Читать книгу Информационное право: актуальные проблемы теории и практики - Коллектив авторов - Страница 13

Кому, какая и зачем нужна информация о человеке, в какой мере и в каком качестве она нужна государству и самому индивиду? Интерес гражданина и государства здесь обоюдный.

Конституция определяет Российскую Федерацию как государство социальное. Объективные условия таковы, что выполнять эту роль в полной мере не удается. Считается, что российское государство только на пути к социальному государству. Принятие пакета национальных программ, нацеленных на исправление положения в самые короткие сроки, свидетельствует о понимании важности этой задачи и поисках пути ее решения не только через собственно государственные механизмы.

Эта проблема сложна для любого государства. Огромный пласт источников отрицательно оценивает состояние социальности самых развитых стран, и в том числе США. «Существует много факторов, влекущих глобальное общество в будущее с низкой зарплатой, медленным развитием и высокими прибылями, с растущей поляризацией и социальной деградацией. Другое последствие (процесса корпоративной глобализации) – это увядание осмысленных демократических процессов принятия решений, ибо принятие решений передается частным организациям и срастающимися с ними квазиправительственными структурами, действующими тайно и без всякой отчетности» [61]. При этом национальный интерес перемещается в сторону отдельных групп, желания и цели которых мало связаны с интересами населения.

В связи с этим важно понять, какую роль играют «персональные данные» в системе информационного ресурса государства и иных структур, почему и как их надо защищать.

В разных источниках субъект персональных или личных данных определяется по-разному. В Конвенции о защите физических лиц в отношении автоматизированной обработки данных личного характера он определен как «конкретный» человек. В более поздних директивах Европейского парламента и Совета ЕС «О защите прав частных лиц применительно к обработке личных данных и о свободном движении личных данных» [62]сказано об идентифицированном физическом лице или информации, которая позволяет его идентифицировать. Термины «определенное», «конкретное», «идентифицируемое» лицо имеют разные оттенки. Более сложные проблемы возникают в процессе сбора и использования персональных данных. Упорядочение этой стороны дела часто воспринимается и трактуется как наступление на свободу индивида, как попытка установления контроля за его личной жизнью. И это не лишено некоторых оснований, особенно когда речь заходит об Интернете.

Обозреватель еженедельника «Экономист» Кеннет Нил Кукьер в статье, опубликованной в журнале «Foreign Affairs» (ноябрь-декабрь 2005, № 6), привел весьма интересные сведения [63] о деятельности интернет-корпорации по присвоению имен и адресов в Inter-Herednternet Corporation for Assigned Names and Numbers – ICANN). Частная некоммерческая организация, которой 30 лет управлял профессор из Калифорнии Джон Постел, и которая в настоящее время находится под контролем Государственного департамента США, оставаясь частной организацией, располагает четырьмя формами сбора информации о пользователях Интернета:

1) доменные имена (domain names) – com, net, info, предоставление которых дает большую прибыль, и оперирование двухбуквенными географическими доменами (например, «сп»);

2) Internet Protocol numbers – незаметные, присваиваемые каждому компьютеру адреса в сети, необходимые для связи компьютеров между собой;

3) корневые серверы имен – root servers. Эта база данных – важнейшая «картотека» планеты. Корневых серверов всего 13. Из них 10 управляются из США (НАСА) и по одному – из Амстердама, Стокгольма и Токио;

4) технические стандарты (technical standards).

Сбор такого объема информации персонального характера, подчеркивает автор статьи в «Foreign Affair», является нарушением права неприкосновенности частной жизни граждан.

Рабочая группа ООН под руководством Кофи Аннана в ноябре 2004 г. ставила вопрос о переводе контроля за деятельностью Корпорации в систему мирового сообщества. Но администрация США приняла решение оставить право контроля за собой. «Зарубежные оппоненты уверены, что переход к многостороннему межправительственному контролю станет новым шагом на пути к просвещенной демократии и во всем мире. США же видят в нем шаг назад, в сторону государственного регулирования в сфере коммуникаций. От того, удастся ли нашим странам достичь общей точки зрения в этом вопросе, зависит будущее всемирного ресурса, без которого мы уже не можем представить свою жизнь», – пишет Кеннет Нил Кукьер [64].

