Читать книгу Бессмысленные чувства. (м+м) - Жора Мора - Страница 5

– Ненавижу!.. Ненавижу!.. Ненавижу тебя!.. Умри!.. Умри!..

Белоснежная мужская фигура качалась в стороны, хватаясь за кудрявые белые волосы. Вокруг фигуры усиливался снегопад, не давая рассмотреть дальнейшие горизонты, охваченные зимней стужей. Голос, пропитанный яростью, дрожал, потому некоторые слова просто прерывались. Вокруг было так холодно и пусто, что хотелось убежать куда-нибудь подальше. Но куда? Что это за место? Кто там, впереди?

Огромное зеркало было покрыто паутиной трещин, из-за чего отражение умножалось во много раз. Белая фигура отпустила собственные локоны и посмотрела на дрожащие ладони. Одна трещина прошлась вдоль, заставив человека судорожно втянуть воздух. Он словно обращался в стеклянную куклу, которой вот-вот грозит участь разбиться на миллион осколков…

– Я сам справлюсь… Я смогу… – бормотание приобрело одержимый оттенок. – Я спасу их!.. Всех их!

Цестилий внезапно понял, что стоит среди заснеженного зала, будто незваный гость. Он начал оглядываться по сторонам, однако не мог рассмотреть дворец. Цестилий знал, что это сон, хотя не мог на него никак влиять, и просто ожидал, когда все закончится. Как вдруг человек выпрямился, отражение в зеркале посерьезнело.

– Он должен умереть, – голос звучал собранно, причем будто незнакомец говорил непосредственно с Цестилием. – Как и все они…

Цестилий не мог понять, о чем или о ком говорит незнакомец, но холод, снег и пронизывающая атмосфера полного отчаяния не давала ему покоя. Единственный жар исходил из груди – инсигния прожигала кожу в предупреждающем сверкании, – но что это значит?..

– Убереги! – резко повернулся незнакомец, а вместе с ним в Цестилия подул сильнейший морозный ветер, который заставил зажмуриться. – Убереги его!

Истерический возглас бил по ушам, но снег в лицо не позволял распахнуть глаза и убедиться, что незнакомец обращается именно к Цестилию. Впрочем, в тот самый момент Цестилий был уверен, что умрет от холода – так плохо ему было в зимних объятиях.

– Эй, да что с тобой?

Цестилий распахнул глаза, глубоко и судорожно вдыхая воздух. В комнате стояла темнота, лишь приятное свечение луны пробивалось сквозь панорамное окно балкона. Райн, будучи в черной пижаме, недоуменно склонился над кроватью. Цестилий заметил, как ярко мигает его собственная инсигния – красный ромб светился даже через кожу, – будто произошло нечто страшное. Цестилий поспешил накрыться одеялом, ощущая безумный холод.

– Мне приснился кошмар, – сказал он, а голос почему-то дрожал в растерянности. – Так холодно! Закрой окно!

– О чем ты?.. – Райн почесал затылок, собираясь с мыслями на сонную голову. – Все закрыто, в комнате двадцать два градуса.

– Не может быть!

Райн невозмутимо потрогал его за лоб и шею, вызвав у Цестилия приятную волну от человеческого тепла. Убедившись, что Цестилий действительно промерз, Райн с сомнением отстранился:

– Похоже на выбросы магии инсигнии… Это может быть серьезно…

– В смысле?.. – Цестилий, укутанный в кокон из одеяла, сел на кровати. – Это был обычный непонятный кошмар. Такое происходит иногда. Инсигния реагирует на эмоции носителя, а я испугался, что умру от переохлаждения.

– Тем не менее, ты действительно замерзший, а это уже аномалия. Сны не могут так влиять на физиологическое состояние. Может, позвать мастера?

– Ого… – Цестилий позволил себе усмехнуться. – Ты боишься за меня?

– Конечно! – на удивление спокойно ответил тот. – Если с тобой что-то случится, то я больше не смогу выводить тебя! К тому же я больше волнуюсь о стране, а не о нытике-принце.

