Читать книгу Ведьмино наследство - Группа авторов - Страница 1

Глава 1
Девочка с собачьей головой

Оглавление

– Может, ты все-таки вернешься домой? Первое сентября, все равно сегодня никаких занятий не будет!

– Вот сегодня и надо идти! Если вдруг срочно сматываться придется, никто толком и не заметит! И вообще, сегодня – единственный клевый школьный день! Хоть с народом пообщаюсь. У меня как, все в порядке?

Богдан окинул Ирку внимательным взглядом.

– Когтей вроде не видно. – Он заглянул ей за спину. – Хвоста тоже. Губы раздвинь, клыки проверю…

Ирка мученически возвела глаза к праздничному ярко-голубому небу.

– Все парни безнадежно тупы. Я разве тебя об этом спрашиваю? – Она сунула руку в карман рюкзачка и вытащила зеркальце. Клыки она и сама почувствует, если снова вылезут, а вот помаду действительно надо проверить.

Ирка одернула белую блузку.

– Пошли?

Богдан с сомнением покачал головой:

– Не нравится мне все это! Я даже приглядеть за тобой не смогу, мы ж на разных этажах!

– Не хватало еще! Приглядывать он за мной будет! За собой смотри!

– А чего за мной смотреть? – резонно возразил Богдан. – Я клыками-когтями не обрастаю, на четвереньках не бегаю…

– Так что, мне теперь всю жизнь дома сидеть?! – возмутилась Ирка. – Ты как хочешь, а я пошла!

Независимо закинув рюкзачок на плечо, она двинулась в обход школьного здания. Богдан, недовольно ворча, последовал за ней.

– Шестой «Б»! Тьфу ты, мы ж уже седьмой! Седьмой «Б» сюда! Седьмой «Б»! – Сложив руки рупором, высокая крепкая девчонка орала, перекрывая шум заполненного народом школьного двора.

Ирка махнула рукой Богдану:

– Я к нашим. После занятий увидимся.

– Ты все-таки поосторожнее, – пробурчал Богдан и, резко свернув, двинулся к кучке шестиклассников.

Ирка пожала плечами. Ценный совет, ничего не скажешь. Как будто ее осторожность чем-нибудь поможет.

– Седьмой «Б», сюда! – прямо в лицо Ирке выкрикнула девчонка.

– Привет, Наташка, ты чего орешь? Думаешь, мы за лето друг друга так забыли, что не признаем? – поинтересовалась Ирка.

– У нас новенькие, – не отнимая ото рта сложенных рупором ладоней, возвестила Наташка Шпак. – Они твоей морды, Хортица, еще не знают!

– Морды? – Ирка едва сдержалась, чтобы снова не потянуться за зеркалом. Ограничилась тем, что провела ладонью по щеке, почувствовала гладкую кожу и успокоилась. – У меня, к твоему сведению, не морда, – сообщила она и тихонько, себе под нос, добавила: – Во всяком случае, пока. После твоих воплей новенькие к нам и близко не подойдут – орешь, как припадочная, еще, не дай бог, кинешься! Не можешь на асфальте написать – седьмой «Б»?!

– Хортица стильный блузон напялила и решила, что она самая умная. – Оксанка Веселко, первая красавица шестого, нет, уже седьмого «Б», скривила губы в надменной усмешке.

– Это у тебя весь ум в блузке, а у меня в голове, – с достоинством сообщила Ирка, присоединяясь к привычному кружку девчонок из ее класса. На заднем плане мелькнуло незнакомое лицо – видно, одна из тех самых новеньких.

– Откуда прикид, Хортица? – не отставала Оксанка, во взгляде ее читалась плохо скрытая зависть. – Я такую юбку в «Манго» видела.

Ирка удовлетворенно вздохнула. А Танька еще говорила, что «Манго» – отстой, и тащила в невероятно крутой бутик, где ей мама обычно шмотки покупает. Да кто б в Иркином классе юбку из того бутика смог опознать? А так полный порядок, у всех девчонок глаза по пять с половиной копеек.

– Мамаша из Германии гуманитарную помощь прислала? – съехидничала Оксанка. И тут же пошатнулась, как будто ее кто-то ощутимо пхнул кулаком в спину.