Там, где сбор и обработка информации в социальных целях, в целях обеспечения прав человека не приносит ожидаемой прибыли, эта работа становится непривлекательной. Использование незаконно полученных персональных данных либо собранных законно, но используемых как источник дохода или средство давления на человека, вплоть до весьма трагических результатов, отрицательно влияет на понимание задач государственных органов по работе с этим видом информации.

С одной стороны, оценка большой и сложной работы по уяснению потребностей населения, его отдельных групп и конкретных граждан часто квалифицируется как усиление контроля, средство притеснения личности. Здесь возникает конфликт законной цели и ложных представлений о сборе персональных данных.

С другой стороны, если усиление работы с личными данными сочетается с отходом от публичной заботы о благосостоянии человека на основе идеи «свободы выбора» и принципов эры «личной ответственности», то это настораживает. Например, в США передача средств на медицинское обслуживание престарелых страховым компаниям вызвала волну непонимания. Попытка реализовать это в штате Невада оказалась нереальной. «Ни одна страховая компания, имеющая лицензию на проведение государственных программ, не заинтересовалась этим предложением» [65], – пишет известный экономист Пол Кругман.

Сфера деятельности, ориентированная на «социальность», т. е. сокращение неравенства в обществе, сама давно стала сферой бизнеса и насаждения неравенства. Это лишний раз подчеркивает двуединое значение формирования большого массива персональных данных и манипулирования ими.

Очевидно, что для обеспечения условий реализации всего комплекса прав граждан государство нуждается в полной, достоверной, своевременной информации о своем населении, его категориях и группах, чтобы доходить до каждого индивида, но есть и другая сторона этой проблемы. Насколько и почему индивид заинтересован (или не заинтересован) в представлении своих данных в систему государственных органов или иных субъектов, с которыми он имеет отношения?

Креативность и социальная активность индивида теснейшим образом связаны с открытостью личности перед обществом и государством. Это неравнозначно раскрытию информации о частной жизни человека, которая при всех условиях принадлежит только ему и составляет его ресурс. Данный ресурс становится достоянием общественности или государственных органов только при добровольном его предоставлении и раскрытии в интересах самого индивида. Здесь важно также подчеркнуть значение различий между персональными стандартными данными, которые нужны государственным структурам, равно как и самому гражданину, и сугубо личной, частной информацией, которая включается в другие информационные поля только по желанию индивида и под его контролем.

Формирование личности как качественной характеристики индивида – не только психологическая, социальная, но и правовая проблема. Как сделать, чтобы это представление каждого «Я» осуществлялось индивидом в рамках закона и нравственности?

Наконец, существует проблема целей учета и использования персональных данных. В силу свойств русского национального характера российское общество стремится быть не просто правовым, но и гума-нитарно-правовым [66]. А это обостряет вопрос о целях сбора, обработки и использования государством и иными субъектами персональных данных. В связи с этим необходимо обратить внимание на традиционные представления о государственной власти и ее основном инструменте – законодательстве.

Под влиянием либерального (как правило, односторонне негативного) подхода сложилась трактовка государственной власти как корпоративной системы, уподобленной разновидности бизнеса, и в то же время как механизма, представляющего только репрессивность, принуждение. Непримиримое отношение к недостаткам и просчетам исполнительной власти необходимо для оздоровления публичных институтов. Но без придания всей системе здоровых, продуктивных задач это может развить недоверие граждан к своему государству, к системе местного самоуправления, куда гражданин с его проблемами обращается прежде всего. Такая односторонняя трактовка государственной власти не соответствует представлению о формировании нового общества и новой, креативной личности. Правильнее ставить вопрос о приоритете интересов населения, граждан страны, о приоритете прав человека, об интересах государства и общества, что и осуществляется в настоящее время в России.

Еще один аспект проблемы. Борьба с терроризмом ужесточает правила контроля за поведением граждан. Неизбежно расширяются рамки вмешательства в частную жизнь, отслеживание контактов, в том числе и информационных. При этом также важен момент гласности и оснований для реализации более жестких правил. США, например, переносят национальные нормы в этой сфере регулирования на Интернет.