– Ну, спасибо, – фыркнул злобно тот, и упал в кровать. – Я хочу спать. Не произошло ничего серьезного, ясно? А если ты параноик, то это тебе следует обратиться к мастеру.

За свою дерзость Цестилий тут же поплатился тем, что Райн безжалостно отобрал у него одеяло одним сильным рывком. Ощутив неприятный холодок, Цестилий зашипел:

– Нельзя так поступать со своим принцем!

В попытке выхватить одеяло, он замечал ехидную улыбку Райна, который дразнил его как сопливого ребенка. Боги, а ведь за все эти года так мало чего изменилось!.. Вскоре Райну надоела возня, потому он кинул одеяло на голову Цестилия со словами:

– Тогда валяй спать, иначе разбужу раньше положенного.

Цестилий, ворча, лег обратно в теплую кровать.

***

На уроке иностранного языка (одного из многих) Цестилий вдруг понял, что у него ужасно болят мышцы. Нет, он чувствовал дискомфорт и когда пришлось бежать утреннюю стометровку, но сейчас был готов умереть. Дело было в физических упражнениях, к которым ленивое тело-желе было просто не готово.

«Наверное, все мои органы устроили собрание, чтобы понять, что снаружи происходит!» – пожаловался мысленно Цестилий, выводя ручкой глаголы на иностранном и общем языках. К счастью, с языками у него не возникало проблем – он довольно часто принимал разных иностранных послов и иногда выезжал с родителями на деловые поездки. Другое дело, что идеально знать все языки просто невозможно.

Преподаватель указывал на иероглифы, что рисовал на доске при помощи незамысловатых взмахов пальцев в воздухе. Он то и дело диктовал правильное произношение слов, которые все должны повторять раз за разом – Цестилий порой просто открывал рот, лишь бы никто его не трогал.

Именно в такой момент на парту прилетела скомканная бумажка. Цестилий прикрылся учебником и раскрыл письмо от однокурсника, сидящего со стороны – Ошай Равенски, наследный проблемный принц Скальена. Ошай был непоседой, потому не странно, что на его лице красовались царапины или колдовские пластыри. Он был высоким, с мощным рельефным телом и непослушным ежиком русых волос. Но, несмотря на явно превосходные физические данные, он был довольно хитроумным, но никак не глупым. Потому он взял учебник в руки, сделавшись сосредоточенным в мгновение ока, чтобы ни преподаватель, ни надзиратель ничего не заметили.

«Не показывай, что ты получил записку! Мы с ребятами думаем провести игру в „Слабо“ на уроке манер, ты с нами? Будет весело, отвечаю!»

Цестилий улыбнулся, написал смелое: «Я в деле», а потом телепортировал бумажный шарик обратно Ошаю. Цестилию очень хотелось повеселиться и подружиться с другими принцами, раз уж приходится тратить свою жизнь в стенах этой скучной академии. К тому же! Кроме Райна он ни с кем не общается толком, нужно бы исправлять ситуацию.

***

– Итак, начнем?

Ошай собрал всех участников в круг. Не все принцы дали свое согласие на игру, а потому собралось человек семь. Другие оставались немыми наблюдателями, либо же просто занимались своими делами, пока еще можно. Роф, например, снова уснул на кресле, игнорируя окружающих.

– Правила просты, – начал объяснять Ошай для новичка. – Каждому участнику дается задание, если он его не выполняет, то следует наказание. Для игры мы используем джинна. Его однажды оставил предок Навеля.

Один участник принес вытянутую лампу, больше напоминающую позолоченную вазу с круглыми алыми цветами в качестве украшения. Только ребята хотели призвать джинна, как дверь открылась. Все вздрогнули, однако тревога оказалась ложной.

Цестилий узнал принца Вейвери Дримура, измученного угловатого парня с мешками под глазами. Вейвери был достаточно мрачным на фоне других принцев: черные волосы падали на худые плечи, бледная кожа выделяла синяки, темная одежда добавляла грузности образу. Вейвери вяло поздоровался со всеми и сел на диван, чтобы исчезнуть в мире интернета.

