Читать книгу Все дело в попугае - Группа авторов - Страница 40

Но больше всего заинтересовало Ритку загадочное слово «оргазм». Сначала она решила, что это опечатка при наборе слова «организм». Но потом, перечтя фразу, поняла, что речь идет о фазе некоего процесса. Даже в тексте было заметно, что авторы статьи употребляют это слово с какой-то брезгливой осторожностью. Слово Ритка запомнила, и дома не поленилась слазать в Большую Советскую Энциклопедию. Статья начиналась так:

«Высшая степень чувственного наслаждения…»

Ва-а-у-у!!! Так вот в чем трюк, поняла она. Это приятно!!! Где-то там у нее, в нижней части тела, есть дыра (наверное, та самая, откуда появляются месячные), в которую мужескому полу приятно засовывать свою странную конструктивную деталь. Причем, судя по всему, самой Ритке это тоже должно быть приятно. Сомнительно что-то. Хотя… Допустим. Допустим! Потому что это все объясняет!!

В то, что это приятно, Ритка поверила быстро, хотя даже просто обнял ее парень впервые только два года спустя. Зато взрослый парень: ему было почти восемнадцать, а Ритке всего пятнадцать. Она была в мамином платье, шерстяном, белом, с синими полосами елочкой, они бежали из кино под дождем без зонта, он обхватил ей плечи, прикрывая, как мог, рука была горячая и тяжелая. Потом, кстати, именно этот парень Ритку первым и поцеловал – годом позже…

Так вот, хоть она и поверила, что это приятно, попробовать как-то ее не тянуло. Ритка себя чувствовала маскирующимся дилетантом: участвовала в соответствующих девчачьих разговорах и делала умное лицо, по-прежнему представляя себе механику действа по той давней статье в журнале «Здоровье».

Влюблена она была с тринадцати лет, как уже говорилось, в мальчика на класс старше, с которым даже не была знакома: два года стихов и бесплодных мечтаний. Правда, параллельно ни в чем себе не отказывала. Но никакой связи в голове, между мечтами о любви этого мальчика и чем-нибудь физически осязаемым, не возникало.

В девятом классе началась дружба с Вовочкой, и наконец появился этот оттенок сексуального волнения, который, впрочем, Ритка игнорировала удивительно успешно.

Однажды Вовочка, по-дурацки желая произвести впечатление, рассказывал о какой-то пьянке-гулянке со старшими товарищами, и что приятель его какую-то девицу трахнул, далеко не отбегая.

– Вот, – говорит, – то еще зрелище, смотреть противно, – и кривится так пренебрежительно.

В ту пору Вовочка относился пренебрежительно абсолютно ко всему, от порнографии до Мариинского театра. Ритку это злило ужасно.

– Ах, противно, – ехидно говорит она (сердитая, что сама-то не видела, а если б увидеть, сразу все бы и узнала, эхххх!) – у нас тонкий художественный вкус! Как же! Как же!

– Нет, – стоит Вовочка на своем, – в самом деле противно. Ты просто не видела.

– Ладно, – говорит Рита, – смотреть противно. А самому участвовать?

И тут он словно споткнулся: воображение подвело. Видно, уже знал не понаслышке.

– Участвовать – ничего, – тихо сказал. – Нет, правда. Самому участвовать – это ничего.

Ух, как Ритку окатило! Ни фига себе! Даже Вовочка-всепренебрегающий! Значит, в самом деле, сильно приятная штука?!

В шестнадцать лет, начав целоваться с мальчиками, Ритка обнаружила сразу несколько удивительных вещей…