Читать книгу Мастера Семигорья - kotskazochnik.ru - Страница 1

Глава 1.

В некотором царстве, в некотором государстве приключилась эта по волшебному честная история. Началась она с того, что жители этой сказочной страны готовились к встрече праздника Чистой Росы, который праздновался в день летнего солнцестояния, когда день и ночь были равны друг другу, и никто из них не спорил, кто из них больше, лучше и важнее. Солнцестояние наполняло день и ночь любовью, делавшей на утренней и вечерней заре росу волшебной, а она в свою очередь оживляла деревья и цветы. Тот, кто пил росу становился здоровым и сильным. Больные выздоравливали, мёртвые оживали; умные, испив её, становились мудрыми; а ремесленники, вкусившие волшебной росы, прозревали, открывая для себя новые познания в науке и искусстве, конечно же, не без помощи цветов и деревьев, которые в этот чудесный праздник разговаривали друг с другом и даже проводили цветочный бал, где они радовались и смеялись, открыто рассказывая о сокровенных тайнах, о которых они в обычное время хранили молчание. Люди слушали их, и их познания становились богаче. За три дня до праздника в ночном небе среди звёзд появилась комета с широкими крыльями и длинным пушистым хвостом, и все местные жители радовались её появлению, потому что это был мудрец Соф на своём крылатом коне. Люди зажигали костры, приветствуя его, так как Соф и его крылатый конь в праздничную ночь защищали их от колдунов, ведьм и всякой нечистой силы, желающей, во что бы то ни стало помешать людям, праздновать солнце воротный праздник Чистой Росы. Накануне праздника в главный город чисторосов Любомир прилетала дочь мудреца Софа, повелительница утренней и вечерней зари Заряда, освещать росу, чтобы придать ей ещё большую волшебную силу. Прилетала она в ивовой повозке, которую несли стаи голубей. Никто не знал, где жила она, и где жил её отец мудрец Соф. Старые, мудрые волхвы царства поговаривали, что жили они в окружении семи таинственных гор в заколдованном городе. И покидают они его только один раз в году, в день солнцестояния, чтобы помочь людям, защитить их от пакостей нечистой силы. Те желающие, кто когда-либо отправлялся на их поиски, чтобы попробовать их расколдовать, находили только семь гор и море посреди них, но, ни города, ни его мудрого правителя Софа, ни его дочери Заряды, никто ни разу не встречал. Однако, как бы там ни было, но жители царства верили, что когда-нибудь им удастся найти и расколдовать мудреца Софа и его дочь, чтобы они навсегда остались жить вместе с ними в их чудесном царстве-государстве.

И вот, однажды, накануне праздника Чистой Росы произошло событие, переполошившее всех жителей этой славной страны, и заставившее их ещё больше обеспокоиться о мудреце Софе и его дочери Заряде. В ночном небе они увидели, как на крылатую комету налетела чёрная тень, и как будто она хотела затмить её. С рассветом белоснежная комета исчезла за горизонтом, а чёрная тень стала разрастаться, делаясь с каждым часом всё больше и больше… Вскоре она обрела черты огромного чёрного нетопыря, слилась с облаками и затмила своими быстро растущими крылами солнце, и погрузила землю во мрак…

* * *

Среди чёрных скал высилась скала с острыми шпилями, делавшими её похожими на старинный заброшенный замок. Зияющие тёмные дыры пещер, откуда вылетали стаи чёрных ворон, придавали скале вид живого существа с глубокими глазницами. Над ней не сверкали звёзды, не сиял месяц. Витали только стаи чёрных ворон и грифов, да чёрные тучи перекатывались свинцово-серыми клубами, касаясь остроконечных шпилей скалы. Вокруг, кроме птиц, ни света, ни одной живой души. Ущелья среди гор наполнены человеческими костями.

Из-за туч появилась огромная тень нетопыря, и стаи ворон и грифов сразу окружили ее, выстроившись вокруг неё, словно, стражники. Облетев три раза вокруг самого высокого пика чёрной скалы, упирающейся шпилем в тучи, огромная летучая мышь, пришпоренная чёрным всадником, восседающим на её спине, взмахнула крыльями, и тёмные тучи над пиком скалы тут же завертелись ревущим смерчем, увлекая в свою воронку и нетопыря, и его стражников. Влетев в неё, они устремились вниз и, пролетев через зияющее мраком отверстие в шпиле скалы, очутились в сверкающем огненными сполохами большом зале. Ударившись о пол, гигантский нетопырь сразу превратился в чёрного искрящегося багровыми лепестками коня; вороны и грифоны – в отвратительного вида человекообразных существ. Высокий, стройный всадник с орлиной внешностью слез с коня и скользнул взглядом по залу и окружающей его уродливой страже. Его глаза вспыхнули ярким зеленоватым светом, осветив колонны и своды зала с изображениями страшных чудовищ.

– Мы приветствуем тебя, Бестарий, Повелитель тьмы, – дрожащими от страха дребезжащими голосами, дружно, просипели стражники.

Глаза Повелителя тьмы ещё сильнее вспыхнули, и он ещё раз пристально осмотрел окружающих, впиваясь взглядом в каждого и, как будто пронизывая его насквозь.

– Вы видели, что произошло? – спросил он леденящим душу голосом.

– Видели, Повелитель тьмы, – опять дружно, но ещё более сипло ответили стражники.

– Тогда почему вы оставили своего господина и не пришли ему на помощь?

– Так мы, ваше Темнейшество, предаём, а не помогаем. Тысячу лет назад вы преподали нам этот урок, и мы его с удовольствием исполняем…

– Ах да, совсем забыл! – шлёпнул Бестарий себя ладонью по лбу и его глаза вспыхнули ещё ярче. – Молодцы, чёртова муть! Только к вашему удовольствию этот Властелин света Соф чуть меня не убил! – потёр он ушибленный зад. – Его конь так лягнул меня сюда, что его копыта высекли искры!..

– Вот мы и залюбовались невиданным зрелищем! – наполнился зал злобным хихикающим смехом похожим на иканье. – Сами чуть не умерли от смеха!.. Славная битва у вас с Софом вышла! В ночном небе так всё искрилось, что не поймёшь, где искры, а где настоящие звёзды! А уж как мы, обитатели темени, ослепли от них, так до сих пор они в глазах мерещатся!

– Да, мерещатся, – согласился Бестарий, сыпанув пучком искр из глаз. Его взор потух, и глаза стали переливаться едва заметными зелёными сполохами. – И всё-таки я одержал над ним победу!..

– Вы лжёте, ваше Темнейшество!

– Как? Опять?

– А разве вы можете иначе? – появился из воздуха полупрозрачный призрак перед Бестарием.

Обретя вид зеркального отражения Повелителя тьмы, он подошёл к нему и стал переливаться такими же зеленоватыми сполохами, какие мерцали в глазах Повелителя.

– Представить себе не могу, чтобы вы, ваше Темнейшество, так испортились, чтобы не солгать…

– Да! Это как-то неестественно для меня…

– Просто погано от этого делается! – опять дружно просипела уродливая братия нечистой силы.

– Ну-ну… – смягчился Бестарий. – Умеете вы утешить!

– А сейчас мы ещё так утешим, что тебя, Темнейший, даже стошнит! – радостно вспыхнул призрак.

– Не может быть!

– Конечно, не может!

– А что ж тогда врёшь?

– Для усиления эффекта!

– А – а… – с пониманием протянул Бестарий и удивился. – Как это я сразу не понял… Видать осложнения начались после победной схватки с Властелином Света Софом. Его конь мне ударом копыт по заду чуть все мозги через него не вышиб…

– Ты безмозглый, осмелюсь напомнить… – сверкнул сполохами призрак. – Да, и души у тебя тоже нет, как и вместилища для неё, где могло бы сделаться тошно… Это от тебя всех тошнит!

– Ах, да, совсем забыл… Вот ведь что со мной сделал, а! – покачал головой Повелитель Тьмы. – Удивляюсь, и как это я его победил?!

– А вот так… – разделился призрак на две части и, поднявшись в воздух двумя полупрозрачными облачками, стал разрастаться под сводами зала. Потом одно облачко приняло вид нетопыря с седоком на плечах, другое – вид крылатого коня несущего на спине длинноволосого и длиннобородого старца, чьи волосы и борода волнами развевались на ветру вместе с гривой коня. Между ними завязалась битва: то нетопырь налетал на коня, пытаясь ударами мощных крыльев сбить с него всадника; то крылатый конь налетал на нетопыря, ударяя его копытами, желая сбить с него седока. Они летали друг за другом, выделывая невообразимые трюки, затмевая друг друга то светом, то темнотой. Наконец, крылатый конь седоволосого старца изловчился и ударил копытом в зад седока, восседающего на нетопыре. Разразился сноп искр, от которого охнули и присели все стражники в зале. Искры полетели на них, но, не долетев, зависли над их головами, образовав пелену облака с торчащими из неё семью горными вершинами. Крылатый конь длинноволосого и длиннобородого старца после удара копытом в зад восседающего на нетопыре всадника заржал, как будто смертельно раненый, и, поджав под брюхо ногу, которой бил, спикировал вместе со старцем в образовавшееся внизу облако и бесследно исчез… Нетопырь победно замахал крыльями, его крылья стали увеличиваться и вскоре закрыли собой весь свод зала, затмевая огненные сполохи, которыми светился весь зал.

– Дальше не продолжай, Рейф, – остановил призрака Бестарий. – Тут и так понятно, что мой плащ тьмы накрыл собой землю и погрузил её во мрак… Но, что означает это поджатие копыта конём Софа, его витиеватый полёт в Семигорье и его подлое и мерзкое ржание?

– Он, ваше Темнейшество, сломал ногу о ваш зад и решил скрыться до лучших времён, пока не заживёт его копыто.

– Как думаешь, заживёт? Или есть надежда…

– Полагаю, что в следующий раз он вам отомстит за это и лягнёт уже всеми копытами…

– Да ты что?!

– Как что?

– Меня уже пробирает от предчувствий! – сверкнул Бестарий глазами на Рейфа. – Только как-то нехорошо…

– Так это как раз то, что нужно! Об этом вы нас учили семь тысяч лет назад…

– Разве?

– Конечно! И мы с удовольствием его исполняем, и, как говорится, со всей безответственностью…

Повелитель тьмы сморщился и потёр лоб.

– Опять с удовольствием?..

– С дьявольским удовольствием! – поправил его Рейф.

– Что ж вы на мне-то его испытываете?

– А на ком же ещё?!

– Чёрт бы вас побрал с вашей чёртовой безответственностью, – нахмурился Повелитель. – Иногда надо быть и ответственным…

– А вот этому вы нас не учили, – невозмутимо ответил Рейф и осёкся, увидев, какую отвратительную гримасу скорчил Бестарий. – Что с вами?

– Мне уже так нехорошо, что вот-вот… – повело судорогой Повелителя. – Муть… Гать… Жуть…

– Мы здесь! – отозвалась свита из зала.

– Да не вы! – отмахнулся Бестарий. – Жуть от этого пакостника, – показал он на призрака. – Довёл-таки…

– Я со всей… – подобострастно шаркнул ногой призрак.

– Не надо!

– Могу и ответственно. Это как пожелаете, ваше Темнейшество, – не дал опомниться Бестарию Рейф. – Тем более что для меня это одно и то же…

– Всё! Довёл! – зажмурившись, схватился повелитель Тьмы обоими руками за горло.

– Может слизняков – пиявок? – предложил кто-то из свиты Бестарию. – Прошлый раз помогло!

– Да-да, немедленно!

