Читать книгу Ведомые верой - Ирин КаХр - Страница 6

Девушка шла впереди Дорика, потрясающе легко ориентируясь в немыслимом переплетении бесконечных коридоров самой высокой башни отшельников, спрятанной среди скальных морщин и белоснежных склонов Сияющей Девы. Молодого человека действительно восхитила способность девушки ориентироваться здесь. Но это не мешало ему раздумывать над собственной участью. Впрочем, если бы его вели на смерть, то это делал это кто-нибудь посерьёзнее. Хотя наверно следовало бы вспомнить, как легко с ним уже справилась одна девушка из этой же башни. Это давало повод ещё раз задаться вопросом, куда делась Садин по прибытии сюда. За время пребывания Дорик виделся только лишь с двумя отшельниками настолько близко, что мог ними разговаривать. Но эти разговоры ничего не сообщили ему о местонахождении Садин, и тем более что-либо о ней. И ещё меньше он узнал о своей жене. Во-первых, ни старик, ни девушка ничего не знали о том злополучном нападении на деревню Дорика, поскольку просто не знали о существовании последней. Во-вторых, что вытекало из первого, они ничего ни могли знать о похищенных тогда детях и о его жене Дайне. Хотя, как говорила девушка, она бы уж точно знала о пришелице, если бы таковая появилась в стенах замка.

Дорик притормозил, удивлённо мотнув головой. Лишь мгновение спустя он понял, что его отвлекло что-то увиденное. Но, даже оглянувшись, молодой человек, не мог взять в толк, что же заставило его остановиться. Девушка нетерпеливо оглянулась через плечо. В ее глазах стояло недоумение и нетерпение, смешанное с ожиданием «Когда же он, наконец, пойдёт?!»

– Мне показалось – я что-то увидел… – оправдал своё замешательство Дорик, но, сообразив, что это никому не нужно, просто последовал дальше. Прошло некоторое время, и Дорик снова остановился. На этот раз, шаря глазами по стенам светлого коридора, он, наконец, разглядел заинтересовавшее его.

На стене с правой стороны висел большой щит с изображением оскалившейся равнинной ящерицы каменки. Нетерпеливый взгляд через плечо и Дорик снова, но уже молча последовал дальше. И теперь встречая ещё один такой же щит, больше не останавливался. Но каждый раз пристально разглядывал изображённую на них ящерицу. Что- то в его голове щёлкнуло, когда он увидел её первый раз, и теперь щёлкало каждый новый раз.

– Да что с тобой такое? – возмутилась, остановившись, девушка, когда он в очередной раз, засмотревшись на щит, затормозился и наткнулся на неё. Дорик пожал плечами и показал на щит.

– Ты не могла бы объяснить, что это такое? – девушка слегка скользнула взглядом по чешуе и зубцам оскалившейся ящерицы, и её лицо отразило тень лёгкого презрения.

– Бедный даджер, – вздохнула она. – Вот до чего довело вас господство хозяина… Вы даже забыли герб своего князя.

– Эй, эй, эй, эй… – поторопился прервать дальнейшие разглагольствования Дорик. – Стоп, красавица… Вот уже пару дней я нахожусь здесь, и все кому не лень называют меня даджером… Бедным, паршивым… Может быть, ты объяснишь, что это значит?

– Я объясню! – сказала Садин, появившись в конце коридора. Несколько быстрых шагов приблизили её к остановившейся паре. Сердце Дорика едва не сорвалось в альюр. На ней было подобие одеяния отшельников, только жемчужно-серого цвета, отороченного по краям рукавов и капюшона серебристо-голубым мехом горной лисицы. А распущенные по воротнику золотистые локоны, переливаясь в пламени факелов, жили своей отдельной, особенной жизнью. – Тебя удовлетворит, если я объясню тебе значение этого слова? – голос заговорившей с ним девушки был как-то нереальным. Желая убедиться, что ему это не чудиться и это видение, и этот голос – не иллюзия, Дорик повернулся к своей проводнице. И с запоздалым удивлением заметил её смиренное выражение лица и скованность в присутствии Садин. Это, да, еще и наряд, такой блистательный по сравнению с чёрным одеянием девушки- проводницы, могли означать только одно. Садин имеет здесь гораздо больше власти, чем показалось это на первый взгляд.

– Да… – согласился молодой человек, и его проводница стремительно исчезла из вида, отпущенная почти незаметным жестом пришедшей.

– Она слишком молода, чтобы суметь объяснить всё, не задев чужого самолюбия, – поговорила Садин, предварительно сделав знак Дорику идти за ней. Дорика подобное начало насторожило, но по-настоящему ему ничего не оставалось ничего нового, как идти и слушать. – Ты должен понять – это слово придумали не мы, мы лишь используем его без предумышленного к вам оскорбления… Даджерами вас называет Хозяин.

– Ты все еще не сказала, что означает это слово, – резко сказал Дорик и остановившись развернул девушку к себе лицом.

– Рабы, бессловесные животные, – твёрдо, не увиливая, ответила она. Почувствовав как крик «что?» рвется у него из груди, Дорик отпустил девичье плечо. Моргая глазами, словно от яркого света, он отступил. Он знал, что Хозяин не слишком их любит, но то, что они для него даджеры, в том смысле, как это сказала Садин… Мелькнула мысль, что девушка могла и солгать, для чего бы ей это не требовалось, но сознание говорило что, скорее всего она права. Слишком многое было за это. Хотя бы то, что орда до сих пор не оставляет в покое ни одну деревню и порой твари хозяина запросто, на виду у всех питаются человечиной. Дорик был потрясён.

