Читать книгу Илона и Анжела - Иван Карасёв - Страница 5

4

Папа с мамой умотали на дачу. Наконец-то! Илона давно ждала этого события. Экзамены остались позади, аттестат в кармане и медаль сияла позолотой на нижней полке финского секретера. Целую неделю она будет одна дома, нет, не одна, с Руфиной. Никто не будет приоткрывать дверь её комнаты в девять утра, когда папа уже уехал на работу и приспевала вторая очередь завтрака. Никто не будет слащавым, тягучим, как конфеты тянучки, голоском звать её к столу: «Илоночка, вставай, моя девочка, пришло время завтракать». Никто не будет донимать её всякими вопросами: «Ну почему ты не пойдёшь погулять с подружками?», как будто её ждали в дворовой песочнице; или: «Илоночка, почему ты не сходишь на Москву-реку, не позагораешь хоть немного?». Никто упрекнёт за полуночничание наедине с Мопассаном и Руфиной, пристроившейся к ней бочком. Она сама встанет, сама приготовит себе завтрак, сама, если захочет, договорится о встрече с подружкой, сама пойдёт загорать и даже искупается, забыв о мамином категорическом: «Ты что? В Москве-реке брюшная палочка!» и будет воевать полотенцем с переливающимися на солнце капельками воды, прилипшими к её стройному телу. Ужин себе тоже приготовит сама, и до трёх часов ночи будет слушать битлов и читать Мопассана. И так – целую неделю. Неделю одинокого счастья!

Родители исчезли на восемь дней, оставили Илоне холодильник, набитый продуктами и красненькую бумажку с сумрачным изваянием вождя мирового пролетариата. И это была свобода! Илона давно, когда вышла из возраста детских площадок, невзлюбила дачу. Там было скучно, неинтересно, один телевизор на всех, по которому всегда показывали программу «Время», тесные комнатки, нудные соседи и вечные комары с мухами. А её таскали туда каждое лето: «Свежий воздух и запах соснового леса тебе очень полезны!» А ещё были полезны прогулки по этому сосновому лесу, собирание грибов: «Смотри, Илоночка, какой красавец, какая шляпка, какая ножка!» И Илона должна была восхищаться. Она знала, мама сама терпеть не могла грибные выходы, но делала это ради приобщения ребёнка, то бишь Илоны, к природе. «Ребёнок должен быть развит многосторонне!» И вот только в этом году, словно в подарок за золотую медаль, ей позволили одностороннесть, и она осталась дома.

Мама звонила один раз в день: «Как ты там? Не скучаешь? Что делаешь? Что ты ела?» Илона заученным тоном, стараясь скрыть накатывающее раздражение, отвечала: «Нет, не скучаю, хожу на речку, гуляю с подружками, утром готовила себе манную кашу, на обед у меня – куриный бульон, яичница с сосисками и гречкой, на полдник – фрукты, на ужин – бутерброды с сыром и ветчиной, чай, перед сном – стакан молока». Всё как учила мама. На самом деле, бутерброды Илона трескала и на завтрак, и на обед, и на полдник, яблоки грызла, сидя за книжкой, вместо чая по пять раз на дню варила кофе, а яичницу с жареными сосисками готовила себе среди ночи, когда голодный, урчащий живот не давал уснуть. Потребление манки и гречки было сведено к нулю, придётся Илоне, дабы не попасть в отчёт маминому инспекторскому глазу, перед приездом родителей часть этих ценных продуктов отправить в мусорное ведро. Но это потом, а пока можно было жить как хочется, жить в своё удовольствие.

Илона продрала глаза, потянулась. Даже плотно задёрнутые шторы не смогли помешать дневному свету залить всю комнату. Сколько времени? Чёрт, уже почти час, а в два она договаривалась встретиться в парке Горького с Анжелкой. Надо вставать, а как не хочется. Как хорошо в постели, Илона ещё раз потянулась и услышала призывный «мяу». Тут же показалась точёная белая головка. Ещё мгновение и она уже ткнулась в голое Илонино плечо. Опять раздался «мяу».

