Читать книгу Сибирские Светлые Маги (Василий и Настя – Любовь и Смерть) - Ия Карповская - Страница 8

ПОЧЕМУ так? Обычная ворожея? Нет. Первый раз попался такой тип человека, серединка на половинку, – и человек, и наша сразу. Лишь колдовать не умеет. Не раз кельту казалось: Россия станет ему последним прибежищем в этом Мире. Но Богам виднее, Они готовили свой сценарий для обоих. КАК тут не плакать, ни молить их о милости?

Другая совершенно страна, другие нравы, обычаи, вера. Не Шаолинь, в конце концов. До Китая не так далеко. К христианству Энрике за столько веков вполне привык. Одновременно не привык, – чтя старых Богов своего времени, – и то тайком. Родноверов любой масти не любили нигде теперь. Коготь – тому доказательство на шее, вместе с православным крестом, который не жгет совсем, не дымится.

Пока никто не верил про басни о Василии, – будто он от лукавого. Ходили даже такие разговоры, но быстро забывались.

Православие – совсем ДРУГАЯ ветвь христианства, всю жизнь после того, как Европа шагнула ко Христу от родных Богов, Энрике умело шифровался. Такого, как он, приняли бы за демона и запросто сожгли на костре. Или, – чего хуже, – выпотрошили в Средневековье живьем, – предварительно придушив до полупотери сознания, кидая внутренности в костер. Жгли и на Руси еретиков, книги, изобретения, за неверие. Будто все от Лукавого.

Ужасы европейских казней Архимаг помнил. Во время европейского гнета он притворялся католическим священником, о чем говорилось выше, – подставным, чтобы знать обо всем. Либо скрывался в лесах среди своих, показывая мощь, круша Тьму. Делая детей своим смертным возлюбленным. Один из сыновей унаследовал от отца Дар Мага, но не в полной мере. Его едва не казнили, – оказался Видящий, а проще, – Чтец. В итоге сын Архимага за подставу разнес ВСЕ среди «друзей», устроив разгон по полной программе. Вырезав под корень род предателя. Другим гнидам он заговором пресек всякую попытку размножаться.

На Земле этот человек прожил всего шестьдесят два года, и умер тихо в собственной постели, не оставив наследников. До этого Энрике похоронил троих своих детей, НИКОГДА не посещая могил, – сколько бы лет ни прошло, – хоть век, два, пять.

Каждый раз после смерти близких золотоволосый дико напивался, свершая такую тризну, потом громил свою комнату – с битьем посуды, крушением мебели, как бы уничтожая ВСЕ связанное с детьми и женами. Пьянки с воплями продолжались неделю—две, дальше начинались плевки в сторону женщин. Но все равно находились те, кому отдавал Архимаг свое сердце. Один раз или два в столетие, с перерывом в век или два Гвелд женился. При этом никогда не отбивал женщин у других мужчин. Фантазируя на сексуальную тему, рисовал на бумаге себя с воображаемыми женщинами, сжигал художество в печи, и снова случались запои, – от безнадежного бытия… Организм у Архимага был словно железный: Энрике пил практически все в свое время.

Про Анастасию он грезил постоянно. ДРЕВНЯЯ, настоящая краса. Словно Афродита! Хотя нет, поинтереснее. Настоящая древняя Валькирия! Век бы любовался, но не разрешено ходить по дому, в чем мать родила. Живет с матушкой и батюшкой в соседней избе, а красть милую нехорошо. Хозяева обидятся. Дальше в мыслях, – обнял, понеслось… и в перину лебяжью, в экстаз со стоном после венчания. Течение времени исчезнет.

Было, что влюблялся и в равных себе, – да останавливался. Непонятно, чего именно тормозило. А хоронить своих женщин, которые старели, впадали в деменцию и отправлялись в мир иной, до полусмерти надоело. Тогда Светлый облачался в черные одеяния и ходил так: век, два. Постепенно на все становилось плевать.

В Средневековье, где—то в 1300 – 1500 года, сын Элиндры ходил с блистающим мечом, который в тяжком и страшном бою сломал пополам колдуном, – о котором говорилось выше, – и выжить в такой бойне едва не стоило Гвелду жизни. Схватились в огненном шторме двое насмерть, – Тьма и Свет, последний победил. Похожий на персонажа из Final Fantazy, – с таким же почти клинком, который просуществовал лет шестьсот. Ходила молва: дали его Боги перед принятием Европой христианства. Подобного оружия больше ни у кого из Магов не встречалось. В той схватке Темный Инквизитор стал страшен, приняв чуть ли не облик Дракона, сломав клинок Богов. Энрике рухнул на землю, – едва не потеряв сознание, – из раны хлестала кровь, рука распорота до костей. Потом, – словно белая птица, летал в тех сполохах огня. Свидетелей завораживал тот бой.

Два почти смертельных ранения! Но Боги не собирались забирать воина к себе в Вальхаллу. Бойня разгорелась по одной причине: кто—то из Темных захотел извести клан Светлых Магов, укрывавшихся в лесу, при помощи Чумы. А в целом, – взять Европу в свои руки при помощи своих, убив болезнью неугодных. В этом клане состоял Гвелд—Энрике, который скрывался от европейского заполонения дерьмом улиц.

