Читать книгу Балтийская мелодия - Ирина Владимирова - Страница 4

Кто-то быстро шмыгнул на выход. Дверь захлопнулась.

Когда Чижиков пришел в себя, включив тусклый свет, он подошел к старинным часам. Циферблат на месте. Минутная стрелка на месте. Циферки присутствуют. Корпус абсолютно целый. Где трещина? Значит, в часах скрыт выдвижной ящик, а сейчас он плотно закрыт.

– Кто здесь? – раздался старческий голос.

В окне кто-то маячил.

– Оперуполномоченный Чижиков. Я сейчас выйду. – С трудом удерживая равновесие Василий вышел из подвала. Возле дома стояли Горелик и преклонных лет гражданин.

– Я, конечно, извиняюсь, но хотел бы уточнить, вы уже уходите, – и повернувшись в сторону, – Слава Богу? Я вас специально поджидаю. Вам же свидетели нужны? Вот нашёл вам свидетеля. Это Адам Адамович Михальчик, прежний часовщик. Знает всех.

– Идёмте ко мне, – пригласил новый персонаж. – Я живу в этом доме, на первом этаже квартирка моя. Чайку попьём с карамельками.

Когда-то наставник, очень заслуженный и уважаемый человек, советовал Чижикову никогда не пренебрегать дополнительными знаниями и информацией, какими они не были бы.

– Запомни, молодой. – повторял неоднократно его наставник, – не затем ты должен накапливать информацию, чтобы приумножать знания, а для того, чтобы инициировать как следует нашу работу!

Эту рекомендацию Вася запомнил и пользовался ею успешно. Сегодня советом Василий решил воспользоваться.

Он рассудил, что если кто-то и был в мастерской, то совершенно спокойно успел забрать интересующие предметы. Он попрощался с Гореликом. И поднялся в квартиру Михальчика.

Обычная, для немецкого дома, построенного проживания в конце девятнадцатого века планировка. Ныне коммуналка. Небольшая кухня. Небольшая комната. Квадратный холл. Санузел общий на весь этаж.

Чай пили в комнате, за небольшим чайным столиком.

– Реставрировали с отцом вместе, – похвастал старик. – Этот столик принадлежал моим предкам, молодой человек. Красное дерево! Сейчас таких не производят. Здесь в этом доме родился мой отец. Здесь жили его родители, его братья и сёстры, их семьи. Такое вот дело!

– А где нашли такое чудо? – Вася не лукавил. Столика такой конструкции он ещё ни разу не видел.

– А нашел его мой отец, очень давно, в подвале. Столешница отдельно. От внутреннего ящика только фасад сохранился. Остальное мы доделали. Ножку одну тоже сами восстановили, остальные сохранились.

Чижиков хрустнул карамелькой.

– А вот ещё к чаю, печенье, варенье из клубники. Внучка варила. Пробуйте. – Старик потянул за бронзовую ручку. Открылся внутренний ящик. Достал милейшие кофейные ложки. – Серебро. Клейма видите? Смотрите на буковки. А и М, в завитушках. То есть Алоиз Михальчик, ювелир и создатель предметов роскоши. Прадедушка мой. Он имел небольшое ювелирное дело. Так по мелочи. Броши, колечки, ложки кофейные и чайные. Иногда, старинные шедевры копировал, делал, как сейчас говорят, реплики. На каждом изделии ставилось клеймо. Обучался прадед аж в Петербурге, у братьев Грачевых, которые были поставщиками Императорского двора, в 1918 закрыли братьев.

Дед продолжил дело отца. Инициалы ему тоже подходили. Адам. Так звали деда. Хотя, ложечки вряд ли можно назвать роскошью. Средний класс мог себе такое позволить.

– Ложечки тоже в подвале нашли?

–Нет. В стене. Отец нашел. Да и что скрывать? Он надеялся, что родные хоть что-то припрятали. Вот кое-что и нашел.

Они продолжили неторопливо чаёвничать.

