Читать книгу Научные труды по несостоятельности (банкротству). 1849–1891 – Том II - Коллектив авторов, Ю. Д. Земенков, Koostaja: Ajakiri New Scientist - Страница 4

Договор комиссии и несостоятельность
участвующих в нем лиц[2]
В. С. Садовский

Оглавление

Садовский Владимир Степанович (1841–1919) – юрист, специалист по морскому и гражданскому праву. В 1868 г. представил в Новороссийский университет диссертацию «О развитии рабочих ассоциаций как меры государственного благоустройства» и был избран приват-доцентом университета. В 1885 г., дослужившись до чина статского советника, переезжает в Петербург. В 1892 г. уже в чине действительного статского советника становится сотрудником 4-го Департамента Правительствующего сената, членом Редакционного комитета по составлению гражданского уложения в этом качестве разрабатывает и публикует проекты статей о Товариществе полном на вере. В 1900 г. становится членом Особого совещания для составления проекта уложения о торговом мореплавании и разрабатывает ряд основных положений. В 1904 г. исполняет обязанности обер-прокурора во 2-м Департаменте Правительствующего сената и юрисконсульта Главного управления торгового мореплавания и портов, в 1907–1916 гг. – члена совета министра торговли и промышленности (с 1909 г. – в чине тайного советника). В 1916 г. вышел в отставку в 1919 г. совершенно больным умер в голодном Петрограде.


Имущественные и личные отношения, возникающие между участвующими в договоре комиссии лицами, вследствие особенностей, свойственных этого рода договорам, представляются весьма сложными во всяком случае, гораздо сложнее, нежели те, которые возникают из однородного договора – договора доверенности. Но если или другое из означенных лиц впадает в несостоятельность, то это еще более усложняет их отношения и затрудняет их понимание.

Чтобы уяснить, какое влияние на отношения между препоручителем и комиссионером оказывает открытие несостоятельности того или другого из них, необходимо припомнить, в чем заключается существо комиссии и комиссионных отношений. С помощью добытого при этом материала возможно будет выяснить и вопрос о принадлежности комиссионного имущества в том или другом фазисе исполнения комиссионного поручения, что собственно говоря, и составляет главный предмет настоящей статьи.

Названию «комиссионер» не всегда не везде придается одинаковое значение. Это следует сказать не только об обыденной жизни, о торговой практике, о многих иностранных законодательствах.

Можно принять за основное положение, что договор комиссии состоит в том, что одна сторона – препоручитель – дает, а другая – комиссионер – принимает на себя поручение заключить какую-либо имущественную сделку, причем сделка эта заключается от имени не того лица, которое дает поручение, а того, которое, в сущности, является только представителем дающего поручение[3]. То обстоятельство, что комиссионер заключает сделки от своего имени, составляет ту характеристическую особенность комиссии, которой обусловливается своеобразность отношений, возникающих между участвующими в договоре комиссии лицами. В особенности своеобразно положение комиссионера, который является в двойственной роли: по отношению к препоручителю – он поверенный, действующий в его интересе, для него; по отношению к третьим лицам, с которыми он заключает сделки, он является стороной, самостоятельным контрагентом. Комиссионер заключает сделки, принимает на себя обязательства и приобретает права от своего имени, лично, для себя, для препоручителя, так что комиссионер только формально является имеющим права и несущим обязанности, в сущности, материально, права эти, с самого их возникновения, принадлежат препоручителю, равно на него же должна пасть и ответственность по принятым комиссионером на себя обязательствам. Но для того чтобы препоручитель мог лично воспользоваться результатами заключенной комиссионером за его счет сделки, необходимо, чтобы приобретенные по сделке права были уступлены ему комиссионером[4].

Комиссионер действует на основании данного ему поручения, содержанием которого определяется круг его прав и обязанностей. В этом отношении комиссионеру свойственны те же родовые черты, и вообще поверенному, что касается отношений его к препоручителю; в других, весьма существенных отношениях комиссионер резко отличается от поверенного, понимаемого в тесном смысле этого слова.