– А вы? – Спросил он, пытаясь показать, что сказанное девушкой ни в коей мере не коснулось его. Но хрип мгновенно высохшего горла подтвердил обратное. – Как он зовёт вас?

– Так же как и вы… В общем-то, чёрных отшельников вы и взяли от него.

– Давай вернёмся к гербу, – попросил Дорик и шагнул вперёд, предлагая идти дальше. Садин это поняла и, заговорив, пошла следом. – Герб принадлежит дому князя Фальгрига. Сотню лет назад, когда Хозяин и его орды монстров появились здесь, разделив нас, он стёр из вашей памяти всё связанное со старым Фальгригом. Он сделал что-то с самим воздухом ваших равнин, что до сих пор, когда кто-нибудь из нас спускается туда, он начинает чувствовать себя даджером. Только здесь в горах мы знаем и помним всё, что было раньше. Помним и надеемся, что предсказание свершиться и Фальгриг будет освобождён.

Дослушав, Дорик оглянулся, чувствуя, что-то изменилось, и обнаружил, что за время разговора они пришли в огромный зал, заполненный людьми. Садин торопливо пошла в конец зала, таща за собой Дорика. Оглядываясь вокруг, последний видел только лишь обычных людей, внимательно слушающих кого-то, и не следа оргий о коих шли слухи далеко по всему Фальгригу.

– Мы не можем больше ждать. Орды Хозяина уже непросто атакуют деревни даджеров. В большей мере, притворяясь нами. Нам самим надо остановить это, пока из-за наведённого чувства мести мы не уничтожили равнинных жителей и самих себя.

Дорик недолго искал источник голоса. За главным столом, к которому сейчас и направлялась Садин, стоял мальчик. Лет двенадцати, в богатой одежде, с величественным видом. Он говорил горячо и с прирождённым ораторским умением приковывать к себе внимание толпы. Ещё до того, как Садин встала рядом с мальчиком, Дорик увидел их родство.

– Садин, моя сестра, отправиться ради нас к Волшебнице за советом и помощью. Вы знаете, что нас очень мало, но пророчество поможет нам. Сестра вернётся с помощью, и мы выступим против Хозяина. Мы освободим Фальгриг, это я – будущий князь Трогорд, говорю вам!

Зал загудел хвалебными выкриками. Девушка тем временем наклонилась к брату и что-то быстро прошептала. Трогорд оглянулся и смерил Дорика откровенно презрительным взглядом. Заметив это, Садин ещё что-то добавила. И её слова вызвали на лице мальчика целую гамму чувств. Удивление, новый интерес и любопытство. С лёгкой усмешкой и обвинением Трогорд бросил несколько слов Садин. Но молодой человек расслышал только последнее:

– Его жена? – И утвердительный вопрос мальчишки странным образом подействовал на Садин. Она медленно кивнула. Больше не было милых ухмылок. Взмахнув рукой, Трогорд одарил сестру пощёчиной. Или точнее попытался это сделать. Молниеносно сообразив, Дорик перехватил руку будущего правителя в нескольких долях дюйма от лица своей… жены.

Если бы его спросили он бы никому не смог бы объяснить, каким образом он узнал в Садин Дайну. Но высказывание Трогорда подтвердило это как и его неудавшаяся попытка наказать сестру…

– Думаю ловить наглых мух не ваше занятие, – примирительно проговорил Дорик, опуская руку мальчика. Его слова не сразу дошли до сознания Трогорда. Держа на весу оставленную руку, мальчик стоял навытяжку, дрожа от ярости и бешенства. Положение попыталась исправить Садин.

– Брат, пожалуйста, не надо скандалов, – сказала она тоном старшей сестры. Но сделала лишь хуже. Мальчик, сдержанно кивнув и поправив плащ, отступил пытаясь скрыть произошедшее, но его глаза горели оскорбленным самолюбием.

– Моя сестра тоже хочет сказать вам несколько слов, – громко и четко проговорил он. Садин едва вздрогнула, но все же повернулась к слушателям.

– Вы уже слышали, что нас очень мало, но есть возможность увеличить нашу армию, – проговорила она на одном дыхании, повернулась к Дорику. Лишь короткое мгновение она смотрела на него потерянно и запутанно, но потом собралась и снова стала Садин, объяснявшей ему значение слова «даджер». – Пускай никто из вас об этом не думал, но и даджеры вполне могут помочь нам в нашей битве. Когда с помощью волшебницы воздух на равнине очистится, равнинники поймут у кого в рабстве они находятся. Если вовремя провести в их рядах агитацию, то можно будет добиться колоссального успеха. Самое главное, что мне не придётся долго искать человека, который возглавил бы агитационную группу. Некоторые из вас уже знают, откуда этот человек и, я думаю, он как раз тот, кто нам нужен.

– Садин, но как же ты можешь доверять даджеру, которого всего пару дней назад притащила сюда прямо с равнин?..

– Он был даджером! – резко возразила Садин. – А у меня есть весомые причины ему доверять.

– Доверять первому попавшемуся даджеру?

– Я знаю его уже давно, – отвечала Садин, горячо надеясь, что действительно всё так, как она говорит. За прошедшие два дня она тщательно всё продумала, но вероятно стоило сначала поговорить с мужем, чтобы подвести под свои слова твёрдую опору. Сейчас оставалось убеждать и надеяться, что позже разговор с Дориком состоится.

– Давно… Эти два дня?!

– Давно – это уже около четырёх лет.

– И что же это может связывать дочь князя и равнинным простолюдином?