– Он сегодня болезненно выглядит, – прошептал с любопытством Шель. – Хотя он всегда есть такой.

– Он не присоединится? – поинтересовался Цестилий.

– Забей, – махнул рукой стоящий по правую руку парень. – Он никогда не веселится. Продолжим игру.

Из лампы повалил густой пурпурный дым, который вознесся над головами принцев и воссоздал человеческую фигуру, хотя и по пояс. Джинн злобно оскалился на призывателей, его розовые волосы и глаза светились, а молодое лицо выражало сплошное недовольство. Загорелая кожа входила в контраст с ярким розовым цветом и пестрой красной жилеткой.

– Опять эти мерзкие дети! – зашипел он, голос джинна звучал призрачно. – Мне осточертели ваши идиотские игры!

– Прекращай уже, – безразлично оборвал его Ошай. – Каждый раз одно и то же! Мог бы быть повежливее, иначе бросим твою лампу в навоз!

– Тебя я отдельно ненавижу, – однако вежливым джинн так и не стал.

Цестилий уже видел джиннов, но таких грубых – впервые. Обычно джинны очень обходительны со своими хозяинами (или призывателями).

– Не обращай внимания на Бахара, – Ошай махнул рукой на джинна, мол, нет никаких проблем. – Он бесится, что оказался в заточении в игровой лампе.

– Я был уважаемым джинном еще до рождения тебя и твоих родителей… – оскорбленно зашипел Бахара, опустившись вниз, чтобы смерить всех жутким взглядом. – Вы, жалкие смертные, играете с тысячелетней магией, не зная ее истинной мощи!

– Именно! – Ошай и бровью не повел от злобного тона Бахара. – Мы хотим играть! Как всегда, без экстремальных заданий, – он посмотрел на толпу: – Какой уровень сложности выбираем?

Цестилий тут же вставил:

– Не нужно сложного, еще не готов к такому!

– Справедливо, – согласились другие.

– Тогда останемся на среднем, – заключил Ошай. – А то легкий подразумевает собой банальные детские задания.

– Тупые смертные… – выплюнул джинн, взмахнув руками над участниками игры.

Розоватая мерцающая пыльца окатила принцев. В руках каждого появилась деревянная табличка с золотыми надписями, которые менялись с каждой секундой – это были имена участников игры.

– Я буду первым! – вызвался Ошай с явным подъемом духа. – Покажу Цестилию, как нужно играть!

Надпись на табличке остановилась на имени Ошай Равенски. Джинн, злобно цыкнув, щелкнул пальцами с таким видом, будто больше всего на свете не хотел этого делать. На табличке высветилось задание: «Взять ножницы из кабинета шитья и вернуть их так, чтобы не быть замеченным кем-либо (кроме участников игры)».

Цестилий понял, что проиграет, если и ему достанется задание на незаметность. Ошай, однако, совершенно не испугался.

– А какое есть наказание? – спросил Шель.

Ниже на доске высветилось: «Если участник не выполнил или отказывается выполнять задание, то проклятие Назойливой правды не сойдет два дня».

– Назойливая правда, – скривился Шель. – Ух, мерзкая штука! Всегда говорить правду без возможности промолчать…

– Не страшно, – Ошай выглядел самоуверенным. – Правила можно обмануть, если что. Судьей служит Бахара. Он хоть и постоянно злится, но довольно справедливо оценивает каждого участника!

– Ты меня бесишь своим оптимизмом, – прорычал Бахара.

– Итак, ножницы! – воскликнул Ошай, проигнорировав Бахара, который только сильнее рассердился.

Выходить из кабинета в такое время было рискованно, но добавляло пикантности в игру. К тому же на шестом этаже в такое время никого нет, как правило, но толпа все равно передвигалась достаточно тихо. Пустые коридоры с декоративными рыцарскими латами сохраняли покой.

Ошай был единственным, кто спустился по лестнице (а то брать ножницы всей толпой просто глупо), а за ним полетел недовольный жизнью джинн. Цестилий, стоя с ребятами, ощущал азарт и нетерпение. Хотелось тоже испытать нечто такое! Но он был уверен в своем проигрыше.