Поверенный, который действует не только за счет, от имени своего доверителя, устанавливает непосредственные между ним и третьими лицами обязательственные отношения, которые получают силу для доверителя в самый момент их установления, вследствие одного факта этого установления, без всякой переуступки ему со стороны поверенного. Отношения же, устанавливаемые комиссионером, возникают непосредственно между ним и третьими лицами, и хотя отношения эти имеют обязательное значение для препоручителя также с момента их установления, но воспользоваться ими лично препоручитель может, как объяснено выше, не прежде, по переуступке их ему комиссионером.

С заключением сделки поверенный может устраниться от исполнения поручения без всякой помехи для ее дальнейшего хода и окончания. Заключением сделки роль комиссионера вообще не исчерпывается: не только обязан, и обыкновенный поверенный, передать препоручителю все причитающееся ему, но привести в исполнение заключенную им сделку, потребовать причитающиеся по сделке платежи, в случае надобности произвести взыскания по долговым требованиям.

Для лиц, вступающих в сделки с чьим-либо поверенным, личность этого последнего имеет мало значения, так они вступают в непосредственные отношения с ним, с его доверителем, который и несет на себе всю ответственность по заключаемым от его имени сделкам. Напротив, при комиссионных сделках для третьих лиц мало значения имеет личность препоручителя, так как ответственность по этого рода сделкам падает на комиссионера не прекращается даже и тогда, когда он приобретенные им права передает препоручителю и когда имя препоручителя сделается известным.

Договор комиссии имеет не только внутреннюю сторону, обнимающую отношения комиссионера к препоручителю, совершенно тождественные с отношениями поверенного к доверителю, и сторону внешнюю, выражающуюся в отношениях комиссионера к третьим лицам. Эти последние отношения вполне совпадают с теми, которые вообще возникают между контрагентами по двухсторонним договорам.

Хотя комиссионер действует по поручению в интересе препоручителя, для посторонних лиц это почитается неизвестным во всяком случае, не имеющим никакого для третьих лиц обязательного значения. При этом то обстоятельство, остался ли комиссионер в пределах данного ему полномочия или вышел из них, для третьих лиц, с которыми он заключил от своего имени сделку, представляется безразличным, так как самая сделка для комиссионера, во всяком случае, остается обязательной.

Вследствие такого свойства договора комиссии между препоручителем и третьими лицами, с которыми комиссионер заключает сделки, непосредственных обязательных отношений не возникает даже и тогда, когда третьему лицу известно не только что комиссионер лишь по видимости является самостоятельным контрагентом, в сущности действует по поручению, по поручению кого именно действует.

Как было сказано выше, сложность комиссионных отношений иногда затрудняет разрешение вопроса о принадлежности комиссионного имущества, в особенности в случае несостоятельности комиссионера или препоручителя, а между тем вопрос этот представляет первостепенную важность при урегулировании отношений, возникающих из договора комиссии. Ввиду этого особую важность получают следующие вопросы: кому принадлежит комиссионное имущество во время исполнения комиссионного поручения; какие права на это имущество принадлежат препоручителю, какие – комиссионеру; чем права эти обусловливаются и чем они ограничиваются?

Комиссионное имущество (Kommissionsgut), поступило ли оно к комиссионеру для очистки от пошлин, для дальнейшей отправки, для продажи; прислано ли оно ему, или куплено им по заказу препоручителя, до тех пор, пока оно находится в распоряжении комиссионера, оно принадлежит препоручителю, но принадлежит условно, потому что служит предметом обеспечения требований комиссионера, простираемых к препоручителю по поводу исполнения комиссионного поручения. К числу этих требований должны быть отнесены: авансы препоручителю, задатки и досрочные платежи продавцам, расходы по доставке и хранению товаров, вознаграждение за комиссию за ручательство, если оно имело место, покрытие обязательств, принятых на себя комиссионером во исполнение поручения, и т. п. Препоручитель может получить комиссионное имущество от комиссионера в свое распоряжение не иначе, как погасив все требования этого последнего. Всякий спор, могущий возникнуть между препоручителем и комиссионером о принадлежности комиссионного имущества в течение того времени, когда имущество это оказывается еще в наличии и находится в распоряжении комиссионера, должен быть разрешен в пользу препоручителя как действительного собственника означенного имущества. Но с того момента, когда на комиссионное имущество возникают, по переуступке комиссионера, права третьих лиц, спор со стороны препоручителя о принадлежности комиссионеру имущества должен быть разрешен в его пользу, несмотря что комиссионер есть только кажущийся, формальный собственник.

