Читать книгу Боец: лихие 90-е - Валерий Гуров - Страница 6

Немного боксерской терминологии для лучшего понимания главы:

пик-а-бу – стиль в боксе, основанный на резких маятникообразных движениях корпусом и нырках.

джеб – прямой удар передней рукой (из стойки правши – удар левой).

кросс – встречный удар дальней, более мощной руки по кратчайшей траектории в голову или корпус противника над его рукой.

челнок – это манера передвижения бойца с помощью легких прыжков, в сочетании с ударными действиями рук. сочетаниичелнок – это манера передвижения бойца с помощью легких прыжков, в сочетании с ударными действиями рук.

удар почтальона – это два последовательных и быстрых удара передней рукой(“стук почтальона в дверь”), ну а одиночным правым заряжаем точно в цель(“передача посылки”).

апперкот – удар снизу вверх.

футворк – работу ног, важнейший компонент в освоении правильной ударной техники.

крюк (хук) – боковой удар рукой, наносится согнутой рукой, левой или правой.

двойка – комбинация, в которой наносятся два прямых разящих удара сразу друг за другом разных рук.

– Во сколько начинаем, товарищ начальник? – спросил я, нетерпеливо раскачиваясь взад-вперед на скамье…

– С минуты на минуту, – Хрюшкин был занят тем, что наслюнявленным пальцем оттирал со штанины пепел. – Где это я вымазюкался, жена убьет…

– Я когда буду выходить, известно?

– Да когда хочешь. Хочешь первым иди?

– Хочу.

Мне совершенно не хотелось торчать целый день на заводских соревнованиях в ДК. Но спрашивал я скорее потому, что через час – полтора из окон прямо на ринг зашпарит ростовское солнце. И все там присутствующие мигом превратятся в плавленые сырки. Выступать по жаре я и в прошлой жизни не любил, а тут до конца возможности нового тела непонятны. Оказаться в ситуации, когда придется вывешивать на плечо язык – так себе перспектива, а именно так и произойдет. Для бокса особая функционалка нужна, нагрузки здесь взрывные, те же борцы или бойцы из смешанных единоборств, и те на боксерском ринге задыхаются после первого же раунда активной работы.

– Раз не терпится, значит первый пойдешь, – заключил мой шеф, закончив со штаниной и принявшись поправлять галстук.

Вряд ли Хрюшкин решал кто за кем идет, видимо моя пара действительно выступала первой. Народ успел собраться в зале, мест на скамейках оставалось все меньше. Я предположил, что работяг в ДК распоряжением сверху нагнали, и те приходили прямо в спецовках из цехов. Но судя по тому, что рабочие были довольные, как тараканы на кухне, никто из них не прочь был от работы отлынить в такой знойный день. Человек пять уже подошло ко мне, подбадривая и желая удачи:

– Серега, давай за четвертый цех накостыляй сельмашовцам! В челюсть бей! Вот так, р-раз!

Мужики хорохорились, выгибались петушками, сжимая кулаки, изображая схватку с невидимым противником. Вне ринга, каждый мостак биться с тенью. А на деле молодого слесаря отправили. Вовремя я появился в его теле. Или нет? Посмотрим сейчас…

– Обязательно, конечно, в челюсть, – я отвечал сдержанной улыбкой, по сути первый раз видя этих людей.

Бл*ха-цекатуха! Мои колени задрожали от нетерпения. Давно так не трясло, что это со мной. Страх? Да, ну нах?! Может, реципиент схлюздил? Не боялся дядя Сережа никаких боев, а тут вдруг мандраж до костей пробрал. Не порядок. Гормоны старого владельца тела шалят? Хрен разберешь, скорее бы в бой, запарился трястись, как лист осиновый.

Любой завод, особенно в начале 90-х напоминал одну большую деревню. Народ друг друга знал, поддерживал и стоял стеной за сотоварищей. Я поймал себя на мысли, что ищу в зале Светку. Уж не знаю, может у нее были какие флюиды особенные, которые она посылала, но стоило мне вспомнить о ней и обернуться к дверям, как я увидел девушку в сопровождении гориллы Виталика. Явились голубчики, не запылились. Нашли себе места, сели, Виталик своей внушительной пятой точкой аж два места занял. Ему с такой комплекцией надо не в инженеры-технологи идти, а в работяги. Светка зыркнула на меня, но увидев, что я смотрю на нее в ответ, демонстративно отвернулась. Злилась, что я от боя не отказался и губки дула. Ути боже мой. Но отказаться от зрелища, когда мне по куполу настучат, наш технолог не отказалась.