Ошай мастерски скрывался от немногочисленных глаз надзирателей, что ходили по коридорам, и успешно добрался в комнату шитья. Поскольку занятия там не проводилось, то дверь оказалась запертой.

– О, какая жалость, – ехидно усмехнулся Бахара. – Это точно проигрыш!

– Не так быстро! – Ошай засверкал, когда достал из кармана отмычку. – Двери здесь заколдованы, а потому и магией их не открыть!

– Ненавижу тебя.

Ошай повозился с замком от силы минуту, и тот поддался. Ошай попал в академию только потому, что вскрывал замки и пробирался в тайные секции собственного дворца, что строго запрещено. Любопытством Ошай отличался с детства, так же как и безрассудством. Если бы он не выпустил проклятье из семейной крипты, то остался бы на свободе.

Внутри кабинета, как и ожидалось, никого не было. Белые манекены в платьях стояли в средине комнаты, а по бокам – швейные машинки, за которыми располагались полки для тканей и прочих швейных принадлежностей. Здесь в основном обучаются принцессы, а не принцы, и это было видно по одним только платьям и цветочному запаху в воздухе.

Ошай взял ножницы с полки и демонстративно положил на место. Недовольный Бахара ничего не сказал, но он бы очень хотел наслать проклятие на этого наглого смертного.

– Это еще не все, – хмуро сказал он. – Тебе нужно вернуться незамеченным.

– Без проблем!

Однако дверь неожиданно открылась. Ошай запрыгнул под швейную машинку, оставшись незамеченным вошедшей принцессой в короткой юбке – это все, что Ошай увидел из своего укрытия.

– Ой, здесь открыто, – удивилась девушка и прошлась своими босоножками на шпильке вперед.

– Поторопись! – подогнала ее подруга из коридора. – Мисс Маркса превратится в стерву, если мы задержимся!

Девушка взяла что-то со стола и поспешила прочь. Как только дверь захлопнулась, то в воздухе появился Бахара:

– Жаль, было близко…

– Обломись, – усмехнулся Ошай, вылезая из укрытия. – Боишься, что я выиграю сорок раз? Тогда я стану твоим хозяином.

– Никто не выигрывал сорок раз подряд, и ты не сможешь, – категорично мотнул головой тот. – Но если ты проиграешь сорок раз, пускай и не подряд, то я освобожусь.

– Никто еще не допускал такой оплошности, – хмыкнул Ошай.

– Это не навсегда.

Когда Ошай вернулся с победой, то остальные принцы тихо поздравили его, не привлекая внимания. Они снова уставились на доску, которая начала перебирать имена каждого участника. На этот раз счастливчик выбирался случайно. И им оказался Цестилий. Цестилий мысленно выругался, потому что морально оказался не готов.

– Очень удачно! – воскликнул весело Шель. – Посмотрим, как тебе понравится игра!

– Я готов, – кивнул Цестилий.

Задание появилось на доске. «Принести брошь из подземелья и не быть замеченным преподавателями».

– Брошь? – не понял Цестилий.

– В подземелье стоят старые статуи, – объяснил кто-то из толпы. – Настолько старые, что взять у них брошь не будет сложно. Другое дело, что вход туда запрещен. Раньше там было спальное крыло.

– А какое наказание, мне интересно?

«Если участник не выполнил или отказывается выполнять задание, то проклятие Обезьяньего бешенства не снимется неделю».

– Ух, жестко, – присвистнул кто-то со стороны.

Цестилий уже жалел, что впутался в игру. Если он на неделю станет неадекватно себя вести (как обезьяна), то его не выпустят из академии еще лет так пять! А у него в планах, на минуточку, выйти раньше за хорошее поведение!

Потому пришлось идти в подвал. Цестилий знал, где вход в него, но что там дальше – придется самому разбираться. Преподаватели по пути не встречались – занятия ведь идут, – однако дойти к нужному месту Цестилию не удалось. Стоило завернуть за угол, как на лестничном пролете на первый этаж он столкнулся с Райном. Было похоже, что Райн стоял здесь все это время, будто просто ждал момента.

