Читать книгу Клей - Ирвин Уэлш, Irvine Welsh - Страница 15

В каком-то смысле это Каролин Уркхарт виновата в том, что мы опоздали. Вчера на перекличке она была в коричневой мини с пуговками по краям и в лосинах с прошитыми дырочками по внешней и внутренней стороне ноги. Именно об этом я и думал, когда мама растолкала меня, поставив чай и тосты.

– Пошевеливайся, Эндрю, ребята зайдут за тобой с минуты на минуту, – как обычно, сказала она.

Чай совсем остыл, потому что я все думал, что если б эти ее дырочки на лосинах шли по всей внутренней стороне, то одна должна быть там, где пихва, а если бы на ней не было трусиков, то мне всего-то нужно было бы задрать юбку и вставить свой перец и трахнуть ее прямо за партой на английском, и никто бы ничего не увидел и не услышал, как в кино или во сне, все просто уставились бы на доску, и я достаю носок, который держу под матрасом, и натягиваю его на упругий хер, а у Каролин подведены глаза, и накрашены губы, и строгое лицо с миной превосходства, как тогда, когда мы катались на великах по Колинтон-Дейл и видели ее идущей за руку с этим здоровым засранцем, счастливчик, ему, наверное, за тридцать или около того, но теперь-то она со мной и ей это нравится, она хочет и…

…уф-ф-ф…

…сяк… сяк… сяк…

…все, носок снова полон.

Еще минуту я прихожу в себя. У меня в ухе сережка со вчерашнего вечера. Я надел ее в клубе, когда играл в настольный теннис. В пятницу, однако, я не забыл ее снять, потому что мисс Дрю сразу отправляет к этому уроду Блэки, если видит тебя с серьгой в школе. Вытягиваю слаксы (мудила запретил носить «левиса»), шузы на шнуровке, синюю тенниску «Фред Перри» и желтую с черным бейсбольную куртку на молнии.

Быстро заглатываю чай и бегу умыться. Лошбаны – Билли и Карл – уже подходят к двери, я слышу. Мама снова стонет, и я плескаюсь на скорую руку – лицо, подмышки, яйцы, срака – и натягиваю кишки, дожевывая тост.

– Скорее, сынок! – кричит она.

Я заглянул в шкаф возле кровати, проверил, на месте ли ножик. Вспоминаю, как я достал его и давай тыкать в этого чувака, порезал постер «Джем», все такое. Мне немного даже жаль, плакат был хороший, да и чувак этот нормальный. Из «Джема» чуваки круто одеваются, это да. Английские пидора все равно.

Не могу удержаться и беру клинок в руки. В ту пятницу меня подмывало взять его в школу, но лишних проблем наживать совсем не хочется. Запихиваю обратно в шкаф. Мама опять кричит. Я ломанулся по лестнице и чуть не споткнулся о собаку, которая лежала на ступеньках и даже не пошевелилась.

– Съеби отсюда, Кропли! – заорал я, он вскочил, мы выбежали из подъезда и двинулись по улице.

Билли был не в духе, но поначалу отмалчивался. Мы перешли дорогу с разделительным бортиком.

– Почему ты заставляешь всех ждать, – запиздел на меня Карл, но ему-то по большому счету насрать на опоздание, он просто хотел подзавести Биррелла.

– Понимаешь, если Блэки дежурит… – начал Билли, покусывая нижнюю губу.

– По пятницам Блэки никогда не дежурит! Он дежурил вчера и поймал Дейви Лесли, – говорю.

Стояло лето, но утро было унылое, и похоже было, что собирается брызнуть. Идти нам было не то чтоб очень далеко, и все равно я вспотел как свинья, так быстро мы хуячили.

Только мы перешли через объездную дорогу, как раздался гудок. Мы оглянулись и увидели грузовичок развозки соков. Терри сидел рядом с водителем, и его кудрявая копна высовывалась из окна.

– Поторапливайтесь, мальчики, а не то опоздаете в школу! – завыл он высоким надменным голосом.

Мы отсалютовали ему.

– Не забудь про завтрашнюю игру! – прокричал Билли.

Терри показал фак, высунув руку в окно.

Предвкушение завтрашнего дня развеселило нас, и мы хихикали всю оставшуюся дорогу к школе. Завтра суббота! Круто!

Когда мы пришли в школу, дежурным таки оказался Блэки. Мы разглядели его, притаившись за живой изгородью, идущей вдоль школьного забора. Сучара, стоял там на крыльце, руки сцеплены за спиной. Билли не смог удержаться и вытолкнул Карла из-за кустов, Карл запрыгнул обратно, но гондон нас засек и прокричал:

– Ребята! Я вас вижу! Идите сюда! Карл Юарт! Ко мне!

