно гладили руку. Ольгу охватило небывалое волнение. Её не на шутку начало потряхивать. Ощущение радости, счастья, сильного эмоционального и физического возбуждения захватили целиком. Она хмурила брови, видимо, пытаясь понять, что с ней происходит, то улыбалась от наслаждения внутренними переживаниями. Вика с любопытством рассматривала свою новую подругу. Она, как обычно, оставалась внешне спокойной, но в её душе бушевали не меньшие страсти. Там, внутри, за пеленой очаровательных глаз она всегда оставалась живой. Но судьба научила её казаться хладнокровной. Всегда и во всём жёсткий контроль. Нельзя доверять людям, нельзя к ним привыкать, нельзя всерьёз воспринимать их слова. В своё время перед ней стоял сложный выбор: жизнь, как у всех, или карьера и всеобщее поклонение. Сделав это выбор, она попала в придуманный мир, наполненный ложью до краёв. Здесь каждый только и норовит поставить подножку. В этом мире правят власть и рейтинги, в нём не существуют эмоции, дружба, любовь… Может поэтому, давно позабыв, как ведут себя «настоящие живые» люди, она сейчас с интересом наблюдала за Ольгой.

– Приятное ощущение, – прошептала Виктория.

– Да.

– Мне действительно хочется продолжить наше общение. Если тебя напрягает, что мы мало знакомы, то мы можем общаться, как друзья, и со временем узнаем друг друга лучше.

– От друзей у меня такого тремора не бывает, – резко оборвала её Ольга, но в мыслях было совершенно другое: « Какие к чёрту друзья? Если всё, чего я хочу – это поцеловать тебя».

Вика немного отстранилась, нахмурилась и с выражением глубокой задумчивости спросила:

– Оль, я не понимаю, ты хочешь ещё раз увидеться или нет?

– Да. Определённо. Но когда это будет, не знаю. Ты очень странная. Меня напрягает твоя манера не давать прямых ответов. Рядом с тобой очень хорошо, но я не верю ни одному твоему слову. Думаю, я для тебя всего лишь игрушка. И мне нужно серьёзно подумать, хочу ли я играть в твои игры.

Вика внимательно слушала. Потом отпустила руку Ольги и взялась за ключи, торчащие в замке зажигания.

– Как надумаешь – звони, – сухо произнесла она, давая понять, что их встреча окончена.

– Ну, понятно, – прозвучало слегка разочаровано, – спасибо, что подвезла.

– Пожалуйста.

Автомобиль зарычал, демонстрируя не хилый табун лошадей под капотом. Ольга вышла. Она открыла заднюю дверцу, чтобы забрать свой рюкзак и невольно бросила взгляд на Вику. Но та, как снежная королева, замерла в горделивой позе. Вздёрнутый подбородок, поджатые губы, строгий целеустремлённый взгляд направленный куда-то вдаль. Наверно, с таким взглядом настоящие гонщики уходят со старта.

«Кажется, я её обидела. Правду ведь сказала, чего обижаться?»

С грустными мыслями Оля побрела домой.

– Виктория! Как вы прекрасны! О, Виктория! – в кабинет, где на белоснежном кожаном диване расположилась Вика, с громкими воплями ворвался мужчина. – Позвольте вашу ручку, моя богиня.

Вика привычным жестом протянула свою изящную кисть, которая незамедлительно была заключена в плен мужских рук и зацелована вдоль и поперёк. Слегка поморщив носик, и осторожно вытянув руку из чужих ладоней, она вежливо произнесла:

– Благодарю за комплимент.

– О! Это не комплимент. Ни одно слово не способно передать вашей красоты.

«Когда уже он угомонится? Сказал бы сразу, что надо, и проваливал», – с тоской подумала Вика, но продолжала вежливо улыбаться.

– Виктория! Это чудо, что я вас встретил. Сейчас вы сами убедитесь, что наша встреча не случайна.

«Ну да, караулил, наверно, с шести утра, какие уж тут случайности».

– У меня есть потрясающий сценарий. Поверьте, он написан исключительно для вас. Вы были музой для меня. В каждой сцене я чувствовал ваш образ.

При этих словах Вика на мгновение потеряла самообладание и презрительно захихикала.

– Простите, вы не представились.