У Ирки мгновенно испортилось настроение. Не слишком приятно сознавать, что весь класс распрекрасно осведомлен о ее проблемах. Конечно, у некоторых тоже с родителями, как говорит их классная, недокомплект. У четверых отцы отдельно живут, а у Шпак, наоборот, только отец и брат-одиннадцатиклассник, лопух редкостный. Но чтоб оба родителя неизвестно где ошивались – это только у Ирки. Можно сказать, внутриклассный рекорд.

– Это ты, если предки не позаботятся, без штанов останешься. А я, между прочим, работаю, – объявила Ирка.

– А чем плохо, если родители заботятся? – парировала Оксанка. – Вот, штаны клевые купили. – Она повертела попой, демонстрируя действительно неплохие черные брючки. – И на море свозили. Видала, какой загар – не то что твой, с бабкиного огорода, по рукава футболки!

– Загар у меня как раз очень даже ровный. – Воровато оглядевшись по сторонам – не смотрит ли кто из мальчишек, – Ирка оттянула ворот блузки. За дуру ее Оксанка держит, что ли? Огород можно и в купальнике полоть, между прочим, самый стойкий загар получается, до середины зимы потом держится, хотя и нет времени целыми днями на пляже с боку на бок переворачиваться, как сосиска на сковородке.

– Можно подумать, так уж круто ты работала! – оттопырила губу Оксанка. – Машину теперь купишь? Квартиру в центре?

– Нет, на то и другое не хватит, только на что-то одно, – злорадно фыркнула Ирка.

– Хватит нам вкручивать, Хортица! – Наташка подняла голову от здоровенной буквы «Б», которую она выписывала мелом на асфальте. – Ты что, все лето банки грабила или наркотой торговала?

– Чем надо, тем и торговала, – неохотно пробурчала Ирка.

Она уже жалела, что заелась с Веселко и чуть не наговорила лишнего. Чтобы скрыть смущение, Ирка полезла в рюкзак за помадой и принялась в очередной раз подкрашивать губы. И тут же поняла, что совершила еще одну ошибку. Взгляды девчонок так и прикипели к золотистому тюбику настоящей и наверняка бешено дорогой фирменной французской помады, подаренной Танькой в честь успеха «Иващенковского дела». Ирка увидела, как сестрички Яновские, первые школьные сплетницы, многозначительно переглянулись.

– Ирина, в нормальном человеческом обществе считается неприличным заниматься своим внешним видом на людях. Если тебе так уж необходимо подкрасить губы, отправляйся в туалет и там красься. Хотя в твоем возрасте могла бы и обойтись. – За спиной воздвиглась монументальная фигура Екатерины Семеновны, классной руководительницы седьмого «Б», больше известной как Баба Катя.

– В туалет за туалетом, – тихонько хмыкнула Оксанка.

– А ты, Веселко, помаду немедленно сотри! – Баба Катя всем корпусом развернулась к Оксанке. – У Хортицы это безобразие хотя бы нормального розового цвета, а у тебя – не поймешь что! На ожившего покойника похожа!

Ирка поглядела на классную с осуждением. Вот если бы взрослые еще следовали собственным поучениям. Баба Катя вечно твердит: «Не говори о том, чего не знаешь!» – а сама туда же – оживших покойников обсуждать лезет. Можно подумать, хоть одного видела!

– Не можешь не краситься – заведи себе помаду, как у Хортицы! – потребовала учительница.

– Я б завела! – слезливо проныла Оксанка. – С удовольствием!

– Что мешает? – удивилась наивная Баба Катя.

– Отсутствие денег. Я летом банки не грабила и наркотой не торговала, – пробурчала Веселко.

Но учительница уже не слушала. У выставленного перед входом микрофона появилась директриса, рядом замелькали какие-то очень официальные дяденьки в костюмах. Баба Катя торопливо засуетились.

– Седьмой «Б»!!! – Орать она умела получше Наташки. – Немедленно построились! Яновские, вам особое приглашение требуется?

Ирка быстро сунула помаду в расстегнутый карман рюкзака. Школьный двор мгновенно вскипел движением и почти тут же утихомирился. Пестрая толпа школьников растеклась по четырем сторонам длинного прямоугольника, выстраиваясь для традиционной линейки. Только рядом с седьмым «Б» продолжали метаться учителя младших классов, отгоняя квохчущих мам и выстраивая прячущихся за пышными букетами первоклассников. А здоровенный, будто шкаф, дядечка из спонсоров уже сменил у микрофона директрису, чтобы «подарить дорогим школьникам» целый большой мир и еще один маленький телевизор в придачу. Высокий красавчик в светлом костюме ослепительно улыбнулся и, явно рисуясь перед одноклассницами, легко подхватил действительно небольшой телевизор на руки. Понес вдоль рядов, демонстрируя всем желающим.