Карл оглянулся на нас и вышел такой весь запуганный, раболепный, как пес, который сбежал, гонялся за сучками черт знает сколько и вот наконец вернулся. Я знаю, каково ему сейчас, бедняжечке, надеюсь, ему повезет больше, чем мне!

– Остальные! Я знаю, Карл не один! Выходите, иначе вас ждут серьезные проблемы!

Мы с Билли переглянулись и пожали плечами. Нам ничего не оставалось, как только войти в школьные ворота и, миновав бетонную игровую площадку, подрулить к дверям, где стоял этот гондон, прямо Гитлер гребаный. Не просто гондон, гондон штопаный, со своими усиками и очочками. Слава яйцам, я не забыл вынуть серьгу из уха.

– Я не потерплю опозданий, – начал Блэки и посмотрел на Карла. Мистер Юарт. Я мог бы догадаться. Потом он уставился на меня, как будто стараясь припомнить, потом на Билли. – А это Биррелл, не так ли?

– Ну дык, – ответил Билли.

– Ну дык? Ну дык? – почти завизжал он, стуча себе пальцем по голове. Казалось, будто кто-то схватил его за кокосы. – Вынь это свое «ну дык» из головы, глупый мальчишка! Здесь мы разговариваем на королевском английском. На каком языке мы говорим?

– На королевском английском, – сказал Билли.

– В самом деле?

– Да.

– Да, что?

– Да, сэр.

– Так-то лучше. Так, заходите все, – скомандовал Блэки, и мы пошли за ним через холл по коридору.

Дойдя до двери своего кабинета, он остановил нас, крепко схватив меня за плечо. Он посмотрел на Билли и начал:

– Биррелл. Биррелл, Биррелл, Биррелл, Биррелл, Биррелл. Спортсмен, не так ли?

– М… да, сэр.

– Футбол. Бокс, все верно. Футболист и боксер, не так ли, мистер Биррелл? – спрашивает, а сам все впивается мне в плечо своими пальцами.

– Да, сэр.

Блэки оглядел Билли с неподдельной грустью в глазах и отпустил мое плечо.

– Как это печально. Ты прежде других должен быть лидером, показывать положительный пример, Биррелл, – сказал Блэки и зыркнул на нас с Карлом, как будто мы – дерьмо собачье. Потом снова посмотрел на Билли, который уставился в пустоту прямо перед собой. – Лидерство. Спорт, Биррелл. Спорт и время – понятия неразделимые. Сколько длится футбольный матч?

– Девяносто минут… сэр.

– А раунд в боксерском поединке?

– Три минуты, сэр.

– Верно. Так вот, школа также работает по часам. Во сколько начинается перекличка?

– В восемь пятьдесят, сэр.

– В восемь пятьдесят, мистер Биррелл, – говорит и поворачивается к Карлу: – В восемь пятьдесят, мистер Юарт. – Тут он посмотрел на меня. – Как тебя зовут, мальчик?

– Эндрю Гэллоуэй, сэр, – говорю.

Головомойка, которую задал нам сучара Блэки, – убийственное зрелище: мимо проходят чуваки из других классов, девчонки, и все смеются над нами.

– Скажите «сэр» по буквам, будьте так добры, мистер Гэллоуэй.

– М… – начал я.

– Неверно! В слове «сэр» нет буквы «м».

– С-Э-Р.

– Верно. С-Э-Р, а не С-Е-Р, – говорит. – Эндрю Гэллоуэй… – Он посмотрел на свои часы. – Итак, мистер Гэллоуэй, перекличка, как утверждают ваши товарищи, начинается в восемь пятьдесят. Не в восемь пятьдесят одну. – Тут он сунул мне часы прямо под нос и постучал по ним. – И уж точно не в шесть минут десятого.

В какой-то момент я подумал, что он нас отпустит и не станет наказывать плеткой, уж так он распинался, так развыступался. Нужно было, чтобы кто-нибудь из нас сказал «простите, сэр» или что-нибудь в этом роде, он прямо-таки ждал, что мы что-нибудь скажем. Но нет, мы ничего такого не сказали этому гондону. Ему пришлось препроводить нас в свой кабинет. На столе лежит плетка, и это первое, что я вижу. Кишки у меня скрутило.

