Читать книгу Побочный эффект. Современная сказка - Ираида Трощенкова - Страница 3

На утро третьего дня проснулась Ганка под смородинным кустом в образе молодой красавицы и обрадовалась. А то, напугавшись ранее, думала что в обличье кошки свой век доживать будет.

Девяносто годков пролетело, а ни семьи ни деток, ни внуков. В войну, девчонкой, на полях работала, потом дояркой в колхозе. Замуж так и не вышла. Видимо судьба дала ей второй шанс все исправить. Залюбовалась молодая дева своей красотой в озерной глади. Волосы черны как смоль, а кожа, словно молоком беленая, крепкая, упругая.

Искупалась Ганна в утренней водице, на берег вышла, легкой поступью по песку пошла покачивая обнаженными бедрами. Блестящие волосы девичью грудь прикрывают, увидел бы, кто подумал, что русалка на берег вышла в человеческом образе.

В босу ножку вдруг кольнула что-то, нагнулась красавица, а в песке жемчуг речной, полную ладонь насобирала. Подивилась, сколько раз бабкой сюда за водицей ходила, не было драгоценного камня и откуда появился не известно.

– Девка, ты не местная что ли, или полоумная, с голым задом все по берегу ходишь, я за тобой наблюдаю, чудная!

Ганка присела на корточки и закрыла свободной ладонью грудь. Деревенский дед Прохор вышел из кустов с удочкой.

– Я к своей бабушке троюродной Ганне приехала, да заблудилась три дня назад, меня тоже Ганкой звать. – Девушка солгала и отвела взгляд.

– На-ка, Плащ, прикрой стыд. Провожу я тебя домой.

Дедок шустро бросил красавице верхнюю одежду и добавил:

– Бабка видно пошла тебя искать и сгинула в болоте, только платок ее черный нашли.

Ганка разрыдалась о своей прошедшей жизни. Значит считают ее погибшей, может и к лучшему, теперь начнет жить с чистого листа.

– Тебе помощь какая нужна? – Прохор попрощался с Ганной у крыльца домика на отшибе, – так моя хата напротив, недалече.

– В райцентр работать поеду, за хатой приглядите?

Рыбак утвердительно кивнул и заковылял по проулку с плащом на руке.

Девушка войдя в дом нацепила на себя платье поновее, подумав: – надо в райцентр ехать. Тряпки современные покупать и документы сделать, чтобы лишних вопросов сельчане не задавали.

Жемчуг завязала в тряпицу и под подушку спрятала. Решила жизнь новую начинать, а как от привычек старых избавиться, не понимает.

Пенсию теперь приносить не будут, сбережений может года на три хватит, может нет, работу искать надо, а как без паспорта?

Ах, молодость, молодость, одни проблемы, на нее деньги нужны.

Все, хватит ныть, пора привыкать к новой, а главное, здоровой жизни!

*

Ганка вышла из автобуса и обратила внимание на цыганку средних лет. Та что-то искала на земле общипывая газон.

– Вам помощь нужна?

Девушка присела рядом.

Женщина пожаловалась, встав на колени с пучком травы в руке:

– Камень с кольца выпал, жалко, очень дорогой.

– Так вот же он!

Ганна протянула ладонь с сияющим изумрудом: – как его сразу не заметили, ведь на самом видном месте!

Женщина поднялась и поблагодарила красавицу.

– Видно глаз у тебя зоркий, девка! Нравишься ты мне, одеваешься правильно.

Юбка до туфель и нрава ты доброго. Хочешь, погадаю?

Цыганка схватила приехавшую в райцентр девушку за руку.

– Нет, не надо, – напугавшись, та выдернула руку и отступила.

– Может нуждаешься в чем?

Ганка осмелела и шепнула той на ухо:

– Паспорт нужен.

Собеседница улыбнулась:

– Так ты по адресу, красавица! Моя дочь семь лет назад сбежала замуж в табор, сейчас уже за бугор мигрировала, не вернется, можешь ее документом пользоваться. Ты, порядочная, кредитов не возьмешь, надеюсь?

Девушка отрицательно покачала головой.

– Вот и славно. Пойдем ко мне домой, милая, а если еще работу ищешь, так помогу, меня Мирелой звать, что означает – восхитительная.

Дом Цыганки, довольно большой деревянный, был окрашен в синий цвет.

