Читать книгу Скажи герцогу «да» - Киран Крамер - Страница 7

В сопровождении лакея Дженис вернулась в дом в страшной ярости на себя. Оказалось, что поцелуй с грумом и желание его повторить – якобы за спасение щенка – не поддавались разумному объяснению. Разобраться в этом было гораздо труднее, чем она могла себе представить. Все на свете удивительным образом усложнялось, когда дело касалось обаятельного Люка Каллахана. Он явно представлял собой угрозу, но Дженис не была уверена, что понимает какую.

«Думай о щенках!»

Она старалась – правда очень старалась, – но, вместо того чтобы сосредоточиться на крошечных влажных носиках и лапках-царапках, упорно вспоминала о губах Люка Каллахана, крепкой спине и о том, как он присел на корточки в сене, явив ее взору мускулистые ноги, и бережно взял в руки обмякшее тельце щенка.

Дженис и вправду улыбнулась про себя, вспомнив, как он обрадовался, когда щенок подал первые признаки жизни. На краткий миг в глубине глаз Каллахана промелькнуло потрясение, но вместе с тем нежность.

Это не оставило безучастным сердце Дженис: оно тоскливо сжалось, как никогда прежде, – и ее охватило непреодолимое желание прикоснуться к этой нежности…

Прикоснуться к нему.

Он совершенно очаровал ее, хотя и ясно дал понять, что доверять ему не следует. Но что она могла поделать, если, несмотря ни на что, ее неудержимо тянуло к нему.

Он ей не лгал, не пытался обольстить, а честно предупредил о последствиях, за что, безусловно, заслуживал гораздо больше симпатии, чем если бы действовал коварно.

Но что можно в таком случае сказать о ней, если ее привлекает повеса, даже не пытающийся скрывать свои похождения?

Входя в Холси-Хаус, Дженис все еще кипела от злости, пока дворецкий принимал у нее накидку и шляпку. Псы герцога обнюхали ее со всех сторон. От нее пахло собакой. И сеном.

Отогнав псов, дворецкий спокойно сообщил:

– Все удалились в бильярдную.

– В таком случае мне лучше сразу отправиться к герцогине. – И хотя желание освежиться уже превратилось в необходимость, настал момент повидать ее светлость – и чем скорее, тем лучше. Вдова наверняка сумеет отвлечь мысли Дженис от того, что случилось в конюшне.

– Ваша компаньонка, миссис Фрайди, уже распаковывает свои вещи, – сказал дворецкий. – Она спустится к ужину.

– О-о, прекрасно. – Эта новость существенно улучшила настроение. Служанка провела Дженис вверх по огромной лестнице, затем по двум длинным коридорам, обогнув несколько углов, и, наконец, по галерее, опоясывающей бальный зал.

– Почти пришли, миледи.

– Боже мой, оказывается, герцогиня живет в полной изоляции. – Дженис почему-то почувствовала себя очень неуютно, хотя и не понимала, что ее так взволновало: она знавала эксцентричных людей, в Лондоне полно таких.

– Она живет в собственном крыле, – сказала служанка.

– Почему?

– Герцог сказал, это для ее же блага. Он считает, что ей необходимы тишина и покой.

Полезно ли одиночество пожилой даме, которая не вполне в своем уме? Разве ей не нужно общение?

– Полагаю, это согласовано с докторами, – осторожно предположила Дженис.

– Не слышала, чтобы консультировались хоть с одним. – Служанка мрачно на нее посмотрела. – Герцог сказал, что это семейное дело, и приказал нам об этом помалкивать.

Дженис не собиралась потакать чьей-либо прихоти. Да, сейчас она окунается в омут чужих секретов. Но кто может ее винить? Она приехала по приглашению вдовствующей герцогини, а значит, имеет полное право выяснить, что на самом деле здесь происходит.

Если состояние ее светлости настолько ужасно, не может быть, чтобы с доктором не проконсультировались. Внезапно Дженис почувствовала непреодолимое желание как можно скорее увидеть старушку. «Вот для чего я здесь, а вовсе не затем, чтобы покорить герцога. И уж точно не для того, чтобы мечтать о поцелуях с грумом».