Свита уродливых стражников, подпрыгнув, кувыркнулась через голову вперёд, издав при этом ужасающе противный, пронзительный звук и посреди зала, величиной с коня, появился толстенный слизняк с множеством складок на теле. Его голову обрамлял чепчик с кружевами и рюшечками, глаза были надменно сонливыми, а толстые щёки с отвисшими губами, вываливались далеко вперёд из чепчика, трясясь, источая слюну в предвкушении вкуснятины. Он подполз к Повелителю тьмы, встал на кончик хвоста и, возвысившись над ним, зевнув, радостно облизнулся. Затем, раскрыл пасть, намереваясь проглотить Бестария, но в то же мгновение Повелитель тьмы раскрыл зажмурившиеся веки и издал истошный визг.

– Тьфу! – с досадой сплюнул слизняк. – У меня уже изжога от него… В который раз пытаюсь его проглотить, а он всё откладывает…

– У нас у всех изжога от него, – спокойно вздохнул призрак. – Но ничего не поделаешь, придётся подождать… Ваше Темнейшество, вам полегчало?

– Запредельно! – вытаращив от ужаса глаза на слизняка, выпалил Бестарий.

– Вот видишь, – зевнул Рейф. – Ты свою миссию выполнил… Проваливай, – щёлкнул он пальцами, и слизняк исчез.

Оправившись от ужаса и отдышавшись, Повелитель тьмы на дрожащих в коленях ногах доковылял до трона и устало взгромоздился на него. Достав из нарукавного манжета кроваво-красный платок, он вытер с лица выступивший пот и, прижав руку к груди, начал шарить ей по телу.

– Чёрт побери! Чуть сердце со страху не выпрыгнуло! – дёрнул он головой. – Кстати, где оно?

– У вас, Повелитель, и сердца нет, – напомнил ему призрак.

– Ах да!.. – махнул рукой Бестарий с облегчением. – А то я, было, уже опять испугался. Прошлый раз, этот слизняк был куда меньше…

– Так диета у него отменная: питается только подлецами высшей низости… Не меньше!

– Больше прошу его в качестве лекарства мне не подавать, мой видимо-невидимый вельможа, – промямлил Повелитель тьмы и ещё раз утёрся платком. – Я за свою бесконечно долгую жизнь, сколько себя помню больным, ещё ни разу так быстро не выздоравливал…

– Как скажете, – поклонился Рейф.

– А теперь скажи, что нам делать?

– Пакостить, – не задумываясь, ответил призрак.

– Что-о?! – возопив, подпрыгнул на троне Бестарий.

– Не вам, – спохватился Рейф. – Я, в общем, имею ввиду… На земле работы всегда невпроворот.

– А – а!!!

– В царстве-государстве чисторосов накануне праздника Чистой росы, не без вашей помощи, ваше Темнейшество, потемнело… Самое время действовать! – вкрадчиво понизил голос Рейф. – Люди и без того уже не верят в добро и любовь, а если они не верят в хорошее, значит их верой остаётся зло, то есть, мы!

– Запиши мне эту мысль, я её выучу, а то после конского копыта у меня… – покрутил Бестарий пальцем у виска. – Выбило даже то, чего не было…

– Как вам будет угодно!

– Да, мерзостью ныне среди человечества никого не удивишь к нашей радости, разве что только искренностью, которая является подлинным талантом добродетели… Кстати, о добродетели: мне нужно разыскать, где скрывается этот Властелин света, мудрец Соф, – опять потёр ушибленный зад Повелитель тьмы. – И доломать его коню остальные копыта, а то мне страшно представить нашу следующую встречу с ним – это второе, что страшит меня после слизняка… Да и с самим Софом пора кончать! В его таинственном городе, насколько я знаю, в Лавке Чудес находится сокрытая от всех вся мудрость Света, которой он делится с избранными людишками, коих потом величают добрыми, порядочными и мудрыми. Если мы её добудем, то мы будем управлять ею по своему усмотрению. Мы станем полными Властелинами Мира! Окончательно исчезнет добро и порядочность, а людям мы воздадим по их злой вере – злом! И, в конце концов, человечество исчезнет!

– А чем же мы тогда потом будем заниматься? – озадачилась свита Повелителя тьмы.

Бестарий с удивлением сморщил лоб, по его телу прошлась судорога, и он растерянно выдохнул.

– Слизняками! Они у меня уже вот где… – резанул он ребром ладони по горлу призрака Рэйфа так, что его голова оторвалась от туловища и повисла в воздухе, присвистнув от удивления.

Удовлетворившаяся толпа нечисти радостно загалдела.

– А теперь, – провозгласил Повелитель тьмы, – моя видимо-невидимая нечистая сила, отправляйтесь на поиски Властелина света, мудреца Софа! Разузнайте у слабых верой в добро людей, где он может скрываться и где находится его таинственный волшебный город! Обратите этих людей в свою веру зла. Используйте их. А потом, когда дело будет сделано, убейте их, ибо злому по злу воздаётся!

Призрак Рейф обернулся змеёй и хвостом, словно хлыстом, щёлкнул так громко, что в зале заходили ходуном колонны с каменными на них чудовищами венлитами. Из глаз каменных драконов сверкнули молнии, попавшие на свиту стражников Повелителя тьмы, они снова превратились в воронов и грифов и, закружившись смерчем, вылетели в чёрное зияющее отверстие в своде зала.

– Перевертни, мары, мороки, верлики, анцыбалы, хухлики и шиликуны! – ещё раз ударил хвостом призрачный змей, и в зале мгновенно появились уродливые полулюди – полузвери. – Залезьте в каждую нору, в каждое дупло и каждое гнездо, загляните за каждую травинку! Разузнайте, где скрывается Властелин света, мудрец Соф и где находится его таинственный волшебный город! – ещё раз щёлкнул он хвостом: венлиты сверкнули молниями, и нечисть, превратившись в мышей, крыс и ползучих гадов, расползлась по невидимым щелям.

Сам призрак перевернулся назад через голову и исчез. В зале наступила тишина. Лишь чёрный конь и Повелитель тьмы не сводили глаз друг с друга, освещаемые сполохами огненного зала.

– Ну, мой страшный друг Растопыр…

– Верный и надёжный Нетопыр, – фыркнув и сморщившись, как от оскомины, поправил конь Бестария.

– Да – да, именно… Память, чёрт бы её побрал…

– А сам-то ты кто? – возмутился конь и тряхнул гривой. – Егозёл безмозглый!.. И ещё ссылается на забывчивость.

– А ты как хотел?.. Чтобы я пакости помнил?.. Ты шутишь! Тот, кто помнит пакости, тому рано или поздно придётся в них признаваться, а это значит породить в себе совесть и слушать её сокрушительный голос, призывающий к покаянию… Э-э нет, Растопырчик, нам лучше заняться новой пакостью, а то мы так с тобой договоримся до того, что у нас появится и душа, и сердце, и мозги, и память…

– Удивляюсь, чем ты соображаешь?

– Это секрет, но тебе я, как моему лучшему Растопыру, скажу…

– Нетопыру! Сколько можно повторять?!– свирепо рявкнул конь.

– А я как сказал?.. – лукаво блеснул глазами Бестарий. – Ах, да, конечно-конечно… Так вот я отвечу тебе: ничем!

– Как это «ничем»?!

– А вот так: ничем и всё! Я стихия! Моё главное призвание изворачиваться, извращать, вводить в заблуждение и обманывать, используя способности тех, кто умеет думать, но не умеет себя контролировать. Это они за меня думают, а я лишь пользуюсь слабой волей тех, чьи мысли бесконтрольны. Я их путаю, смешивая между собой, создавая чёрный ковёр заблуждений, в который вплетаются и мысли умеющих себя контролировать, но их здравомыслие растворяется в кромешной тьме сплетённого мною ковра… И заметь: я, как стихия, ни за что не несу ответственности, так как во мне нет этой сущности… За меня её несут те, кто поддаётся бесконтрольным соблазнам, полагая, что им удастся избежать ответственности точно так же, как и мне… – Бестарий запнулся и спустя мгновение его глаза стали излучать бездонный чёрный мрак. – Только мудрость Софа остаётся непобедимой… Его мысли – яркие нити! И при их появлении вытканный мною ковёр начинает жухнуть и распадаться, словно пожираемый тлением. Я жажду его смерти! – и через паузу с досадой добавил. – А то очередь до слизняков так и не дойдёт, а они у меня уже вот, где… – резанул он ребром ладони по горлу.

– Так сколько можно лясы разводить?! – забил копытом конь.

– Да, – согласился Повелитель тьмы, – пора, а то уже совсем заболтались…

Бестарий, кряхтя слез с трона, и, направившись к коню, щёлкнул пальцами: раздался оглушительный грохот, каменные драконы-венлиты на колоннах заходили ходуном, сверкнули молниями, пронзившими коня, и тот мгновенно превратился в гигантскую летучую мышь. Повелитель тьмы взгромоздился на её плечи, пришпорил и вылетел в зияющее мраком отверстие в своде зала. Облетев вокруг скалы, нетопырь сделал несколько взмахов крыльями и оказался далеко от владений Повелителя тьмы. Под ними находились уже другие владения; и это были владения царства – государства чисторосов, погруженные во тьму. Опустившись на высокую гору, поросшую дремучим лесом, нетопырь, ударившись о землю, превратился в чёрную мышь, сразу исчезнувшую в земляной норе; а всадник – в чёрного лохматого волка, со сверкающими зелёным светом глазами. Подойдя к краю горы, волк устремил свой светящийся взор вниз, туда, где в главном городе чисторосов Любомире на улицах зажигались огни и разводились костры…

Глава 2.

Жители города Любомира переполошились. Никогда ещё в их царстве-государстве не было такого, чтобы наступившая ночь продолжалась столь бесконечно долго, а день так и не наступил. Горожане выходили на улицу, развешивали на домах светильники, факела, разводили костры, и, вспоминая о белой комете в синем небе и налетевшую на неё чёрную тень, за которой последовала бесконечно долгая ночь, обсуждали случившееся. Знахарь чисторосов Маковей плясал вокруг самого большого костра, разведённого возле дворца правителя города и царства-государства чисторосов Яроса, пытаясь вызвать из огня духов сверехов, чтобы узнать у них, как долго продлится наступившая темень.

– Разыдись темно, разгорись добро, засверкай светло, Свери ясное!.. Стани-стань доли с неба до земли!.. – творил он заклинание. От костра отделилось несколько ярких сполохов, взметнувшихся к ночному небу. Люди притихли и замерли, увидев, как величественно разрастаются сполохи, и из каждого смотрит на них, сверкая глазами, полыхающее огнём, лицо. – Летите, сверехи, в разные стороны, – продолжал знахарь Маковей. – Разыщите белые облака – дым от костра светоносного Софа; и чёрные тучи – дым от костра чистилища Бестария! Пригоните их сюда, и пусть они поведают, что приключилось между Светом и Тьмой!.. – сполохи, осветив багряным светом ночное небо, потушили звёзды и месяц и, словно, огненные орлы разлетелись в разные стороны.