«Ой ты моя хорошая, кушать мы хотим! И ждала, пока проснусь, не будила. Сейчас, сейчас, я положу тебе твоей любимой копчёной салаки!» Илона исполнила обязанности хозяйки и занялась собой – утренний туалет, торопливо выпитый стакан противного молока, на кофе времени не оставалось, на бегу погладить мурлыкавшую от удовольствия кошку, яблоко с собой – оно будет сгрызено в метро. Через полчаса она уже захлопнула дверь квартиры.

Анжелка топталась в условленном месте уже, наверное, минут десять, не меньше. Илона первой заметила, как подружка высматривает её в вываливающейся из раскрытой пасти метрополитена толпе.

– Привет, – закричала Илона издалека переминавшейся с ноги на ногу Анжелке, и уже подбежав, – извини, проспала, зачиталась часов до четырёх, проснулась, а времени-то ого сколько. Даже не поела толком.

– Привет, ну это меня не удивляет. Как кошка? – Анжелка, естественно, была в курсе обстоятельств «семейной» жизни Илоны.

– Руфина тоже довольна жизнью, никто её с кухни не гоняет, и ковёр в гостиной разрешают когтить. Вот только сегодня будет скучать, я не успела проснуться и уже ускакала куда-то. Она не любит одиночество. Ну что, погуляем?

– Давай, может, по мороженому для начала?

Илона кивнула.

– Только надо в парк войти, около метро всегда очереди большие.

Мороженое, неспешная прогулка с обычной девчоночьей болтовнёй, остановка около фонтана, Илона не заметила, как прошёл час. И тут вдруг Анжелка предложила:

– Слушай, а давай по шампанскому, а то на выпускном не дали – трезвость норма жизни при Минеральном секретаре.

Илона очень редко пробовала вино – родители обычно наливали только в Новый год и в её день рождения, а тут, действительно, никого над тобой не было. Почему бы нет?

– А давай. Только где? Мы же в парке, так сказать, культуры и отдыха.

– Да тут есть большое кафе-мороженое, там и шампанское и коктейли. Ты пробовала когда-нибудь коктейли?

– Нет, не пробовала, – пробормотала Илона, поправляя непослушную прядку, чтобы скрыть смущение.

– Ну вот и попробуешь.

Они устроились на втором этаже большого, из стекла и бетона, но совершенно безвкусно оформленном кафе напротив аттракциона «Сатурн». Середина рабочего дня, мест в зале хватало, в очереди бы Илона не стала стоять. Уж больно неприятно, ей и так казалось, что она ловит на себе косые взгляды. Как будто она какая-то неприличная девушка.

– Да не тушуйся ты, – от Анжелки не укрылось некоторое замешательство подружки, – мы ведь в кафе-мороженое прежде всего. Читаем меню. Так, мороженое мимо, только что ели, давай по коктейльчику. Смотри, вот коктейль «Танго» – коньяк 5 звёздочек, белое вино, лимонный ликёр, компот черешни, 2 рубля 70 копеек. Гуляем? Всё же школу закончили, мне червонец родители подарили. Неслыханно!

– Ой, нет-нет, – Илона аж замахала руками, – я коньяк не пью, ты что.

– Так я коньяк и не предлагаю, ну ладно вот тебе полегче – «Янтарь» – шампанское, лимонный ликёр, мандариновое варенье, итого рупь девяносто.

Илона вздохнула: смущало всё же наличие ликёра. И предложила робко:

– Может лучше по шампанскому?

– Перестань, шампанское мама на Новый Год нальёт, а вот коктейль такой дома не сделают, – Анжелку начинала веселить робость подруги, – давай, не бойся, увидишь, это здорово.