Блэки хлопнул в ладоши и потер их. Его синий пиджак был запачкан мелом. Мы стояли в ряд у стеночки. Я положил руки на радиатор за спиной, чтобы прогреть их перед экзекуцией. Блэки хлещет больно. Его плетка считается самой злобной после трудовика Брюса и, наверное, Мастертона, физика, хотя Карл утверждает, что от Блэки он получал пожестче, чем от Мастертона.

– Наше общество основано на ответственности. А один из краеугольных камней ответственности – это пунктуальность. Тот, кто опаздывает, никогда ничего не достигнет, – сказал он и посмотрел на Билли, – ни в спорте, ни на каком другом поприще. Школа, где допускаются опоздания, – школа плохая по определению. А плохая школа – заведение, не способное подготовить своих учеников к жизни и трудовой деятельности.

Карл собрался что-то сказать. Он всегда знает, что сказать, надо отдать ему должное. Он вроде как колебался, готовил реплику. Тогда Блэки вытянул шею, выпучил глаза и посмотрел на него.

– Ты что-то имеешь сказать, Юарт? Давай же, говори!

– Пожалуйста, сэр, – начал Карл, – дело в том, что сейчас и работать-то особо негде. Например, у моего отца на работе, на заводе «Ферранти», недавно были большие сокращения.

Блэки посмотрел на Карла с нескрываемым отвращением. Наступил гондону очкастому на больную мозоль. Видно, что он таких, как мы, за говно не считает. Тут и я вступил.

– На «Юнайтид уайр» тоже много народа сократили, сэр. А «Бартон бисквитс» пошли с молотка.

– Молчать! – рявкнул Блэки. – Будешь говорить, когда тебя спросят, Гэллоуэй! Наглый мальчишка, – сказал он и оглядел нас с ног до головы, как солдат на плацу. – Для тех, кто готов трудиться, всегда найдется работа. Всегда так было, и всегда будет так. Бездельники и тунеядцы, с другой стороны, всегда найдут оправдание своей праздности и лености.

Забавно, что, когда он заговорил о праздности и лености, я вспомнил о Терри. Ведь он, пожалуй, единственный из всех, кого я знаю, работает, пусть и на развозке фруктовых вод. Я старался не смотреть на Карла и Билли, потому что ясно было, что Карл вот-вот начнет давиться от смеха. Это было ясно как день. Я и сам еле сдерживался. Я уставился в пол.

– Что бы было… – завел Блэки, прохаживаясь взад-вперед. Он лениво поглядел в окно, а подойдя к столу, взял плетку и помахал ею. – Если б Иисус опоздал на Тайную вечерю.

– Ему бы жрачки не досталось, – процедил Карл уголком рта.

Блэки разорвало:

– ЧТО-О-О? Кто… кто это сказал… вы… вы… вы… животные!

Глаза его выкатились из орбит, как у чуваков из мультиков, когда они видят привидение, ну, как в «Каспере». И давай гоняться за нами вокруг стола, размахивая гребаной розгой. Это было похоже на финал шоу Бенни Хилла,[13] мы все гоготали как ебанутые. Хоть и приссали мы, но смеялись все равно. Но тут он поймал Карла и давай его лупить. Карл закрыл лицо, но Блэки уже совсем очумел. Билли вскочил и схватил Блэки за кисть.

– Отпусти меня, Биррелл! Убери свою руку, глупый мальчишка!

– Так бить учеников не положено, – стоял на своем Билли.

Блэки уставился на Билли, потом опустил руки, и Билли его отпустил.

– Руки вперед, Биррелл.

Билли посмотрел на него, а тот:

– Живо!

Билли вытянул руки. Блэки выдал ему три удара, но не слишком сильных. Билли даже не поморщился. Потом он проделывает то же со мной. Карлу, однако, не досталось. Он потирает ногу, где его достала Блэкина плетка.

– Молодцы, ребята. Вынесли наказание, как подобает мужчинам, – нервно промямлил он. Сучара сообразил, что нафордыбачил. Он кивнул в сторону двери. На выходе мы услышали, как он сказал: – Так вынес бы это Иисус.

И вот мы выскочили из кабинета и понеслись на перекличку, пока нас снова не запасли. Наверху первая, кого я увидел, была Каролин Уркхарт, которая выходила с переклички. Теперь на ней не коричневая мини, а длинная черная облегающая юбка. Я смотрел, как они с Эмми Коннор идут по коридору.

– Телочки, – облизнулся Биррелл.

Мисс Дрю взглянула на нас и поставила галочки против наших имен в журнале. Я показал ей большой палец, и мы разбежались по классам.