Люди совсем притихли. На ступеньках дворца появился сам царь Ярос, правитель города Любомира и царства-государства чисторосов, вместе с царицей Милой и сыном Яри-яром. Затаив дыхание, они вглядывались в ночное небо, прислушиваясь к бормотанию знахаря Маковея, продолжающего свои заклинания: «Разыдись темно, разгорись добро, засверкай светло…» И вдруг чёрное небо вновь осветилось багряным светом. Огненные орлы, возвратившись назад, несли в своих когтях белые облака и чёрные тучи. Стремительно летя навстречу друг другу, они ударились и, слившись воедино, сполохами опустились в полыхающий костёр Маковея. А белые облака и чёрные тучи, превратившись в белого коня и чёрного нетопыря с седоками на спинах, освещённые костром, сошлись в битве высоко в небе над городом. Люди, замерев, не сводили с них глаз до тех пор, пока длилась эта битва; пока белый конь светоносного мудреца Софа не полетел камнем вниз и не исчез в огне знахаря Маковея, а чёрный нетопырь Бестария, осветившийся несколькими огненными лепестками, отделившимися от костра знахаря, не слился вместе с темнотой, став невидимым. Горожане поняли, в чём дело, и ещё сильнее обеспокоились, ведь в опасности был не только их священный праздник Чистой росы, но и само их царство-государство теперь было в большой опасности. От древних волхвов к ним пришла легенда, которую они передавали из уст в уста, из поколения в поколение, о том, что на месте их города в глубокой древности когда-то произошла битва между светоносным Софом и властелином тьмы Бестарием. И мудрец Соф тогда одержал победу над Властелином тьмы. В легенде говорилось, что битва эта произошла в праздник Чистой росы, когда чудодейственная влага, которую испил крылатый конь Софа и сам мудрец, помогла ему стать сильней и одолеть своего злейшего врага, за что Властелин тьмы поклялся уничтожить место, дарующее живоносные родники. Напустить на него армию Тьмы и выжечь его дотла, чтобы никогда никакой чудодейственной росы эта земля не рождала. Однако пока заживали раны Бестария, на месте его битвы с Софом вырос великолепный город, окружённый не только крепкими и величественными, каменными стенами, но и волшебным лесом, оживающим в праздник Чистой росы, берегущим живоносные родники и изгоняющим из леса нечистую силу. Так что подобраться к славному городу чисторосов Любомиру в то время, когда единожды в году оживают лес, родники и роса, было не так-то просто. В любое другое время уничтожать этот славный город и это бывшее место битвы между двумя властелинами Бестарию было бессмысленно, так как выступившая раз в году Роса, её чудотворной животворящей силой, впоследствии вновь оживила бы землю, город и людей. Её надо было уничтожать только в тот день и час, когда она появлялась, и когда чисторосами в их священный праздник Чистой Росы начинался её сбор.

– Мы в большой опасности! – переговаривались горожане между собой. – На этот раз светоносный Соф проиграл битву и надо ожидать от Властелина тьмы Бестария и его бесчисленной армии нечисти наступления на город! Надо укреплять его и готовиться к сражению! Светоносный орёл Рарох, которого каждый год присылает нам в канун праздника мудрец Соф со спасительной звездой, защищающей своим светом наш город во время праздника, теперь уже не прилетит. И нам придётся его защищать самим…

– Вы ещё не всё знаете, славные жители города Любомира, – обратился к горожанам царь Ярос. – Знахарь Маковей, повороши уголья в твоём волшебном костре и попроси огненных духов сверехов рассказать о главной тайне, о которой не говорится в легенде и которую знают только они… Пришло время раскрыть её людям, пусть знают правду!

И вновь знахарь Маковей закружил вокруг своего волшебного костра, вороша угли и творя заклинания: «Разыдись темно, разгорись добро, засверкай светло, Свери ясное!.. Стани-стань доли с неба до земли, тайну-тайную нам отвори!..» И снова к небу взметнулись сполохи огня, в которых отразились огненные лица духов сверехов, а потом, слившись воедино, сполохи показали, как победивший Повелителя тьмы Бестария светоносный мудрец Соф обронил свой меч, который, упав с большой высоты, пронзил землю и исчез. А на том месте, куда он упал, вырос большой, красивый город, в котором жители города чисторосов узнали свою славную столицу Любомир.

– Так вот почему ещё Повелитель тьмы Бестарий хочет уничтожить наш славный город! – прошёлся ропот среди горожан. – Он не только желает уничтожить животворящую Росу, рождающуюся на нашей земле, но и желает отыскать священный меч светоносного Софа, с помощью которого он может овладеть всем миром и без которого мудрец не сможет победить Властелина тьмы.

– Именно так, мои славные подданные, – услышал их государь Ярос. – Именно потому, что светоносный Соф сейчас оказался без своего меча, он и не смог одолеть злейшего Бестария! Надо отыскать этот священный меч и вернуть его мудрому Софу… И отыскать его, как можно скорее, пока Властелин тьмы не уничтожил нас вместе с нашим славным городом, и сам не отыскал священный меч и не воспользовался им по своему злейшему усмотрению на погибель Добра и Света!

– Да! – вновь зароптали жители города. – Но как мы найдём священный меч Софа? Ведь для этого нам придётся перерыть весь город, разрушить все дома, разрыть все мостовые и срыть каменные стены, защищающие город? А это то же самое, что быть слугой Бестария…

– Действительно, об этом я как-то не подумал, – виновато пробормотал царь Ярос. – Маковей, а что про это говорят сверехи? – вновь обратился он к знахарю.

Знахарь набрал в грудь воздуха и, вытянув губы трубочкой, сильно дунул на пламя костра. Оно раздулось и показало в трепещущемся огне тёмную лесную чащу и цветущие в ней ярко красными мерцающими огоньками кусты папоротника.

– Каждый год в ночь солнцеворота зацветает папоротник, – объяснил значение показанного костром видения Маковей. – Его цветение длится несколько коротких мгновений, но с его помощью можно увидеть все клады Мира, как глубоко бы они не были закопаны… – знахарь понизил голос и таинственно добавил. – Ярко красный мерцающий цветок папоротник, тому, кто его сорвёт, открывает его будущее… Правда, это ещё никому не приносило пользы и добра, – глубоко вздохнув, развёл он руками.

– Ну и что, – храбро выступил вперёд сын Яроса, стройный и красивый царевич Яри-яр. – Зато мы отыщем священный меч светоносного Софа, а главное: его заколдованный город, чтобы расколдовать его и то место, куда он упал после битвы с Повелителем тьмы Бестарием. Возможно, он сейчас ранен и ему требуется помощь…

– Да-да, сын, ты совершенно прав!

– Разреши, отец, отправиться мне за цветущим папоротником и на поиски светоносного мудреца Софа и его заколдованного города?

У царя Яроса округлились от удивления глаза, и запершило в горле. Поперхнувшись и закашлявшись, он обернулся на растерявшуюся царицу Милу и, затем, сделал рукой витиеватый жест знахарю.

– Ну-ка, Маковей, пошебурши кочергой в угольях…

– Зачем?

– Может быть, они покажут портрет другого богатыря для этого подвига? – и, видя нерешительность знахаря, подбодрил его. – Ну-ну, шебурши, не ленись!..

– Ковыряю, Ваше Величество! – запустил Маковей свой железный посох в костёр.

Пламя огня вздыбилось и в сполохах показало лицо царевича Яри-яра. Жители города ахнули. У царя Яроса и царицы Милы глаза округлились ещё больше.

– Ты, что наковырял, ведьмак? – взревел государь.

– Как вы изволили, Ваше Величество!

– А ну-ка дай сюда! – выхватил царь из рук знахаря посох и, подойдя к костру, сердито запустил его в уголья костра.

И немедленно раздувшееся пламя превратило лицо царевича Яри-яра во внушительный кукиш, заставив царя оторопеть.

– Всё понял, – покладисто пробубнил он, жестикулируя руками. – Всё будет сделано со свойственной нам находчивостью, смекалкой и, главным образом, задором!.. В общем, враг получит своё, как всегда!

– То-то же! – раздалось из костра.

– Спасибо, сверехи! – поблагодарил их царевич Яри-яр.

– Храни тебя Свет! – улыбнулись в ответ появившиеся в огне духи.

– Откуда ж ему взяться? – посетовал Маковей. – Тьма кругом!

– Ах, да! – спохватились сверехи. – Тогда отступись от тебя Тьма!

– А вот это как раз то, что нужно, – одобрил знахарь.

Костёр вспыхнул снопом искр, от него отделился лепесток пламени, который плавно подлетел к царевичу Яри-яру и завис в воздухе перед его лицом.

– Бери его, не бойся, – подбодрил царевича Маковей. – Он не жжётся, это волшебный лепесток огня. Он осветит тебе дорогу, и согреет только тогда, когда тебе будет холодно.

– И станет собеседником, когда тебе будет одиноко, – донеслось из костра. – Он тебе друг!

– А ещё он защитит тебя от нечисти, когда ты на земле вокруг себя очертишь им огненный круг, – добавил Маковей.

– А то, вон, вокруг, сколько крыс! – ярко вспыхнул костёр, осветив у закоулков домов и царского дворца множество появившихся из нор чёрных мерзких крыс.

Люди осмотрелись по сторонам и ахнули. Они были повсюду. Их чёрные глаза-бусинки всматривались в каждого горожанина, заставляя всех цепенеть от ужаса.

– Ах ты нечисть! – знахарь Маковей опустил один конец своего посоха, похожий на солнце с тремя загадочными лепестками, в свой волшебный костёр и, громко произнёс:

«Сверех Ярл заискрись,

Нечисть беса разойдись!..»

И ударил посохом о землю с такой силой, что выбил им из камня искры. От костра как будто подул ветерок и искры, множась и ещё сильнее разгораясь, стремительно понеслись по мостовым между улиц и площадей, попадая на крыс, сжигая их и превращая в пепел. Поднялся невообразимый крысиный визг.

– Это воины Бестария, – заключил знахарь Маковей, видя, как вспыхивают тела крыс, рассыпаясь чёрным пеплом. – Не заставил себя долго ждать мракобес!

Искры его священного посоха и священного духа огня свереха Ярла за несколько мгновений уничтожили и изгнали из города полчище чёрных крыс. Но не успела исчезнуть последняя, как на высокой сторожевой башне зазвонил колокол, а с каменных крепостных стен города донеслись крики стражников, что к городу приближается невиданная армада чудовищ. Горожане немедленно бросились к своим домам для того, чтобы вооружиться. Вооружившись, они заторопились к городским стенам. Царь Ярос, а за ним и царевич Яри-яр, спрятавший на груди за кафтаном волшебный лепесток огня, тоже заспешили к сторожевой башне, возвышающейся над всеми домами и зданиями города. Взобравшись по винтовой лестнице на самый верх, они приказали дозорным разжечь большой светильник и с помощью серебряного зеркала осветить окрестности города. Стражники тем временем на крепостных стенах разводили костры и кипятили смолу в больших медных котлах, а жители города им помогали, готовя катапульты и баллисты для отражения атаки вражеского нашествия.

Свет сторожевой башни осветил городские окрестности, и люди увидели, как из окружающего город леса выходят уродливые черти-хухлики, полувидимые призраки рэйфы; с горящими углями на сковородах духи – шиликуны, призрачные мары-ведьмы, лешие, перевертни-оборотни и множество другой нечистой силы. Овеянные зеленоватым светом, льющимся откуда-то издалека, они издавали невообразимый шум, от которого у жителей города стыла кровь в жилах. Земля сотрясалась от топота надвигающейся нечисти.

– Погиб наш чудесный лес, – обречённо вздыхали люди. – Не в силах он сопротивляться без чудодейственной росы. Заселит его нечисть… Вой, слуга Бестария созывает нечистую силу и всё хорошее поражает своим невиданным криком! Погибнем и мы!

– Рано о лесе и о себе панихиду поёте, чисторосы! – провозгласил знахарь Маковей, обходя стены города и рассыпая по ним волшебные искры огненного духа свереха Ярла. – Подземный индрик – зверь землю сотрясает, а вы думаете, что это нечисть такой тяжёлой поступью марширует! Да и что вам вой слуги Бестария?! Видите зеленоватый свет над войском Тьмы? То Бестарий призывает на помощь Раха, своё верное божество страха… Но нет более трусливого божества, чем это божество!

