Читать книгу Разведотряд - Группа авторов - Страница 3

Июнь 1942 г. Траверз мыса Сарыч

«Что-то не так…» – вяло подумал Саша Новик, глядя, как серебрится кромка облаков и наползает на фосфорно светящийся череп луны.

Он всего минут пять, как сменился на банке. Руки так ныли, ладони так горели от гребли, что нельзя было даже окончательно провалиться в блаженный сон после напряжённой ночи, когда каждый миг мог закончиться бедой, никак нельзя…

– Товарищ лейтенант!

Новик очнулся от яростного горячего шёпота в самое ухо и невольно чуть дальше отдёрнулся от Кулика, бойца своей группы, кадрового морпеха. Только теперь он понял, что именно сквозь наплыв дремотных облаков показалось ему «не так»: не скрипели уключины, не всплёскивала вода – пусть чуть слышно, с усыпляющим постоянством, но без этого рефрена.

– Что случилось? – кивком спросил он матроса.

– Вон, на лунной дорожке… – ткнул ему в грудь бинокль Юра Кулик. – Я сначала подумал: буёк от рыбачьих сетей, а это – посмотрите…

Протерев глаза тыльной стороной ладони, Саша приложился к окулярам.

Метрах в трехстах справа по борту, в серебряной чешуе лунного света, будто шелушившейся в радужных плавниках мгновенных вспышек, всплыло что-то неожиданное, неподвижное и пугающее, словно чёрная головка змеи.

– Командирский перископ, не зенитный. Значит, на глубине торпедной атаки… – расслышал над головой лейтенант. – Наверное, всплывать хотят…

– А торпедой не..? – обернулся Саша.

Через банку с замершими гребцами к ним на бак перебрался Колька Царь.

– Вряд ли… – покачал головой старший матрос. – Да и какая мы мишень для торпеды? По блохе кувалдой. Даже если…

– «Даже если» они нас скорее за немецкую береговую охрану примут, – прошептал Кулик, подбирая со дна шлюпки «дегтярёв». – Под самым-то берегом…

– Уже приняли. Всплывают! – ухватившись за борт, пригнулся Царь. – Может, фарватер спросят, да пойдут себе с богом…

Серебряную дорожку вспорол снежный бурун и вслед за «змеиной головкой» на поверхность вырвалась узнаваемая рубка подводной лодки. Но даже с такого расстояния она показалась мелковатой.

Лейтенант поднял к глазам бинокль. В круге линз стальной бок рубки мгновенно увеличился. И впрямь, рубка не больше надстройки буксира, с единственным иллюминатором и триколором – итальянским флагом – под индексом CB-3.

– А вот вам и «сеньоры»… – не отрываясь от бинокля, пробормотал Саша. – Так что, выходит, об их приходе правду врали…

Медленно вырастая, субмарина двигалась встречным курсом, и никакого вооружения на пайолах не просматривалось. Это не особенно, но вдохновляло. Впрочем, секундой позже лейтенант разглядел и характерный силуэт пулемёта над рубкой.

– Говоришь, фарватер расспросить? – протянул назад руку Новик. – Вот что, Царь, дай-ка мне твою бескозырку.

– Я и свою башку подставить могу… – мрачно заметил старший матрос, мгновенно сообразивший затею командира: бескозырка – она и у немцев почти такая же, разве что без лент, но в потёмках…

– Можешь… – согласился лейтенант, распрямляясь на банке и забросив ремень шмайсера на плечо, так, чтобы характерный пенал магазина торчал из-под локтя. – Только она у тебя по-немецки не разговаривает, так что давай-давай, а сам заляг на дно. И все остальные.

Мельком обернувшись, Новик обнаружил, что «все остальные», шесть морских пехотинцев, как раз таки в бескозырках, и никто из них, включая Царя, «ложиться на дно» не собирается.

– Вам бы только с трёпанной матерью, да в рукопашную… – хмыкнул Саша. – Сказано ж было русским языком: строго «по гражданке». Ладно. Ты хоть не маячь… – потянул он книзу Кольку Романова за борт курточки. – Ложись за пулемёт.

Вода тем временем шумно схлынула с палубы субмарины, обведённой леерами, и корпус её зачернел на волнах по ватерлинию крейсерского хода. Почти тотчас на верху рубки откинулся люк и появилась фигура в глянцево-чёрном плаще с пелериной капюшона; за ней выросли и споро ссыпались на узкую палубу ещё несколько моряков.

– Гребём, как на параде… – негромко скомандовал лейтенант. – Стрелять по моей команде… Ein, zwei! – И, прочистив горло, крикнул в сторону лодки, до которой оставалось уже не более полусотни метров: – An Bord! Wie der Fischfang? Эй, на борту! Как рыбалка?

– Si! – невпопад отозвалась чёрная фигура на мостике.

– Точно итальянцы… – вполголоса пробормотал Саша. – Давайте-ка поближе, пока до них не дошло… – И, распрямившись, демонстративно забросил шмайсер за спину. – Ein, zwei! – помахивая рукой, назначил ритм Новик и, оградив ладонью латунный блеск лунной дорожки от глаз, крикнул чёрным фигуркам на борту субмарины, которых заметно прибавилось: – Nur fallen auf den Grund! Только не провалитесь на дно! Затянете и нас!

Человек шесть итальянских подводников, видимо, вся свободная вахта, сгрудились под настройкой лодки, на тесной палубе, настолько тесной, что…

– Хорошо стоят, кучно… – процедил сквозь зубы Колька Царь, щурясь на прорезь пулемётного прицела.

– Погоди… – чуть слышно бросил Саша через плечо. – Как говорила Анка-пулемётчица: «Пусть поближе подойдут, гады…» – и с каким-то пьяноватым задором снова выкрикнул в сторону лодки: – Kann ich den Kapitän sehen? Я могу видеть капитана?