– Алексей! Алексей Кокошко, – учтиво ответил мужчина, совершенно не замечая стёбной интонации в голосе девушки.

– Надеюсь, Алексей, мой светлый образ не слишком часто отвлекал вас от работы над сценарием.

– Что, вы? Он вдохновлял меня в течение всего процесса. Виктория, прочтите. Сделайте милость. Пусть мои старания будут не напрасны.

«Они уже не напрасны. Думаю, ты получил не малое удовольствие, расписывая меня в каждой сцене», – Вика приняла сочувствующий вид и кротко пояснила:

– Алёша, мало толка от моего прочтения. Съёмки уже расписаны на год вперёд. Боюсь, я ничем не смогу вам помочь.

Но сценарист не унимался. Изрядно разволновавшись, он весь покраснел:

– Я не жду от вас большего. Только прочтите…

Но Вика резко оборвала его очередную тираду и грубо пояснила:

– Уважаемый, я не литературный критик. И занимаюсь здесь абсолютно другим делом, крайне далёким от чтения. Если вы заметили, конечно. Надеюсь, мы можем считать наш разговор оконченным?

Алексей удивлённо хлопал глазами и продолжал что-то бубнить себе под нос. Видимо в его голове диалог ещё продолжался. За их разговором всё это время наблюдал другой мужчина и сейчас он приблизился к ним, чтобы прийти на помощь Виктории.

– Что, Викуля, – обратился он по-свойски, – достают? – и нахально осмотрел сценариста с головы до ног. – Кто на этот раз? Режиссёр? Продюсер? Или претендент на главную роль? – над последней фразой он заржал, как добрый конь. Кстати, и внешне присутствовало некое сходство с этим благородным животным. Накаченный, смуглый, с упругим хвостом смолянистых чёрных волос. Типичный мачо из женских журналов и грёз.

– Олег, объясни молодому человеку, где выход, пожалуйста, – Вика умоляюще посмотрела на подошедшего парня.

– Конечно, Викуля. Всё для тебя лишь бы ты улыбалась, детка.

Парень опять расплылся в улыбке, оголив идеальный ряд белоснежных зубов. Затем, все, также ухмыляясь, он взял за плечи сценариста-неудачника и с лёгкостью подтолкнул того к двери. Алексей Кокошко исчез в дверном проёме, напоследок буркнув: «До свидания».

Ольга проснулась от звонка будильника. Нехотя нашарила телефон и отключила противный пиликающий звук.

«Так. День начался. Вика… Странная Вика. Блин, я что так и буду теперь о ней думать каждую минуту? Надо Насте позвонить, извиниться. А может и не надо… Интересно, а что сейчас делает Вика?»

Сама от себя, не ожидая, Ольга резко села, схватила телефон и набрала номер Виктории. Сердце учащённо забилось, дыхание сорвалось с привычного ритма. Замирая от волнения, девушка больше всего надеялась, что никто не ответит потому, что абсолютно не знала, о чём говорить.

– Да, Оля, – спустя всего три гудка в трубке послышался нежный женский голос.

– А да… Привет… Можешь говорить? Не отвлекаю? – из-за дикого волнения каждое слово давалось с трудом.

– Пока могу. Как ты?

– Да что мне будет-то? Я просто хотела узнать, как ты вчера добралась до дома или куда ты там добиралась вчера, – «Да что за чушь я опять несу? Давай нормально, без намёков», – мысленно отругала себя Ольга.

– Хорошо, – и после недолгой паузы добавил: – Странный вечер у нас был, да?

– Очень странный вечер. Вика, ты прости, если тебя вчера обидела. Я не хотела этого. Так всё неожиданно. Сумбурно. У меня, честно говорю, кругом голова идёт.

– Я же сказала, разберёшься – звони. Ты позвонила, значит разобралась?

– Да. Я хочу ещё раз тебя увидеть, – осознанно и твёрдо произнесла Ольга.

– Увидишь, – нежно прошептала Вика, – а сейчас я пойду работать. Детали нашей встречи обсудим чуть позже, – по-деловому привычно она закончила беседу.

В трубке опять что-то щёлкнуло, оповещая о том, что абонент скинул вызов, даже не попрощавшись.

