Читать книгу Сказочник - - Страница 8

Сказочник ничего не сказал мне в тот вечер. А когда я попыталась выйти из комнаты, дверь не поддалась.

Я легла на кровать, поджала ноги. Свернулась в клубок и зажмурилась.

Сердцебиение никак не замедлялось. Во рту постоянно пересыхало. Страх измотал меня. Он точно превысил некую допустимую меру и вылился через край. Страх оказался сыпучей прелой болотной землей. Она падала на меня сверху, терялась в волосах, забивалась в горло, щипала глаза.

Я стряхнула с себя это наваждение. Так и есть – задремала и не заметила.

Он был здесь.

На прикроватном столике обнаружился стакан воды, термокружка с чем-то, может, с чаем или кофе и прикрытая широкой белой салфеткой тарелка. Я откинула край. Сэндвичи – один с красной рыбой, другой с холодным мясом и огурцом.

Сердцебиение вроде бы пришло в норму. Я залпом осушила стакан. Не чувствуя вкуса, съела сэндвич с мясом в два укуса. Открутила крышку с термокружки и поднесла к губам.

– Не советую это пить. – Из угла комнаты послышался сиплый голос. Определенно женский.

Сказать, что я была шокирована, – это ничего не сказать. Но испугаться сильнее я уже просто не могла. Во всяком случае, я так думала, пока женщина не шагнула из скудно освещенного угла.

Она предстала передо мной во всей красе, посеребренная сиянием луны, заглянувшей в окно. В пыльном, некогда алом платье, с растрепанной прической. Мне казалось, если потрогать – будет похоже на синтетический волос парика.

– Алла, – сипло представилась гостья и без приглашения опустилась на край кровати.

– Маша, – по инерции прошептала я еле слышно.

Алла подалась вперед и попала в ореол света настольной лампы.

– Ты же… – я подавилась несказанными словами. Жестокими, но честными.

Алла – женщина с рубиновым перстнем на среднем пальце. Я видела, как ее похоронили. Сказочник похоронил. Но я тоже почему-то была перед ней виновата. Как она выбралась из-под земли? Неужели?..

– Как тебе удалось?.. – невпопад начала я, но осеклась, заметив, как отражается свет от ее тусклых глаз. Как у рыбы на прилавке.

Алла пожала плечами.

– Гнию? – просто спросила она.

Я отрицательно качнула головой. Множество раз в романах и повестях я описывала запах разложения. Спрашивала у Жени, какой он: им полагалось ходить в морг во время учебы. Гуглила. Но это все было с чужих слов. Папу мы кремировали, прощания не было. Я не знала, как должен пахнуть гниющий человек!

От Аллы слегка веяло лежалым сырым мясом. Как если оставить размораживать для стейков и забыть на сутки.

– Это отравлено. Вылей. – Алла кивнула на термокружку.

Я тупо уставилась на металлическую посудину. Почему-то я с ходу поверила ей.

– Обиделся, – пояснила Алла еще более сиплым голосом, пока я аккуратно ставила чашку на прежнее место. – Он как твой главный редактор… Ты же знаешь, что он треть присланных текстов вообще не смотрит? Сразу бракует. Говорит: «Не хочу иметь дело с неудачниками».

Гостья растянула в асимметричной улыбке синеватые подсохшие губы. Покрутила кольцо на среднем пальце.

– Откуда ты знаешь? – наконец спросила я.

– Сама ответь. – На этот раз реплика Аллы походила на глухое бульканье.

– Тебя тут нет, ты же мертвая.

– Нет, – печально согласилась Алла. – Это твои муки совести и игра подсознания. Я знаю только то, что ты знаешь… Про редактора, например. Или про отраву в кофе.

– А откуда я знаю про отраву? – не отставала я от своего видения.