От заданного именно в этот момент вопроса Садин вздрогнула как от сильного удара. Наблюдая за тем, как она так же, как после реплики брата вытягивается в струнку, Дорик с неожиданной обидой почувствовал, что она стыдится их брака. Он также почувствовал, что сможет её простить, если она не ответить на вопрос. Ведь на карту действительно поставлена честь князя. А ещё Дорик вспомнил слова Садин о зачарованном воздухе и осознал, что отрезвление происходит с ним именно сейчас. Воспоминания о старом Фальгриге, которых он никогда не знал, начали наполнять его голову. И даже на девушку он посмотрел уже другими глазами.

– Он мой муж, – твёрдо, но может быть не слишком громко, произнесла Садин. В наступившей тишине Дорик в изумлении посмотрел на ту, которую четыре с половиной года назвал своей женой. Но он женился на сельской девчонке, приемыше полоумной старухи, а оказался женатым на сестре наследного князя Фальгрига. Как уже было, он заранее простил то, что она не сможет рассказать о своём замужестве. Но сейчас… Не только у слушателей, у него тоже не было что сказать на её твёрдое, совсем нетрусливое признание…

Садин боялась оставаться с Дориком наедине сейчас. Слишком многое произошло за последнее время без их на то, хотя бы посвящённости. Она даже не могла предположить, что её кратковременная вылазка в одну из нижних башен отшельников закончиться встречей с давно пропавшим мужем.

– Надеюсь, ты поддержишь меня в продолжение нашего договора, заключённого на берегу Прогана, – проговорил Дорик, едва Садин не постучавшись, вошла в его комнату. Она ответила не сразу, прежде закрыв за собой дверь.

– С твоей стороны это достаточно дипломатичное предложение, – проговорила девушка, не отходя от двери, которую подпирала спиной. – Раньше тебе было необходимо сохранять лицо и свободу, теперь мне. Тогда в деревне я была нищей босоногой девчонкой – здесь я дочь потомком последнего князя. Я, по словам Трогорда и так навлекла не себя общее недоверие, если не сказать презрение, объявив о нашем с тобой браке.

Дорик взглянул на девушку исподлобья.

– Могу уверить тебя, это сообщение было принято не так сурово, как тебе это описал твой братец, – говоря это, Дорик встал с топчана. Разговаривать с женой можно и лёжа, какого рода племени она не была, но разговаривать с одним из возглавляющих сопротивление Фальгрига против Хозяина, точно следовало стоя. – У меня было несколько часов, чтобы поболтать с некоторыми отшельниками, и выяснить, что их больше волнует дата выступления против Хозяина и его орды, чем твоё обнаружившееся замужество. Даже я для них не муж дочери потомков князя, а ещё один присоединившийся к ним сподвижник. Надо признать, что и меня заинтересовал твой план. И было бы неплохо, если бы ты объяснила поподробнее миссию.

– Для этого нам понадобится большая карта, – отозвалась Садин ожившим голосом и улыбнулась.

– Может быть, сначала вернуться немного в прошлое? – спросил вдруг Дорик, подходя к девушке. Она попыталась отступить, но спина тут же упёрлась в дерево двери, напоминая о ранее избранной позиции.

– И что бы ты хотел услышать? – спросила она, опуская глаза к полу и помимо своей воли, задерживая взгляд на голых ногах мужа.

– Знаешь, мне жутко интересно услышать историю о том, как ты попала в селение. Неужели ещё тогда ты думала об исполнении своего плана по агитации наивных даджеров.

– Всё намного проще и не так изощрённо зловеще, как это хочешь представить ты. Я жила здесь в башне. Отец и мать боялись, что меня, их первенца могут похитить. И несмотря на принятые ими меры, это всё-таки случилось.

Меня перевозили в другую башню и по пути на нас напали воорты и орда Хозяина. Твоя деревня тогда всего лишь оказалась меж двух огней. Наши люди убивали только воортов и монстров, последние же убивали всех подряд. В пылу сражение отряд потерял меня и оставил в деревне. А позже просто не стали возвращаться. Мать решила, что в вашей деревни я буду в большей безопасности, если к тому же за мной будут приглядывать несколько наших. Так и продолжалось некоторое время и после твоего ухода. После смерти родителей мой брат оказался под присмотром дядь и опекунов. Но гибель одного из опекунов потребовала моего присутствия рядом с братом. Волей случая до того, как я сама ушла, на деревню напала орда. Люди, которые пришли за мной помогли вам отбить атаку. Но, похоже, для твоих это выглядело, как если бы отшельники снова напали на деревню, похитили меня… Убили других.

– Да… – протянул Дорик. – Для простой истории ты слишком долго говорила…

– Я всего лишь хотела, чтобы ты всё понял… И тем более наш брак, если уж ты затронул эту тему, был лишь удобным прикрытием для меня. Хотя сейчас, как ты уже понял, я не собираюсь отказываться от него. Но для нас и других теперь он будет называться по-другому…

– И как же?

– Политический союз, взаимовыгодный обеим сторонам.

Они оба замерли. Мужчина и девушка. Объединённые тем, что можно было бы назвать одной целью. Хотя никто из них не знал, кому эта цель была нужнее. Это их судьба соединила так, словно ребёнок соединяет две не подходящие друг другу вещицы. И ничего их не соединяло. Кроме, может быть… Не слишком широкого медного браслета, который никто из этих фиктивных супругов за время разлуки не решился снять, неизвестно о чём думая.

– Я бы мог предложить тебе, пойти с тобой или даже вместо тебя, но, похоже, ты будешь возражать, – заговорил Дорик, снова в который раз разглядывая свою вновь обретённую жену. Высокая с волевым упрямством на красивом лице девушка с осторожными и вежливыми манерами истинного потомка князей.