– Мой отец оказался самым проницательным из всей семьи. В 1933 он ушел из семьи искать лучшей доли. Сначала в Данию. Оттуда в Финляндию. А уж оттуда – в Советскую Россию, где получил советское гражданство, учился, работал, потом воевал. И он оказался прав. Он выжил. А родственники, не поверившие ему, все погибли. Остались только эти стены. Кое-что из мебели и утвари. Но разве можно это сравнивать с семьёй? Когда в сорок пятом отец получил очередное ранение, лечился здесь и остался здесь. Нашёл свой дом, но не сразу смог заселиться. Сначала тут обитал начальник госпиталя, а когда врач с семьёй уехали в Ленинград, в дом вселили несколько семей, в том числе и отца, он был к тому времени женат. Так что я появился уже здесь. Стопроцентный житель нашего славного Калининграда. Пять лет назад я ещё работал часовщиком, в этом доме, в подвале. Сейчас там другой специалист, а я на покое.

– Как же так? Вы-то точно должны быть ювелиром, а вы часовщик?

– Э-хе-хе! Наше семейное дело, к сожалению, не выдержало конкуренции. Давно это случилось. Ещё до первой мировой. Был у деда важный клиент в Варшаве. И однажды, дед повёз туда выполненный заказ. Не могу сказать, какие изделия находились при нём точно, но были бриллианты и рубины. Произошло несчастье. По дороге деда ограбили и убили, а весь багаж исчез. Хотя, чемодан и саквояж были приметными, из натуральной кожи, и инициалы А и М из серебра с позолотой. Убийц не нашло. Вещей не нашли. Кто сообщил преступникам, что ювелир с заказом едет, осталось неизвестным. Сыновьям пришлось возмещать клиенту убытки. И бизнес этого не вынес. Закатился. Имя мне родители выбрали, чтобы к тем инициалам подходило. Адам Адамович Михальчик. А и М. И у сына моего такие же инициалы. И у дочери. И у всех внучат, – заулыбался старик.

– Странно, что та общественница называет антикваром Литвака, а не вас.

– В этом странного нет. Семён Иосифович любит посещать барахолки. Что-то там находит. Перепродаёт. Не скрывает. А та активная женщина имеет виды на него.

– А исчезнувший, скажем пока так, Литвак Семён Иосифович тоже местный?

– Почти. Он из переселенцев. А до этого жил, кажется, в Белоруссии. Переехал сюда к какому-то родственнику, да тот лет 50 назад как умер. Других родственников у него нет. Ни жены. Ни детей. Совсем один. Со мной он не особенно откровенничает, хотя арендует комнатку в подвале рядом с моим бывшим рабочим местом. Между нашими мастерскими стенка, но входы тогда у нас были разные. Я входил из нашего подъезда, считай, из собственной квартиры. А он – из переулка. Ныне вход сделали общим. Новый владелец дома меня от них отгородил.

– А соседи ваши к Литваку обращались по каким-либо делам?

– Соседей у меня, можно сказать, давно нет.

– Как так?

– Нашёлся москвич, выкупил почти всё. Хочет быть единым владельцем. Дом старый, но добротный. Я его понимаю. Такие дома строились для одной семьи. Оставлять коммуналки – рушить дом. Второй этаж уже полностью его. И первый. Кроме моих апартаментов. И я тоже съеду отсюда, как только жильё приищут. И подвал целиком к новому собственнику отходит.

– То есть и Литвак должен искать себе другое помещение?

– Это так. Мне кажется, он нашел для себя что-то. Последнее время я его видел редко, но он явно был доволен чем-то.

Чижиков протянул чашку, и ему налили ещё.

– Не жаль покидать родной дом?

– О чём жалеть? Отопление печное. Вода только холодная. Бойлер ставить – для меня дороговато. Да и хочется на старости лет пожить в новом жилье, с удобствами. После меня детям и внукам новое отойдёт, не рухлядь!

– Часы у Литвака в мастерской старинные?

– Конец девятнадцатого века.

– Они из имущества вашей семьи?

