Читать книгу Истоки. Качественные сдвиги в экономической реальности и экономической науке - Группа авторов - Страница 26

Метод Джевонса в «Теории политической экономии» заключается в анализе экономических явлений на основе нескольких важных аспектов (таких как собственный интерес индивида, эгоизм), которые можно выделить в качестве первичных факторов, влияющих на принятие экономических решений, но при этом признается существование и значимость множества дополнительных факторов. В общественных науках, утверждал Джевонс, «сложность» экономических отношений мешает точно формулировать теоретические законы. Он писал, например: «Как только мы пытаемся вывести уравнения, описывающие законы спроса и предложения, мы обнаруживаем, что они настолько сложны, что наших математических способностей для этого совершенно недостаточно»[182]. Вследствие подобной сложности задачи Джевонс принял «сравнительно абстрактный и общий» метод Милля, «рассматривая человечество с простых точек зрения и пытаясь вывести общие принципы человеческой деятельности»[183]. Этот метод заключался в том, чтобы провести теоретический анализ следствий, вытекающих из нескольких основных явлений, признавая в то же время существование дополнительных факторов. В экономической теории таким основным явлением, отправной точкой исследований, служил эгоизм индивида: «Мы можем начать с какого-нибудь очевидного психологического закона, например с того, что бóльшая выгода предпочтительнее меньшей, и рассуждать далее, чтобы предсказать те явления, которые породит в обществе подобный закон»[184].

При этом Джевонс признавал, что действия потребителей являются следствием множества «внешних», «прихотливых» или «пагубных» воздействий. Он также сознавал, что смешение этих факторов с чистым эгоизмом приведет к тому, что потребитель отклонится от теоретических условий максимизации своей полезности, а цены отклонятся от соотношения конечных степеней полезности. Но поскольку в реальности экономист наблюдает выбор индивида, осуществляемый под влиянием всех факторов (а не только основного), это наблюдаемое поведение редко, если вообще когда-нибудь, совпадает с упрощенной теорией экономиста. На практике выбор может выглядеть как прихоть, и нарушения условий максимизации полезности (ошибки) происходят постоянно. Говоря о решениях, касающихся сбережений, Джевонс называл потребителей близорукими за то, что они недооценивают важность потребления в будущем и, соответственно, сберегают недостаточно средств.

В самом деле, в анализе принятия решений, который проводит Джевонс, он обращает внимание на несистематические и систематические ошибки. Вначале Джевонс предполагал, что несистематические ошибки происходят при каждой сделке, когда вследствие вмешательства «прихотливых мотивов», вследствие нехватки информации или непонимания той информации, которая содержится в ценовых сигналах, покупатели или производители проводят ошибочную торговую операцию. Однако затем в «Теории политической экономии» он даже стал утверждать, что потребители часто неспособны точно оценить полезность того или иного действия: «Разум часто колеблется и находится в замешательстве, когда необходимо принять важное решение; это говорит либо о наличии противоречивых мотивов, либо о понимании неспособности осознать связанные с этим выбором величины. Я не стал бы утверждать, что человеческий разум способен сколько-нибудь точно измерять, складывать и вычитать чувства таким образом, чтобы прийти к точному балансу»[185].

Джевонс признавал тот факт, что на сделки влияют обстоятельства куда более сложные, чем те, что были учтены в его теоретическом анализе максимизации полезности. Поэтому проведение им различия между «теоретически совершенными» рынками и реальными рынками – рынками «на практике» – имело огромное значение. В «Теории» он описал три несовершенства рынка, которые «более или менее» характеризуют решения, принимаемые на практике: недостаток информации, недостаток конкуренции и существование нерациональных мотивов, прихотей[186].

На теоретически совершенном рынке информация точна и присутствует в полном объеме. На практике, однако, информация только более или менее соответствует этой предпосылке. Отличительным признаком совершенного рынка, считал Джевонс, является не его расположение, а информация, полная и доступная всем участникам сделок, совершающихся на этом рынке[187].

«На практике» теоретическая концепция совершенной информации реализуема лишь «в большей или меньшей степени»[188].

Не удивительно, что некоторые рынки характеризуются лучшими информационными потоками, чем другие[189]. Любое отклонение от предпосылки «общедоступной и непрерывной информации», утверждал Джевонс, ведет к заключению сделок, нарушающих равновесные условия обмена, что приводит к образованию «неестественных» относительных цен. Сговор, имеющий целью сокрытие информации, Джевонс считал одной из причин уничтожения «обычных рыночных условий», в результате чего «цены не отражают должным образом наличные количества благ»[190].

В дополнение к этому теоретически совершенные условия редко выполняются при сделках, заключаемых в реальном мире, поскольку то, что наблюдается, является конгломератом «случайностей», влияющих на поведение индивидов. Теоретический анализ обмена предполагает, что индивидов мотивирует лишь эгоизм: «Каждого индивида нужно рассматривать как обменивающегося из соображений исключительно собственных нужд или собственных интересов»[191]. В действительности же Джевонс признавал значение альтруизма и других внешних мотивов[192].

Джевонс также соглашался, что на практике действие того, что он называл «прихотями», может оказаться сильнее предсказанной теорией реакции, скажем, на рост цен или даже скрыть ее, что приведет к непоследовательному поведению:

«Обычно мы не можем наблюдать никаких точных и постоянных колебаний в желаниях и поступках индивида, потому что действие внешних мотивов или того, что может показаться прихотью, оказывается сильнее четких тенденций. Как я уже отмечал, отдельный индивид не меняет еженедельно количество потребляемого им сахара, масла или яиц вслед за каждым мелким изменением цен. Как правило, потребление им этих продуктов остается на одном и том же уровне, пока случай не привлечет его внимание к росту цен, после чего, возможно, он на время перестанет потреблять их вовсе»[193].