– Ка-акой он клевый! – мечтательно закатив глаза, протянула Оксанка.

– Кто, телик? – переспросила Ирка.

– При чем тут телик! – возмутилась Оксанка. – Андрей! Из одиннадцатого «А»! – Она кивнула на несшего телевизор старшеклассника.

– Ничего, – с некоторым сомнением согласилась Ирка, – когда без телевизора.

Хоть и небольшой, телевизор все-таки оказался тяжелым. Небрежная улыбочка на лице Андрея сменилась напряженной гримасой. И словно в зеркале, гримаса отразилась на лице директрисы – та явно боялась, что школа лишится подарка, так ни разу им и не воспользовавшись.

– Это его отец телик подарил! – Оксанка, кажется, обиделась за своего кумира.

– Надо было еще меньше выбрать, – пробормотала Ирка, наблюдая, как шаг у Андрея стал сбиваться. Тяжесть оттягивала ему руки, пригибала к земле.

В глазах у директрисы застыл самый настоящий ужас. Похоже, сейчас ей больше всего хотелось, отпихнув с дороги полную даму из районо, кинуться на помощь незадачливому носильщику. Телевизор медленно, но верно выскальзывал у Андрея из рук. Еще секунда и… Решительно раздвинув толпу плечом, на площадку посреди каре школьников выдвинулся физрук. Наскоро подхватив телевизор, почти бегом понес его обратно к микрофону. Следом торопливо, прискоком мчался Андрей.

– Устал, бедненький! – сочувственно протянула преданная Веселко.

Ирка с Наташкой переглянулись и захихикали. Оксанка одарила их недобрым взглядом, но ничего не сказала.

– А знаешь, куда этот самый Андрей поступать собрался? – шепнула Наташка. – Мне брат рассказал. На факультет международной экономики.

– Ничего себе! – вздернула брови Ирка. – Туда конкурс сумасшедший, два языка знать надо!

– Какой конкурс, ты что? Он же не на бесплатное отделение поступает! Папаша заплатит – и будет учиться! – Наташка погрустнела. – Отец говорит, пока мы школу закончим, бесплатных мест в вузах вообще не останется.

Ирка в ответ тяжело вздохнула.

– Ты-то, Хортица, чего вздыхаешь? На квартиру и на машину заработала, а на учебу не осталось? Всё на французскую помаду потратила? – ехидно поинтересовалась Оксанка.

– Слушай, что ты ко мне с утра цепляешься? Жаба давит? Так пойди ее биологичке отдай, для уроков пригодится!

– Что мне пригодится? – Из толпы появилось любопытное личико молоденькой учительницы биологии.

– Оксанкина жаба! – не смутившись, ответила Ирка. – Вот такая здоровенная! – И она растопырила пальцы, показывая, какая здоровенная у Оксанки жаба.

Биологичка ужаснулась:

– Но это же редкий вид! За ней надо правильно ухаживать, иначе она погибнет! Завтра же приноси! Такой жабе особый температурный режим нужен! А пища? Чем ты ее кормишь?

– А она у нее чем попало питается! – сквозь душивший смех пробормотала Ирка. – У кого что Оксанка увидит, тем свою жабу и подкармливает. Вот хоть моей помадой…

Биологичка оглядела помирающий от хохота класс и, трагически заломив брови, замогильным голосом произнесла:

– Ничего смешного. На такой бессистемной диете Оксанина жаба и недели не проживет! Никаких завтра! Сегодня же! Сразу после уроков сходишь и принесешь! Ты слышишь, Веселко? Тебе должно быть стыдно! Неужели ты не заметила, что твоя жаба плохо себя чувствует?! Скажи спасибо, что Хортица обратилась к специалисту! – Биологичка круто повернулась на каблуках.

– Она просто не знает, сколько лет твоя жаба живет на этой самой диете! – похрюкивая от смеха, выдавила Наташка. – Зато теперь ты ее биологичке сдашь! Ирку поблагодари!

Оксанка бешеными глазами уставилась на девчонок:

– Сейчас поблагодарю! Мало не покажется! – И она со всей силы рванула за ремень Иркиного рюкзака.