– О, смотри, Кресов, судьи! – отвлек мое внимание шеф.

В зал зашли двое крепких подтянутых мужиков с носами набекрень, коротко стриженных, а майки заправлены в спортивные штаны. Сразу видно – спортсмены бывшие. Один из них тащил в руках гонг, другой боксерские перчатки. При появлении судейской бригады, к моему сопернику подошел мужичок в подстреленных брюках и с кожаной сумкой через плечо. Вытащил оттуда эластичные бинты и капу, своему боксеру вручил. Хрюшкин при виде этого действа спохватился, сунул руку в боковой карман пиджака и достал упаковку. Тот же самый набор – бинты и капа. И то и другое было обернутым в целлофан, муха не сидела.

– Держи, Серега, готовься, – прокомментировал шеф.

Я бинты взял, покрутил, понимая, что товарищ начальник особо не заморачивался и купил самые обычные аптечные бинты «подешевше», наверняка ведь из своего кармана пришлось расплачиваться. Есть только один нюанс, такими бинтами повязку больному наложить самое то, а в боксе эластичные бинты используются. Ну и капа нулячая, не вареная, только что из спортивного магазина походу. Мда, в рот компот.

– Капу то варить надо, – я бровь приподнял.

Не успел про бинты сказать, что выступать в таких по правилам не разрешено, как Хрюшкин себе по лбу ладошкой съездил.

– Точно, Кресов! Дурная моя голова! Ща, погоди, все будет.

Шеф выскочил из спортивного зала. На знаю куда он намылился, а я решил пока руки перебинтовать, чтобы не терять время, все равно других не будет. Бинтоваться я умел, это в 21-м веке у боксеров катмены появились, тейпирование, для уменьшения травматизма якобы. А раньше мы бинтовались сами, меня в «Крыльях советов» в свое время дядя Миша Иткин учил. Я аккуратно надорвал бинт, проделав дырочку вместо петельки на большой палец. Палец туда сунул, сделал три оборота вокруг запястья, бинтуя к себе. Обернул бинт через косточку указательного пальца и следующим витком прижал накрепко большой палец вовнутрь. После сделал виток вокруг кисти и точно также зафиксировал вторую косточку среднего пальца. Некоторые делают третий раз, на безымянный палец заходят, но делать это необязательно. Липучки на обычном аптечном бинте не было, пришлось надорвать его пополам и завязать. Всю ту же самую манипуляцию я повторил на второй руке.

Обратно уже бежал Хрюшкин, держа в руках стакан кипятка с чайной ложкой, обернутый носовым платком, чтобы стекло пальцы не обжигало.

– Вот! – он поставил стакан на скамью. – Пришлось на первый этаж бегать к Зинке буфетчице за кипяточком. Пойдет? Фух…

Шеф принялся вытирать пот с лица и шеи клетчатым платочком. Я капу из целлофана вытащил, в кипяток сунул. Пойдет, куда оно денется.

– Минуту засеките, – распорядился я.

Хрюшкин вскинул руку, посмотрел на свои наручные часы «Полет», засекая время. Дождались пока секундная стрелка обогнет циферблат.

– Всё минута прошла, – сообщил он.

Я поддел капу чайной ложкой, вытащил из кипятка, подождал пока она подсохнет и остынет. Аккуратно вставил в рот, прижимая равномерно языком и пальцами к верхней челюсти. Капа встала, как влитая. За всем действом наблюдал рефери, который перекинулся парой слов с моим соперником и теперь ожидал, когда я освобожусь. В руках мужчина держал листок, по всей видимости, со списком боксеров и боксерские перчатки.

– Так, ты у нас с «Роствертола». Фамилия как? – скрипучим голосом спросил он.

– Кресов, – ответил я.