«Вот что за девушка? С одной стороны сама нежность и обаяние, с другой стерва редкостная. Угораздило же меня влезть в такую историю. Может бежать пока не поздно? – Оля ухмыльнулась этой мысли. – « Поздно, Оля, поздно. Вляпалась ты по самую макуху»

Она и не знала, что там, где-то далеко, в это же время Виктория вспорхнула с дивана и окрылённая радостью выбежала из кабинета. Она быстрым шагом преодолела коридор и ворвалась в павильон, где её дожидались участники съёмочного процесса. Они в этот момент что-то горячо обсуждали и не заметили её появления.

– Коллеги! – звонко и жизнерадостно она обратилась к собравшейся группе людей, – Хватит слов! Давайте, уже давайте, займёмся делом.

Пухлый мужчина лет пятидесяти строго посмотрел на неё поверх очков и нарочито серьёзно произнёс:

– Так-так-так, Виктория сегодня готова подарить нам викторию.

– Виктория сегодня готова подарить вам что угодно, сэр! – радостно прокричала она в ответ, продолжая нелепо улыбаться чему-то неведомому для окружающих.

Такой Вику съёмочная группа видела впервые. Всегда сдержанная и необщительная, она производила впечатление заносчивой стервы, точно знающей не только себе цену, но и всем остальным. Многие её недолюбливали, а ещё больше боялись. Слишком многое зависело от её мнения, чтобы в её присутствии оставаться собой. Поэтому люди прогибались, подстраивались и тихо ненавидели. Но ни у кого не вызывал сомнения её талант. На экране она перевоплощалась абсолютно в другую Викторию. Тот заряд страсти, эмоций, жизни, что она вкладывала в своих героинь, сводил сума не только преданных фанатов, но и самых придирчивых кинокритиков. В свои неполные тридцать лет Вика уже обладала множеством премий и наград. И несмотря на росшую с каждым годом армию молодых конкуренток, она всё также оставалась, востребована и желанна.

Вся следующая неделя прошла для Ольги в пустом ожидании. Порой она часами лежала и смотрела на свой телефон, но он предательски молчал. Вернее на него иногда кто-то звонил, но это был совсем не тот человек, голос которого до безумия хотелось услышать. От накопившегося раздражения не в силах заставить себя перестать ждать Ольга сбрасывала звонки нежелательных абонентов и продолжала смотреть на экран. Сама позвонить Вике она не решалась. Их последний разговор хоть и был многообещающим, всё же провёл некую психологическую черту дозволенности.

«Детали нашей следующей встречи…» – эта фраза так и крутилась в голове. – «Тоже мне деловая. Ну и обсуждай. Почему же ты не звонишь и не обсуждаешь? Думаешь, я буду звонить? Сейчас же! Размечталась. Нашлась тут принцесса. Привыкла, что мир крутится вокруг тебя. Спустись на землю, оглянись вокруг, ты живёшь среди обычных людей. Хочешь играть в богиню? Ну и играй с такими же богами. Нечего лезть в душу человека, а потом строить из себя деловую».

За эту неделю Ольга мысленно ссорилась и мирилась уже десятки раз с воображаемым оппонентом. Опаздывала на работу потому, что стояла на остановке дольше обычного в надежде увидеть знакомый автомобиль. Но всё было напрасно. Вика исчезла из её жизни также внезапно, как и появилась.

К концу недели, чувствуя, что нервы уже выгорели дотла и терять ей больше нечего, Ольга решила, позвонить сама. О самолюбии и социальной принадлежности больше не думалось. Хотелось только остановить весь этот бред. Узнать, что всё кончено, и начать, жить заново.

Но разочарование преследовало её и тут. Послушав какое-то время длинные гудки, она была вынуждена сбросить звонок. Однако желание увидеть или хотя бы услышать Викторию было настолько сильным, что она решила не останавливаться и написала той сообщение: « Очень занята, да?» Совершенно не ожидая ответа, Ольга мысленно перебирала слова и фразы, которые ещё можно было бы написать. Пускай абонент молчит, но это создавало иллюзию диалога. Ведь когда-нибудь она это прочтёт, а значит, вспомнит про Ольгу. Все мечты, страхи, надежды и чувства за последнюю неделю одновременно ожили в её голове. Молчать больше не было сил. Пока она формулировала мысль для нового сообщения, раздался звонок. Оля, как завороженная, смотрела на экран с надписью « Принцесса». Она звонит! Это было счастье. Этого уже достаточно, чтобы ощутить себя на седьмых небесах. И неважно, что она скажет, неважно, где пропадала целую неделю, вообще нет ничего важнее того, что она сейчас звонит сама.