Небезынтересно ознакомиться с постановлением иностранных законодательств по вопросу о свойстве и пространстве прав комиссионера на обеспечение его требований комиссионным имуществом.

Французский торговый кодекс устанавливает в пользу комиссионера, в отношении возврата авансов, расходов и процентов, привилегию на стоимость товара, если он находится в распоряжении комиссионера; если же товар продан, то комиссионер погашает свои требования из вырученной от продажи суммы преимущественно перед кредиторами препоручителя (ст. 95). Для установления привилегии необходимо, чтобы комиссионер находился в месте жительства препоручителя; чтобы комиссионеру дано было поручение продать товар; чтобы товар поступил в действительное распоряжение комиссионера, и чтобы в том случае, если препоручитель и комиссионер находятся в одном месте, были соблюдены правила установления залога (там же: ст. 92; Dalloz, § 7; Bedarride, § 168 и сл.).

Подобно ст. 95 Французского торгового кодекса, ст. 59 и 6 °Cербского торгового уложения устанавливают в пользу комиссионера преимущественное право на товар, а затем на вырученную от продажи его сумму.

По Германскому и Венгерскому торговым уложениям, комиссионер пользуется по отношению к комиссионому имуществу пока оно находится в его распоряжении, закладным правом (Pfandrecht) в размере комиссионной платы, расходов, займов, подписанных комиссионером за товар векселей и других обязательств, а также всех требований, возникших из текущего долга по комиссионным сделкам. По Венг. торг. улож. право это принадлежит комиссионеру даже в случае признания препоручителя несостоятельным должником (Герм. торг. улож., ст. 374, 375; Венг. торг. улож., ст. 379, 380). Что же касается собственно порядка установления в пользу комиссионера закладного права, то это происходит самым упрощенным способом, а именно – в силу одного фактического поступления комиссионного имущества в распоряжение комиссионера при поручении совершить ту или другую сделку, даже без всякого письменного условия (Герм. торг. улож., ст. 310, 306; Венг. торг. улож., ст. 305, 299).

Цюрихское гражданское уложение обеспечивает требования комиссионера правом удержания (Retentionsrecht) комиссионного имущества, которое поступило в его обладание вследствие возникших по комиссии отношений (ст. 1625). Комиссионер, воспользовавшийся правом удержания, получает относительно удержанных вещей права лица, имеющего ручной заклад (ст. 1597). Единственное ограничение, допускаемое Цюрихским уложением относительно применения права удержания, – это то чтобы оно не служило обеспечением других требований комиссионера к препоручителю не распространялось на другие вещи, принадлежащие препоручителю, если они находятся у комиссионера по другим основаниям (ст. 1625).

Швейцарский союзный закон об обязательствах также обеспечивает требования комиссионера правом удержания, как относительно комиссионного имущества, так и относительно вырученной от продажи его суммы (ст. 442); но применение права удержания обусловливается тем, чтобы долг, за который вещь удерживается, был просрочен, чтобы вещь поступила к кредитору с согласия должника и чтобы между долгом и удерживаемой вещью была какая-либо связь (ст. 224).

Как ни называлось то право, которым указанные нами законодательства обеспечивают требования комиссионера, – привилегией, закладным правом или правом удержания, – несомненно, что право это носит вещный характер и дает обладателю его преимущественное удовлетворение. Установление этого права, при исполнении комиссионного поручения, возможно без всех тех формальностей, которыми обставляется установление вещного права в сфере других гражданских сделок, как то: без облегчения договора в письменную форму, без составления описи закладываемым вещам, без участия свидетелей и т. п. Все эти формальности, имеющие целью устранение недоразумений относительно воли договаривающихся сторон, факта заклада, индивидуализации закладываемых вещей и т. п., в комиссионных делах были бы слишком стеснительными и даже совсем излишними. Порядок поступления комиссионного имущества в распоряжение комиссионера – перевозка, передача коносаментов, фактур, грузовых, складочных и иных свидетельств, допустимость при разбирательстве такого рода дел свидетельских показаний – делает возможным устранение недоразумений относительно существа отношений между препоручителем и комиссионером, факта передачи имущества, цели этой передачи, количества и качества имущества и т. п., а раз эти обстоятельства доказаны, установление закладного права может последовать, при подразумеваемом согласии то со стороны препоручителя, без всяких формальностей, в силу самого закона.

