Читать книгу 10 жизней Василия Яна. Белогвардеец, которого наградил Сталин - Иван Просветов - Страница 16

***

Это была совсем не романтичная работа, но Василий Григорьевич и в ней находил вдохновение.

«Отец провел много дней где верхом, где на бричке, вдвоем с вестовым, землемером, геодезистом или агрономом в разъездах по растрескавшейся Голодной степи, обрывистым берегам Сырдарьи и Арыси в поисках мест для поселений, пастбищ и посевов», – пересказывал Михаил Янчевецкий. Занимаясь планировкой одного из будущих селений, Василий Григорьевич радовался тому, как основательно делегаты переселенцев обдумывали обустройство на новом месте. Таких колонистов он называл «новой Россией» – творческой и самостоятельной. «В народе много хорошей, неиспорченной души и мечтательности, – отмечал он. – Отчего столько людей уезжает в Америку? Туда едут те мечтатели, которые не могут устроить жизнь здесь так, как им бы хотелось. Америка кажется им свободной страной, где можно переродиться и начать жизнь согласно своим убеждениям… Этими энергичными русскими людьми следовало бы пользоваться. Они окажутся отличными колонизаторами».

Кто только не подавал прошения переселенческой партии – и отставные солдаты, осевшие в Туркестане, и железнодорожные рабочие, желавшие сменять грохот мастерских на здоровую деревенскую жизнь, и крестьяне из Сибири, распродавшие свое имущество, чтобы уехать туда, где теплое небо и виноград растет. «Теперь настало время, когда народ призывается к самодеятельности и самоуправлению, – рассуждал Янчевецкий. – На окраине, рядом с настойчивыми трудолюбивыми сартами и киргизами, умеющими возделывать земли с тщательностью, не уступающей китайцам, особенно чувствуется важность видеть в русских колонистах людей сильных, грамотных, которые могли бы противопоставить мусульманской твердости, воздержанию и упорству если не эти качества, то хотя бы просвещение и способности талантливого русского народа» [21].

Служба – службой, но Василий Янчевецкий не стал бы Яном, если бы перестал увлекаться необычайным.

«Мне сказали, что в азиатской части города, в одном из отдаленных и глухих его мест, куда европеец боится заглядывать, живет старик-дервиш, делающий чудеса, – вспоминал он о пребывании в Ташкенте. – Говорили, что он может вызывать души умерших…». Дервиш сперва отнекивался, предлагая выбрать какое-либо волшебное снадобье и не тревожить тех, кто находится в садах аллаха. Но поддался на обещание хорошей платы, провел гостя в комнату, усадил на подушки и начал читать заклинания, бросив некие семена на тлеющие угли в жаровне. И Василию явилась красивая девушка в светлом шелковом платье – он узнал в ней ту, с которой однажды танцевал кадриль на студенческом балу. И она подтвердила, что помнит тот бал – последний в ее жизни. Видение развеялось, как только Василий попытался прикоснуться к призраку. «В комнате было темно, душно от ароматного дыма, а сквозь отверстие в крыше падали капли дождя… Старик молча глядел на меня своими странными светлыми глазами, и на лице его сохранялась невозмутимость. – Я проведу здесь день, неделю, месяц, но мне нужно увидеть ее еще раз! – Нет! – ответил дервиш. – Тебе, ага, нельзя вызывать души джиннов. Ты захочешь их видеть еще и еще много раз! Поезжай домой и забудь обо всем!» [22].

Янчевецкий вскоре и в самом деле уехал домой. Его служба в Туркестане закончилась одновременно (совпадение или нет – не берусь судить) с отставкой Суботича, в сентябре 1906 года отозванного в столицу, как поговаривали, по причине излишнего либерализма на посту генерал-губернатора.

Попробуй любой человек прокрутить в уме ленту событий своей жизни назад, он обнаружит: все, что происходило с ним, увязано настолько плотно, что незначительных звеньев в этой цепочке нет, даже если когда-то они и казались таковыми. Разумеется, Василий Янчевецкий не предполагал, что он еще посотрудничает с Санкт-Петербургским телеграфным агентством, побывает и в Самаре, и в Ташкенте, и каждый раз это будут поворотные моменты в его судьбе. Пока же он с женой и приемной дочкой просто едет в Санкт-Петербург. Сигма сообщил, что у него в газете «Россия» есть вакантная должность выпускающего редактора.