– Правильно! – крикнул со сторожевой башни царевич Яри-яр. – Стоит только проявить немного храбрости, и это божество исчезает в один миг!.. Вспомните, чисторосы, как через наше царство – государство, направляясь в соседнюю страну, проходила Чума. Как мы спросили её: «Куда направляешься и зачем?» И что она ответила нам…

– А ответила она нам, – перехватила речь сына царица Мила, не пожелавшая укрыться во дворце и оставшаяся у костра на площади в окружении придворных, – что отправляется в соседнее царство – государство убить пять тысяч человек… Но вы помните, сколько там погибло?

– Сто тысяч! – как один выдохнули горожане.

– Да! Сто тысяч! Но, возвращаясь из той страны и вновь проходя через наше царство – государство, что ответила Чума, когда мы снова задали ей вопрос: «Почему она не сдержала своего слова и вместо пяти убила сто тысяч?..» И что она ответила?

– Что она не нарушала своего слова, – раздалось в толпе горожан. – Что она убила, как и полагалось ей, пять тысяч… Остальные девяносто пять тысяч жителей того царства – государства умерли от страха!

– Вот именно! – ударил посохом знахарь Маковей, и волшебные искры священного духа свереха Ярла стали окутывать каждого жителя города, как защитной бронёй. – Вы испившие чистой Росы и, как сосуды, наполненные ею, неужели убоитесь какой-то нечисти?! Перед вами отступила даже сама Чума, сказав, что она ещё не сошла с ума нападать на тех, кто хранит в себе чистоту, в которой она неспособна жить… « Таких мне ни за что не одолеть, только сама погибну! – сказала она. – Я нападаю лишь на тех, кто испорчен грязью, нечистоплотностью и грехом праздности, порождающей леность содержать себя в чистоте!..»

– Но у нас нет сейчас Чистой Росы, – возразили горожане.

– А вы надеетесь только на что-то или кого-то?! – храбро заявил царевич Яри-яр. – Видимо, пришло время надеяться только на себя! Ваша храбрость и есть та животворная сила Чистой Росы, растёкшейся по нашим жилам вместе с кровью и очистившей наши души и сердца от всякой скверны. Неужели, когда провидение готовит нам испытание, мы поддадимся трусливому божеству страха? Тьфу! – сплюнул он в сторону наступающего врага.

Далеко на горе волк почувствовал, как что-то шмякнуло ему в глаз так, что он перестал им видеть. Вылезшая из норы с запахом палёной шерсти мышь, превратилась в его коня и, отфыркиваясь, заметила:

– Это потому, что вы вездесущи, ваше Темнейшество! Сейчас последуют ещё два плевка…. – не успел он договорить, как ещё два плевка залепили волку нос и другой глаз. – Во! Что я говорил?! Они сплёвывают обычно на нечистого по три раза… Головой мотать надо…

– В какую сторону?

– Уже поздно, – махнул копытом конь.

– Да? Уже?.. Вот ведь как ловко орудуют, надо же… – посетовал Бестарий, тряся головой и пытаясь лапой стереть с морды плевки. – Ни нюха, ни зрения, бес бы их припёр!

– Да, пока что твои попытки безуспешны, но пора бы уж привыкнуть, ваше Темнейшество!.. Вообще-то вам к лицу… Конечно, как подлецу… Рожа – ну просто чмо! – причмокнул конь. – Загляденье, не оторвёшься!..

– Тогда, может, оставить?.. Вот только ноздри и глаза разлеплю…

– И правильно! А остальное оставь, а то плохо будешь выглядеть, да и мало ли ещё навешают.

Бестарий разлепил глаза и ноздри, и потянул носом.

– А что это от тебя палёным несёт, Растопыр? Ты вроде бы не из бани Чистилища…

– Нетопыр, чмо…

– Ну-ну!.. – кокетливо сконфузился Бестарий. – С этим поцелуем, ты уже лишка хватанул! Перебор!.. Я шалею! – закатил он глаза.

– Ох, уж эти твои штучки-дрючки… – недовольно фыркнул конь.

– А что у тебя с ногами?.. – спохватился Повелитель тьмы. – Выглядишь сейчас, ну прямо, как Растопыр… И голос у тебя какой-то специфический, не узнаю тебя.

– Ах, это! – скривился конь, отмахнувшись хвостом. – Это у них такой знахарь Маковей имеется… Задвинул он мне какой-то железкой промеж копыт, вот теперь их колесом чуток вывернуло. И трясутся, не могу унять… И голос, на удивление преобразился: тоньше и нежнее стал… Ух, и лютый ведун, похлеще наших кочегаров в Чистилище! А наша баня просто райский уголок по сравнению с тем кострищем, что он нам устроил! – по телу коня прошла дрожь, выбив из его шкуры несколько искр. – Во! Видал?!

Повелитель тьмы поёжился.

– Уж лучше я с таким украшением – к лицу! – похожу, – потрогал он лапой заплёванную физиономию.

– Умеешь-таки ты вызывать зависть! – с чувством протянул конь.

– На то я и бес!

– Чмо! – послал конь ему воздушный поцелуй, и Бестарий, застонав от наслаждения, опять закатил газа.

Нескоро очухавшись от паралича поцелуя, Повелитель тьмы присоединился к коню, и они оба устремили взоры на город и на освещённую светом сторожевой башни армию Тьмы, всё ближе и ближе подступающую к крепостным стенам. Нависшее тёмное небо со свинцово чёрными тучами озарилось вспышками огненных смоляных снарядов, выстреливающих из катапульт и баллист, которыми защитники города отражали нападение врага. В чудовищ полетели огненные стрелы, камни, а физиономия Бестария сплошь покрылась плевками. Приняв свой обычный вид Повелителя тьмы, он попробовал стереть рукой налипшую массу и в негодовании воскликнул:

– Да они что, с ума посходили? Я же из-за этих украшений уже ни черта не вижу!

– И я тоже… того же мнения, – согласился с ним конь. – Перебор! Уже лишка с излишком хватанули и, похоже, останавливаться не собираются!.. – увидел он, как голова Бестария прямо на глазах обрастает плевками, как снежный ком. – Вижу, ты совсем ошалел!.. – от восторга он дёрнул головой. – Да-а… Тут надо действовать хитростью!

– Вот именно, – спрятался Бестарий за зад коня.

Плевки немедленно облепили морду Нетопыра.

– Какая же это хитрость? – изумился он.

– Нет, это я её только обдумываю, – небрежно ответил Бестарий. – А ты, раз, позавидовал, то терпи: быть неотразимым, как известно, требует кое-какого жертвоприношения!..

– Попробую! – скривился и сморщился конь.

А сражение тем временем между защитниками города и армией Тьмы разгоралось всё сильнее и сильнее. Безобразные чудовища уже карабкались на крепостные стены; призраки взлетали над каменными сооружениями, чтобы запугать защитников, духи-шиликуны со сковородками полными углей перебрасывали угли через городские стены, поджигая дома; воцарился невообразимый шум, издаваемый слугой Бестария, страшным духом Воем. Но храбрые горожане, ободряемые царём Яросом, царевичем Яри-яром и знахарем Маковеем бесстрашно бились с нечистью, сокрушая её и сбрасывая вниз с городских стен. И вдруг страшный вой от городских стен отнесло далеко-далеко, к той горе, на которой находился Повелитель тьмы Бестарий и его конь. Застигнутые неожиданно возникшим шумом, от которого у них заложило в ушах, они вздрогнули. Выглянув из-за конского зада, Бестарий увидел рядом с собой своего слугу Воя, а далеко над городом, высоко парящего в небе, огромного орла. Своими непомерно большими крыльями, он разметал всю армию Тьмы, наступавшую на город и приземлился на сторожевую башню, накрыв крыльями город от нечисти.

– Посланец светоносного мудреца Софа орёл Рарох! – воскликнул конь. – Откуда он взялся?.. Теперь нам ни за что с ними не справится!

– Да, не околел светильник! Теперь точно придётся действовать хитростью! – в негодовании Бестарий двинул кулаком по заду коня так, что он не заржал, а тонко взвизгнул. – Но сначала я посмотрю, что там делается под его крыльями, а то ведь больше положиться-то не на кого…

– Да ладно тебе, – подогнулись колени у коня, и он бессильно опустил свой зад на Бестария. – Тебе бы задвинул знахарь Маковей так между ног…

– Мне не задвинет, – перебив, возразил Повелитель тьмы.

– Я тоже так думал, а теперь вот даже ржу не своим голосом!

Бестарий в насмешку над ним засмеялся его визгливым голосом, обернулся крысой и исчез в норе, а вся его оставшаяся в живых рать собралась на горе возле коня ожидать его возвращения…

Глава 3.

Увидев орла Рароха, жители города как будто обрели ещё большую силу и веру в то, что никакая нечистая сила их не одолеет. К тому же взмахи крыльев орла разметали армию Тьмы в одно мгновение, и биться больше стало не с кем. А когда орёл Рарох опустился на пик сторожевой башни и накрыл город своими крыльями, все горожане почувствовали себя ещё в большей безопасности.

– Не забыл про нас светоносный мудрец Соф! – возликовали они.

– Приветствуем тебя, посланец Света! – приветствовал его царь Ярос.

– Приветствуем! – вторили ему царица Мила, царевич Яри-яр, знахарь Маковей и остальные жители города.

– Вовремя ты прилетел! – покачал головой царь Ярос, жестом показывая на крепостные стены. – Тьма налетела на нас…

– Предвидел это мудрец Соф, – клёкотом ответил Рарох. – Поэтому и прислал меня поддержать и защитить вас!

– И звезду спасения прислал?!

– Нет, – возразил орёл. – Он ранен в поединке с Бестарием и сейчас находится далеко от своего Семигорья, города, в котором его мастера выковывают звезду спасения!

– Как жаль, – нахмурился царь Ярос. – Мы все видели его битву с Властелином тьмы… Что с ним и где он? Ему требуется наша помощь?

– Да, – орёл Рарох вытащил голову из-под крыльев и зорким взором осмотрел окрестности. – Никто из нечисти не должен знать, где находится Он!

В это время у подножия сторожевой башни появилась большая мерзкая, чёрная крыса с зелёными глазами. Она спряталась в тени башни и люди, увлечённые разговором с орлом, не заметили её.

– Светоносный Соф и его крылатый конь находятся в городе добрых великанов велетов, – снова заговорил Рарох. – У его коня повреждена одна нога, а с мудреца Софа сбит с головы солнечный венец, от чего он очень слаб. Необходимо найти его венец и вернуть его ему, и тогда он вновь обретёт свою силу!

– Много лет назад в битве с Бестарием он потерял меч, – задумчиво вздохнул царевич Яри-яр. – Теперь солнечный венец… Бестарий неторопливо, но очень выгодно поражает его своей дьявольской точностью. Неужели в скором времени и в самом деле наступит царство Тьмы?

– Если вы не поможете, то да! – тихо клёкотнул орёл Рарох. – И надо торопиться!

– Я готов помочь ему немедленно! – пылко воскликнул царевич Яри-яр, и, обернувшись на горожан, добавил. – Мы все готовы ему помочь, но вот беда: мы не знаем, куда упал его меч! Нам известно только, что на том месте теперь стоит наш город и не разрушать ведь нам его из-за этого…

– О, нет! – согласился Рарох. – Тем более что я прислан светоносным Софом, защищать его от разрушения, пока вы будете заниматься поисками его священного меча и светоносного венца, без которого он бессилен!

Зелёный свет ярких крысиных глаз вспыхнул при этих словах, осветив горожан и орла едва заметной зеленоватой дымкой.