– Ну кто же пьет кофе по ночам? Точно не ты. По крайней мере, он на это надеется. Наказать должен, вот и наказывает. Ты же не идиотка – у тебя и так сердце чуть ли не в трахее колотится. Ты везучая. А значит, кофе не выпьешь. Разольешь или забудешь. Ты именно такая… А я вот такой не была. С Яковом связалась. Думала, джекпот сорвала. Но какой там, даже не купил издательский дом… Обещал меня опубликовать, и вот что в итоге…

Алла провела восковой рукой, очерчивая в воздухе овальную рамку вокруг своего лица. Получилось интересно и многозначительно. Как бы фото на могилке. Я решила, что неплохо бы это использовать в будущей книге.

– Используй, – одобрила Алла, – это же на самом деле ты придумала. Я плохо писала…

– Правда? – завороженно переспросила я. – А откуда я могу это знать?

– А ты заметила, что у меня лицо глупое.

– Мне жаль, – почему-то стало неловко.

Алла только махнула рукой, мол, что теперь поделать.

Мы немного посидели в тишине.

– Хочу попросить, – медленно произнесла Алла, – если все-таки примешь решение, что ты его не любишь…

– Кого? – переспросила я.

– Дракона, – кивнула мертвая на запертую дверь, – Сказочника. В общем, если решишь быть свободной, найди меня, пожалуйста. Пусть похоронят по-человечески.

– Хорошо…

– Но ты не торопись с решением. Это всего лишь ритуал. Он для живых. А мертвым все равно.

Алла поднялась с кровати и снова шагнула в темный угол.

В комнате, кроме меня, никого не было.

Следующее утро началось так же, как и предыдущее. Кроме солнца. Сегодня было хмуро. Небо болело и хотело упасть. Что ж, такая погода больше соответствовала моему положению.

Дверь в коридор открылась с первой попытки и без каких-либо дополнительных усилий с моей стороны. Так что вряд ли ее вчера заело, или мне померещилось, что я заперта.

Сказочник сидел в глубоком кремовом кресле в коридоре. Как будто охранял мою спальню. Просидел так всю ночь или вышел только недавно? Серая футболка и брендовые спортивные черные штаны. Наверное, так и спал в одежде. Глаза его мне показались опухшими. Значит, спал, но очень чутко.

«Точно не плакал», – насмешливо резюмировал внутренний голос, звучавший в точности как у ночной гостьи.

Он поднялся мне навстречу. Я инстинктивно шарахнулась назад. Но там меня встретил дверной косяк, и я самую малость приложилась локтем. Руку словно пронзило током, но тут же прошло.

Сказочник, казалось, не обратил на это внимания, спокойно приблизился и… обнял меня, крепко прижал к груди и длинно выдохнул мне в висок. Как мне показалось, с облегчением. Секунды тянулись, а он все не отпускал меня. Я непроизвольно глубоко втянула воздух – получился прерывистый вдох, как будто хотела заплакать. Дрожь сама прорвалась в мое дыхание.

Сама не знаю почему, но я всхлипнула и медленно сомкнула руки за его спиной, обнимая в ответ. Он вдавил меня в свою грудь еще сильнее. Мои ребра хрустнули, и воздух стал покидать легкие против моей воли. Было не больно, но хруст вышел громкий. Видимо, этот звук привел его в чувство, и он ослабил хват.

Еще через мгновение вовсе отпустил, отстранился и прошел стремительно в мою комнату, резко распахнул окно, повернулся к прикроватному столику. Содержимое термокружки, от которого я не решилась избавиться, беззвучно вылетело на улицу, описав кляксу, и скрылось из поля зрения на уровне подоконника. Саму кружку он крепко перехватил – на его кисти надулись толстые синеватые вены. Я успела разглядеть матовое металлическое дно и ободок по уровню кофе, прежде чем кружка стукнулась о край мусорного контейнера и пропала за подвижной крышкой-вертушкой.

Сказочник приобнял меня за талию и притянул к себе. Снова выдохнул в висок и на этот раз коротко прижался теплыми, почти горячими губами к коже.

