Читать книгу Город неба - Катя Капович - Страница 94

Мы более с тобой не нытики,

глядим на мир мы однозначнее,

случайные картинки с выставки,

другие девочки и мальчики.

Уходят литерные длинные

в пункт основного назначения,

мы высморкались, слезы вытерли,

жизнь прожили, прощу прощения.

Когда мне про любовь к отечеству

вошь заливает узколобая,

я ненавижу человечество

со всей отчаянною злобою.

Я ненавижу его истины,

его предательскую музыку,

за существительные с «измами»,

всю эту ряженую публику.

Чекистские гуляют соколы,

неонацисты с заморочками,

куда жиды Россию продали,

грузите арестантов бочками.

Грузите память стеклотарою,

пускай горит она сиренево

за нашу юность окаянную,

за Венедикта Ерофеева.

За Гумилева и Поплавского,

за розы, что не будут брошены,

давай, губерния, рассказывай

с просодией во рту некошеном.

За то, что жить мы будем сызнова

и языком чесать по-чёрному.

А ты фильтруй базар бессмысленный,

сказал в ответ поэт издёрганный.

Твой синенький платочек вылинял

за листопадо-снегопадами,

но ты всё та же, взор и выговор,

красива правдами-неправдами.

Куда идешь ты, непутёвая,

чуть выпившая и без пропуска,

склоняясь вправо под обновою,

как будто писанная прописью.

Налево – дачный лес строительный,

направо – лес почти что девственный,

шмелей полет центростремительный,

там городок, рекой отрезанный.

Туда душа моя стремится

за мыс печальный Меганом,

дочь эмиграции колбасной,

туда приду я с похорон.

И видит бог, всё будет в точности

исполненным такой же вечности,

все подростковые неловкости,

обледенелые конечности.

Поле огромное, туманное,

базар закрыт, есть бутербродная,

под солнцем пруд, как каша манная,

поговорим же, мама рОдная.

Про Сахарова в Нижнем Новгороде,

про руки, согнутые в локте,

в Кремлёвском-жлобском после праздника,

век воли не видать и равенства.

Поговорим с тобой до полночи

про всё ужасное, прекрасное,

по-бабьи перемоем косточки,

а было много, было разное.

Вот так, доживши до полтинника,

очнулась, где ни свет, ни тень,

и встала, труп живой, в могильнике

вслух обратилась, грозный оборотень.

Обратно обратилась в слух,

звала, и, пропади я пропадом,

я слышала ответный звук,

он сердцу говорил чего-то там.