Цестилий раскрыл рот, не зная, что сказать. Джинн за его спиной гаденько рассмеялся:

– Тебя заметили!

– Он не преподаватель! – поспешно оправдался Цестилий. – Я еще не проиграл!

– Хм, интересно, – Райн заулыбался так жутко, что Цестилий весь сжался. – Урок манер с игрой в «Слабо»? О, принцесса Цесси, тебе всегда слабо…

– Ты меня убьешь? – сразу спросил тот.

– За что? За то, что сидишь онлайн во время урока, хотя это запрещено? Или ешь пирожные, которые я тебе запретил употреблять? Или, быть может, за то, что гуляешь во время пары?

Мстительный хохот Бахара заставил Цестилия побледнеть. Райн усмехался зловеще, как бы говоря: «Тікай з городу». И ему это явно нравилось.

– Как ты обо всем узнал?.. – изумленно прошептал Цестилий.

– Да я всегда был в курсах этого заговора с уроком манер, – Райн, казалось, сорвал куш. – Было забавно наблюдать за тем, как ты пытаешься врать мне. А тут ты даже вышел из кабинета, как последний идиот!

– Ты отслеживаешь мое передвижение? Так же нельзя…

– Ох, надо же! – притворно ужаснулся тот. – А устраивать посиделки вместо занятий можно? А что будет, если все узнают, что это ты спалился и якобы всех выдал? Я могу устроить!

Цестилий ухватил Райна за лацкан и умоляюще прошептал:

– Не надо!

Его испуганный вид забавлял Райна. Он тянул зловещую ухмылку, наслаждаясь моментом.

– Бедный, бедный Цесси…

– Да пожалуйста! – Цестилий не знал, какие аргументы использовать из-за страха подвести всех. – Я буду делать все, что ты прикажешь! Только не выдавай их!

– Все, что прикажу?

– Все! – уверенно подтвердил тот. – Не выдавай принцессу Цесси!

Райн потешно хмыкнул и приблизился к побледневшему Цестилию, заставив того остолбенеть, как истукан, на месте, растерянно глядя в алые глаза, в которых танцевали демонята.

– Ты полностью в моей власти, я знаю твой важный секрет, – полушепотом проговорил тот, пребывая в тихом восторге. – И если ты будешь скрывать от меня еще что-либо, то я не стану терять время.

– Как скажешь! – охотно согласился Цестилий.

– Кхем, – Бахара уже выглядел разочарованным. – Игра идет.

– Точно! – спохватился Цестилий. – Райн, я должен попасть в подземелье, иначе на меня падет проклятие.

Райн, ехидно улыбаясь, спросил:

– А мне какое дело?

– У тебя есть доступ в подземелье.

– И?

– Райн! – Цестилий знал, что над ним издеваются, но не мог не поддаваться на провокацию. – Я и без того в твоих руках! Чего ты хочешь?

– Я тебе помогу, если ты добровольно дашь мне пароли от своих аккаунтов в соцсетях.

Цестилий опешил:

– Это… это вторжение в личное пространство!..

– Хорошего проклятия.

– Райн! – уцепился в него Цестилий, не дав пройти. – Как скажешь! Я дам тебе доступ!

– Хороший мальчик, – похвалил тот, взял его за запястье и потащил вперед.

Цестилий зарделся, ему по какой-то причине понравилось, что его назвали хорошим мальчиком. Это странно, но Райн тоже странный!

Дверь в подземелье охранялась двумя огромными статуями воинов в доспехах. Их каменные копья перекрестились и закрывали проход к массивной двери. Ростом воины были около шести метров, Цестилий вздрогнул, глядя на стражей. Райн подошел к одной статуи и положил правую ладонь на каменный ботинок. В момент промелькнула вспышка, которая запечатлела отпечаток руки, и прошлась к копьям. Копья продвинулись так же быстро, как и вспышка, но после них остался гул в небольшом зале.

– Нужно спешить, – поторопил Райн. – Если нас увидят, я все сверну на тебя, Цесси.

– Я иду!