И Илона сдалась, решила: «Была-не была!»

Официант посмотрел на юных девиц, хотел было вякнуть: «Девушки, алкоголь нынче с двадцати одного года», но уверенный вид Анжелки заставил его отступиться от своих намерений. Анжелке в сентябре стукнет восемнадцать, а на вид так и все двадцать, она всегда выглядела старше, Илона, и не она одна, всегда завидовали её взрослому виду. Минут через десять фужеры с коктейлем были на столе.

– Ну, давай за наши десять школьных лет! – подняла тост Анжелка.

Илона закрыла глаза и сделала большой глоток через красную трубочку, большой, чтобы не казаться совсем девчонкой. К её огромному удивлению, жидкость, лишь приятно пощипывая горло, просто потекла тёплым ручейком внутрь.

Анжелка, решила подать пример, она вытащила соломинку и хлебнула своего коньячного напитка прямо из фужера:

– Красота, вот вчера меня Павлик угощал в «Молодёжном» коктейлями, там снова спиртное появилось, ты представить себе не можешь, сколько я перепробовала!

Про Павлика Илона уже слышала, это был Анжелкин ухажёр, старше её года на три, подцепил на дискотеке в январе, и с тех пор у них какие-то шуры-муры.

– И что, много?

– Угу, штук десять, ну я, конечно, и свои пробовала и его, не целиком, но так накачалась, что он меня придерживал на выходе. Представляешь? – хохотнула Анжелка, брызжа слюной. – Я иду, а меня штормит!

– Денежный парень твой Павлик, это же на кругленькую сумму вышло! – Илона, не замечая сама, в третий или четвёртый раз прикладывалась к коктейлю.

– А ты думала!

– Родители с деньгами? Наверное, загранкомандировки и всё такое? – Илона лучше всего представляла себе мир своих родителей.

– Родители у него работяги, лимитчики, на втором шарикоподшипнике работают, там много не урвёшь.

– А-а-а, так он сам зарабатывает? Фарцует, что ли? – догадалась Илона.

– Ну да, толкает импортное шмотьё, денег у него… Вчера, кажется, тридцатку оставил в кафе. Ну да, а я потом отдышалась в парке, и мы на дискач пошли.

– Ты даёшь, и как у тебя сил хватило! – трубочка упёрлась в пустое дно фужера, и на дне пузырились последние капли.

– Хватило, и не только на дискач! – Анжелка многозначительно подмигнула подруге.

– И ЭТО у вас было?

– А ты думала! Он меня, всю, – Анжелка аж застонала от сладостных воспоминаний, – он меня всю исцеловал, абсолютно всю, понимаешь о чём я?

Илона качнула головой, прикрыв на мгновение глаза, приятное тепло растеклось по всему телу. Мысленно представила себя на месте Анжелки и не поняла зачем целовать всю.

– Давай ещё по одному? – предложила Анжелка.

«А чё, надо готовиться к студенческой жизни! – сказала себе Илона и махнула рукой. – Давай!»

– Ты не представляешь, как он меня любит. Он любит повсюду. – Анжелкины глаза горели, лицо раскраснелось, стало пунцовым, и без того незаметные брови стали почти невидны. Она махнула рукой официанту и сделал ему какой-то знак.

– И давно ЭТО у вас?

Анжелка рассмеялась.

– Илоночка, ты так в учёбу ударилась последние пару лет, что ничего вокруг не замечаешь! Давно, не давно, но с зимы. Да ты думаешь у меня одной? – И не дожидаясь ответа, Анжелка стала загибать пальцы. – Ленка Шустрова крутит вовсю с Сашкой Малюгиным из параллельного, раз, Галька Кравченко с нашим Володей Красновым, два, Инна с Мишкой, что в прошлом году закончил, три. Продолжать?

– А что у Гальки с Володей тоже ЭТО? Я думала, они только целуются, – растерянно пробормотала Илона.