– У нас имеется ещё одна незадача, Рарох, – нахмурил брови царевич Яри-яр. – И весьма затруднительная: темнота кругом… Отец! – обратился он к царю. – Я хотел бы отправиться к папоротнику, чтобы дождаться его цветения, и с помощью его распускающихся цветов отыскать и священный меч мудреца Софа, и его заколдованный город, и его самого… Волшебного лепестка огня духов сверехов вполне достаточно для того, чтобы отыскать в лесной чаще папоротник. Но вот о чём мы забыли: он цветёт лишь в день солнцеворота, когда на него падает дневной свет, а откуда же взяться дневному свету, когда солнечный венец светоносного Софа потерян?

– О-о!.. Об этом, царевич, не беспокойся! – поспешил Рарох успокоить Яри-яра. – Он заклекотал, и из его зоба вышла большая капля, повисшая на кончике его крючковатого клюва, и все увидели в ней красивую девушку, излучающую свет, от которого под крыльями орла осветился весь город. – Дочь светоносного мудреца Софа Заряда идёт к вам, чтобы число праздничного дня солнцеворота не исчезло из-за темени на радость Властелину тьмы. Надо только храброму воину отправиться встретить её и оберегать. И тогда она осветит ваш волшебный лес, в нём зацветёт папоротник и…

– Где найти и где встретить её? – не дал договорить орлу пылкий царевич, с первого взгляда влюбившийся в Заряду.

– Вижу храбреца! – с радостью проклекотал орёл. – Возьми подорожный лист – трипутник, – тряхнул Рарох крылом, и из перьев его крыла в руки царевича упал листок, имеющий три острых конца. – Один его конец укажет путь к Семигорью, волшебному городу мудреца Софа, откуда выйдет к тебе на встречу светоносная Заряда; второй конец укажет дорогу к великой крепости великанов велетов, которые сейчас оберегают Софа…

– Это те легендарные полукаменные добрые и великодушные великаны, которые могут стать меньше горошины и о которых ходит так много легенд? – с восторгом перебил орла царевич Яри-яр.

– Да, это они, – кивнул Рарох. – Ну, а третий конец для тебя самый судьбоносный, царевич… Но о нём я тебе расскажу, когда ты пройдёшь первых два пути по указателям трипутника… Будь осторожен! Заряда ждёт тебя! – в капле ослепительно красивая девушка улыбнулась царевичу такой лучезарной улыбкой, что под крыльями орла стало ещё светлее.

Тень, в которой пряталась мерзкая чёрная крыса, исчезла от яркого света, и знахарь Маковей, увидев её, саданул ей по башке своим посохом. Крыса мгновенно исчезла, а вдали за городом раздался и потряс каменные стены оборонительных сооружений и домов ужасающе нечеловеческий и леденящий душу вопль.

– Не унимается нечисть! – покачал головой Маковей.

– Да, верно, – согласился с ним орёл Рарох и, наклонив голову к царевичу Яри-яру, тихо прошептал. – Возьми от этой капли немного воды и спрячь её… Это Чистая Роса, которую вы собираете каждый год и которою в благодарность за звезду спасения вы передаёте с моим возвращением в Семигорье мудрецу Софу. К счастью она не портится, и светоносный Соф хранит её вечно, пользуясь лишь ей тогда, когда для этого придет время. Бери её, ибо она и мёртвого воскрешает, и врага, испившего её, делает другом!

– А если, вдобавок, её соединить с лепестком огня духа свереха Ярла, – добавил знахарь Маковей, – то из этого может получиться нечто большее, неподдающееся описанию простыми человеческими словами! – прислушался он к далёкому нечеловеческому воплю, плавно перешедшему в сиплый скулёж. – Как изгаляется бессовестный… – покачал он головой. – И не уймется же…

– Спасибо, братья! – поблагодарил царевич Яри-яр и, взяв от большой капли малую толику в походную фляжку, вооружившись и сев на коня, и попрощавшись с отцом, матерью и горожанами, покинул город.

Проводив его до крепостных ворот и помахав ему на прощание, жители города, успокоенные под защитой орла Рароха, разошлись по домам на отдых. Пострадавших от нечисти горожан среди них к счастью, не оказалось…

* * *

– А – а!!! – взорвавшимся воплем предстал Бестарий перед своей ратью Тьмы, заставив её покоробиться от судорог.

Его голова была расплющена, как блин, нос торчал, как ржавый покорёженный гвоздь, с которого брызгами рассыпались сопли, а выпученные глаза на краю блина поочерёдно вспыхивали разноцветными огнями.

– Пугающе красив! – едва выдавил его конь.

– Кто?! Маковей?! – взвизгнул Бестарий. – Да это просто редкой дикости чудовище! Я за свою долгую жизнь впервые встречаю такое страшилище! Семь лохматых шкур на нём… Шерсть на бровях от его взгляда дыбом стоит; борода развивается даже тогда, когда ветра нет; весь искрится… Да ещё эта непомерная железяка… Это же земная ось! И как его только земля-то держит, удивляюсь?.. Анцыбал! – увидел он болотного чёрта на пне, покрытого водорослями и выглядевшего, как его трухлявый пень. – Ты ли это?

– Я! – гаркнул в ответ чёрт.

– Ой, какое загляденье! – сложил руки на груди Бестарий и бросился обнимать чёрта. – Какой же ты красавец! Не то, что Маковей – пугало!..

Растроганный вниманием Повелителя тьмы чёрт гортанно забулькал и надул пузырь, который, лопнув, распространил мерзкую вонь. Вся нечистая рать сморщила физиономии, став, как один, похожие на грибы – поганки.

– Да, в общем-то, мы все здесь не дурны собой! – заметил конь, поправляя копытом на лбу заплёванную чёлку. Бестарий повернул к нему расплющенную голову, поморгав разноцветьем глаз. – Но до тебя нам далеко! – поспешил успокоить его конь.

– Неужто он меня так разукрасил?!

– У – у!!! – дружно взвыла рать.

Бестарий встряхнулся, и от него отлетела его полупрозрачная копия, которая развернувшись к нему лицом, подмигнула ему пурпурно – красным соцветием глаз.

– А – а!!! – ещё раз дурно заорал он – его зеркальная копия ответила ему таким же воплем ужаса – и его голова обрела своё прежнее очертание.

Конь и рать Тьмы, замерев от испуга, молча, стояли, не осмеливаясь остановить орущего хозяина. Наконец, ощупав себя и поняв, что всё на месте, Бестарий сипло подвёл итог.

– Мама козлоногая, что же это делается-то, а?.. Дожился!.. Я же ничтожный выродок по сравнению с Маковеем! Когда он меня огрел по башке, я чуть не забыл, кто я есть на самом деле… Ещё никогда в жизни мне не было так страшно! У-у, жють! – прошла судорожная дрожь по телу Повелителя тьмы.

– Хуже! – появился перед ним призрак Рейф с трясущимися от страха губами.

– Неужели?!

– Да, – вкрадчиво шепнул конь. – Он тебя изведёт…

Теперь по телу Бестария прошла судорожная волна, и его глаза округлились от ужаса.

– Конкурент! – пробормотал он. – Затмил меня… Нечистый!

– Нечистый – это ты! – возразил ему Рейф. – Он светлый ведун…

– А! – отмахнулся Бестарий. – Я слабая муть по сравнению с ним… А от его светлости у меня до сих пор рябит в глазах!.. – никак не мог остановить он трясущиеся веки. – Ну, племя моё поганое, думайте теперь, что делать будем? – он обвёл всех взглядом и увидел у тёмной рати сморщенные физиономии-поганки. – Вижу ваше усердие!.. Хвалю!

– Да нет же, – возразил ему конь, подмигивая глазом на болотного чёрта, продолжавшего гортанно булькать и надувать пузыри, которые, лопаясь, распространяли нестерпимую вонь. – Анцыбал, ваше Темнейшество, увлёкся духами, от которых нам не до дум…

– Анцыбал! – вдруг почувствовав зловоние, поперхнулся и закашлялся Бестарий. – Достаточно! Пора бы уж делом заняться…

– Каким?

– Пришло время думать!

– Мне незачем, – пробулькал чёрт, качаясь на пне. – Я весь в тебя красивый! А тот, кто красив, тому думать не пристало…

– Вот так всегда: если внешне красив, так внутри, значит, чёрт!– не выдержав, сморщился Бестарий.

– Да, весь в тебя!

– Напустит, распылит вокруг себя, а принюхаешься… – зажал Бестарий нос. – Ты пойми, Анцыбал, красота здесь вовсе ни при чём…

– Как это ни при чём, когда ты сам сказал, что я красив! Ты ведь не думаешь, а вместо себя других заставляешь…

– Мне нечем!

– Я и сейчас это вижу…

– Сейчас – это результат маковеевской дубины… Хотя, возможно, я от неё даже кое в чём прозрел: вижу, что бездумье – это болото, в котором ты обитаешь, а не ученье – Тьма! – показал он пальцем на сморщенную рать. – Вот так-то! – скользнул Бестарий гордым взглядом по подданным и увидел, что они как-то странно дрожат. – Что с вами, егозлы?

– Это не с нами, а с тобой, что? – с трудом выдавил из себя Рейф. – Видать от всей душевной блажи шмякнул тебя Маковей по башке, раз ты заговорил, как он… Ух, и страшен же ты в своём прозрении, как…

– Как то?! – в страхе возопил Повелитель тьмы и, не дожидаясь ответа, встряхнулся, чтобы вновь взглянуть на своё призрачное зеркальное отражение.

Отражение плавно, как будто неохотно, отстранилось от него и повернулось к нему спиной. Бестарий впал в ярость.

– Сколько раз говорил тебе показывать мне сразу фас, а не торец! Что за хамство?

– Вот именно, – ответило отражение голосом Маковея, резко повернулось к нему, и вся тёмная рать сжалась от страха, увидев перед собой в мехах мохнатого старца – ведуна, а Бестарий, словно столб, впав в обморок, треснулся о землю со звуком сухого полена.

– Что это с ним?! – удивлённо и растерянно пробормотало отражение. – Я же пошутило.

– Ну, и шуточки у тебя, – фыркнул конь.

– Да! – нервно потряс головой призрак Рейф.

– Угу! – прокатилась волна по тёмной рати.

– Я всегда его так разыгрывало, – пожало плечами отражение. – И это всегда его забавляло. С каких пор он стал такой душевно ранимый? Ведь у него и души-то нет…

– С тех самых пор, как Маковея повстречал, – недовольно ответил конь. – Эй, Анцыбал, сунь хозяину под нос свои духи, пусть оклемается!

Болотный чёрт подъехал на пне к Бестарию, надул перед его носом пузырь и, громко чихнув, взорвал его. Вместе с брызгами от чиха и пузыря, упавшими на физиономию Повелителя тьмы, распространилось нестерпимое зловоние. Подпрыгнув от хлопка и почувствовав тошнотворный запах, Бестарий в ужасе осмотрелся, и, отшатнувшись от влюблено улыбающегося ему Анцыбала, схватил с земли валявшуюся палку и треснул ей по голове своё отражение и тут же заорал, схватившись за свою голову и ещё раз рухнув наземь.

– Идиот! – с восторгом воскликнуло отражение и, распавшись на сверкающие звёздочки, исчезло.

– Идиот! – гаркнув и закатив от блаженства глаза, повторила за ним тёмная рать. – Ну, просто чмо! – послали они ему оглушительный воздушный поцелуй.

А далеко в городе горожане, ворочаясь на печи, недовольно ворчали: «Ну и развеселилась же, разошлась нечисть!»

Придя в себя от очередного пузыря болотного чёрта, Бестарий приподнялся на руках и, сидя на земле, помутневшим взором осмотрел тёмную рать, с любопытством ожидающей, что же ещё выкинет их Властелин.