– Пойдем завтракать, маленькая…

* * *

Я сидела за барной стойкой и допивала кофе, болтая ногой в тапке. Он – за своим рабочим столом. Сказочник сказал, что я выбилась из графика и сегодня мне нужно начать писать книгу.

– Ты должна работать каждый день. Что ты сейчас пишешь?

Вообще-то я не большой любитель делиться такими вещами на промежуточном этапе. До этого момента единственным исключением из правила была Женька. Да и то потому, что а) я тестировала на ней тексты и принимала к сведению ее реакцию; б) я нуждалась в ее похвале, как в наркотике, иначе начинала хандрить. Впервые меня вынуждали раскрыть карты перед кем-то третьим. Перед тем, кто пишет намного лучше меня, перед тем, чье мнение для меня болезненно важно. В конце концов, я только вчера с ним познакомилась, с чего бы это вдруг я стала с ним откровенничать?

Потом в памяти всплыла сцена в лесополосе: у меня на глазах он закапывает людей в землю.

– У меня написана треть новой книги, и я дорабатываю старую рукопись. Все есть в облачном хранилище, – наконец нехотя выдавила я из себя. Рассказать о еще не созданном мире, который был только моим, для меня было гораздо тяжелее, чем раздеться.

– Возобновишь работу сегодня же. Нужно тебе кое-что купить. Пообедаем в городе. И без глупостей, малышка. – Он серьезно взглянул на меня поверх очков, которые я видела на нем впервые, и снова уставился в монитор. Застучали клавиши.

Говорят, необходима настройка, погружение в мир персонажей, полная тишина и отсутствие посторонних. Для меня это было обязательным условием в восьмидесяти процентах случаев. Сказочник, похоже, ни в чем таком не нуждался. Он проваливался в свою вселенную моментально. На эффективности его работы никак не сказывалось то, что он вынырнул, поговорил со мной и нырнул обратно. Это было так странно… Или это тот самый недосягаемый для меня высокий профессионализм? Я почему-то была уверена, что, попытайся я сейчас открыть замок входной двери, он меня услышит и тут же окажется рядом. Он «ушел» не уходя. Он охватывает своим вниманием как минимум два мира параллельно.

«Шизофреник!» – объявил голос Аллочки внутри моей головы.

Допив кофе, я сползла с высокого барного стула. Посмотрела на Сказочника. Он не отрывал взгляд от монитора. Странный он все-таки. С чего он решил, что я буду сидеть и молчать, как верная собака? Вчера же только получил камнем по голове. Но, с другой стороны, мне действительно незачем сейчас делать глупости и нервировать его. Если он и впрямь пойдет обедать со мной в людное место, у меня будет масса возможностей сделать глупость там. И не одну.

Я поднялась по лестнице. Надо было принять душ и переодеться. В холле второго этажа на книжной полке, прибитой к стене на уровне моих глаз, я увидела не замеченный ранее стационарный телефон. Рука сама за него схватилась. Я поднесла трубку к уху. О чудо, телефон работал! Я вздохнула и… медленно положила трубку на место.

– Умница, – прозвучал его голос прямо у меня за спиной.

Я вздрогнула и шарахнулась в сторону.

Я была уверена, что все еще слышу мерный стук клавиш, долетающий снизу, из его рабочей зоны! Как он оказался здесь? Как подошел так тихо? Он не человек! Он демон, и не иначе как переместился по воздуху.

– Поборола свой моральный долг? – полюбопытствовал хозяин дома.

Я судорожно кивнула.

– Как думаешь, ты справишься с нашими планами на сегодня?..

Я опять кивнула. Но уже медленнее. Хорошенько подумав, прежде чем это сделать.

– Иди, – милостиво позволил Сказочник.

Я прошмыгнула в свою комнату, притворила за собой дверь и сползла по стене на пол. Пару минут я сидела на пушистом песочного цвета ковре, покрывающем почти весь пол, и просто глубоко дышала. Затем поднялась на ноги и отправилась в душ.