– Четвертый цех, Кресов Сергей Иванович! Начальник Рюшкин, – гордо вставил свои пять копеек шеф.

Рефери бросил мне перчатки, на секунду задержал взгляд на моих руках.

– Бинтов нормальных нет что ли? – поинтересовался он, делая пометку в своем листке.

– Не нашли других, простите великодушно, – объяснился мой начальник.

Я уже насторожился, что меня заставят бинты другие надевать, только где их брать? Но рефери похоже было чуть меньше, чем фиолетово и спрашивал он галочки ради, на автомате.

– Ладно, перчатки одеваем и выходим. Время.

С этими словами он ушел, а я принялся перчатки надевать. Давненько не приходилось в таких боксировать – советские, у которых набивка «едет» и, в принципе, своей жизнью живет, со шнуровкой. Так себе перчаточки. Пришлось просить помочь Хрюшкина, тот с удовольствием откликнулся, перчатки помог надеть, зашнуровал. Внимательно посмотрел на меня и отрывисто кивнул.

– Давай, Серег, аккуратненько.

* * *

Мы с соперником, которого, как выяснилось, звали Максим, стояли на худо-бедно смонтированном напольном ринге, какие применялись на небольших соревнованиях и обитали в большинстве залов России. Я занял красный угол, а Макс синий, хотя форма у него была не синяя, а двухцветная. Судя по тому, как соперник метался в углу, я предположил, что он переживает перед боем. Ну ничего, такой мандраж только на пользу идет. Страх это отличный инструмент, главное не допустить, чтобы он сожрал тебя и выпил все силы. Я, напротив, чувствовал себя чересчур спокойно и даже расхлябанно, как будто пришел в пивнушку у барной стойки языком почесать. Похоже, смог подавить гормоны реципиента. И вот это малость настораживало. Психика – штука тонкая, мозг может не дать надлежащий сигнал в тело о мобилизации ресурсов и пиши пропало. Сколько бойцов на таком горят, когда выходя на бой чувствуют, что организм не работает должным образом. В результате – застаиваются, ноги ватными становятся, мысли медленные… Но каким макаром, скажите мне, настроиться на рядовые заводские соревнования после того, как я побывал на крупных международных турнирах? Вот и я не знаю. Да и надо ли?

Рефери, закончив осмотр Макса, подошел ко мне.

– Так, боец, капу покажи, перчатки.

Я повиновался, улыбнулся, капу показывая. Руки перед рефери вытянул. Тот осмотрел, шнуровку поправил и кивнул удовлетворенно.

– Первый раз выступаешь? С правилами знаком?

– Первый, знаком, – подтвердил я.

– Будь внимательней, защищай себя и слушай мои команды. После команды стоп не работаем, по затылку не бьем, удары наносим только руками и ниже пояса не лупим. Все понятно?

– Куда понятней, – пробубнил я через капу.

– На середину! Синий, тебя тоже касается.

Вышли в центр ринга, где мы с Максом друг другу руки пожали. Соперник переступал с ноги на ногу, не давая себе остыть и сверлил меня взглядом. При ближайшем рассмотрении, он оказался ниже меня на полголовы, руки достаточно короткие. Зато приземистый, мускулистый и, судя по всему, взрывной.

Я не удержался – подмигнул «Зубоколу» в ответ и улыбнулся. Капитан, капитан – улыбнитесь. Во-во. Не, ну а чего он такой серьезный? Рефери еще раз повторил свое краткое напутствие, которое я уже слышал в углу и на этот раз мимо ушей пропустил. Посмотрел на судью, сидевшего за отдельным столом, на котором стоял гонг и лежали чистый лист с ручкой для записей. Тот в ответ на взгляд рефери кивнул. К бою все было готово.

– Бокс!

Ну наконец-то! Я руки поднял, решив поработать в правосторонней стойке, хотя умел и из левши боксировать, плюс минус у меня та же беда, что у Теренса Кроуфорда приключилась, приспособился. Макс тоже поднял перчатки и, видимо возомнив себя молодым Тайсоном, сразу колени подогнул, подсаживаясь. Таких комнатных «Тайсонов» я за прежнюю карьеру перевидал столько, сколько и не припомню. В 1993 году Майк находился на самом пике своей популярности, крушил соперников и народ всерьез верил в «пик-а-бу», считая такую тактику неким философским камнем бокса. Вот макс был тоже из таких, не удивлюсь, если у него плакат с Железным висит. Уже на подходе ко мне, он начал раскачивать маятник.