Ее настроение значительно улучшилось. Возможно, сложности, с которыми здесь столкнулась, удастся быстро преодолеть, если она сумеет принести реальную пользу. Дженис не чувствовала себя по-настоящему полезной хоть кому-нибудь с тех самых пор, как ее мать, оставив свою швейную мастерскую, вышла замуж. Все, кто окружал Дженис теперь, были хорошо образованными и уверенно стоявшими на ногах людьми. Даже ее младшие брат и сестра, Роберт и Синтия, несмотря на склонность к шумным развлечениям, которые ее совсем не привлекали, отличались практичностью и деловой хваткой.

Служанка между тем остановилась перед внушительной дверью и, тихонько постучав, провозгласила:

– К вам леди Дженис Шервуд, ваше величество.

– Впустите, – произнес слабый голос высокомерным тоном.

Дженис робко вошла в комнату, которая оказалась маленькой и темной, совершенно непригодной для больной старушки.

Сиделка в углу складывала белье. На кровати, утопая в подушках, лежала миниатюрная пожилая леди с совершенно седыми волосами, гордо вздернув нос и подбородок, одетая в симпатичный розовато-лиловый муслиновый халат.

– Я с нетерпением ждала вашего прибытия. – Прищурившись, она окинула гостью неодобрительным взглядом. – Разве вы не знаете, что недопустимо заставлять королеву ждать?

Дженис на мгновение испытала шок, но постаралась этого не показать и, без колебаний подойдя к кровати, уселась в рядом стоявшее кресло.

– Я так рада видеть вас… ваше величество.

Старушка протянула ей маленькую морщинистую руку, похожую на птичью лапку, на которой красовалось кольцо с огромным рубином.

Может, герцогиня и была слабой, но руку ухитрялась держать твердо. Очевидно, Дженис должна была поцеловать это кольцо. Девушка осторожно поднесла костлявые пальцы к лицу и прижалась губами к холодному красному камню, хотя чувствовала себя при этом ужасно глупо. Вдова потом сразу же убрала руку, поэтому девушка подумала, что все сделала правильно.

– Я пригласила вас не для того, чтобы наскучить до смерти воспоминаниями, – раздраженно проговорила герцогиня. – Поэтому не воображайте, что мы будем весь день сидеть здесь и напрасно убивать время. Я не инвалид. И мне многое нужно сделать. Много где побывать. Если бы только Холси выпустил меня отсюда.

– А он не выпускает? – Дженис не знала, что и думать.

– Нет. – В глазах вдовы вспыхнула довольно занятная смесь хвастовства и насмешки. – Как, по его мнению, сидя здесь, я смогу отыскать свои королевские регалии?

– Ох…

– Вы что, знаете, где они находятся? – В тоне ее явственно прозвучала подозрительность.

– П-пока нет. – «Должно быть, ужасно так беспокоиться из-за того, что существует только в твоей голове», – подумала Дженис. – Но я уверена: они обязательно найдутся.

Пожилая женщина нетерпеливо вздохнула.

– Возможно, их позаимствовала принцесса. В таком случае лучше бы ей их поскорее вернуть. Не знаете, дают ли где-нибудь бал сегодня?

– Да, бал непременно будет.

Престарелая леди протянула ей вторую руку, уже без всяких украшений, будто просто хотела, чтобы кто-нибудь ее поддержал. Дженис взяла ее ладошку в свои и почувствовала бесконечную нежность к старушке. Вся ее нервозность пропала. Вдовствующая герцогиня остро нуждалась в том, что девушка с легкостью могла ей дать: в любви и внимании.

– Ну и где будет происходить празднество? – с нетерпением спросила вдова, так крепко вцепившись в руку Дженис, будто не хотела вообще ее отпускать.

– Чуть дальше по улице. – Девушку поразило, как легко ей удавалось лгать. Но вдовствующая герцогиня в этом состоянии была подобна маленькой девочке, хотя и держалась крайне высокомерно, и Дженис очень хотелось ее порадовать. – В бальном зале со сверкающими огнями люстрами будет множество дам в ярких платьях и элегантных мужчин. Из всех окон станут бросать цветы…

– По какому адресу?

– Где-то на Хафмун. – Дженис улыбнулась, вспомнив живописную фешенебельную улицу.

Вдовствующая герцогиня нахмурилась.

– Значит, у лорда и леди Фостер. Он слишком самоуверен, а она… ну, у нее глаза на мокром месте, плачет по малейшему поводу. Ничего удивительного, что у него не хватает терпения. – Старая леди вздохнула. – Я знаю, что могу доверять вам: вы ведь расскажете мне обо всем, что там творится?

– Конечно.

Вдовствующая герцогиня свободной рукой поднесла к носу огромный носовой платок и чихнула.