– Мне дурно, – с трудом проворочал языком Бестарий.

– Замечательно! – с раболепием выдохнула рать.

– Напомните, для чего мы здесь собрались?

– Какая прелесть!

– Тупицы! – взорвался Бестарий.

– Рады стараться и служить! – с покорностью ответила рать.

– О – о!!! – невольно взвыл Повелитель тьмы, и его вой раскатами грома разнёсся над землёй.

Орёл Ророх над городом встрепенулся, конь под царевичем Яри-яром споткнулся, а сам царевич Яри-яр достал из-за пазухи лепесток огня духа свереха Ярла и, подняв его высоко над собой, всмотрелся в непроглядную темноту ночи, туда, куда указывал ему дорогу подорожный лист – трипутник.

– Вижу! – встал на дыбы конь Бестария, превратившись в нетопыря.

– Что видишь? – поднялся Бестарий на ноги и подошёл к краю скалы. Вдали, у самых стен города, он увидел огонёк, и его зоркий всевидящий взор сразу разглядел царевича. – Вспомнил! – шлёпнул он себя по лбу. (– Какая гадость! – шепотом вторила ему рать.) – Я же собирался уничтожить этого… Как его?.. От которого мельтешат искры в глазах…

– Вот именно! – захлопал крыльями нетопырь.

– Конечно! – поддакнул ему Рейф.

– Кого? – озадачился Бестарий.

– Светоносного Софа! – рявкнула рать.

– Помните-таки…

– Ага!

– А я, между прочим, как вы…

– Тупица!

– Может быть, – почесал затылок Бестарий. – Но, кажется, тоже кое-что помню…

– Не может быть!

– Конечно, не может… – безоговорочно согласился Повелитель Тьмы. – Только я вам расскажу кое-что… Царевич Яри-яр, если мне не изменяет то, чем я вспомнить не могу, собирается встретить дочь светоносного Софа, идущую из Семигорья к ним в город на праздник Чистой Росы… Затем он должен помочь мудрецу, и, в-третьих… Что же он должен сделать, в-третьих?.. – насупил он брови, вспоминая, о чём говорил орёл Ророх.

– Тупица! – взвыла рать.

– И среди вас самый главный! – сладко зевнул Бестарий.

– У – у!!! – завистливо взвыла рать.

– Ну да ладно, – отмахнулся Повелитель тьмы. – Что, в-третьих, я потом вспомню, а сейчас надо подумать, как помешать царевичу Яри-яру…

– Его надо заманить, – булькнул пузырём болотный чёрт, не дав Повелителю договорить.

– Обольстить! – одновременно улыбнулись ведьмы – мары.

– Одурманить! – пыхнули сковородами шиликуны.

– Обмануть! – появился перед Бестарием и сразу исчез призрак Рейф.

– Утопить! – забулькали подданные Анцыбала болотные чертенята.

– Разорвать! – зарычали перевертни – оборотни.

– Убить! – кляксами крови разбрызгалось божество страха Рах, и его сказанное слово многократным эхом разнеслось над землёй, достигнув ушей царевича Яри-яра.

Прислушавшись к гулким звукам, возникшим невесть откуда и похожим на слово «убить», царевич вытащил из ножен меч, и, вглядевшись в чернеющий перед ним волшебный лес, неторопливо направился к нему, придерживая поводья коня, чтобы тот не торопился и шёл шагом.

– Такого так просто не убьёшь, – посетовал, качая головой, Бестарий. – А вот заманить, обольстить и одурманить – это вполне возможно… Придумал!

– Это ещё что за новость, спаси и сохрани нас… – удивился нетопырь, отпрыгнув от него и взлетев к скалам.

– Неужели? – воскликнул Рейф и за ним тёмная рать.

– Да! – с восторгом продолжал Бестарий. – Ты, Рэйф, обернёшься на пути царевича папоротником с цветущими цветами…

– Чтобы заманить его в чащу?

– Да!.. Маковей…– содрогнулся Повелитель тьмы и слова застряли у него в горле.

– Знаю! – махнул рукой Рэйф. – Он открыл царевичу Яри-яру тайну, как с помощью цветущего папоротника отыскать меч светоносного Софа, его город и его самого…

– Верно.

– Идея с папоротником и впрямь неплохая, чтобы сбить его с пути, но я думаю, что этого мало…

– Да, – согласился Бестарий. – Одним обманом царевича не сбить с пути. У него имеется подорожный лист – трипутник, который выведет его из чащи…

– Что тогда делать?

– Ты, Рэйф, обернёшься призрачным папоротником…

– Я не глухой, я уже это слышал.

– Ты не глухой, ты тупой, как все остальные…

– Замечу, что подлинный талант развивается только под влиянием большинства, ваше Темнейшество!

– Разумеется!.. Вы, ведьмы – мары, – продолжил Бестарий, – жалобными голосами зазовёте царевича к болоту Анцыбала, когда он свернёт посмотреть на зацветающий папоротник… Вы, шиликуны, пойдёте вслед за царевичем и за спиной у него рассыпьте жар из своих сковородок, чтобы земля стала, как ваши угли и не было у него дороги назад… Ну, а ты, Анцыбал, и вы, болотные черти – хухлики, наброситесь на царевича, скрутите, свяжите его…

– И утащим в омут – трясину! – забулькали на разные голоса Анцыбал и его чертенята.

– Не возражаю!

– А что будешь делать ты? – спросил Бестария нетопырь.

– Я?! – изобразил удивление Повелитель тьмы. – Обернусь царевичем, сяду на его коня и поеду встречать красавицу Заряду…

– Нет! Как вам такое?! – возмутился нетопырь. – Мы в болото, а он женихаться!

– Естественно!

– Я тоже хочу!.. Только не на мышах! – поспешил оговориться нетопырь.

– Хорошо, – согласился Бестарий. – Тогда пойдёшь сзади в поводу, а когда я пленю дочь светоносного Софа, ты женишься на его лошади.

– На этой летучей лягающейся фурии?! – поперхнулся нетопырь.

– Да нет же! На лошади царевича!

– А – а!.. Я готов! – приземлился нетопырь к ногам Бестария.

– А если лошадь – мужчина? – заметил призрак Рэйф.

– Тогда он выйдет замуж, – не задумываясь, ответил за нетопыря Повелитель тьмы.

– Да, мне лишь бы пара была подходящая, – согласился нетопырь. – Я ведь всё равно оборотень.

Бестарий вскочил ему на спину, пришпорил, и они взмыли в чёрное небо. Глядя им вслед, Рэйф выпятил вперёд нижнюю губу и покачал головой.

– Им бы только в заблуждение вводить… Как бы они в этом ухищрении друг на дружке не женились, а то ведь потом не поймёшь, кто из них мама, а кто папа. Да такие детки от них пойдут, что лихая нечисть икать начнёт не то от изумления, не то от смеха… Бр-р! – прошла по нему дрожь, и он испарился.

Бестарий, облетев на нетопыре своё войско и осмотрев его, вытянул руку в направлении волшебного леса и крикнул:

– По местам, моя тёмная рать! – и все мгновенно исчезли.

Исчез и сам Властелин тьмы вместе со своим летучим нетопырем. Появился он через мгновение на краю волшебного леса, в дупле, в образе сыча, и, моргая большими светящимися глазами, внимательно следил за приближением к лесу царевича Яри-яра…

Глава 4.

Волшебный лес, как показалось царевичу Яри-яру, переговаривался сам с собой, но как-то не по-доброму, как обычно, а недружелюбно и даже враждебно. Глянув на подорожный лист – трипутник, чтобы убедиться в правильности выбранной дороги, он выше поднял волшебный лепесток огня и увидел на окраине леса неподалёку от тропы, в кустах, красные огоньки цветов цветущего папоротника. Немало удивившись, он осмотрелся, прислушался и, потянув за узду, пришпорил коня, чтобы он свернул с дороги к цветущему папоротнику. Однако конь вопреки его приказу не подчинился ему, а захрипел, замотал головой и зашагал дальше по тропе.

– Друг мой, Ратобор, что с тобой? – спросил царевич.

В ответ, ещё раз тряхнув гривой, конь фыркнул и опять натужно прохрипел.

– Не раз мне говорил знахарь Маковей, что конь чует нечисть ещё задолго до того, как ее увидит всадник, – вспомнил царевич давнее наставление знахаря Маковея. – Прислушаюсь-ка я лучше к его совету и совету моего друга, – похлопал он коня по шее.

– Какая вредная лошадь, – недовольно проворчал щупленький нетопырь, выглядывая из дупла из-за спины сыча, таращившего глаза вслед удаляющимся путникам.– Представляется мне, что и она с таким же лягающимся норовом, как и крылатый конь светоносного Софа…

– Угу – угу – угу!.. – возопил сыч.

Конь царевича уверенно шёл по тропе туда, куда указывал подорожный лист – трипутник. Крики сыча его не пугали. Вскоре в глубине леса, среди теней, отбрасывающих кустами и деревьями, количество цветущих папоротников увеличилось и, как показалось Яри-яру, он стал видеть вдали загадочные явления, очень похожие на скрытые клады с сокровищами.

– Что это? – натянул он поводья коня; конь остановился, и он вгляделся в появляющиеся и исчезающие миражи. – Наваждение?

И тут же в нескольких шагах от тропы ярко красным соцветием сверкнул папоротник, и вдали, растворяя деревья, показался призрачный город, в котором сверкнул меч светоносного мудреца Софа.

– Да это же наш город! – пригляделся к нему царевич Яри-яр. – Надо подойти поближе к нему и получше разглядеть, в каком именно месте находится потерянный меч мудреца Софа!

Он пришпорил коня, но конь громко заржав, отказался подчиниться ему и остался на месте.

– Хорошо-хорошо, раз боишься, оставайся здесь, – слез с него царевич. – Я сам схожу, посмотрю.

И как будто на его пожелание сыч несколько раз пронзительно крикнул. Призрачный мираж города стал ещё лучше виден. Крепче сжав рукоятку меча, Яри-яр решительно пошёл к нему. Каждый шаг приближал его к цветущему папоротнику и призрачному городу, но, когда ему оставалось сделать всего семь шагов, и папоротник и город, перекатываясь волнами, отдалялись. Царевич упрямо хотел их догнать, но все его усилия приводили лишь к тому, что он всё дальше и дальше углублялся в лес и удалялся от дороги.

– Что за чертовщина?! – наконец потеряв терпение, воскликнул он.

«Что за чертовщина?! Что за чертовщина?! Что за чертовщина?!» – на разные голоса откликнулся лес; при этом голоса были чрезвычайно противными и сопровождались они отвратительным смехом. Прислушавшись к голосам, смеху и звукам леса, царевич Яри-яр решил повернуть обратно, однако, как только он повернулся, то тут же услышал жалобные детские голоса.

– Помогите!.. Спасите! – донеслись до него отчаянные крики.

Замерев, царевич хотел понять, откуда доносится призыв. Призрачный мираж города продолжал волнами парить среди леса.