Комиссионер, исполняющий поручения препоручителей и действующий в их интересе, но вступающий в обязательные отношения с третьими лицами от своего имени, составляет цельный и законченный тип особого рода поверенного или агента и есть продукт новейшего времени. В наибольшей чистоте этот тип комиссионера проводится в новейших законодательствах Германии, Венгрии, Италии и др.[5]

Совершенно однородный тип комиссионера выработан и нашей судебной практикой[6].

Чтобы закончить общую часть настоящей статьи, нам необходимо сказать еще несколько слов о значении открытия несостоятельности препоручителя или комиссионера относительно самого существования и дальнейшего исполнения комиссионного поручения.

Комиссионное поручение есть вид доверенности, а так по закону, действие доверенности в случае признания доверителя или поверенного несостоятельными прекращается (т. Х ч. 1 ст. 1330 п. 5), то очевидно, с открытием несостоятельности препоручителя или комиссионера должно прекратиться и дальнейшее исполнение комиссионного поручения. В этом заключается различие между договором комиссии и другими двухсторонними договорами, исполнение которых с открытием несостоятельности одного из контрагентов может продолжаться, если конкурсная администрация найдет это для массы выгодным (Уст. судопр. торг., ст. 570 п. 3; Герм. конкурс. уст., ст. 15; Венг. конкурс. уст., ст. 20; проект уст. о несост. Н. А. Тура, ст. 86). Причины этого различия следует искать в том обстоятельстве, что договор комиссии, и договор доверенности, основан на чисто личном доверии препоручителя к комиссионеру, и чтобы вышедший из договорного соглашения комиссионер мог быть заменен учрежденной по его делам конкурсной администрацией, необходимо особое согласие на это со стороны препоручителя.

Однако, несмотря что отношения, возникающие из договоров доверенности и комиссии, основаны, как было сказано, на чисто личном доверии, устранение одного из контрагентов, в силу практических требований жизни, не всегда влечет за собой немедленное прекращение исполнения поручения. Так, по Цюрих. гражд. улож. комиссия по продаже не прекращается смертью препоручителя (ст. 1641). По Швейц. союз. зак. об обязательствах поручение не прекращается не только в случае утраты дееспособности и открытия несостоятельности, в случае смерти доверителя или поверенного, если только противное не вытекает из существа договора (ст. 403). По торговым уложениям Герм. (ст. 297) и Венг. (ст. 289) предложение, поручение или доверенность, исходящие от купца в пределах отправления им его торгового промысла, не теряют силы с его смертью, если не распорядился иначе[7]. Хотя внезапное прекращение заведования порученными поверенному делами действительно может причинить огромные потери, в особенности в делах торговых, однако это с большей основательностью может сказать о том случае, когда прекращение представительства, например, вследствие смерти доверителя или поверенного, действительно наступает внезапно; то же касается несостоятельности, обыкновенно наступающей не столь внезапно, то против неудобства прекращения представительства всегда могут быть своевременно приняты надлежащие меры, не говоря о том, с открытием несостоятельности конкурсная масса получает своего представителя, что обеспечивает охранение и комиссионного имущества.

Но если с открытием несостоятельности препоручителя или комиссионера дальнейшее исполнение комиссионного поручения прекращается, то это должно понимать в том смысле, не могут быть заключаемы новые сделки, но обязательственные отношения между препоручителем и комиссионером прекращаются не сразу, а продолжаются до полной их ликвидации. Так, отказ от поручения или отмена его не освобождает ни препоручителя от обязанности вознаградить комиссионера за труды, расходы, возвратить авансы, освободить его от принятых им на себя по исполнению поручения обязательств, ни комиссионера – от обязанности дать отчет по исполнению поручения, возвратить поручителю все, причитающееся ему по заключенным за его счет сделкам, как то: товары, ценности, переуступить ему приобретенные для него права и т. п. Но здесь, при окончательной ликвидации имущественных отношений между препоручителем и комиссионером, могут встретиться, вследствие особенностей, свойственных договору комиссии, те трудности, на которые было указано выше и которые удобнее будет рассмотреть при обозрении действующего по этому предмету законодательства, к чему мы теперь и переходим.