– Ты несоизмеримо сообразителен, – ответила Садин. – Отправиться к волшебнице моя дорога. Ты же важнее для того, что уже слышал. Ты знаешь, что на равнинах мало доверяют женщинам, а ту кто попытается навязать другим свои идеи, кто-нибудь точно убьёт из справедливого чувства возмездия. Тем более даже десяток лет жизни не сделал меня одной из равнинников, – Дорик заметил, что она не повторила слово «даджер» и в очередной раз почувствовал к ней большую симпатию. – Ты же будешь там своим человеком, и без сомнения к твоим словам уж точно прислушаются. А я и так буду не одна, и тебе не стоит думать, что я погибну.

Дорик невесело рассмеялся.

– Но согласись же, что как мужчина я должен заботиться о тебе. Несмотря на все эти годы, наши отличия и прочее, ты всё ещё остаёшься моей женой, надетый мною браслет всё ещё на твоей руке.

– Всё будет нормально. Это вылазка не первая в моей жизни, и ты сам знаешь, что постоять за себя я сумею.

– Значит, каждый из нас делает то, что было ему уж предназначено.

Садин кивнула, соглашаясь и повернулась, чтобы открыть дверь.

– Может быть, мне проводить тебя до твоих покоев? – остановил её Дорик.

– Пожалуй, нет, не стоит. Завтра рано вставать. Путь предстоит долгий.

– Почему?

– Нам нужно будет спуститься со скал, дойти до Лиабант.

– Спуститься?.. Дойти?.. А сейчас разве мы не можем полететь на оданах?

– Нет! Пока больше они не хотят нам помогать. Они будут ждать слов Волшебницы. Если она согласиться помочь, то и они снова вернутся на нашу сторону. Если же она откажет – мы пропали…

– А что будет потом, когда мы дойдём до Лиабант?

– Ну… Ты начнёшь спуск на равнину, а я с остальной группой пойду до водопада Шоргу. Дальше тебе не нужно знать. Достаточно того, что ты уже знаешь… А мне же нужно любыми способами и средствами добраться до Волшебницы.

– Я всё-таки тебя провожу, – Дорик подошёл к девушке и, обняв за плечи, вывел в коридор. Она молча покачала головой, но больше не сделала ни единого жеста в желании отринуть помощь мужа. Вместе они дошли до покоев Садин. Правда, для того, что Дорику вернутьсяему потребовался сопровождающий – один из солдат охраны Трогорда.

– Желаю тебе хорошо отдохнуть… – прошептала Садин. Дорик хотел, было её поцеловать, но тут из открывшейся двери вышел белокурый гигант и сгреб Садин в объятия.

– Хорошо, – резко ответил Дорик и заторопился уйти, вынуждая сопровождающего его солдата почти бежать. Чудовищное ощущение боли сдавили его горло и сердце. Он почувствовал, как злобные когти зверя скребутся у него в душе. Ревность. Он едва сумел сдержать себя. Сумел, когда сильнее всего ему хотелось вернуться. Правда, он не знал, что бы тогда сделал. Он ушёл…

Утро пришло нескоро. Свинцовые тучи, окружившие вершину Сияющей Девы, скрывшие её лик от жителей равнины. Дорик лежал на кушетке и неотрывно следил за небом. Когда солнце было готово встать, в небе замерцали алые всполохи. Они напомнили о предстоящем. Он уже не сожалел, что ему возглавлять команду для спуска в долину. Боль в сердце не давала ему покоя, и из-за неё казалась неоригинальной мысль напроситься идти с Садин. Он не желал её видеть. Ни сейчас, ни когда-либо ещё.

Путешествуя, он никогда не думал о жене, и вместе с тем у него не возникало мысли, что она может отдать своё предпочтение ещё кому-то кроме него. У него начисто вылетело из памяти – на каких условиях был создан их брак. Его разум сейчас это осознавал, но тогда откуда же ревность? Кого и к кому ревновать? Женщину, которая никогда не была его настоящей женой к человеку, который был с ней рядом, когда требовался? И вообще, отчего ревность? Ведь он никогда не любил её. И в горы пошёл, лишь решив, что его жена даже ему не принадлежащая не должна быть в лапах отшельников.

– Садин, – едва слышно проговорил он, и неожиданно причина ревности стала ему ясна. Может быть, Дайна и была его женой, но Садин продолжает носит его браслет. Первая была для него потеряна, вторая никогда ему и не принадлежала. Но, встретив Садин в лесу, он, не узнав в ней свою жену- малолетку, заинтересовался ею больше, чем ему хотелось бы…

– Простите, – прошептала маленькая девочка, появляясь в дверях. – Меня послали вас разбудить, – робко проговорила она, увидев, что он уже не спит. Кивнув ей Дорик, поднялся и потянулся за рубашкой. Но вместо своей старой обнаружил новую вдобавок с жилеткой и поверх всего меховой плащ с гербом князя где-то на плече.

– Я же не спал, – удивился вслух Дорик. – Когда же всё это успели принести?

– Должно быть, до вашего возвращения от покоев Трогорда Диссэ, – простодушно призналась девочка и исчезла прежде, чем Дорик снова успел раскрыть рот. Ему не осталось ничего другого, как одеться и выйти. У дверей его ждал солдат. Вчерашний сопровождающий. Жестом, попросив Дорика следовать за собой, он повёл его к месту сбора обеих групп. По пути молодому человеку удалось задать вопрос, возникший у него после слов девочки.

– Вы можете сказать мне, как вы называете вашего князя?