Сразу в прихожей, девушка поразилась богатому убранству, ковров с излишеством было во всех углах.

– Звать тебя, как?

– Ганной.

– Теперь Годявирой будешь. – Хозяйка дома протянула гостье паспорт дочери, – залог оставляй.

– А сколько надо?

– Сколько у тебя есть?

Девушка достала из сумки пухлый кошелек.

– Сгодится.

Мирела ловким движением спрятала его в складках юбки:

– Обмен полноценный, заметь, я не расспрашиваю тебя от кого прячешься… давай, красотка, напоследок хоть карту вытащу.

Хозяйка разложила на столе свой рабочий инструмент: – ничего не пойму, словно с новым документом свою судьбу поменяла, выпадает древняя старуха маской девы прикрытая… опасность.

Цыганка сгребла карты: – видимо сегодня переутомилась.

Ганка прикрыв скрипнувшую калитку с рукояткой льва, выскользнула на дорогу и в тот же миг попала под колесо мотоцикла.

*

– Куда под колеса, дуреха! – С конной телеги спрыгнул парень в послевоенной гимнастерке и подхватив девушку на руки, шлепая по луже в кирзовых сапогах, прислонил ее к придорожной березе.

– Выходи за меня, Ганна, сама знаешь, сохну по тебе!

– Не мил, ты мне Егор, старой девой помру, а вместе нам не быть!

Девушка уколола одноглазого ухажера гордым взглядом.

– Посевная закончится, срок тебе, может передумаешь…

– Сказала нет!

Девушка вырвалась, и топая по луже огромными кирзухами направилась к колхозному амбару. Нагребая зерно в холщовые мешки, злилась:

– Чего привязался, не о таком мечтала. Я может принца жду сказочного, чтобы сразу все!

– Ах, девка, после войны каждый мужик – прЫнц! Забирай пока не перехватили, – посоветовала средних лет напарница.

– Не дождетесь!

После работы заторопилась домой: мать больная, так и не оправилась с тех пор как похоронку на отца получила.

– Стой, выворачивай карманы, председатель колхоза с участковым перегородили путь.

Перепуганная Ганна протянула пол горсточки зерна:

– Мамка ослабла, помирает, ей на лебеде нельзя, не поднимется.

Под вышку тогда Ганка не пошла, но срок получила десять лет…

*

– Ведь видела что опасность дурехе грозит, отпускать не надо было.

Мирела склонилась над попавшей в аварию и добавила, тащи ее в дом, милок, это дочка моя блудная вернулась, Годявира.

Цыганка схитрила, она увидела гораздо больше в картах, нежели на самом деле сказала девушке.

Ганку тошнило, кружилась голова, по опыту своих прожитых лет он без труда поняла – сотрясение мозга.

– Лежи дуреха, поправишься помощницей мне будешь. – Засуетилась заботливая хозяйка, – по паспорту тебе двадцать два года, запоминай, Годявира.

– Одна живешь, без мужа? – Поинтересовалась Ганка.

– За старика девушку отдать, вдовой ей быстро стать. – Горько улыбнулась та в ответ.

– Неужели так весь век одна прожила?

– Было у цыгана две ноги, Бог ему четыре додал. Сватался один, да сбежал. —

засмеялась та в ответ и добавила: – верней жены нет, чем цыганка. И не выкай мне, дуреха, за дочку будешь!

Ганка пила чай с мятой и наблюдала за женщиной: вроде добродушная, не прикидывается, может их судьба свела не зря?

– Так всю жизнь мотаешься на вокзал по заработкам?

Мирела села рядом и погладила угодившую под мотоцикл девушку по голове:

– Кто мне не верит, того обману; кто мне верит, последним угощу. Птице небо, рыбе вода, коню дорога, цыганке удача.

Ганка рассмеялась: – Весело живешь, с прибаутками!

Хозяйка достала из шкафа женские шмотки и положила в кресло рядом с гостьей.

– Хороша Маша русская, да будет еще лучше – цыганская!

– А что люди подумают когда в цыганских юбках меня увидят?

– Хочешь хорошо жить, Годявира, – не слушай, что птицы поют.

Ганка засыпала под искрометные цыганские прибаутки. Впервые за много лет, она испытала что-то вроде забытого материнского тепла.