– Да, алло, – Ольга пыталась придать своей интонации максимальное равнодушие, но дрожащий голос выдавал её волнение.

– Привет. Прости, я тут заработалась совсем. Куча дел навалилась. Как ты?

– Нормально. Я хочу тебя увидеть, – с надеждой в голосе произнесла Ольга и зажмурилась, боясь услышать ответ.

– Я тоже хочу тебя увидеть. Может, сегодня встретимся?

– Да. Давай. Это было бы отлично!

– Тогда я заеду за тобой часиков в шесть, устроит?

Оля посмотрела на часы, они показывали 15—30. Значит, через пару часов они снова встретятся. Как бы ещё пережить это томительное ожидание?

– Конечно, устроит, – ответила она и тут же поспешила добавить, опасаясь, что Вика в очередной раз бросит трубку: – Всё, я тогда тебя жду. Пока.

– До встречи, Оля, – на этот раз вежливо попрощалась Виктория.

Автомобиль подъехал к серому девятиэтажному дому в спальном районе. По соседству виднелся магазин одной из распространённых торговых сетей, а во дворе согласно типовому плану застройки ещё советских времён расположился детский сад. Повсюду плотно прижимаясь, друг к другу стояли машины местных жителей. Некоторые стояли уже так долго, что покрылись ржавчиной и ковром сухих листьев. Всеобщую картину дополнял вид переполненной помойки, которую невозможно было не заметить, заезжая во двор. Пейзаж был откровенно унылым. Ещё большее уныние дому придавали высоченные монстры-деревья, бессовестно крадущие солнце.

Уже давно этот пейзаж стал для Вики чужим. Она, как и многие, выросла в таком же сером питерском дворе. Сначала ходила в такой же типовой садик из грязно-белого кирпича, потом родители доверили ей ответственность выносить мусор на такую же грязную и переполненную помойку и завершением « детской карьеры» стали самостоятельные походы в соседний магазин за хлебом и жвачкой. Тем не менее, это было счастливое время, когда Викторию ещё не преследовало чувство тоскливого одиночества. Несмотря на отсутствие большого достатка, в родительском доме всегда было весело и уютно. Чего нельзя было сказать о нынешней её квартире, в которой дорогие вещи, расставленные профессиональными дизайнерами, больше чувствовали себя хозяевами, нежели она сама. В глубине души Вика тосковала по тем добрым старым временам. Тогда её окружали лишь те, кто искренне любил. Теперь же, добившись финансового и карьерного успеха, она встречала в людях только алчность. Все их слова были пропитаны ложью и подхалимажем. Но для себя Виктория решила, что жить в таком обществе и быть частью этого общества – разные вещи. И пускай грязь, и низменность облепляют её с головы до ног, она никогда не позволит им просочиться в душу. На фоне людей, с которыми Вике приходилось общаться ежедневно, Ольга выглядела искренним и трогательным человеком. Виктория хорошо помнила тот день, когда впервые обратила внимание на девушку, стоящую на остановке с задумчивым видом рассматривающей небо. Это показалось забавным. Она вспомнила, как в детстве могла часами сидеть у окна и любоваться небом. Огромные белоснежные облака представлялись вершинами гор, которые хотелось покорить. Красный закат напоминал жаркие страны, в которых хотелось побывать. А бездонная синева являлась ей океаном, который хотелось увидеть, хоть одним глазком. Вика даже попыталась посмотреть на небо сквозь тонированные стёкла, но не увидела ничего интересного. И тогда она услышала свой внутренний голос: « Небо нельзя увидеть, его можно только почувствовать. Она ещё чувствует, а ты уже нет…»

Эта мысль захватила её. С того дня, проезжая мимо судьбоносной остановки, Виктория слегка притормаживала и сосредоточенно вглядывалась в прохожих, надеясь ещё раз увидеть человека, способного, как ей казалось, чувствовать небо.