Цестилий не отставал от Райна, который открыл одну створку огромной двери, и шмыгнул внутрь. Каменные старые коридоры были довольно красивы, обрамленные различными орнаментами, застеленные уже выцветшими коврами – сразу видно, что много лет назад коридор все же использовали. В воздухе стоял запах пыли, в углах скопилось немало паутины, а деревянные факелы уже прогнили.

– Почему эту часть дворца забросили?.. – Цестилий протянул ладонь, образовав в ней сверкающий шар, освещающий путь. – Не похоже, что она в аварийном состоянии…

– А ты не знаешь? – Райн пошел медленно, поглядывая на Цестилия. – Трагедия королевства Ирамир?

– Об этом, естественно, знаю, – закивал Цестилий. – Но как это связано с академией?

– Король Ламаш учился здесь до коронации, – спокойно ответил Райн, явно делясь тем, что ему самому интересно. – Насколько мне известно, он не должен был садиться на трон, но после смерти родителей он не мог оставить королевство, ведь шла война. Академия очень болезненно восприняла смерть Ламаша из-за нестабильности инсигнии, да закрыла весь корпус, где ранее проживал и Ламаш. Что-то вроде траура. Целая страна погибла.

– Король Ламаш Ир правил менее года, а потом инсигния погубила его, – задумчиво прошептал Цестилий. – Интересно, каким он был?..

– Громким, – внезапно ответил Бахара, который все это время маячил позади.

Цестилий бросил ему удивленный взгляд:

– Ты его знал?

– Да, он тоже любил играть в «Слабо», – джинн как-то равнодушно пожал плечами. – Только тогда принцы играли после уроков, поскольку других развлечений в виде этого вашего интернета не было. Ламаш часто проигрывал, и был неуравновешенным! Проиграл и кричит: «Требую реванш!». Я даже думал, что смогу освободиться, но нет, Ламаш умер первее.

– Его поздно отправили в академию, – сообщил Райн, состроив довольно жуткое лицо. – Говорят, если бы родители отправили его раньше, то Ламаш бы выжил. Также поговаривают, что после того, как его тело разлетелось на тысячи осколков, один долетел сюда, потому здесь можно встретить призрак несчастного Ламаша…

Цестилий сжался, ощущая могильный холод:

– Призраков не существует!

– Скажешь это безумному Ламашу, когда он придет к тебе и скажет своим обреченным голосом: «Умри! Умри!», – Райн говорил так, будто рассказывает страшилку, но Цестилий замер на месте.

Потому что уже слышал это. Ночью, во сне. Тот человек, охваченный ненавистью, это был Ламаш?.. Но почему он пришел во сне?..

Райн рассмеялся, глядя на испуганного Цестилия:

– Ну ты и трусишка! Я же шучу!

– Но…

– Не время плакать, позже будешь ныть, – он настойчиво указал вперед. – Тебе нужна брошь каменных статуй первых королей, это недалеко.

– А откуда ты знаешь местность? – поинтересовался Цестилий, который решил идти поближе к Райну.

– Часто бывал здесь в детстве. Люблю подземелья и прочую жуть.

– Что ж, я не удивлен.

Статуи нашлись в круглом коридоре. Они были в ужасном состоянии: трещины раскалывали некогда величественные фигуры на несколько частей. Все короли и королевы стояли в ряд, но время уже стерло их лица – даже в истории никто не помнил и не знал, как зародились инсигнии в их телах. Некоторые верят, что это дело богов, которые сами полностью состоят из инсигний, а другие считают магической мутацией. Цестилия потянулся к ближайшей статуе, за брошкой на груди королевы с мечом (от которого отпала гарда), но не дотянулся.

– Эм… – Цестилий беспомощно поглядел на Райна.

– Боги… – снисходительно улыбнулся тот. – Ты будешь должен мне долгие годы…

Райн сам достал каменную брошь и протянул ее благодарному Цестилию.

Когда они покидали закрытое крыло академии, то Цестилий лишь на мгновение ощутил настойчивый взгляд в спину. Интересно, Ламаш действительно стал призраком?..