Законодательство наше говорит о несостоятельности комиссионера по продаже товара (Уст. судопр. торг., ст. 566), по покупке его (там же, ст. 563, 564, 567, 568), по очистке товара от пошлины по дальнейшей отправке его (там же, ст. 569), а также о несостоятельности препоручителя, по покупке товара (там же, ст. 565), так по продаже его (там же, последняя часть ст. 564).

Прежде всего, остановимся на вопросе, по действующему законодательству, открытие несостоятельности комиссионера влияет на его отношение к препоручителю к третьим лицам, с которыми он вошел в сделки по исполнению комиссионного поручения, причем укажем, как вопрос этот разрешается при комиссии продажи при комиссии покупки.

По ст. 566, «когда товары, присланные к несостоятельному по комиссии, поступили в его распоряжение прежде открытия несостоятельности, тогда они остаются в массе, а высылатель (т. е. препоручитель) удовлетворяется в выручаемой сумме наравне с прочими заимодавцами, так и тогда, когда товары, высланные по комиссии несостоятельным, хотя еще не приняты, но ясно доказано будет, они им до открытия несостоятельности по коносаменту и фактуре проданы и деньги за них уже получены и дело, таким образом, совершенно кончено».

Здесь, прежде всего, приходится остановиться на вопросе – какое влияние на принадлежность комиссионного имущества, предназначенного для продажи, может иметь то обстоятельство – поступило ли оно к комиссионеру до открытия его несостоятельности или после того?

Для разъяснения этого вопроса, быть может, не излишне, пользуясь исследованием проф. Гольмстена[8], привести следующую историческую справку.

В одном сенатском указе 1736 г., последовавшем по частному делу, вопрос о принадлежности комиссионного товара, присланного для продажи, разрешен в том смысле, что товар этот поступает в массу только в таком случае, если значительная часть его продана; если же останутся целые места (кипы, бочки), на которых хозяйские клейма знатны будут, от кипы сукна отрезано 1—1И аршина, из бочки вынуто малое число, токмо для одной пробы, то товар возвращается хозяину (первое Полн. собр. зак. № 6905; см. Истор. очерк, с. 13).

По Уставу о банкротах 1740 г., который не был «приведен в действо», предполагалось возвращать комитенту товары только в таком случае, если они «не троганы, за хозяйским клеймом еще налицо имеются» (Историч. Очерк, с. 30, 62).

Несколько иначе разрешается поставленный выше вопрос последующими уставами, которые повлияли на позднейшее законодательство, хотя также не были приведены в действие.

Так, по «прожекту банкротского устава» 1761 г. комиссионный товар, присланный для продажи, безусловно, поступал в массу, в пользу всех заимодавцев, как собственность комиссионера-банкрота, хотя бы товар не находился в его руках. Правило это составители «прожекта» мотивировали тем соображением, что кредиторы, оказывая будущему банкроту кредит, основывали свое доверие на находящихся в его распоряжении товарах, не зная, не принадлежат их должнику (там же, с. 161 и сл.).

По Банкротскому уставу 1763 г. в случае несостоятельности комиссионера товары возвращаются комитенту-продавцу, если товары эти не находятся в руках банкрота, хотя бы коносамент и был в его распоряжении; если же товары уже находились в руках банкрота, они возвращаются только в таком случае, если комитент – российский купец, а если иностранец, то товары поступают в массу (с. 160).

По Банкротскому уставу 1768 г., воспринявшему правила «прожекта», товар, полученный на комиссию, поступает в массу безусловно (с. 210).

Статья 48 Банкротского устава 1800 г. гласит следующее: «если же посланные к нему (банкроту) в комиссию товары, по день оглашения его банкротом, еще не привезены или привезены, да лежат еще на корабле в таможне, то их возвратить хозяину, кому принадлежат, потому что банкрот, не получив их в свои руки, не мог еще сделать из них никакого употребления; равным образом разумеется о привозимых к портам из внутренних мест российских товарах, если они банкротом в свои руки не получены в расчеты, с тем сопряженные, не вошли».

Приведенная статья послужила источником ныне действующей ст. 566.