Можно ли влюбиться в незнакомого человека, проходящего мимо или стоящего в соседней очереди? Можно ли влюбиться по фотографии, по голосу, по мыслям? Влюбиться даже не подозревая, кто этот человек. Не зная, нужен ли ты ему. Не думая о том, что у вас общего или что разведёт вас когда-нибудь в стороны. А разве для любви нужно имя? Нет. Потому, что именно любовь помогает превращать незнакомых людей в близких и родных нам, именно она пробуждает в нас желание узнать их имена.

Вскоре Виктория осознала, что влюбилась. Этого с ней не происходило, пожалуй, никогда. Она стала отмечать для себя любые мелочи: в чём Ольга сегодня одета, слушает ли она музыку или сосредоточенно что-то читает в своём телефоне. Несколько раз их взгляды даже пересекались, но эту тайну надёжно хранили тёмные стёкла. А больше всего Вика грустила в те дни, когда Ольга разговаривала с кем-то по телефону. Понимая, что так долго продолжаться не может, она всё равно каждый раз проезжала мимо. Решиться на знакомство было тяжело. Виктория не боялась быть отвергнутой. Она боялась быть разочарованной.

Встряхнув головой, словно пытаясь отогнать от себя нахлынувшую ностальгию, Вика быстро набрала сообщение: «Подъехала. Стою там же. Выходи». В томительном ожидании она закурила сигарету.

Ольга появилась буквально через несколько минут. Всё в тех же бриджах, белой майке и с рюкзаком на плече. Виктория наблюдала за ней сквозь лобовое стекло, облокотившись на руль.

«Да, шорты мы всё же выкинем и майку тоже», – подумала она и мечтательная улыбка захватила её губы. В этот раз беспристрастной оставаться не получалось. Уж слишком сильные эмоции вызывала в ней эта девушка. А то, как она переживала из-за их социального неравенства, вызывало умиление. Опасения, что Ольга заинтересуется благосостоянием больше, чем самой Викой постепенно исчезали. Но, к сожалению, Виктория опасалась не только этого. И тот, другой страх, только усиливался в её душе по мере того, как она всё больше привязывалась к Ольге. Поддавшись чувствам, Виктория выпорхнула из машины, сделала несколько шагов навстречу и заключила Ольгу в свои объятия.

– Привет, – сказала она.

Почувствовав горячее дыхание на своей щеке, Ольга опять растерялась:

– Угу, – это всё, что удалось ей произнести. В общении с другими девушками такой скромности она никогда не замечала в себе. Всегда легко знакомилась, отвешивая кучу комплиментов. Такая дерзость производила на девушек впечатление, и они были рады поддаться её уговорам. Но Вика действовала на неё гипнотически. Она завораживала своим взглядом, запахом, теплом. Ольга физически ощущала свою беспомощность перед этой женщиной.

После нескольких секунд абсолютной гармонии объятия были разорваны. Девушки сели в машину и решили поехать в кафе. На этот раз они мило болтали обо всём, что встречалось на их пути: о плохо сделанной местами дороге, о смешной собачке в комбинезоне, переходившей улицу с хозяйкой, о странной моде среди молодёжи, обо всё, что не касалось конкретно их жизней. Ольге нравилась такая Вика. Беззаботная, игривая, она шутила сама и охотно смеялась над шутками подруги. Общение с ней доставляло удовольствие, а ещё большее удовольствие доставляли её нежные проникновенные взгляды, которые она периодически бросала на Ольгу.

В кафе, опять заказав по чашечке кофе, девушки продолжили беседу:

– Тут мило, – оглядывая интерьер очередного престижного заведения, сказала Ольга. – Часто здесь бываешь?

– Нет. Я вообще редко где-то бываю – времени не хватает. А сюда как-то давно заходила со знакомыми. Вроде ничего, симпатично.

– Со знакомыми? Или очередной пассией? – провокация была явной.

Блондинка взглянула на неё исподлобья.

– Не задавай мне таких вопросов. То, что есть между нами, прекрасно, и я дорожу этим. Но, пожалуйста, не лезь туда, где быть тебе не надо.

– Почему не надо? Я только хочу знать о тебе хоть что-нибудь.

– Потому.