Что ж… во-первых, он далеко не Тайсон, а во вторых, выглядел, как пингвин балансирующий на льдине. Я же хорошо знал, как работать с такой техникой и держать соперника на дистанции. Первым «ключик» к «пик-а-бу» показал Бастер Даглас, который работал с Майком с обеих рук, применяя всю силу футворка. Закончилось все нокаутом в восьмом раунде. Уронили Майка.

У меня не было восьми раундов и слава богу. Но чуть-чуть опустив руки, чтобы угол, с которого полетит удар был для противника сюрпризом, я выбросил джеб в раскачивающуюся харю Макса. Следом, как только Зубокол выбросил удар, сунул ему кросс.

Ба-бам!

Если джеб противник смягчил, то кросс припечатал ему скулу. Макс успел перекрыться плечом, но прежде чем ему удалось сократить дистанцию, я шагнул за его рабочую руку и закончил комбинацию сдвоенным боковым печень-челюсть. Старая отработанная годами связка работала также надежно, как автомат Калашникова. Я даже руки расставил, пропуская несущегося на всех порах соперника вперед и полагая, что двух акцентированных ударов будет достаточно, что отправить Макса на пол.

Не тут то было!

Зубокол, наглотавшись ударов, провалился и повис на канатах. Живучий, зараза! Нос перчаткой потер, хоть бы хны, как будто комарик укусил.

– Стоп!

Вмешался рефери, развернул соперника от канатов ко мне лицом.

– Бокс!

Я решил не рисковать и не застаиваться, в работу на челноке перешел. Понимал, что Макс снова будет искать свой шанс на сближении, чтобы зайти на короткую дистанцию. Рубиться особо не хотелось, зачем? В физике Макс меня превосходил, перемолет в фарш, а вот в технике между нами пропасть… Я решил, как и положено в любительском боксе, с дистанции настучать очков себе в копилочку и в размены не ввязываться. Велосипед, да, но почему бы его не применить, когда идет результат?

Сельмашевец опять начал раскачивать свой «маятник». Я, продолжая прыгать вокруг него козликом горным, вытянул перед собой переднюю руку, а-ля Вова Кличко, хотел дистанцию чувствовать. Размах рук у нового тела был побольше, да и ростом я повыше Макса. Не давая сопернику прорваться, я выбросил удар «почтальона» – левой, левой-правой. Толком не попал, перекрывался Зубокол хорошо, но зато сразу увидел как он вывернул корпус, и немного присел, чтобы срубить меня размашистым хуком.

Мечтать не вредно, я снова шагнул за рабочую руку Макса и прежде чем дистанцию разорвать, прочувствовал его печень коротким хлестким боковым, как гвоздь в доску вбил! Сельмашевец скривился, удар ощутил, но на ногах устоял, на месте запрыгал. Ничего, курочка по зернышку клюет, а я достучался до печени. А еще сделал вывод, что не могу с одного акцентированного удара противника ронять. Неприятно, конечно, раньше от таких диалогов с печенью соперники падали, а этот стоял.

Следующий выпад Макса я пропустил, сознательно, дал ему повозиться на ближней. Зубокол оказался не только крепкий мужик, но и мощный, и удары у него были свинцовые, ощущение было такое, что кто-то меня решил отхреначить молотком. Больно даже через блок, а от каждого удара болтает, как пушинку! Поэтому я бросился в клинч, сковывая соперника. Большая ошибка многих ребят переставать работать в клинче и воспринимать его как возможность передохнуть или перевести дыхание. Макс ту же ошибку допустил, прижался ко мне, задышал, выключился. А я резко разорвал дистанцию несколькими плотными ударами по корпусу. Увенчал комбинацию апперкотом от которого у соперника болтанулась голова, как у бульдожки с качающейся головой на передней панели “шестерки” я. Зубокол выстоял и успел ответить, всадил мне чувствительный удар под дых.