– Ja, warum nicht… Почему бы и нет… – громко, но без надрыва, с командирской самоуверенностью, которую невозможно спутать даже с боцманским нахрапом, раздалось с капитанского мостика. На котором, в общем-то, никого и не было. Только чернели крупнокалиберный С-30 да наполовину отброшенный люк с винтовым замком.

Новик нервно облизнул губы, – до влажной и смоляной, как китовая шкура, брони оставалось не более трех десятков метров, из них половина – золотые блёстки бакового огня субмарины. Уже и тень от шлюпа разведчиков упала на воду; вот-вот – и вполне можно будет разглядеть, кто в ней и чем это чревато. Но, наконец…

– Aber wer sind Sie? – с металлическим лязгом окончательно откинулся люк на вершине рубки и блеснул глянцем непромокаемый плащ капитана. – А вы-то кто?

Капитан упёрся в край люка подошвой высокого шнурованного ботинка и, подняв козырёк фуражки указательным пальцем, повторил свой вопрос:

– Mit wem habe ich die Ehre?.. – смягчая гортанную жесть немецкого языка латинской «си-бемоль». – С кем имею честь?

– Andersen. Leutnant Andersen… – на секунду запнувшись, ответил Новик. – Hans Hristian. Der Uferschutz, береговая охрана…

– Kapitänleutnant Val'di – козырнула в свою очередь глянцево-чёрная фигурка, поправив на груди бинокль. – Капитан-лейтенант Вальди.

– Им что, мама книжек в детстве не читала?.. – нервно хохотнул в приклад «дегтярёва» Колька. Хоть вряд ли малограмотная херсонская рыбачка читала самому Кольке на ночь «Русалочку» Андерсена, как, впрочем, и неаполитанская рыбачка – будущему капитану Вальди. Но всё-таки не сложно разобрать, как представился лейтенант Новик: «Лейтенант Андерсен… Ганс Христиан. Береговая охрана…»

– Seniore… – тем временем обратился капитан-лейтенант к экипажу по-итальянски, окончательно выбираясь из люка: – Это русские и они считают нас идиотами, хотя в отношении вас, мичман, это вполне справедливо. С каким умом вы их подпустили? Какого чёрта здесь охранять береговой охране?.. У кого-нибудь есть гранаты?

Новик, всё это время настороженно прислушивавшийся к итальянской скороговорке капитана, при слове «La granada» как-то невольно ссутулился и, привлекая внимание Кольки, похлопал ладонью его по плечу.

– Сушим вёсла? – не отрываясь от прицела, пробормотал Колька.

– А что ещё… – шепнул Новик и обернулся к остальным разведчикам. – Табань!

И счел нужным пояснить:

– Шансов у нас не особо… Нашу деревяшку их спарка в щепки разнесёт. Конечно, пару-тройку тех, кто снаружи, положить успеем, но…

– По моей команде открыть огонь из всего, что на руках! – продолжал тараторить капитан-лейтенант Вальди. – Сильвано, полезайте внутрь и скажите старпому, чтобы готовил погружение. Если русские проявят настырность и сразу не отчалят, будем погружаться. Кто не успеет в люк, прыгайте за борт, мы подберём вас. Боччони, к пулемёту… – секунду подумав, скомандовал капитан-лейтенант и приветливо помахал рукой шлюпу. Но чуть позже добавил негромко: – Впрочем, можно и вовсе обойтись без крови…

– Гранаты в оружейной, – запоздало доложил мичман, калабриец с красивой фамилией Маринелли. – Прикажете достать? Но надо чуть подойти, могу не добросить.

– Не подойти, а отойти, – распорядился после секундной паузы Вальди. – Право на борт, малый вперед!

Лодка зарокотала дизелем и споро повернулась, так что рубка закрыла от краснофлотцев всех, кто оказался на узкой палубе. Струя чуть вспененной гребным винтом воды мягко толкнула шлюп и сбила прицел.

Впрочем, во что теперь целиться? Обшивку из «дегтяря» не просадишь, гранату не добросишь, а ничего более мощного у разведотряда не было.

Один за другим итальянские подводники, уже почти невидимые в полутьме лунной ночи, забрались вовнутрь лодки. На палубе остались только капитан и мичман, и только тогда Маринелли осмелился спросить:

– А почему мы уходим? Мы же могли всех их искрошить?

– И что? – Неприязненно поинтересовался Вальди. – Что я доложу? Что в жарком бою потопил деревянную весельную шлюпку? Вы что, хотите, чтобы я, капитан Вальди, сделался посмешищем на весь «Реджиа Марина»? Чтобы в мичманских школах изучали героический подвиг подлодки СВ-3 и покатывались от хохота?

– Но это же русские… – Только и нашёлся, что сказать Маринелли.

– А это я! – отрезал капитан-лейтенант и взялся за стальную скобу трапа.

– Не стрелять, – чуть запоздало скомандовал Новик.

И в самом деле, палить заведомо безрезультатно, лишь потому, что там настоящие, классические фашисты, а не германские «наци», которых невесть почему, но именно так стали называть – стоит ли? Задание разведгруппы ведь предусматривало совсем иное. И, как знать, быть может, эта нежданная тишина и поможет его выполнить, во всяком случае, подойти к берегу незаметно?

Конечно, вот такой ловкий маневр и демонстративный уход оскорбительны – мол, нас же что, и за противников не считают?

«Но лучше уж так, – подумал Александр Новик. – А там посмотрим…».

И сказал вслух не своё, заученное, но всё же как нельзя лучше соответствующее:

– Наше дело правое. Победа будет за нами.