Калькулятор, две ручки, точилка, батарейка и тот самый золотистый стильный тюбик сыпанули на асфальт из раскрытого кармашка. И в тот же момент директриса, не снимая оберегающей ладони с телевизора и нервно косясь на отирающегося поблизости Андрея, прокричала в микрофон:

– Идут наши первоклассники!

И первоклассники пошли. Десятки тоненьких ножек в ботиночках и туфельках затопотали по Иркиному раскатившемуся имуществу. Ирка успела подхватить калькулятор, но ручки разлетелись в разные стороны, помада откатилась. Какой-то пацаненок походя отфутболил ее носком ботинка, и тюбик вылетел прямо Ирке под ноги. Обрадованная девчонка наклонилась подобрать его… Затянутая в узкую черную штанину нога появилась прямо у Ирки перед носом. Широкий каблук школьной туфли с силой опустился на тюбик. Обломки пластмассы брызнули во все стороны. Оксанка небрежно потерла каблуком по асфальту, счищая жалкий бледно-розовый комочек, еще секунду назад бывший настоящей французской помадой.

Ирка так и замерла в наклоне, беспомощно глядя на остатки косметической роскоши. Все случилось мгновенно, никто и не заметил. Первоклашки прошли, заиграла музыка, послышался бодрый голос директрисы… А Ирка глядела на свою новенькую помаду, которой она почти не успела попользоваться, и ей было обидно до слез.

– Что ж ты за зараза такая, а, Веселко? – хотела она сказать, но…

Из горла вырвался зловещий глухой рык.

И тут же что-то тяжелое навалилось ей на плечи, пригибая к земле. Девчонка дернулась, пытаясь освободиться…

– Не вставай! – ударил ей в уши горячечный шепот Богдана. – Не распрямляйся! Говорил я тебе, не надо сюда ходить!

Ирка застыла в полускрюченном положении. Мазок помады на асфальте утратил свой розовый цвет, превратившись в темно-серое пятно. Зато прямо в нос, в ее широкий черный нос сильно и остро ударил сладковатый аромат раздавленной косметики, пыли, старого асфальта и отчаянного, до ледяного пота, ужаса, излучаемого Богданом. Ирка провела языком по зубам и тут же почувствовала, что челюсть вытянулась и наполнилась здоровенными клычищами. А сам язык удлинился, вываливаясь из пасти. Девочка быстро и часто задышала, гоня воздух в легкие. Чутко дрогнули мягкие тряпочки ее ушей.

– Что делать? Делать-то что? – шептал Богдан. И вдруг резко рванул ее за плечо: – Туда! К ним давай! – И мальчишка выволок Ирку на самую середину школьного каре.

Девчонка замерла, застыла под тысячами устремленных на нее глаз. Учителя, школьники, родители, все, казалось, глядели только на нее. Чей-то звонкий, разнесшийся на весь двор голос прокричал:

– Смотрите! Девочка с собачей головой!

В испуге Ирка отступила на шаг, другой. Но люди были повсюду, они окружали ее, пялились, не отрываясь! Сейчас… Что сейчас будет? Они завопят в ужасе? Кинутся бежать? Бросятся на нее? Ей не устоять против такой толпы! Ее губы дрогнули, открывая клыки и недвусмысленно демонстрируя готовность драться до конца…

И тут со всех сторон загремели аплодисменты. Из магнитофона грянула детская песенка… и мимо Ирки пронеслась целая толпа из ярко-розового телепузика, Микки-Мауса, фиолетового зайца, пары козлят и волка в полосатых штанах. Маску волка украшала щегольская пестренькая кепочка. Богдан подпрыгнул, сдернул эту кепочку и быстро напялил ее на Ирку.

– Какого?.. – рыкнул волк вполне человеческим голосом. Между распахнутыми челюстями из папье-маше выглянула смутно знакомая физиономия кого-то из старшеклассников.

Парень покосился на Ирку, пожал плечами – так, что они уперлись в края тяжеленной волчьей головы, – и, буркнув: «Когда это тебя в сценарий добавили? Ну, чего встала? Двигайся!» – подтолкнул Ирку в спину.

Ирка удивленно дернула ухом. Теперь оно лихо и забавно торчало из-под яркой кепки. По рядам прокатился смешок.

– Делай, как он говорит! – прошипел Богдан.