По сенатскому Решению 1736 г. по Уставу о банкротах 1740 г. возвращение препоручителю комиссионного товара зависело от того, имел ли комиссионер возможность распорядиться этим товаром, от того, распорядился он им в действительности, и если распорядился, в какой мере. Позднейшие уставы, равно и ныне действующий, разрешение вопроса о принадлежности комиссионного товара ставят в зависимость от того обстоятельства, поступил ли товар этот к комиссионеру до открытия его несостоятельности или после того. Коль скоро товар поступил то время, когда комиссионер пользовался правоспособностью и имел возможность распорядиться им по своему усмотрению, то этого достаточно, чтобы товар поступил в массу, а препоручитель попал в число конкурсных кредиторов.

Нельзя не признать, что те основания для разрешения вопроса о принадлежности комиссионного имущества, присланного для продажи, которые указаны в сенатском Решении 1736 г. в Уставе о банкротах 1740 г., заслуживают решительного предпочтения ввиду того, они гораздо более соответствуют существу отношений между препоручителем и комиссионером не относятся к поставленному выше вопросу столь формально, как позднейшие уставы.

Прежде всего следует указать что основания для разрешения вопроса о принадлежности комиссионного имущества различны, смотря по тому, между кем возникает столкновение о праве на это имущество.

Если столкновение возникло между препоручителем и комиссионером, то оно должно быть разрешено на основании следующих общих положений, вытекающих из существа договора комиссии. Хотя комиссионер, исполняя данное ему поручение, действует от собственного имени, по отношению к препоручителю он всегда остается, в сущности, поверенным. Комиссионное имущество вверяется комиссионеру именно как поверенному, для определенной цели, как собственнику. Хотя нахождение этого имущества в распоряжении комиссионера и может подать повод к предположению, будто оно принадлежит ему; однако, ни было широко предоставленное комиссионеру право распоряжения комиссионным имуществом, он комиссионер, оставаясь в своей роли, не может сделаться собственником этого имущества, не может сделаться собственником недвижимого имения или другое лицо, если основанием его отношения к этому имению служит не владение на праве собственности, а пользование, содержание или пожизненное владение (т. Х ч. 1 ст. 560, 1386).

Таким образом, комиссионное имущество, хотя комиссионер им и распоряжается по своему усмотрению, имея право даже заложить и продать его от своего имени, остается, в сущности, собственностью препоручителя, за которым, за сепаратистом exjure dominii, всегда должно быть сохранено право истребовать свое имущество из чужого владения, будь то владение комиссионера за открытием его несостоятельности, конкурсного управления.

Комиссионное имущество остается собственностью препоручителя не поступает в конкурсную массу комиссионера в том случае, если оно служит обеспечением его требований, ввиду того, он имеет вещное право на это имущество, но право это исчерпывается покрытием его требований из стоимости имущества; остающаяся же за удовлетворением означенных требований часть этого имущества подлежит возврату собственнику его, т. е. препоручителю.

Препоручитель только тогда делается конкурсным кредитором, если ни комиссионного имущества, ни вырученных от продажи его денег, ни полученных взамен его обязательств ко времени открытия несостоятельности в наличности не оказывается; но это не потому, чтобы, получив означенное имущество в свое распоряжение до открытия несостоятельности, комиссионер приобретал на него какие-либо исключительные права, а потому, что распорядившись имуществом не имея возможности учинить расчет, он делается должником препоручителя в размере стоимости комиссионного имущества.

На изложенных основаниях должен быть разрешаем вопрос о принадлежности комиссионного имущества во всех тех случаях, когда вопрос этот не выходит из пределов взаимных отношений между препоручителем и комиссионером не касается интересов и прав третьих лиц, с которыми комиссионер входит в сделки по исполнению комиссионного поручения, т. е. покупщиков комиссионного имущества.

В противном же случае вопрос о принадлежности комиссионного имущества должен быть разрешаем по совершенно иным основаниям.

Третьи лица, покупая у комиссионера вверенное ему на комиссию имущество, вовсе не обязаны приводить в известность, принадлежит ли ему это имущество или нет. Для третьих лиц достаточно того, что покупаемое ими имущество находится в распоряжении продавца, которого они вправе считать собственником, в силу того общего правила, по которому движимое имущество, пока не доказано противное, считается принадлежащим тому, в чьем распоряжении оно находится. Быть может, комиссионер при продаже комиссионного имущества вышел из пределов данного ему поручения, и это не касается третьих лиц, и если только они действовали добросовестно, то остаются собственниками купленного ими имущества, хоть и было доказано, что имущество это принадлежало не продавцу.