– Будьте здоровы. – Дженис заметила, как сиделка на мгновение оставила работу, а затем снова принялась складывать белье привычными уверенными движениями.

Вдова сжала платок в кулаке и подалась к Дженис, словно впервые увидела ее.

– Вы ведь леди Дженис, не правда ли? – Ее взгляд стал более мягким и дружелюбным.

– Да, ваше величество.

– Ваше величество? – Старушка снисходительно рассмеялась и махнула свободной рукой. – Вы, должно быть, сильно утомились в дороге, моя дорогая. Я всего лишь вдовствующая герцогиня Холси, а не королева.

«О господи! И что я должна теперь думать?» Дженис переглянулась с сиделкой, но та лишь пожала плечами и продолжила свое занятие.

– Прошу прощения, ваша светлость. – Оставалось только гадать, как долго у вдовы продлится момент просветления. – Конечно, я ошиблась.

– Все в порядке. – Старушка ласково смотрела на Дженис. – Я велела своему секретарю написать вам. Хотите знать почему?

– Догадаться я не смогла, но очень обрадовалась, ваше… ваша светлость.

Теплая улыбка расцвела на лице старой леди.

– Когда-то ваша матушка была моей модисткой. Однажды она шила мне платье, а вы пришли вместе с ней на примерку и подобрали лоскуток бархата, оставшийся при крое, заявив при этом, что когда-нибудь тоже станете герцогиней. И тогда никто не посмеет над вами насмехаться и колотить в дверь, требуя платы. Мне никогда этого не забыть. Ваша матушка страшно смутилась. Вы тогда были бледной маленькой девчушкой и обычно тихонько сидели в уголке с книжкой. Я вас почти не замечала.

Дженис покраснела.

– Мне очень хотелось бы припомнить этот случай, но, должно быть, я была слишком мала.

– Это не имеет значения: главное, что все прекрасно помню я. Я никогда не выпускала вашу матушку из виду. Она сшила много прекрасных платьев и мне, и моим подругам, пока не стала в конце концов самой модной портнихой, причем заслуженно – у нее величайший талант. Но в моей памяти навсегда сохранились вы, маленькая девочка, которая хотела стать герцогиней.

– Ваша светлость. – Дженис с трудом сдержала слезы. – Я так благодарна вам за великодушие к моей матери, поддержку.

– С великой радостью я узнала, что она встретила своего маркиза, поскольку понимала, что благодаря этому браку вы станете леди. Леди Дженис. А не торговкой в лавке.

– Да. – Девушка проглотила комок, подступивший к горлу. Каким-то странным образом герцогиня оказалась причастна к успехам ее матери… и даже к встрече с ее отцом. Поистине жизнь полна неожиданностей.

Вдова снова чихнула, прикрыв нос своим гигантским платком.

Дженис заморгала.

– Простите, вы, вероятно, простужены.

Но когда старушка подняла на нее взгляд, глаза ее были уже другими, тон стал тем же высокомерным, что и при появлении Дженис:

– Довольно о простуде! Вы должны кое-что сделать для Англии, юная леди.

Она снова превратилась в королеву!

– В самом деле? – На этот раз приступ умопомрачения старушки не застиг Дженис врасплох. И если бы не ее недомогание, девушка разговаривала бы с ней с огромным интересом. Сейчас же беседа оказалась трудным испытанием. – Что вы имеете в виду, ваше величество? Ну кроме поиска королевских регалий, конечно…

Герцогиня, с подозрением посмотрев на сиделку, жестом попросила Дженис придвинуться поближе и прошептала на ухо:

– У меня есть для вас задание. Вы мне по душе, девочка.

– Почему именно я? Вы ведь совсем меня не знаете.

– Я поняла по вашим глазам, что вы умны и талантливы, а также заметила в вас то же самое чувство неудовлетворенности, которое переполняло меня в вашем возрасте. У вас высокий боевой дух, но вы отвергаете возможность блистать. И все лишь потому, что слишком боитесь откровенно высказываться.

– Как вы могли узнать все это? Ведь мы только что познакомились.

– Я королева, – сказала вдовствующая герцогиня покровительственным тоном. – Вы думаете, я не знаю своих подданных? Холси, например, позарез нужна жена.

– П-полагаю, вы правы, – тихо сказала Дженис. – Поскольку он герцог.

– Вот именно, – подтвердила вдова. – Но не просто жена, а вы, именно вы.