«Нет, что-то здесь не так», – подсказало ему сердце. Он опять повернул обратно, но увидел, что земля позади него обуглилась и превратилась в горящие угли. А детские голоса тем временем ещё жалобнее заголосили о помощи, а один из голосов так пронзительно закричал, что, забыв об осторожности, царевич бросился на его призыв. Пробежав несколько шагов, он разрубил мечом попавшиеся на пути кусты и, сделав шаг, упал с небольшого обрыва во что-то жидкое, вязкое и дурно пахнущее. Лепесток огня духа свереха Ярла он выронил из руки, и тот, упав в цветок кувшинки, озарил светом покрытое рясой мрачное болото, посреди которого на корявом пне восседал его владыка чёрт Анцыбал. Покрытый лохматыми водорослями, корявый, как его пень, зелёный и страшный, он, качаясь на пне, дирижировал своей свитой – ватагой маленьких и мерзких болотных чертенят-хухликов – и они, кувыркаясь и приплясывая, кричали детскими голосами о помощи. Как только царевич Яри-яр упал в болото, чёрт Анцыбал показал на него своим крючковатым пальцем и скомандовал:

– Хватайте, крутите, ломайте, топите его! – и, пришпорив пень, стал кругами скакать вокруг царевича, поднимая на болоте волны, которые, смыкаясь вокруг Яри-яра, сжимали его, не давая вырваться из трясины.

Хухлики, а затем и мары, шиликуны, и сам Анцыбал набросились на него, и крепкими длинными корнями кустов и деревьев, торчавшими из отвесного склона, с которого упал царевич, привязали его к обрыву. Прилетел чёрный сыч. Хлопая перед лицом Яри-яра крыльями и моргая большими жёлто-зелёными глазами, он стал увеличиваться и менять свою форму. Через мгновение он уже превратился в чёрного человека в чёрном плаще с угловатым бледно – призрачным лицом и острым носом. Теперь его глаза сменили свой цвет, став, – один зелёным; другой, как пропасть, бездонно чёрным.

– Я так и знал, – тихо с горечью, вздохнул царевич Яри-яр, узнав в призрачно чёрном человеке Властелина тьмы Бестария.

– Какое чистосердечное признание в совершённой глупости! – удивлённо воскликнул Бестарий, шагая по поверхности болота и не оставляя разводов на воде. – Знал!.. Знал и всё-таки пошёл убедиться в точности обмана, когда это и так очевидно… И даже бросился спасать несчастных детишек! Как легко обмануть того, у кого доброе, искреннее сердце!

– Да. В особенности, тому легко это сделать, у кого сердца нет, – грустно ответил Яри-яр.

– У каждого в этом мире своё предназначение! – усмехнулся Бестарий.

Он подошёл вплотную к царевичу и пристально всмотрелся в его лицо. Яри-яр, не отводя взгляда, бесстрашно смотрел в его разноцветные глаза, ожидая, что Повелитель тьмы предпримет дальше. За спиной Бестария на болото приземлился огромный нетопырь, сев задом на кувшинку, в которой горел волшебный лепесток огня свереха. На мгновение наступила кромешная темень, но уже в следующую секунду с диким воем, рассыпая задом искры, нетопырь взвился в небо, и исчез за лесом.

– Красота! – с восхищением разом воскликнули все болотные черти, глядя, как осветилось их болото, и как разноцветьем засверкала на его поверхности ряса.

Проводив нетопыря взглядом, Бестарий дёрнул головой.

– И в самом деле… Умеет он удивлять! – повернувшись к Яри-яру, он шлёпнул себя по бокам. – Ну вот, теперь я забыл, что хотел… Напомни-ка мне…

– С удовольствием: у тебя нет сердца, да и… мозгов, похоже, тоже нет…

– И души! – забулькал чёрт Анцыбал.

– Это обще известно, – согласился царевич Яри-яр.

– Безусловно! – подняв вверх указательный палец, с гордостью подчеркнул Бестарий. – Ах да! – шлёпнул он себя по лбу. – Мне же надо слямзить у тебя подорожный лист – трипутник, затем превратиться в тебя и пойти встречать дочь этого светоносного хранителя истин, с помощью которых он вечно третирует меня, не давая полноценно соврать… У – у! – злобно передёрнулся Властелин тьмы. – На всё проливается его изобличающий свет!

– А что делать нам? – жалобно заголосили хухлики и Анцыбал, собравшись вокруг кувшинки, в которой горел лепесток огня духа свереха Ярла. – Мы не можем к нему притронуться и убрать отсюда, потому что это лепесток священного огня, оставленного Софом знахарю Маковею…

– У – у!!! – ещё сильнее передёрнулся Бестарий, услышав это имя.

– Если мы его не уничтожим, то он выпарит наше болото, а нас… Как это сказать?.. Просветит в честность! – съёжились черти.

– Ну, так затушите его!

– Нетопырь, попробовал и вон, что из этого получилось: скуки нас лишил!– опять восхищённо загалдела болотная нечисть. – Просто-таки невиданное зрелище!

– И что вы предлагаете?

– Мы?! – забулькали черти. – Мы ждём от вас предложения.

– Мне сесть на этот фитилёк, чтобы ещё больше изумить вас?! – запахнул Бестарий полы плаща, чтобы лучше прикрыть свой зад. – Для этого вполне достаточно и Анцыбала…

– Батюшка Темнейший, а ничего тупее нельзя придумать? – заикал от испуга Анцыбал. – Я, таким образом, ни разу не просвещался, – понизил он голос до таинственности. – А вдруг оно соображать станет?.. – показал он себе под хвост.

– …То будет, у кого поучиться, – небрежно перебил его Бестарий.

– Как же так?! – поперхнулся, разведя руками, чёрт.

Царевич Яри-яр от души рассмеялся.

– Да, хотелось бы взглянуть на эту невидаль, когда б черти и сам его обладатель учились у седалищного места, выслушивая его нравоучительные проповеди…

– Ещё увидишь, – остался невозмутимым Бестарий.

– Да вы просто накройте лепесток огня абажуром!.. И всё! – посоветовал царевич.

– Уф – фу! – с облегчением выдохнули все, включая Повелителя тьмы.

– Грешно сказать, ваше Темнейшество, но я ещё никогда не чувствовал себя таким счастливым! – пробормотал Анцыбал. – А что такое абажур?

– Темнота! – презрительно бросил ему Темнейший.

– Я уже это понял… А как оно выглядит?

Бестарий покачал головой.

– Понял! – ухмыльнулся чёрт. – И как это я сразу не догадался, что у нас зад, а у вас абажур… Вот заискрится-то!

– Идиот!

– А как же!.. Хухлики!.. – обратился Анцыбал к чертенятам, и те забулькали и за-гукали на разные голоса, приглашая Бестария сесть на кувшинку с огоньком.

– Да вы что?! – возмутился Властелин тьмы и, повернувшись к Яри-яру, тихо спросил: – Слушай, царевич, может быть они и в самом деле правы?

– Тупица!

– Сейчас не до комплиментов! – отмахнулся Бестарий. – Давай лучше уточним, а то, судя по нетопырю, мне что-то жаль свой абажур…

– Абажур – это такое приспособление, которым прикрывают свет, чтобы он не слепил, – пояснил царевич. – Вы можете корой с деревьев прикрыть лепесток огня, и тогда пламя свереха Ярла не иссушит болота и просвещением не испортит чертей!

– Пожалуй, я пока тебя не убью, – задумчиво почесал подбородок Бестарий. – Повиси пока здесь… Кто знает, какая ещё непреодолимая трудность возникнет перед нами, а ты возьмёшь да и подскажешь, как от неё избавиться… – он обернулся, посмотрел на чертей и пощёлкал пальцами. – Так, что я хотел, хухлики?

– Изумить нас своим абажуром!

– Нет, не то… Абажур – это… Царевич, объясни им, что такое абажур, а я пока вспомню… О-о! – опять шлёпнул себя по лбу Повелитель тьмы. – Вижу-вижу, что мне предстоит… – и пока царевич Яри-яр объяснял болотным чертям, что такое абажур, Бестарий окутал себя своим плащом и, резко сдёрнув его, превратился в царевича Яри-яра. Затем, прихватив его подорожный лист – трипутник и меч, который со дна болота достал ему Анцыбал, он щёлкнул шпорами на сапогах и, оставив облако искрящейся пыли, исчез.

Хухлики, выслушав Яри-яра, сделали всё, как он им сказал и, соорудив из цельной коры большого дуба огромный абажур, накрыли им кувшинку с волшебным лепестком огня. На болото опустилась темень. Лишь зелёные огоньки глаз разыгравшихся хухликов, словно светлячки, мелькали на его поверхности, да несколько охранявших царевича шиликунов с углями на своих сковородах выделялись из темноты. В остальном царил непроглядный мрак…

Глава 5.

Бестарий появился на лесной тропе перед конём царевича Яри-яра. В нескольких шагах от коня в луже, паря задом и охая, восседал нетопырь. Глянув на него, Повелитель тьмы сморщился:

– И это хлипкое существо – летучее средство самого Властелина мрака, – покачал головой Бестарий. – Да, это никуда не годится! И как я раньше не разглядел? – и тут же одёрнул себя. – А-а!.. Темно кругом…

Нетопырь хлопнул крыльями и превратился в коня. Паря задом, он повернулся к Властелину тьмы, продолжая охать.

– Хило! – резюмировал Бестарий. – Мне нужно настоящее ржание и настоящий богатырский конь, а не эти жалкие потуги. К слову сказать, кроме знахаря Маковея я никого и ничего не боюсь, но страшно себе представить, что подумает дочь этого светоносного мудреца, появись я с тобой перед ней…

– Гы – гы – гы! – заржал нетопырь.

– А вот это уже вдохновляет, – одобрил Бестарий и направился к коню царевича Яри-яра, бросив через плечо. – Только не «гы-гы-гы», а «ого-го-го»!..

– Ко-ко-ко! – прокудахтал ему вслед нетопырь.

– А вот так вполне можешь соблазнить… – прислушавшись, согласился Бестарий.

Подойдя ближе к Ратобору, он удивился, что богатырский конь захрипел и, попятившись, встал на дыбы, замахав на него передними копытами.

– Свои! – панибратски бросил ему Бестарий.

Конь, испуганно косясь на него, встал на четыре ноги и, развернувшись задом, лягнул его обоими копытами в оба глаза. Заржав племенным жеребцом одновременно с убегающим конём царевича, Бестарий приземлился в лужу рядом с нетопырем и закудахтал в такт ему. Нетопырь же от неожиданности запнулся и с ужасом посмотрел на почерневшие глазницы того миловидного лица, которое принял Бестарий, обернувшись царевичем.

– Никогда ещё ты не выглядел таким здоровым… Просто-таки дьявольски неотразим! – сдавленно пробубнил он.

Глянув на себя в лужу, Бестарий изумлённо покачал головой:

– И в самом деле… Ну, что ж, раз так, поехали девицу встречать! – шлёпнул он рукой по луже, разогнав в ней волнами свой застывший образ. – Ржёшь ты хоть и не вполне здорово – что-то напоминает, не могу вспомнить, – но очень убедительно…

– А как же вот это?.. – показал нетопырь копытом в ту сторону, куда ускакал богатырский конь царевича. – Он наверняка будет козни строить.

– А! – отмахнулся Бестарий. – Пошёл он от беса подальше… К тому же, куда ему до меня? И к слову сказать, ты ведь хотел с ним женихаться…

– Излишне расчувствовался, – испуганно пробормотал нетопырь. – Неопытен, влюбчивый… Ко-ко-ко!.. Даю отвод…

– Я тебя не понимаю, – смягчился Бестарий. – Такой безупречный выбор, и вдруг… Имел бы сейчас такой же здоровый и неотразимый вид, как у меня! Да и с обаянием бы у тебя, возможно, наладилось…

– Ты со своим что-то даже лошади не соблазнил, – фыркнул нетопырь. – Представляю, какое впечатление ты произведёшь на дочь светоносного мудреца… Ко-ко-ко!

– Я тоже… – растянулись губы Бестария в самодовольной ухмылке.

Он встал из лужи и стал ждать, когда нетопырь встанет к нему боком, чтобы ему легче было взгромоздиться на его спину. Увидев его обгорелый зад, Повелитель тьмы сморщился от его тщедушного вида и безысходно вздохнул:

– Ты с торца-то себя видел?