Увлекая Ирку за собой, маски бежали вдоль шеренг линейки прямо к первоклашкам. Они пожимали мальчишкам руки, дергали девчонок за косички, потом принялись выхватывать ребятишек из рядов и кружить в хороводе.

– Потрясающая маска, прямо настоящая собачья голова! – пробормотала одна из мамаш, внимательно разглядывая Ирку.

– Ага, даже страшно, – кивнула ее соседка, – малыши могут испугаться.

– Что ты встала, как пень?! Бери их уже! – Окруженный восторженной детворой, все тот же старшеклассник в маске волка вел хоровод, время от времени раздраженно поглядывая на неподвижную Ирку.

Бери? Ирка в недоумении свесила голову к плечу и еще больше вывалила язык. Зачем же их брать? Абсолютно твердо и непреложно она знала, что вот эти маленькие и веселые напротив нее – они не враги. И уж точно – не добыча. Они просто – Ирка задумалась, – просто щенки. Щенки хотят играть.

Ирка сделала шаг к ребятишкам. И протянула лапу серьезному мальчишке с большими круглыми глазенками. Тот боязливо оглянулся на маму, но потом вдруг сунул ей свой букет и с радостным писком кинулся к Ирке. И тут же целая толпа мальков с воплями повисла на «девочке с собачьей головой».

– Ух ты, зубы какие! А ты настоящая собачка? А почему у тебя ручки и ножки как у людей? А погладить тебя можно?

Ирка наклонилась, и маленькие пальчики принялись елозить в ее шерсти, теребить усы и довольно больно тягать за уши, заставляя Ирку досадливо морщить нос. Ну не кидаться же на них! Она охотница, а они всего лишь щенки, маленькие, глупые и беспомощные, вот и приходится терпеть.

– Ты что, совсем на репетиции не ходила? – зашипел на нее парень в волчьей маске. – Быстро бери двоих и веди в класс! Шевелись давай, всю линейку держишь!

Ирка снова досадливо дернула ушами, заставив мешавшую ей кепку сползти на бок. Странное существо с двумя мордами начало ее раздражать. И оно совсем не щенок, чтобы Ирка его терпела! Она чуть раздвинула губы, предъявляя наглецу мощь и остроту клыков, и издала глухой угрожающий рык.

Старшеклассник испуганно дернулся и попятился. Посмотрел безумными глазами на Ирку и быстро-быстро пошел прочь, волоча за собой двоих первоклашек. Лишь отойдя на почтительное расстояние, он оглянулся и с обидой крикнул:

– Совсем дура! Мальков напугаешь!

Ирка сразу успокоилась. Существо с двумя мордами было просто очень глупым. Разве щенки пугаются, когда от них отгоняешь чужака? Наоборот, они радуются. Вон как скачут! Хотят чего-то.

– Ты меня в школу отведешь?! Нет, меня! Меня!

– Веди их! Скорее, а то к тебе уже директриса присматриваться стала! – снова настойчиво потребовали от нее. Но теперь Ирка не разозлилась. Знакомый запах подсказал ей, что рядом стоит Богдан. Друг. Надо делать как сказал друг.

Ирка протянула передние лапы, и, отталкивая друг друга, малышня повисла на них. Маленькие ручонки охватили Иркину ладонь, вцепились в локти, Ирка чувствовала, что кто-то держится даже за край блузки. Плотной толпой они ввалились в школьные двери.

– Всё, дети, отпустите собачку! – выглянула из класса учительница. А в ответ на недовольное нытье строго объявила: – Собачка устала, она кушать хочет, пусть пойдет косточку погрызет!

Ирка поглядела на учительницу с одобрением. Косточка – это правильно. Некоторые люди – существа с пониманием. Щенки тоже были существами с пониманием, во всяком случае, что такое косточка, они уже соображали. Нехотя, по десять раз спрашивая, придет ли собачка еще, они отлепились от Ирки и потянулись в класс.

– У твоей маски самый большой успех! – усмехнулась учительница. – Сдавай ее и быстренько иди на занятия! – Дверь класса захлопнулась.

Куда же она? А косточка? Неужели обманула?! Ирка обиженно уставилась на закрытую дверь. И тут же ее снова схватили за лапу и потащили к выходу.

– Уходим, скорее, а то там уже маски собирать начали! Сейчас попытаются тебе голову оторвать! – быстрым шепотом сказал Богдан.