Воин оглянулся и, пожав плечами, ответил:

– Трогорд Диссэ…

– А что это означает?

– Это от древних слов «предсказанный прошлым»…

Дорик приостановил шаг. Его сознание вдруг застопорилось на двух простых словах. «Трогорд» и «предсказанный». И тут он снова почувствовал, как слова Садин по поводу обязательного возвращения памяти начинают сбываться. Дорик остановился совсем. Вот то, что его смущало. Слова… Возвращение памяти принесло с собой вспоминание языка, использовавшегося в Фальгриге до прихода Хозяина. Ему вспомнилось, что чтобы не означало слово Трогорд, по-настоящему это не было даже похоже по смыслу на «предсказанный». Охранник подтолкнул его. И озарение пришло быстрее, чем мгновенно. Садин Диссэ. Дорик по-настоящему вспомнил слова матери на похоронах отца. Тогда он был слишком мал, чтобы осознано запомнить неловко оброненные слова. Он это и не сделал. Он запомнил инстинктивно и пережитое сейчас помогло ему вспомнить.

«Предсказанная прошлым придёт!» – и «предсказанная прошлым» звучало как Садин Диссэ…

Местом сбора стал небольшой вытянутый двор, заканчивающийся большими закрытыми воротами.

– Ворота – выход из крепости. И только то, что проход к ним лежит по очень узкому ущелью Сияющей Девы, не даёт орде Хозяина напасть на нас с этой стороны внезапно, – скороговоркой ответил проводник на невысказанный вопрос Дорика. – Чтобы мы вышли – ворота откроют, но не широко и не надолго, так что надо будет действовать чётко…

– Дорик, – тихо позвала Садин, появляясь рядом с ним из толпы, тут же серьёзно упрекнула: – Ты слишком долго шёл! Идём, – приказала она и вновь ввернулась в общую толпу. Идя за ней, Дорик не мог не заметить, с каким почтением расступаются перед ней люди. А потому только сейчас с удивительной чёткостью осознал, кем на самом деле является его жена. И дело не в том, что она потомок и сестра будущего князя. Оно в том, что она, будучи женщиной, смогла добиться уважения от мужчин в мире, где сам обычай не позволяет уважать в женщине ни жену богатого или известного, а человека добившегося уважение своими делами.

– Это твоя группа, – сказала Садин и когда её слова дошли до его сознания, он понял, что происходит что-то еще. – Арек, Фалар, Зинон, Аскольт, Бавак, Радэка и Дарена, – парни, которых она представляла, не выглядели громилами вроде тех, что шли с самой Садин. Обычные ребята, каких в центре любой деревни или города не смогли бы опознать как отшельников. Дарена была женщиной лет тридцати, а Радэка – сверстницей Садин. Очаровательная блондинка с голубыми льдинками глаз, в который сейчас, когда она не улыбалась, светилась серьёзная рассудительность. – Все они обучены бою и смогут защититься. Твоё конкретное задание саггитировать деревни. Начиная со своей. По Лиабант ты спустишься до реки Зюрд и остановишься в Дуске. Не в коем случае не суйся в Фальгриг. В Дуске найдёшь таверну «Жареная колбаска», передашь её хозяину письмо. Закончишь дела, по знаку Тэрэна уходи в Ларакот. Там дождёшься меня у тетушки Вахай на улице Феотиста. Не предпринимай ничего… Пока всё… – Садин хлопнула его по плечу и исчезла в толпе.

Радэка хохотнула, глядя вслед Садин, и мило улыбнулась посмотревшему на неё Дорику.

– Похоже, ты впервые в такой компании, как наша, – проговорила Дарена.

– Это правда, – не стал отрицать Дорик.

– Да, друг, наверно тяжело быть мужем княгини, – посочувствовал угловатый парень с глубоким шрамом на подбородке, которого Садин представила как Аскольта. С потрясающей чёткостью Дорик понял, что они не считают его даджером и, глядя на него, даже не думают об этом.

– Пожалуй, мне еще только придётся привыкать к этому, – ответил охотник и протянул руку Аскольту. Тот широко улыбнулся и ответил на жест своим крепким пожатием.

– Теперь мы одна команда, и все неприятности, которые мы встретим, будут общими, – сказала Радэка…

Через два часа отряда покинули Башню и оказались в ущелье, занесённом огромными сугробами снега. После тепла крепости окружающий воздух казалось обжигал беззащитную кожу колючим холодом. Дышалось легко, и слегка кружилась голова. Посмотрев поверх края ущелья на порядком посветлевшее небо, Дорик подумал, что это вполне может быть из-за недостатка воздуха, здесь на этой большой высоте Сияющей Девы.

Кто-то похлопал Дорика по плечу и указал на двинувшихся вперёд людей отряда Садин. Он дёрнулся было идти следом, но почти сразу же провалился почти по пояс, продавив весом тонкую коросту слипшегося снега.

– Может быть, стоит надеть снегоступы, – услышал Дорик рядом с ухом голос Радэки. – Иногда это помогает ходить по такому снегу.

Дорику было глупо с ней не согласиться. Выкарабкавшись из сугроба, он одел снегоступы. К тому моменту, когда он вновь обрёл способность двигаться, рядом с ним осталась только Радэка, как и он по самые брови закутанная в меховой плащ. И он, глядя на неё, видел только голубые смеющиеся глаза.

– Пойдем, – позвала она и пошла первая. Дорик оказался заключительным в длинной цепочке людей отважившихся на переход грозящего сходами лавин узкого ущелья. Идя следом, Дорик думал, о том, что для парящих там, в высоте оданов, они похожи на цепочку муравьёв ползущих по белой простыне.