Таким образом, если вопрос о принадлежности комиссионного имущества касается только препоручителя и комиссионера, то разрешение его зависит от того, кому имущество это принадлежит в действительности, материально; если же вопрос этот касается третьих лиц, для признания этого имущества принадлежащим комиссионеру достаточно таких внешних, формальных признаков, как передача и нахождение его в распоряжении комиссионера.

Теперь спрашивается: в силу каких соображений комиссионное имущество, поступившее в распоряжении комиссионера до его несостоятельности, но принадлежащее, в сущности, препоручителю, обращается, в случае признания комиссионера несостоятельным, в конкурсную массу, а препоручитель попадает в число конкурсных кредиторов? Мы видели, что комиссионное имущество только тогда рассматривается как принадлежащее комиссионеру, если вопрос о принадлежности этого имущества, вращаясь в пределах отношений комиссионера к третьим лицам, с которыми он вошел в сделку по исполнению комиссионного поручения, касается интересов и прав именно этих третьих лиц. Но признание комиссионера несостоятельным нисколько не изменяет существа имущественных отношений между препоручителем и комиссионером, в пределах этих отношений принадлежность комиссионного имущества препоручителю – вне всякого сомнения.

Открытие несостоятельности имеет в виду удовлетворение претензий личных кредиторов должника, и притом из имущества, действительно принадлежащего должнику. Но до личных кредиторов комиссионера препоручитель не имеет ни прямого, ни косвенного отношения. Если же у несостоятельного оказывается имущество, ему не принадлежащее, то оно должно быть возвращено по принадлежности, помимо конкурсного производства. Таково общее правило, усвоенное всеми иностранными конкурсными уставами, а также и нашим действующим законодательством (Уст. судопр. торг., ст. 559, 569, 579 и др. т. Х ч. 1 ст. 2119). Допускать какое-либо изъятие из этого правила в ущерб препоручителям нет никакого основания; те соображения, которые приводятся в пользу подобного изъятия, вряд ли заслуживают уважения.

Так, например, по «прожекту» 1761 г. в комиссии продажи товар поступал в массу, хотя не находился в руках банкрота, на том основании, что поступление товаров в распоряжение должника могло повести к преувеличенному представлению об его кредите и тем ввести в заблуждение его кредиторов. Но если стать на ту точку зрения, что законодатель обязан ограждать кредиторов от заблуждения относительно принадлежности их должнику того имущества, которое находится в его распоряжении, то следовало бы обращать в массу то имущество, которое вверено ему на хранение, которое находится у него по праву залога и т. п., так и это имущество может вводить кредиторов в заблуждение относительно состоятельности их должника. Но раз законодательство наше не идет так далеко, чтобы в ограждение интересов кредиторов обращало на удовлетворение их даже то имущество, которое не принадлежит их должнику, то казалось бы нет оснований допускать исключение по отношению к комиссионному имуществу, которое также не принадлежит должнику.

Столь же неосновательно, по нашему мнению, то соображение, которым ст. 48 Банкротского устава оправдывает обращение комиссионного имущества в конкурсную массу, а именно – поступлением этого имущества к комиссионеру то время, когда он мог распорядиться им по своему усмотрению.

Как было объяснено выше, комиссионер распоряжается комиссионным имуществом как поверенный, как собственник, и впадение его в несостоятельность нисколько не изменяет существа его отношения к означенному имуществу. Комиссионное имущество, по самому существу комиссионного поручения, всегда находится в распоряжении комиссионера, но это не служит основанием для обращения этого имущества на удовлетворение его личных кредиторов. Почему же наступление такого совершенно случайного и притом последующего обстоятельства, как открытие несостоятельности, могло бы изменить характер отношения комиссионера к этому, остающемуся все-таки чужим, имуществу? Присоединение комиссионного имущества к массе и обращение препоручителя в конкурсного кредитора могли бы иметь место только в таком случае, если бы означенное имущество было продано комиссионеру с отсрочкой платежа, но подобные последствия совершенно противоречат существу договора комиссии.

Большинство иностранных конкурсных уставов при разрешении вопроса о принадлежности имущества, присланного комиссионеру для продажи, решающее значение придают не тому обстоятельству, когда это имущество поступило в распоряжение комиссионера, а тому, имеется ли оно в наличности или нет (Франц. – ст. 566, Бельг. – ст. 567, Итал. – ст. 803, Герм. – ст. 35, 38, Венг. – ст. 42, 43, Сербск. торг улож. – ст. 61).