Ирка рыкнула. Друг ее не ценит! Пусть побережется тот, кто вознамерится оторвать ей голову! Ирка попыталась объяснить ему, что не боится, а наоборот, хочет остаться и поглядеть на смельчака, который придет за ее головой. Но друг не понимал, а продолжал упорно волочь ее за собой. И вдруг встал как вкопанный.

– Твоя классная! Чтоб ее, прямо в дверях стоит! Ей нельзя тебя видеть! – Богдан заметался по коридору.

Действительно, дверной проем от косяка до косяка заполняла монументальная фигура Бабы Кати. Иркина классная стояла спиной, явно с кем-то беседуя. Но в любую секунду она может обернуться и увидеть собакоголовую Ирку. И конечно же, сразу начнет выяснять, кто и когда назначил Ирку в группу масок, потом потребует снять собачью голову… У Богдана дыхание перехватило от ужаса. А из глубины коридора медленно и неотвратимо надвигалась учительница музыки, по пути изымая у старшеклассников шапочки телепузиков, ушки зайчиков, волчью морду. Сейчас она тоже увидит Ирку и заинтересуется потрясающей маской. Спасения не было.

Удивленно приподняв ухо, Ирка смотрела, как друг быстро вертит головой – то туда, то сюда. От него исходил острый запах страха. Странно, обычно друг ничего не боялся. Ирке стало жалко его и захотелось успокоить. Она высунула язык и широким мазком провела им по лицу друга.

Богдан подпрыгнул, будто его подбросили. Яростно обернулся к Ирке.

– Сбрендила совсем? На фига лижешься? Да еще прилюдно! – бешеным шепотом процедил он и нервно огляделся по сторонам.

Ирка снова озадачилась. Друг не успокоился. Зато он, кажется, принял какое-то решение.

– Через туалет для первоклашек! Там окно открывается!

Он снова схватил Ирку за лапу и потащил к двери с нарисованным на ней человечком. Ирка остановилась и даже уцепилась за косяк. Она не твердо помнила почему, но знала, что в эту дверь ей входить нельзя.

– Слушай, ну я-то точно в ваш женский туалет не пойду, а ты сейчас собака, тебе всё можно! – Он решительно распахнул дверь и втолкнул Ирку внутрь. Оглянулся, в ответ на изумленный взгляд какого-то парня бросил: – Мне ее помощь нужна, там первоклашки перепутались! – И, оставив случайного свидетеля мучительно размышлять, что именно и с чем могли перепутать первоклашки, нырнул следом…

Чтобы наткнуться уже на другие, восторженные взгляды. С десяток придерживающих штанишки малышей радостно пялились на Ирку. Один пролепетал:

– Собачка тоже тут с нами будет?

– Собачке тут нельзя, – строго объявил Богдан. – Разве вы не знаете, что собачки в туалет не ходят?

– А мой кот ходит, – поспешил поделиться кругленький, как колобок, мальчишка. – Он на край унитаза садится, хвост вниз свешивает…

– То кот, – перебил его Богдан, – а собаки ходят на улицу. Ну-ка, помогите мне. Собачку надо быстренько выпустить, а то она прямо здесь набезобразничает и ее натычут носом.

Богдан потянул тугую оконную створку. Малышня пыхтела у него под локтем – отпихивали друг дружку, споря, кто будет помогать выпускать собачку. Потеки свежей краски на раме с легким чмоканьем разлепились. Створка скрежетнула по подоконнику и приоткрылась. Богдан дернул еще…

– Лезь давай, – тяжело дыша от натуги, скомандовал он Ирке. – Кепку оставь, она школьная, между прочим.

Друг странный. Только ради него она терпела противную нашлепку между ушами. Но погулять с ним – это здорово! Ирка потрясла головой, сбрасывая надоевшую кепку. Одним прыжком взлетела на подоконник и вымахнула на улицу. Отпрянула в сторону – выкинутые Богданом две школьные сумки чуть не свалились на нее.

Пыхтя, Богдан протиснулся следом. Обернулся к выглядывающим в окошко малышам:

– Никому не рассказывайте, что собачка гулять пошла. А то ее газетой отшлепают! – предостерегающе сказал он.

– Или веником, – внес конструктивное предложение мальчишка-колобок. – Мама кота всегда веником бьет.