Те же Инквизиторы людей и Темные Маги насылали Чуму на города, при этом радуясь, как малые дети. Такой ИГИЛ тех времен. На правах главаря и сильнейшего, Архимаг вступил в бой с врагом. Дрались они часа три. Выздоравливал основатель магической Инквизиции достаточно долго. Потом переселился в Венецию, и то не навсегда. После опять ушел в лес. Жили такие Маги в поле, даже в невидимом Мире, – сражаясь с Призраками, Темными тварями, – коих порождала неоднократная эпидемия Чумы. Как именно проникла зараза на континент, – история дала свои версии.

В мире людей Европа способствовала продвижению болезни – шла вовсю торговля шелками, медом, шерстью, экзотикой всех мастей, на караванах обитали крысы, – на крысах блохи, вши. Так завелась в степях чумная палочка, на кораблях тоже. В результате судно вымирало ПОЛНОСТЬЮ в короткое время, а мародеры в городе, – куда сей рассадник Смерти причаливал, – его нехило грабили. Естественно, радоваться им недолго: люди умирали в страшных мучениях, – с интервалом в три дня.

Факты говорили и о церкви, – в Средневековье люди наотрез отказывались мыться: так можно смыть святую воду, полученную при крещении. Чушь несусветная, порожденная приходом христианства от невежества, – не мыться по этому поводу, – но чего получилось от пренебрежения гигиены, то получили.

Если Энрике появлялся в городе, – люди от него шарахались, иногда швыряли грязью в спину по одной причине: он следил за собой. Язычником называли Архимага, а он улыбался, смеялся. Чума не могла его сразить, вши не брали, кельт ходил или с непокрытой головой, или маской доктора накрывался, нося с собой меч. Люди делали попытки за один вид меча отправить незнакомца в лапы Святой Инквизиции. За опрятный вид тоже. Мылся Гвелд почти каждый день, златые власы блистали чистотой в лучах солнца, некоторые считали его Ангелом. Тот посмеивался. Католики думали, – мужчина бес, языческий бог, призывая таких уничтожать. Пытались, ловили, – да без толку, потом пошли слухи об оборотне… Но все это оказалась полная чепуха, вызванная голодом.

Имелся за Чумой, – как писалось выше, – свой начальник. Темный невероятной силы и власти, Чумы ему показалось мало, – он решил заполучить власть над Миром, над Вселенной. Последнее у него вряд ли получилось. До Энрике НИКТО не мог его победить, – сеял мор, Смерть, так как явился во времена Богов и Одина.

Слишком много грязи говорилось про отсутствие креста на груди. Отговорка нашлась такая:

– Украли феодалы в пьяной драке.

Святая Инквизиция такое не принимала, но каждый раз перед казнью тюремная камера оказывалась пустой. Скрывался Васька так через невидимость, и за сотни лет нарастил ТАКУЮ магброню, – НИЧЕГО на него не действовало. Даже привороты самых сильных колдунов. Крест из глубины веков – кельтский – амулет для Энрике. Человеческое спасение… Христа сын Торстейна, естественное дело, видеть не мог. Понимая: людям по поводу гигиены говорить бесполезно слова.

В голодные годы в средневековой Европе расцвел пышным цветком каннибализм, ужасное лицо этой исторической эпохи. Приходилось видеть на рынках этот ужас, когда Гвелд выходил посмотреть на улицы города. Было такое, но редко… Стоит ли думать, нравились ли ему блохи, мочевые реки, кучи экскрементов, разбросанные внутренности животных по дороге у домов мясников, руки—ноги казненных на кольях, копьях у ворот. Это снималось, потом продавалось, когда мясо подгнило да воняло. КАК выжило человечество в таком Аду – непонятно. Человечину в голодные годы чуть ли не коптили, считая лучшим лакомством. Труп при Луне выдерживали, – в ее лучах, – чтобы весь яд ушел. Считалось, – лучше всех по вкусу рыжие мужчины, молодые. Людям пожирать друг – друга даже нравилось. Далеко ходить не надо. Не говоря о похлебках из человеческих костей и втирания мозгового вещества в кожу.

В такое дикое время, – когда Мир медленно загнивал, – даже любовью не хотелось заниматься с кем—либо. Разве что с Волшебницами в лесу, лишь бы не нашли никого потом. Тех считали ведьмами, летающих на метлах. Скорее всего, такие фантазии людей вызваны Чумой, голодом, поеданием человечины. Не раз Энрике желалось вразумить люд, – не получалось. За такое можно поплатиться жизнью. Одежда крестьян носилась до тех пор, пока не сгнивала на теле. Нет блох и вшей, – все, ты колдун. Про женские дела можно промолчать… как про любовь. Осознание, – будешь заниматься сексом с грязной женщиной, – со всеми вытекающими, вызывало омерзение, отторжение. Опять на помощь приходили фантазии да сражения в Мире Магов… Не хотелось потом видеть, как свои дети бы гибли от Черной Смерти.

Надоела Энрике такая жизнь, и он ушел в Китай. В чистый, умудренный буддизмом. Там на корне поменялся, постигая разное. Даже женился за двести лет… но на ком? История этого просто сумбурна.