Не менее определенно по вопросу о принадлежности комиссионного имущества при комиссии продажи высказывается проект устава о несостоятельности, составленный Н. А. Туром. По ст. 284 означенного проекта товар, находящийся в наличности ко времени открытия несостоятельности должника, может быть истребован из конкурсной массы, если он был отдан ему на комиссию для продажи.

Нет сомнения, что составитель проекта принял для разрешения вышеозначенного вопроса единственно правильное основание, это – нахождение комиссионного имущества в наличности; с другой стороны, устранение вопроса о значении времени поступления имущества в распоряжение комиссионера значительно упрощает понимание дела.

Что же касается порядка удовлетворения препоручителя в том случае, если комиссионного имущества в наличности не оказывается, то вопрос этот, только в более общей форме, разрешается ст. 104 проекта, в том смысле, что взамен имущества выдается его ценность, если она поступила, в противном случае уступается право на получение этой ценности.

Что препоручитель становится конкурсным кредитором только тогда, если в наличности не оказывается ни комиссионного имущества, ни вырученных за него денег, ни полученных взамен его обязательств, это видно из дальнейшего изложения той же 566 ст., где говорится о правах препоручителя, если комиссионное имущество не только поступило к комиссионеру и продано им до открытия его несостоятельности. Здесь различается два случая: совершена ли продажа на наличные в кредит. Если высланные несостоятельным по комиссии товары, хотя еще не приняты, но будет ясно доказано, они им до открытия несостоятельности по коносаменту или фактуре проданы, деньги за них уже получены и дело, таким образом, совершенно закончено, то высылатель становится конкурсным кредитором; если же такие товары проданы были на срок, а полученный то вексель находится еще у несостоятельного не переданным в другие руки, то этот вексель заменяет товар и выдается высылателю. Впрочем, выдачу векселя закон обусловливает отсутствием со стороны несостоятельного ручательства за покупщика; если же подобное ручательство было дано, т. е. несостоятельный выставлял препоручителю в счет ручательную комиссию (del credere), то вексель почитается имуществом несостоятельного, а высылатель удовлетворяется наравне с прочими заимодавцами.

3

См.: Endemann. Handbuch des deutschen Handels-See-und Wechselrechts, § 313; Grunhut. Das Recht des Commissionshandels, стр. 40–61,67-72, 99-103; коментаторы: Hahn, объяснение к ст. 360 Германского торгового уложения; Anschutz und Folderndorf, объяснение к той же статье; Schnierer, объяснение к ст. 368 Венгерского торгового уложения; Schneider und Fick, объяснение к ст. 430 Швейцарского закона об обязательствах; Bedarride. Commentaire du code de commerce, § 8, 9 и др.; Dalloz. Repertoire de legislation, т. IX art. “com missionnaires”.

4

Впрочем, по торговым уложениям Германскому (ст. 368) и Венгерскому (ст. 374), требования, возникшие из заключенных комиссионером сделок, по отношению к самому комиссионеру к его кредиторам, считаются принадлежащими препоручителю в том случае, если не были ему уступлены.

5

Нельзя при этом не указать что наиболее раннее из европейских торговых законодательств, а именно – французское, наряду с комиссионерами, действующими от своего имени, допускает и таких комиссионеров, которые действуют от имени препоручителей, причем сделки, заключаемые подобными комиссионерами, подчиняются действию правил о комисссии, о доверенности (Code de com., ст. 94). Впрочем, есть основание допустить, что подобная непоследовательность явилась вследствие простого недосмотра (см.: Riviere H. F. Du commis-voyageur et de son preposant. Appendici: des representants de commerce. – § 3); большинство же французских юристов-писателей и французская судебная практика установили совершенно правильное понятие о комиссии, вполне соответствующее тому определению этого договора, которое дают вышеперечисленные иностранные законодательства.

6

Носенко. Устав торговый, объяснения к ст. 53. – § 4.

7

См. также: Гордон А. Представительство в гражданском праве. – Гл. XX.

8

Гольмстен. Исторический очерк русского конкурсного процесса. – СПб., 1888.

Научные труды по несостоятельности (банкротству). 1849–1891 – Том II

Подняться наверх