Богдан забросил на плечо свою сумку и Иркин рюкзачок, ухватил девчонку под локоть и потащил прочь от школы: вниз по узкой кривой улочке, потом через тихую, полупустую дорогу, на каменистую тропинку между старенькими домишками, ведущую в самую глубь городской балки. Он бежал по тропе, стараясь не оглядываться, не слушать недовольного собачьего ворчания у себя за спиной. Ну зачем она поперлась сегодня в школу? Он знал, он чувствовал, что добром это не кончится! Вообще неизвестно, чем кончится! Вдруг Ирка так и останется – с человеческим телом и собачьей головой? Богдан в отчаянье прикусил губу. Скорее, скорее, бегом! Довести Ирку до дому, спрятать в ее комнате, потом позвонить Таньке – та хоть и вредная до невозможности, но все-таки умная, вместе они что-нибудь придумают! Да иди же ты, не упирайся! Он с силой дернул Ирку за локоть…

– Не тащи меня! У меня камень в туфлю попал! – раздраженно потребовал сзади до боли знакомый Иркин голос.

Взрыв каблуками мелкий щебень тропинки, мальчишка затормозил. Медленно, неуверенно обернулся. Ирка снова стояла наклонившись. Точно как на линейке, когда Богдан, задыхаясь от ужаса, увидел, что голова его подруги изменяется, обрастая темными вислыми ушками породистой гладкошерстной борзой, именуемой знатоками хортицей.

Но сейчас пыльный щебень тропинки мела привычная копна черных Иркиных волос. Девчонка застегнула туфлю, выпрямилась. На Богдана смотрело знакомое лицо: смуглая загорелая кожа, самый обычный нос, зеленые глаза под темными ресницами. Губы с размазанной розовой помадой приоткрывали мелкие, человеческие зубы. Под изучающим взглядом Ирка торопливо поправила спутанные волосы.

– Ну вот, в таком виде ты хоть на человека похожа, – пробормотал Богдан.

– Я в любом виде на человека похожа! – ощетинилась Ирка и тут же призадумалась, понимая, что ее слова несколько далеки от истины. Но все-таки упрямо продолжила: – А кто попробует меня носом тыкать или газетой бить…

– Должен же я был мелюзге что-то вкрутить! – возмутился Богдан. – Послушалась бы меня, сидела бы дома, ничего бы не случилось! Думаешь, раз ты ведьма, значит, самая умная?..

– Я не ведьма, – тихо прошептала Ирка, и глаза ее налились слезами.

– …можно никого не слушать, – продолжал бушевать Богдан и вдруг остановился: – Что ты сказала? Ирка, ты чего?

– Я не ведьма, – повторила Ирка, и слезы покатились у нее по щекам. – Я… я… я соба-ака! – Некрасиво распялив рот, Ирка неудержимо заревела. – Собака я!

– Ну Ирка, ну ты, того… преувеличиваешь. Еще скажи, что ты с… Нет, девочкам такого говорить нельзя. Я к тому, что никакая ты не собака, а очень даже клевая девчонка, – мгновенно растеряв весь заряд злости, Богдан потерянно топтался вокруг Ирки.

Девчонка решительно мотнула волосами и сквозь плач прокричала:

– Собака! Буду теперь всю жизнь дома сидеть! Как в тюрьме! Меня даже на улицу выпускать нельзя!

– Почему нельзя? Если на поводке и в наморднике… – окончательно потеряв голову от Иркиных слез – он уже сто лет не видел, чтоб Ирка плакала! – забормотал Богдан.

Ирка взвыла. Пацан осекся, поняв, что из всех утешений он выбрал, пожалуй, самое неподходящее.

– Ирка, Ир, ну перестань, мы что-нибудь придумаем, честно! Ну хватит, Ир! – он принялся судорожно копаться в своей сумке. – Я тебе вот шарик прихватил! Смотри какой! На, возьми, ты же всегда любила шарики!

Он принялся тыкать ей в руки маленький синий шарик на золотистой ленте, открученный от украшения у школьного входа. Продолжая всхлипывать, Ирка потянулась за шариком.

Острые длинные когти вылетели из кончиков ее пальцев, насквозь пронзая синюю оболочку. Шарик глухо хлопнул.

На каменистой тропинке старой городской балки черноволосая девочка лет двенадцати отчаянно рыдала, уткнувшись лицом в собственные громадные собачьи лапы. Между мощными, кинжальной остроты когтями бессильно свисала синенькая тряпочка сдутого воздушного шарика.

Ведьмино наследство

Подняться наверх