Мороз крепчал, а солнце и не думало передвигаться с одного выступа на другой. Но в какой-то миг Дорик увидел его все-таки оказалось над егоу себя над головой. К этому времени они отошли так далеко от башни, что она скрылось из вида за сверкающими навесами снега.

Час, другой, третий… Они всё ещё шли по снежной бесконечной пустыне. Дорик не думал, что однообразие может так сильно утомлять. Спустя несколько часов после выхода из Башни он почувствовал себя готовым завыть. Его просто бесило спокойствие людей, идущих впереди него. Если бы он это писал, то на этом моменте он был, отложил перо и ушёл бы от стола подальше, в желании забыться. Но он не описывал, а сам был персонажем, а, потому преодолевая себя, шёл дальше, лишь продолжая ощущать зарождавшуюся ненависть, к тем, что шагали с ним. Зачем они шли – он знал, но сейчас отказывался понимать.

Так, значит, он – равнинный даджер. А они кто? Да те же самые даджеры, только подчиняются они не Хозяину, а своему князю. Князь… Дорик мог бы расхохотаться, но не сделал этого вслух. Предпочитая издеваться над своими спутниками молча. Нашли себя князя. Поразительное зрелище! Толпа народу подчиняется десятилетнему мальчишке, признавая за ним право, давать и забирать их жизни. Да и чем же они лучше тех, кого называют даджерами? Те же самые рабы. Только своего малолетнего хозяина они называют по-другому. А Садин? Мысли обозлённого Дорика перекинулись на жену. И почему он только позволил этой девке командовать. В деревне ни один парень не позволил бы ей такого. А здесь они дружно заморочили ему голову и уговорили на эту идиотскую затею. Мало того что его один раз пошедшего за ней она связала как готового к жертвоприношению йикуйя, теперь он снова оказался дураком, потому что снова пошёл у неё на поводу. Ну, боги, может быть, вы снизойдёте для достойного ответа? Почему он пошёл за ней снова? «Она твоя жена», – ответил ему внутренний голос. Жена? Дорик ещё больше разъярился. Что означает жена для обычного человека? Это дом, дети, женщина, которая любит и готова разделить с ним ложе. А что есть у него? От дома он отказался, поскольку вместо любимой женщины у него был партнёр по заключённому договору. Из-за этого у него не стало семьи. Ведь что он нашёл сейчас? В нём больше не нуждались. Кем он мог быть для женщины – дочери и сестры князя? Она не нуждалась в его опеке. Тем более оставаясь той, кем она сейчас была. В любой момент она могла избавиться и от него, и от браслета, который он надел ей четыре года назад. Но она пошла на более изощрённую пытку. Зная о том, как она хороша, и что он не упустит возможности побыть с ней рядом, она потащила его в эту злосчастную вылазку, когда он даже не понимал зачем.

Резкий далёкий крик прокатился над ущельем. Дорик вскинул голову, словно дикий зверь почувствовавший опасность. Прибавив шага, он догнал последнего из цепочки.

– В чём дело? – спросил он Радэку. Девушка взглянула на него глазами полными ужаса.

– Это воорты…

Дорик не сумел испугаться, скорее просто поразился.

– Здесь в снегах? Высоко в горах, где даже нет воды?

– Орда! – крикнул кто-то впереди. Дорик выругался. На его глазах сугробы на стенах ущелья изменили свой цвет, обросли шерстью, превращаясь… в монстров. Другого слова для того, что видели глаза, Дорик просто не находил. Множество когтей, лап, клыков, горящих яростью глаз. Десятки злобных тварей, созданных хозяином, посыпались со стен ущелья как лавина.

– Берегись! – Дорик схватил Радэку за плечи и откинул в сторону. Сам, встав на пути воющего монстра на полторы головы выше его самого с кожистыми крыльями и чем-то ещё. – Ах, ты тварь!!! – возмущённо выкрикнул Дорик и концом палки с силой вмазал по морде твари. Та взвыла. Но парень не собирался останавливаться. Удар, снова удар. Посыпались зубы. Бугай взревел и дернул посох на себя, выдергивая из рук Дорика. Тот, разъярившись, просто шагнул вперёд и облапив тварь, вместе с ней повалился на землю… Они валялись по снегу как два диких зверя, рыча, кусаясь и сжимая друг друга в смертельных объятиях. Потом всё кончилось, в один момент.

Откинувшись на спину, Дорик с необыкновенным чувством счастья посмотрел в безмерную глубину неба, раскинувшегося над ущельем Сияющей девы. И лёжа на холодном снегу Дорик чувствовал себя самым счастливым оттого, что остался в живых. Это счастье перекрывало все горестные мысли и мелкие неприятности, случившиеся с ним по возвращению из странствий.

В мир счастья откуда-то сверху вошло встревоженное и осуждающее его глупость лицо Садин:

– Ты в порядке? – спросила она, когда почувствовала, что его рассеянный взгляд наконец- то остановился на ней.

– Да, ничего… Жить буду, – ответил Дорик и резко попытался подняться. Голова на это отозвалась обиженной болью, и мир ставший спокойным и стабильным пришёл в неугомонное движение. Чтобы устоять Дорик хотел опереться на посох, но забыл, что тварь его обезоружила. И если бы его не подхватила Садин, он бы рухнул на землю у её ног как соломенный тюфяк.

– Тебя здорово помяли, – покачав головой, прокомментировала его состояние Садин.

– Я его всё-таки убил, – ответствовал Дорик, пытаясь защитить себя.