– Нет. Семён откуда-то их приволок, – помолчал. – Сдаётся мне из пустого дома забрал. Очень радовался. Тогда я у него спросил, зачем тебе часы без стрелок и с неработающим механизмом? Он хитро так отвечает, что стрелки-то он найдёт, а механизм исправит. Лучшего мастера найдёт. Обратили внимание на циферблат? Перламутр, несколько оттенков. Выложен пейзаж. Очень красиво. И цифры интересные. Они явно оживляют пейзаж, намекая на живность, растения, людей. Заметили?

– Пока вы не сказали, не обратил внимания. Хотя циферки приметные. Не знаете, у таких часов бывают внутренние ящички?

– Бывают. Для того времени внутренний ящик, или тайник, обычная вещь. Тайники были в моде. Их делали практически во всех предметах: в стенках комодом и секретеров, в спинках кроватей. Смотрите!

Старик подошел к старинному комоду, вытащил пару ящиков. Сделал неуловимое движение и от внутренней стенки отделилась небольшая дверка.

– Мода! Кстати, если зайдёте в областной краеведческий музей, вам расскажут о нашей семье. Внучка учится на историческом. Решила историю семьи восстановить. Она и альбом со старыми фотографиями в музей отдала. И письма семейные, того времени. И бухгалтерскую документацию ювелирной фирмы Михальчика. Из тех, что найдены в тайниках этого дома.

Старик привёл комод в надлежащее состояние. Вынул из одного из ящиков вполне современную пластиковую папку.

– Внучка собирает. Материалы, как она говорит. Для учёбы и диплома.

Он нацепил на нос очки, открыл папку.

– Планирует взять тему об известных и о местных ювелирах в период до Первой мировой войны. Вот и собирает разную мелочь, всякие странности о драгоценностях с историями. Например, в 1895 году в журнале «Вокруг света» корреспондент описывал, как в опере одна дама потеряла один из крупнейших бриллиантов, по размеру с некрупный грецкий орешек. Камень выпал из оправы. Дело было в Париже.

А вот журнал «Нива» в России. Демидова потеряла крупный бриллиант, сломалась одна из лапок. Пропажа обнаружилась не сразу. Сначала искали дома. Не наши. Демидова поехала к приятельнице, где накануне проводила время. Там искали и нашли. Горничная приняла камень за пробку от графина и накрыла им графин. Представьте какой величины был камень!

Существует мнение, что камни любят своих владельцев и возвращаются к ним. К моей семье, увы, украденные камни до сих пор не вернулись.

– Вы верите в такие легенды?

Старик неопределённо повел плечами.

– А кто знает? Меня удивляет то, что Семёну удаётся находить интересные вещи. Не уникальные. Но такие, на которые сейчас имеется спрос. Как-то он нашел сервиз обеденный. Всё целое, даже без сколов. У меня сложилось впечатление, что кто-то ему указывает места. И это странно.

– И правда, странно. Кто же из копателей будет отдавать свои наработки?

– Может, кто-то за что-то решил с ним расквитаться?

Полицейский достал служебные бланки и записал необходимое.

– Ещё добавлю. Мне кажется, что Семён в последнее время зачастил на побережье.

– Побережье большое. Не знаете куда точно?

– В курортный город, в котором имеется супермаркет «Анна и Мария».

Старик поднялся, порывшись в кухонном шкафу, вынул фирменный пакет с логотипом магазина.

– Литвак после каждой поездки возвращается с такими пакетами, продукты привозит. Однажды, в начале весны я видел его в столовой. На углу Ленинского проспекта. Там молодёжь любит собираться, потому что интернет бесплатный. Удивился. Думаю, что ему там делать, среди молодых? Хотел зайти за компанию. Но смотрю, не один. Сидит с каким-то молодым человеком. Разговаривают. Потом, глажу, им обед комплексный подают.

– Молодого человека описать можете?

– Обыкновенный. Возраста лет чуть больше сорока. Не удивляйтесь, для меня он молодой. Одет обычно. Куртка. Штаны, типа спортивные, но не растянутые. Нос такой, с горбинкой. Внучка сказала бы, что греческий. Куртку не снял. Шапка трикотажная на голове. Тогда погода прохладная стояла.

– как думаете, кому выгодно, чтобы Литвак пропал?

Михальчик пожал плечами и расписался.