Читать книгу Жизнь прекрасна на свете - Иван Рахлецов - Страница 15

Так уж случилось, что отважный капитан своей назойливой справедливостью до смерти надоел и даже стал опасен многим большим начальникам, и от капитана решили избавиться.

Предъявили ложное обвинение – и на «воронке» в тюрьму. Там капитану приказали раздеться до гола, заглянули в рот, потом – в задницу.

Вёл капитана с одного этажа на другой, через лязгающие тяжёлые двери, весёлый старшина с рыжими усами.

Тощая надзирательница, с крысиным выражением на сморщенном лице, гремя ключами, открыла дверь в камеру, и капитан туда ступил, ещё слыша за спиною насмешливый голос старшины и хриплый женский хохоток.

Дверь с грохотом захлопнулась, и мир тот оборвался…

Тускло лампа горела. В сером сигаретном дыму мрачно виднелись грязно-жёлтые стены и четыре двухъярусные железные шконки. Под потолком проём окна был наглухо замурован кирпичами. По средине камеры, меж двух скамеек, стоял узкий стол, «общак». Со стены торчала облупленная раковина с краном. Около двери, за шторкой в углу, находился «толчок» для испражнения и мочи. В камере обитали «суки».

Нет в уголовном мире, пожалуй, более отпетых негодяев, чем ссучившиеся. Их в камере четверо, зверовато скалясь, на вошедшего глядели чёрными, прожжёнными лицами. В камере был ещё один обитатель, парень лет двадцати с опухшим, разбитым в кровь лицом и удавкой на шее. Он, как затравленная собачонка, забился в угол на нижней шконке и в страхе оттуда глядел. Его отдали сюда на растерзание, потому что следствие зашло в тупик – парень от преступления отказывался. И теперь у блюстителей порядка была последняя надежда на этих – пускай отрабатывают свой «чёрный хлеб»: водку, наркотики…

Верзила, с железными зубами, подбежал к двери и пнул по ней.

– В натуре, бля, попутали, чертоганы.

А другой уголовник, весь какой-то дёрганный, с обезьянними ужимками, перед капитаном выбросил руку в нацистком приветствии и провизжал:

– Хайль Гитлер!

Со шконки за удавку выволокли парня, говоря:

– Щас, гадёныш, на параше закукарекаешь.

Парень, задыхаясь, хрипел…

Ах, ублюдки, ублюдки! Капитан с багровым лицом, страшно выкатив глаза, гаркнул:

– А ну, прекратить безобразие!

– Закрой пасть, падла.

– Под нары загнать суку.

– Я, русский офицер! – Не помня себя от ярости, капитан бросился с кулаками в атаку.

Тяжёлый удар верзилы сбил его с ног. Озверелые, суки пинали капитана долго. Это было для них как наркотик, как кайф. У капитана остановилось сердце, и он посинел лицом, а его всё пинали, пинали… Потом увидели что перестарались, а за труп по головке не погладят.

Они сидели на шконках, курили, угрюмо переглядываясь. На душе было погано.

Парень, сбросив с себя удавку, опять забился в угол, сидел с опущенной головой и на капитана старался не глядеть. Он с облегчением думал, что на сегодня, слава Богу, издевательства закончились. А на завтра, может быть, «мусора» беспредельную камеру разгонят.

Так погиб отважный капитан…