– Если бы я тебе не помогла, ты бы ни за что с ним не справился…

– Помогла?.. – удивился и оскалился молодой человек. Садин только усмехнулась и, развернув к лежащей на заляпанном живой кровью твари, показала на её голову. Посмотрев, Дорик увидел обломок лезвия копья в некотором расстоянии от волосяного покрова. Лишь лучше присмотревшись, он понял, что обломок копья засел не в голом воздухе, а какой-то едва заметной полосе плотной тьмы.

– Этими лентами они связаны со своим хозяином, и если их обрубить они не живут долго…

– Спасибо, что вообще рассказала мне об этом… – ядовито отозвался Дорик, чувствуя себя круглым дураком, представляя себе, что в то время когда другие пытались добраться до голов монстров, он пытался заколоть свою ударом в сердце (интересно, а у неё вообще оно было?)

– Я не могла представить себе, что ты не знаешь такой мелочи…

Голова закружилась ещё больше и молодой человек согнулся пополам, представив от какой «мелочи» зависела сейчас его жизнь.

– Дорик, с тобой всё в порядке? – выпорхнула откуда-то Радэка.

Прикасаясь к этому мужчине, Садин в большей мере чувствовала себя неудобно. Брат и дядя говорили ей, что не стоит слишком откровенно демонстрировать свою привязанность к Дорику. Но, впрочем, Садин и не собиралась этого делать. Смущало её другое. Прошло четыре года, за которые она ни разу не вспоминала о нём. Даже браслет не напоминал ей об обряде. Зато только увидев его там, у подножия горы, она почувствовала, как вскипает кровь. Ум политика продумал все варианты, а ум женщины… А что такое ум женщины? У неё не было времени на такие мысли до сих пор. Ну, она исключала Карена. Его готовили ей в политические мужья. А Дорик?

Она не знала, что ей делать… Она не знала этих чувств, не понимала. Дорик ей мерещился везде. Из-за этого она боялась и избегала его. Но это не помогало. Вот сейчас едва ей передали, что на заключительное звено отряда напала орда, у неё занялось сердце от мысли, что что-то может случиться с Дориком. А, действительно увидев его сражающимся с архоном, она впервые в жизни замерла от ужаса. Ей вдруг показалось, что она не переживет, если с ним случиться что-то похуже ранения или контузии. А сейчас в ней потихоньку начинала закипать ярость. Ей хотелось кинуться вперёд, оттолкнуть Радэку и самой забинтовать его раны, но… Честь или еще что-то мешало ей это сделать. Оставляя лишь стоять и умирать от ревности.

Садин негромко охнула и приложила руки к щекам. И тут же их опустила, не желая привлечь к себе внимание остальных. Но Дорик уже оглянулся на неё.

– Я кое-что вспомнила, – попыталась оправдаться она и повторила свой жест как хлопок по лбу. – Думаю, с дальнейшим вы справитесь и без меня… Я вас покидаю, – торопясь и проваливаясь даже на снегоступах, она выглядела по-идиотски. Но бормотания нежной наседки Радэки выводило её из себя, а удивлено-вопрошающий взгляд Дорика тревожил.

Она ревнует! Эта догадка была откровением даже для неё самой. Настолько сильное чувство, что сердце заболело.

– Садин ты чем-то озабочена, – молодой дядя коснулся её плеча. Садин вздрогнула так, словно бы он лишь коснувшись, мог прочесть все её потаённые мысли. Она вовремя вспомнила, что это не так, но всё же постаралась забыть о Дорике на время разговора.

– Нет, совсем нет… Мне просто невыносимо ожидание продолжение похода. Нам и группе Дорика предстоят разные, но одинаково опасные миссии. Мне кажется это всё слишком страшным.

Аржи осторожно обнял её за плечи. Садин снова вздрогнула и вновь засунула мысли о ревности к Дорику как можно дальше. Только теперь из желания не повредить мужу. Аржи не только был одним из самых молодых братьев её отца, но и самым жестоким из них по отношению к даджерам. Его взял удар, когда он услышал о муже Садин. Великие боги! Единственная любимая племянница замужем за равнинным ублюдком. Нет, она не могла сделать этого по собственной воле. Неподражаемо, немыслимо. Аржи смогла остановить только сама Садин. Да, сказала она, я была замужем, но этот брак всего лишь прикрытие. Она сумела убедить Аржи в том, что Дорик нужен лишь для того, чтобы установить контакт с даджерами. Именно теми от кого тоже могла зависить свобода Фальгрига. Она занесла в яростные мысли зерно размышления ещё тогда. И сейчас сделала то же самое. Уходя к началу отряду, девушка оглянулась лишь один раз…

Ночь прошла спокойно. Несколько дозорных оставленных на различных точках замечали вдалеке тварей орды, но те не приближались, благоразумно вспоминая дневную схватку.

Утро пришло неожиданно и многожданно. С двух разных краёв лагеря были два человека, которые так и не сомкнули ни разу за ночь глаз, думая, друг о друге. Дорик и Садин. Неясные, будоражащие мысли не оставляли в покое их умы и сердца, заставляя искать хоть какой-нибудь выход из создавшего положения. Им необходимо было разобраться с тем, что они чувствовали. Были ли они супругами, имело ли смысл пытаться создать то, чего раньше не было или может быть, сделав общее дело, расторгнуть их союз за ненадобностью. Что их ждало тогда? Да тоже самое, что и раньше. Ничего нового. А что они могли принести друг другу? Неизвестно. Четыре месяца совместного существования молодого человека и совсем ещё девочка не могли в полной мере раскрыть души обоих. А сейчас? Сейчас они опалили друг друга огнём странности. Ведь оба они были не теми, кем их привыкли вспоминать. Девочка повзрослела, юноша возмужал. Они оба приобрели опыт. И не только боевой, но и жизненный. У каждого из них своя жизнь. Личная и не в коей мере не соприкасаемая с жизнью другого, и имело ли смысл менять это сейчас по мимолётной прихоти? Впрочем, любили ли они друг друга? Как это можно понять за несколько часов перед рассветом, называемые ночью? Нет, в большей мере невозможно, а лишь потом неосуществимо. Каждому из них сначала нужно было выполнить возложенную на него миссию. Ведь от этого зависела жизнь целого Фальгрига, а не грошовое театральное состояние души двух человек.