Действия индивида, повторяет Джевонс в предисловии к «Теории», часто могут «выглядеть как прихоть» из-за «многочисленных и сложных» влияющих на них «мотивов и обстоятельств»[194].

В рассуждениях Джевонса об «иерархии мотивов» мы находим свидетельство его веры в то, что экономические решения могут быть неверными постоянно, особенно в среде необразованного рабочего класса. В «Теории» Джевонс очертил границу своих исследовательских целей, отметив, что рассматривает только «чувства низшего разряда» – чувства, направленные на то, чтобы обеспечить удовлетворение «обычных человеческих желаний при помощи как можно меньшего количества труда»[195]. Таким образом, заявленная им задача заключалась не в оценке того, что люди должны желать или потреблять, но в анализе того, что они потребляют в реальности: «Пища, которая предотвращает муки голода, одежда, которая предохраняет от зимнего холода, обладают несомненной полезностью; но мы не должны ограничивать значение этого слова какими-либо моральными соображениями. Все то, что индивид находит желанным, все, ради чего он готов работать, должно считаться обладающим для него полезностью. В экономической науке мы исследуем не идеальных, а реальных людей»[196].

Несмотря на заявления о главенствующем значении потребительских предпочтений, Джевонс, как и Менгер, имел весьма четкое собственное представление об иерархии благ. Хотя он и пытался оставаться нейтральным в своих рассуждениях о желательности тех или иных действий, его личное мнение о предпочтительности того или иного выбора очевидно даже в том, как он подходит к так называемым удовольствиям низшего разряда. Исходя из мотивов низшего уровня (наиболее эгоистичных), человек должен удовлетворять только свои «истинные и скромные» желания. Далее, писал Джевонс, для того чтобы «показать, как человек наилучшим образом может употребить это богатство для блага остальных так же, как и своего», требуется «более сложный расчет того, что является правильным или неправильным с точки зрения морали», из чего следует, что нескоординированные действия индивидов способны максимизировать их собственное благосостояние, но необязательно благосостояние общества. Затем, если на потребителя ложатся «требования семьи или друзей», «может стать желательным, чтобы он отказался от привычного ему полного удовлетворения собственных желаний и даже физических нужд»[197]. Как и Менгер, Джевонс оказывал предпочтение удовольствиям длительным, хотя и более умеренным, по сравнению с удовольствиями краткими и более интенсивными. Опять же, как и Менгер, он предполагал, что потребители в подобных случаях часто делают неправильный выбор (см. его эссе об утилитаризме (1879)[198] и нашу работу (1990)[199]). Такая аргументация оставляла широкие возможности для масштабного политического вмешательства в экономику со стороны государства (см. часть V).

Говоря о межвременных решениях потребителей, Джевонс, как и Менгер, предполагал, что и в теории, и на практике потребители проявляют близорукость, систематически недооценивая преимущества будущего потребления. Он описал ситуацию, в которой полезность блага распределена во времени. «Если мы рассмотрим все будущие удовольствия и страдания так, как если бы они существовали в настоящем», утверждал Джевонс, то решение задачи максимизации полезности будет формально идентично решению задачи выбора одного или нескольких из многих возможных способов использования блага[200]. Если благо используется на протяжении n дней, а v₁ – это предельная полезность, связанная с его потреблением в каждый отдельный день, то «существо, наделенное совершенным здравым смыслом и предусмотрительностью»[201], распределит его таким образом, чтобы v₁ = v₂ = v₃ =… = v_n. Такое распределение, писал Джевонс, является наилучшим и «будет осуществлено существом, наделенным совершенным здравым смыслом и преду смот ри тель но стью. Чтобы обеспечить себе максимальную выгоду в жизни, нужно рассматривать все будущие события, все будущие удовольствия или страдания так, как если бы они уже происходили в настоящем, при этом помня о неопределенности их наступления. Коэффициент, выражающий эффект отдаленности, должен, коротко говоря, всегда равняться единице, таким образом, время не должно иметь никакого влияния»[202].

Джевонс, однако, настаивал на том, что потребители вовсе не столь совершенны, поскольку удовольствия в будущем ценятся ими меньше, чем удовольствия в настоящем: «Однако ни один человеческий ум не обладает таким совершенством: ощущение в будущем всегда имеет меньшее влияние, чем ощущение в настоящем»[203]. Этот предполагаемый недостаток означал, что без вмешательства государства индивиды не сберегут достаточно средств на будущее; к этому вопросу Джевонс возвращался раз за разом в ходе анализа проблем бедности и перенаселенности[204].

Таким образом, в ходе своего анализа Джевонс указывает на различные «ошибки» потребителей. Некоторые из них совершаются вследствие «причуд» и прочих внешних причин, другие связаны с тем, что потребители неспособны принимать взвешенные решения, третьи отражают неумение индивидов четко оценить удовлетворение, которое можно получить от потребления конкретных благ. Существуют ошибки, связанные с неведением потребителей относительно «истинной» пользы от каких-то благ, и, наконец, самые худшие ошибки происходят от того, что потребители недостаточно высоко оценивают «истинную» пользу от будущего потребления. Джевонс, очевидно, предполагал, что некоторые типы ошибок эмпирически менее важны, чем другие. Так, например, он считал, что последствия «причуд» невелики, а также компенсируются со временем. Однако с другими ошибками, например связанными с распределением потребления во времени, а также с систематической недооценкой некоторых конкретных благ (например, библиотек), нельзя обойтись так просто, так что они, по мнению Джевонса, требуют формального исследования экономистами-теоретиками.

Этот тип ошибок также стал аналитическим основанием для многочисленных рекомендаций Джевонса относительно просвещения потребителей, неправильно тратящих свои средства.