ПРИМЕЧАНИЯ

Все даты до 26 января 1918 года приведены по старому стилю.

1. Формулярный список о службе коллежского асессора В. Янчевецкого. – Центральный государственный исторический архив Санкт-Петербурга, ф.114, оп.1, д.11586, л. 118об. Автор благодарит Елену Ковалеву (Санкт-Петербург, историко-краеведческий клуб «Петрополь») за указание местонахождения документа.

2. Н.Г.Мизь, А.Ю.Сидоров. Первая военно-полевая газета России. Стр. 10.

3. А.М.Игнатьев. Пятьдесят лет в строю. – М., 1986. Стр. 198.

4. ЦГИА СПб, ф.114, оп.1, д.11586, л. 118об.

5. С. Сыромятников. Записки писателя. // «Слово» (Санкт-Петербург), 27.02.1905.

6. Письмо Н. М. Соколову в Санкт-Петербург от 24.10.1904 г. из Харбина. – Отдел рукописей Российской национальной библиотеки, ф.1000, оп.2, д.1333. Копия предоставлена Б.Д.Сыромятниковым – двоюродным внуком С. Н. Сыромятникова. В этом письме Сигма также упоминает: «еду в Персию – кончать порученную работу».

7. Среди офицеров штаба армии, ведавших разведкой посредством посылки агентов-китайцев, Д. Янчевецкий был единственным гражданским лицом. На организацию тайной разведки ему выделили 1500 рублей («Отчет о деятельности разведывательного отделения Управления генерал-квартирмейстера штаба 1-й Маньчжурской армии 26 октября 1904 – 1 сентября 1905». Гриф «Доверительно». – М., 1906. Стр.49). В марте 1905 года Д. Янчевецкий был прикомандирован к штабу главнокомандующего и отвечал за разведку «согласно особых инструкций» на одном из участков перед правым флангом линии обороны («Отчет о деятельности разведывательного отделения Управления генерал-квартирмейстера при Главнокомандующем с 4 марта 1905 года по 31 августа того же года». Опубликован в книге: И.В.Деревянко «Белые пятна» Русско-японской войны. – М.: Эксмо, Яуза, 2005. Стр. 265).

8. Приказ вр. и. д. Приамурского генерал-губернатора за №85 от 22 апреля 1905 г. – ЦГИА СПб, ф.114, оп.1, д.11586, л. 119об.

9. Цитируется по книге: А.В.Шишов. Россия и Япония. История военных конфликтов. – М., Вече, 2001. Стр. 282—283.

10. А.И.Деникин. Путь русского офицера. – М., Современник, 1991. Стр. 152.

11. Отчет о применении цензуры на театре войны. Составлен Цензурным отделением Штаба главнокомандующего. – Харбин, 1905. Приложения, стр. 33. Согласно отчету, В. Янчевецкий оставался корреспондентом Петербургского телеграфного агентства до конца войны. Такое совместительство было обычным делом: корреспондентами российских газет и телеграфных агентств за все время войны работали 35 офицеров и четыре чиновника, причисленных к армии.

12. Подсчеты Военно-исторической комиссии по описанию Русско-японской войны.

13. ЦГИА СПб, ф.114, оп.1, д.11586, л. 119об.

14. В.К.Станюкович. Пережитое. Воспоминания зрителя войны. – СПб, 1907. Стр. 91—92.

15. В. Янчевецкий. Воспитание сверхчеловека. Стр. 15—16. О награждении говорится в формулярном списке: «Всемилостливейше пожалован за боевые отличия… 1908, 5 июня».

16. Письмо Н. М. Соколову от 24.10.1904 г.

17. ЦГИА СПб, ф.114, оп.1, д.11586, л. 120об; Библиография периодических изданий России, 1901—1916. Том I. – Л., 1958. Стр. 402.

18. «Голос Самары», 22.02.1906 г., 20.01.1906 г., 05.03.1906 г.

19. Воспитание сверхчеловека, стр. 105; «Голос Самары», 28.01.1906.

20. Воспитание сверхчеловека, стр. 130—132.

21. В. Янчевецкий. Русская колонизация Туркестана. // «Россия», 17.11.1906, 21.11.1906, 24.11.1906; 26.01.1906.

22. В. Янчевецкий. Душа // «Россия», 18.04.1910.