– Да что за игры? – возмущение нарастало, – У тебя кто-то есть? Скажи. Мне всё равно. Я приму всё, что скажешь, и не перестану с тобой общаться. Обещаю, что всё пойму.

Виктория молчала. По её виду можно было понять, что она усердно над чем-то думает. И эти размышления её явно не радуют. Она то прищуривалась, сосредоточенно вглядываясь куда-то вдаль, то задумчиво приподнимала брови, закусывая нижнюю губу, то рассматривала проходящих мимо людей, провожая их взглядом.

– Викусь…

Блондинка вздрогнула, очнувшись от своих мыслей. Глубоко вздохнула и, приняв вид человека, готового дать достойный отпор, произнесла:

– Хорошо. Если так стремишься объединить наши судьбы в одну, тогда поехали к тебе. Покажешь мне, где живёшь. Расскажешь, как живёшь. Познакомишь с друзьями. Я согласна уйти в твою жизнь с головой, чтобы ты поняла, у меня нет никого важнее.

Это был вызов, который принять невозможно. Пригласить Викторию в съёмную коммунальной квартиру, со ржавой ванной и шестью гнусящими под ухо соседями равносильно безумию. Даже бурная фантазия отказывалась рисовать женщину с внешностью топ-модели, лежащую на старом штопаном диване или сидящую в кругу Ольгиных друзей. Интересно, о чём они будут говорить? О разбавленном пиве, которое закажут в дешёвом баре или о том, как кого-то из них выгнали с работы за прогулы?

Оля смотрела на уверенную в себе Вику, ожидавшую ответа, и всё сильнее ёжилась под её пристальным взглядом.

– Нет, – ответила почти беззвучно и понуро опустила голову. Смотреть в глаза уже не было сил. Таким ничтожеством она не ощущала себя ещё никогда.

– Я так и знала, – надменность в голосе зашкаливала. – Тогда не требуй от меня того, чего сама дать не можешь, – жёстко подвела итог Виктория.

На этот раз роль жалкого брошенного котёнка досталась Ольге. В это момент для неё переворачивался мир. Она вдруг осознала, что вся её уверенность в себе и независимость от мнения других являются лишь защитной реакцией от собственных комплексов, которые разъедали внутренний мир. Теперь она даже помыслить не могла, чтобы посмотреть на свою новую знакомую. Или совсем незнакомую.

«Зачем я завела этот разговор? Зачем надо быть такой безжалостной? Могла бы не отвечать на эти вопросы и всё. Так я же сама упрекала в излишней скрытности. Вот и получила широкий развёрнутый ответ. Всё же она – стерва. Из любой ситуации выкручивается. А я, как обычно, оказалась не в лучшем свете. Но она не уходит. Наверное, смеётся надо мной».

От последней мысли девушка окончательно разозлилась на себя и на всё происходящее. Терять уже было нечего, поэтому она решительно посмотрела на свою обидчицу:

Та, действительно, улыбалась, но очень добродушно. А, встретившись взглядами, сказала:

– Я люблю тебя.

– Я тебя тоже, – от злости не осталось и следа. – Можно я возьму тебя за руку?

– Конечно.

Вика протянула руку. Так они и сидели, держась за руки, еле заметными движениями, поглаживая нежные пальцы. Что-то было особенное в их молчаливом счастье. Во взглядах отсутствовала ложь, глупые вопросы и жалящие ответы. Только нежность, бьющая через край и огромная вера в то, что у них всё будет отлично.

Пришло время возвращаться домой. Уже привычно Виктория сунула официантке пару зелёных купюр и вызвалась подвезти подругу. Когда автомобиль заехала во двор и остановился, она стремительно приблизилась и поцеловала Олю. Сначала их поцелуй заключался только в прикосновении губ. Но вскоре возлюбленная ответила на него. С жаром в неистовом возбуждении они всё больше поддавались нарастающей страсти. Поцелуи становились то кроткими и нежными, то превращались в безумный поток горячих ласк. Руки блуждали по их телам, переплетались, замирали от прикосновения и тут же продолжали свои страстные движения, исследуя пока ещё незнакомые, но такие желанные тела друг друга. У Оли окончательно «снесло крышу», не выдержав такого эмоционального всплеска, она почти прокричала:

– Я хочу тебя!