– Дорогая, пора вставать! – Аржи вошел в палатку, и Садин почувствовала в себе слепую ненависть к человеку, в присутствии которого ей требовалось думать о куда более насущных вещах, чем возвращение в лоно несуществующей семьи блудного мужа.

За следующие два часа движение отрядов к водопаду Шоргу ни Садин, ни Дорику не представилась возможность увидеть друг друга. Да и не было времени. Ущелье окончилось высоким каменным балконом, нависшим над сведёнными плечами Сияющей девы и Несущего смерть, с которых гремящим ревущим и брызгающим пеной бурным потоком, начинавшимся в озере Начала – низвергался водопад Шоргу.

Теперь, когда впереди виделся переломный момент этого шествия, двигалось много легче, и никто не заметил проблем связанных со спуском на плечи двух из Трёх Гор. Всех больше занимала мысль о начале их опасных, но необходимых миссий. Как узнать что опасней?.. Пройти по городам, наполненным воортами, ордой и злыми как собаки даджерами. Или прорваться через затерянные пустоши и топи, леса, наполненные духами и монстрами. Пройти по территориям, принадлежащим воортам, и быть преследованными Ордой.

На равнине все остановились, дойдя до реки Начала. Отряд неуловимо быстро распался на два и приготовился. Никто не произносил пышных фраз и речей. Все и так знали, что им предстоит сделать. И на приготовления не стоило тратить так много времени.

Короткая стоянка ознаменовала начало их пути. Садин не могла себе представить, что сможет уйти, даже не попрощавшись с Дориком. А потому забыв про гудящие от усталости ноги, она ринулась туда, где надеялась найти мужа. Её сердце отозвалось неожиданно сильной болью, когда она увидела, как ласковые руки Радэки ухаживают за ранами молодого человека. Дикая боль ревности, пришедшей вместе с мыслью, что эта девчонка касается тела, которое по закону богов принадлежало ей – Садин! Остановившись в нескольких шагах от занятых друг другом молодых людей, она стояла и смотрела, понимая, что этим причиняет себе гораздо больше боли.

– Я сама сделаю всё остальное, – сказала она, подходя и забирая из рук Радэки бинты и примочки. Освобождённая девушка покорно покинула свой пост, не посмев спорить с сестрой князя.

– Что-то не так? – спросил Дорик, поднимая глаза на Садин, вздрогнув, когда она в очередной раз сильно дёрнула повязку на его плече.

– А как это проявляется? – поинтересовалась она, уже успокоившись, и всем своим видом показывая, что всё нормально.

– Ты нервничаешь…

– Нет, отчего же… – тут же возмутилась Садин. Удивлённый и подозрительный взгляд мужа скользнул искоса на её лицо. Она смутилась. – Ну, может быть… Я не желаю, чтобы люди, который я тебе отдаю, оказались под подчинением больного.

– Так ты заботишься о них? – голос Дорика перестал что-либо выражать. И Садин не удержалась. Её рука нежно скользнула по его плечу и спряталась под воротом рубашки на груди мужа. Миг… Не больше… Продолжалось это её почти незаконное вторжение.

– До встречи! – шепнула она и тут же оказалась в шаге от мужа. Или точнее от человека, которого когда-то назвала своим мужем.

Без церемоний и долгих прощаний две группы чётко представляя, что им предстоит сделать, разделились на берегу реки и пошли в разные стороны от её движения. Дорику и его людям нужно было пройти по берегу, спуститься мимо водопадных порогов Тирака и по Лиабант.

Отряд Садин поднялся еще и снова остановился теперь для того, чтобы приготовиться к переходу на Сальдил. Стоя на каменном пороге оглушённая шумом горной реки срывающейся с четырехсотфутовой высоты Садин вглядывалась в тёмные точки, среди которых был и её муж. Её не оставляла мысль, что теперь он может быть свободен. А она вынуждена молчать и заботиться об удачном завершении миссии.

– Чёрт! – выкрикнула она, сознавая, что сильно рассержена и топнула ногой. – Будь ты проклят Дорик! Будь ты проклят… – произнесла она тише, и, смахнув с глаз слезы, бросила их на ветер.

Идти вниз было легко и приятно, если бы не усиливающаяся тяжесть в голове и сердце. Приотстав на шаг от всех остальных, Дорик остановился и посмотрел назад. Расстояние слишком велико для того, чтобы увидеть оставшихся на утёсе. Но что-то сверкнуло и прищурившись, Дорик увидел… Или подумал, что увидел… Одинокую фигуру девушки в длинном плаще, подбитом мехом с волосами, сияющими на солнце, опирающейся на высокий посох. Сверкнули ещё раз плывущие по ветру волосы и молодой человек решил для себя. Если им удастся выжить, он приложит все силы для того, чтобы завоевать эту девушку. Он станет кем угодно, тем, кем только она пожелает – только для того, чтобы не теряя чувства собственного достоинства, она могла назвать его своим мужем.