Но её порыв был остановлен непоколебимым тоном:

– Я тоже тебя хочу. Но не в машине же.

Ольга словно очнулась от забвения.

«Конечно, не в машине. А где? Я не приглашу тебя в эту дыру, что зовётся моим домом. Даже если ты – Вселенская любовь!»

В этот момент на неё было жалко смотреть. Ей хотелось заскулить от обиды на эту глупую жизнь с её коварными обстоятельствами, забиться в дальний угол, где никто не смог бы её услышать, и выть от безысходности. Выпустив любимую из своих объятий, она молча открыла дверцу и вышла. Была надежда, что Вика остановит. Снова выпорхнет из своего дорогущего авто, подбежит, обнимет и увезёт с собой в какую-то сказочную страну. Где нет скрипучих диванов, блёклых ламп, где не воняет в подъездах от переполненных мусоропроводов, где сосед живёт за сто квадратных метров от тебя, а не за тонкой стенкой из гипсокартона. Там все ходят в белоснежных плюшевых халатах и просыпаются от аромата кофе. Волшебная пенка в джакузи всегда начеку, а тосты выпрыгивают сразу на блюдо. Удивительный мир фужеров с шампанским, искрящихся софитов и белоснежных улыбок. Каждый шаг, который она делала в направлении дома, был шагом в ад. Там её ожидали одиночество и серость. В этом аду не было счастья, не было любви и самое ужасное там не было Вики, не было и не будет никогда, так как принцессы в аду не живут.

«Может, остановит…»

Но вместо любимого голоса она услышала звук срывающегося с места автомобиля. Начался конец света.

Медленно и плавно Виктория двигалась по ночному городу. На этот раз ей некуда было спешить. Она мысленно прокручивала события этого вечера. Было чему порадоваться, но и место для грусти нашлось. Любимая упорно не хотела быть в её присутствии самой собой, а это означало, что и она не может ей довериться. Эти «изобразительные изображения», что устраивала Оля, характеризовали её, как человека нетерпимого даже к своим недостаткам. А в том, что чужие промахи она судит ещё строже, Виктория не сомневалась. Поэтому оставалось только ждать, когда девушка разберётся со своими чувствами и принципами и, наконец-то, решит, что для неё важнее.

«Я уже много раз пыталась всё всем объяснить. На этот раз пускай люди, ищут объяснения сами!» – подытожила свои размышления Вика и заехала в приветливо распахнувшиеся ворота элитного жилого комплекса. Охранник высунулся в окно из своей будки с радушной улыбкой на лице, чтобы поприветствовать знаменитую актрису, но она не заметила его стараний. Взвизгнув покрышками, стремительно отправила Porsche на его законное место и неохотно зашагала в свою бездушную квартиру, куда с годами приходить становилось всё тяжелее.

Ольга возвращалась из института. В последнее время она была там крайне редко, хотя и ранее не баловала это заведение своим частым присутствием. Нелепое занятие – учиться на того, кем никогда не будешь. Этим утверждением она оправдывала свои прогулы уже несколько лет. Но преподаватели проявляли снисхождение, и чудом пересдав все «хвосты», она с натяжкой перекатывалась на следующий курс. С детства Оля была одержима мечтой, стать писателем. В её бурных детских фантазиях вырисовывался образ вдумчивого литератора, способного одними словами дарить людям неиссякаемый фонтан эмоций, переживаний и мудрости. Но со временем ей начало казаться, что особых дарований на этом поприще у неё нет, а становиться посредственным «писакой», было ужасно само по себе. «Можно, конечно, и болт вбить в стену, но зачем, если для этого есть гвозди?» – рассуждала она. К осознанию себя «болтом» и к тому, что воплотить мечту не представится возможным, не мало усилий приложили и её родители, которые убеждали, в необходимости получить профессию, а не жить детскими фантазиями. В итоге Оля оказалась студенткой факультета торговли одного из городских вузов. Заниматься данной деятельностью в будущем она, естественно, не планировала, как впрочем, не планировала вообще ничего. «Если птица не может взлететь, то какая, к чёрту, разница, где она сможет ползать? Для птицы – это всё равно не жизнь», – частенько задумывалась она, мечтательно разглядывая небо.