Нетопырь прогнул зад к луже и взглянул на неё в отражение.

– Ух, ты! – восторженно вырвалось у него.

– Что? – не понял Бестарий.

– Страх-то, какой! Теперь есть чем пугать тех, кто надумает напасть на нас с тыла!

– Я не подумал?

– Это не твой конёк! – покрутил нетопырь задом, восхищаясь её отражением в луже.

– Конечно-конечно…

– Садись, поехали!

Бестарий взгромоздился на спину нетопыря, тот бодро встряхнулся, подбросив Властелина тьмы, и затем, хромая, заковылял, кокетливо помахивая куцым опалённым хвостом и усердно выкрикивая «ко-ко-ко». Под монотонную тряску неторопливой езды и бодрое кудахтанье своего хилого коня Бестарий вскоре заснул. Когда же он проснулся, – а спал он по обыкновению, как любой лентяй, долго, – то оказалось, что волшебный лес ещё не закончился. Нетопырь, хромая и охая, едва-едва влачился, успев пройти расстояние всего-то в несколько шагов.

– Удивительная кляча! – воскликнул Бестарий, оглядываясь назад и видя ту лужу, в которой совсем недавно они оба восседали. – Ты что, издеваешься?!

– Это ты издеваешься, – в ответ пропыхтел нетопырь. – Нагрузил на себя эти богатырские доспехи, а я тут тащи их вместе с тобой… Какого беса они тебе дались?

– Как это, какого?! – раскрыл от удивления рот Повелитель тьмы. – Собственного!.. Меня! – ткнул он себя пальцем в грудь.

– Это ещё не повод! Ты всегда найдёшь скользкую отговорку…

– Эти доспехи нужны, чтобы напустить блеску в глаза дочери этого… Как его? – снял Бестарий с головы шлем и глянул на себя в его отражение. – Шуры-муры с ней развести…

– Блестящее шуры-муры у тебя лучше без богатырских доспехов получается! Уж я-то знаю!

– Но не в этом случае, Растопыр…

– Нетопыр… Почему?.. Ведьмы от твоего костлявого вида просто в ударе!

– Ведьмы – да!.. А тут… Ба! – увидел Бестарий в отражении, что с глаз исчезли синяки. – Ты столько времени тащился, что мой облик вновь принял нездоровый вид?

– Ну и что? – равнодушно отреагировал нетопырь.

– Как что?! Лети немедленно к этой…

– Вот это другое дело! – встрепенулся нетопырь, встал на дыбы и, превратившись в гигантскую летучую мышь, взмыл ввысь и стремительно полетел над лесом. Вскоре, вдали на горизонте показалась слабая полоска света, озарившая Семигорье. Они миновали лес и полетели к возвышающимся из облаков горам.

Всё ближе и ближе становился свет, и преображалась вокруг природа. Облака, скрывающие Семигорье, не могли скрыть сверкающего ярким светом силуэта красивой дочери светоносного Софа. Они увеличивали её стройную фигуру, облачённую в искрящийся бирюзовый сарафан, и в капельках белоснежного тумана, как в зеркале, отражали все, что делала девушка.

Разинув от удивления рты, Бестарий и Нетопыр видели в отражении облаков, как море посреди Семигорья отхлынуло от берега, обнажив огромный цветущий город с множеством улыбающихся добрых мастеров, занятых делом в своих мастерских. У города не было каменных стен и башен, на которых несли службу строгие стражники, охраняющие покой мирных мастеров.

Дочь светоносного Софа шла по улицам города, и мастера выходили из своих мастерских и, улыбаясь, провожали её. На прощание они махали ей рукой. Над головой девушки в лучах её света порхала ласточка.

– Ну, теперь-то я знаю, где находится тайный город светоносного мудреца! – злорадно потёр руки Бестарий. – У него нет ни стен, ни башен… Моим бесам не составит труда его захватить!.. И ещё они и Соф называют себя мудрецами… Нет, ты это видел?! – и в следующее мгновение нетопырь, стремительно влетев в облако, налетел на гору: бац, тресь, хрясть – и оба валяются на каменистом склоне среди исполинских вековых деревьев.

– Ни черта не видел! – ошалело возопил нетопырь, выпученными глазами осматривая упирающуюся в небо гору; от удара он вновь принял облик коня.

– Ох, и кляча! – вытаращившись на него и барабаня тощим задом по камням, проехал по земле Бестарий. – Ох-хо-хо! – подскочил он на камне и физиономией треснулся о дерево, вставшее у него на пути; сверху на него упало здоровенное воронье гнездо, закрыв собой его голову.

– Тебе видней! – безобидно ответил нетопырь.

– Ни черта не вижу!

– Вот в этом-то, наверное, и состоит их секрет! – потёр нетопырь копытом выскочившую на лбу шишку.

Бестарий тряхнул головой, и гнездо разлетелось в разные стороны. Поднявшись на ноги, охая и держась пятернёй за ушибленный зад, он доковылял до Нетопыра и с большим трудом вскарабкался ему на спину. Над ними закружила ворона, возмущённая тем, что кто-то вдруг разрушил её гнездо.

– Не узнаёт она тебя в этом облике, – посетовал нетопырь. – И теперь не отвяжется, бесовщина… Что делать-то будем?

– Чёрт с ней, – отмахнулся Повелитель тьмы. – Поехали.

– Куда?

Бестарий осмотрелся и, увидев уходящие в туман облаков горы, растерянно пожал плечами.

– Чёрт его знает.

– Может, стоит её расспросить? – кивком показал нетопырь на ворону. – Она наверняка знает. Яви ей свой истинный облик… Заодно она и заткнётся, а то её голос напоминает мне колыбельную твоей чёртовой бабушки, когда она тебя баюкала в младенческом возрасте… Бр-р!..

– Бр-р! – вслед за нетопырем содрогнулся Бестарий.

Только он собрался из царевича превратиться в себя, как под ногами задрожала земля, с гор посыпались камни; облака заклубились, растворяя в себе предметы и делая их полупрозрачными. В небо взмыли тысячи птиц. Поросшие лесом горы, стали постепенно исчезать, обнажая то, что они надёжно скрывали. Взгляду Бестария и Нетопыра, на этот раз, предстала синяя гладь моря, мерцающая ослепительными бликами от яркого венка на голове Заряды, шедшей по воде словно посуху. Величественный город мастеров, который недавно отражался в облаках, как в зеркале и который довелось увидеть Повелителю тьмы и нетопырю на подлёте к горам, исчез, словно его и не было; его надёжно скрывало от посторонних глаз разлившееся море.

– Ах, вот оно, что… Тэк – тэк – тэк… – самодовольно усмехнулся Бестарий, увидев приближающуюся девушку. – И в самом деле, мудро, я бы даже сказал хитро: горы открываются – город морем закрывается…

– А когда город открывается, его всё равно ни черта не видно, – опять потёр копытом лоб нетопырь.

– Да, – как и он, потёр Бестарий помятую физиономию. – Я думал…

– Что?.. Что ты делал?

– Я полагал, что завоевать город мастеров Семигорье, будет совсем легко, раз он не имеет крепостных стен и сторожевых башен, – оговорился Темнейший. – Но теперь вижу, что в нём живут настоящие мастера!.. Горы, упирающиеся в звёзды и облака, скрывающие их, – удивительное творение!..

– И вдобавок море, – поддакнул нетопырь, показав на идущую по поверхности морской глади девушку.

– И море, – повторил Бестарий, глядя на приближающуюся девушку и порхающую над ней ласточку. – Может, нам пока лучше спрятаться, а то эта каркающая горлопанка выдаст нас? – показал он на летающую над их головами ворону.

– Да, пожалуй, – согласился нетопырь. – Пока она не угомонится, нам лучше не показываться на глаза дочери мудреца… Вмиг раскусит!

– Ты серьёзно?! – испуганно покосился на него Бестарий.

– А то… Она – это не твои людоеды – венлиты! Выглядит, как и полагается бесоеду, поприличней, даже, чем матёрый Маковей!

– Ик!.. – передёрнуло Темнейшего.

– Ик!.. – прошла волна и по телу нетопыря.

Осмотревшись по сторонам и увидев неподалёку на холме среди мохнатых елей пустую медвежью берлогу, они спрятались в неё и принялись наблюдать за приближающейся девушкой. Ворона, истошно каркающая над их головами, увидев, что разорители её гнезда исчезли, покружила ещё немного над елями и улетела.

Заряда, подойдя к краю моря, ступила на сушу, миновала полупрозрачную толщу гор и подозвала к себе, порхающую у неё над головой, ласточку. Сверкнув переливчатым светом оперения, птичка стремглав подлетела к ней и присела на палец её вытянутой руки. Другой рукой Заряда выдернула из своего сверкающего венца подорожный лист-трипутник и дала его в клюв ласточке. Ласточка взмыла ввысь и исчезнувшие облака стали вновь появляться, оседая на землю и окутывая своей белёсой пеленой местность.

– Ещё немного и мы ни черта не увидим! – посетовал Бестарий.

– Им только этого и надо! – тоже удручился нетопырь.

Когда облака затянули почти всю местность, и Заряду едва стало видно, Повелитель тьмы и нетопырь увидели, как ласточка с листком трипутника вновь села на руку девушки, и та, оторвав от подорожника листок – на месте оторванного лепестка сразу же вырос новый – бросила его в сторону гор.

– «Семь гор, семь дол, встань до неба частокол!» – произнесла она заклинание, и полупрозрачные горы вновь стали такими же, как и прежде.

– Ты запомнил? – поинтересовался нетопырь у Бестария.

– Издеваешься… Чем? – покрутил пальцем у виска Повелитель тьмы.

– А подорожный лист-трипутник тогда зачем у царевича Яри-яра забрал?

– Ах да! – шлёпнул себя по лбу Бестарий. – Ну, так это для того, чтобы он не воспользовался им… – тут же выкрутился он.

– А – а!.. Но ты хотя бы запомнил, какой лепесток она оторвала от стебелька? – не успокаивался нетопырь.

– А ты на что?!

У нетопыря не нашлось подходящего ответа, и он развёл копытами.

– Чёрт его знает.

А Заряда тем временем вышла из облачной пелены густого тумана, окружавшей горы и направилась по извилистой тропинке к густому темнеющему вдалеке дремучему лесу.

– Вот и чёрт с тобой! – сделал вывод Бестарий, отмахнувшись от нетопыря. – Ладно, сейчас мы схватим дочь этого светоносного мудреца…

– Скрутим! – радостно перебил его нетопырь.

– И сожрать нас не успеет! – кивнул Бестарий.

– Безупречная сообразительность! – похвалил его нетопырь.

– Да! И выпытаем у неё всё, что нам необходимо…

Они вывалились из берлоги. Повелитель тьмы взгромоздился на своего коня, и они бросились догонять Заряду. За ними вдруг снова увязалась исчезнувшая ворона. Ещё издали Заряда услышала её громкий возмущённый крик и обернулась посмотреть, чем так взволнована раздосадованная птица. Увидев богатыря Яри-яра, она улыбнулась ему такой лучезарной улыбкой, что свет от неё и её венца на голове сверкнул с такой силой, что почерневший вокруг лес преобразился. Защебетали птицы, засеребрилась на листьях роса, распустились соцветием цветы. Конь Яри-яра от яркого света споткнулся и остановился. Его вороная переливами масть местами мгновенно подёрнулась подпалинами. Богатырь, сделав вид, что вытирает вспотевший лоб, рукой заслонил лицо, и, натянув поводья, заставил коня попятиться в тень могучей раскидистой ели.

– Рассказы о твоей неотразимой красоте ничто, в сравнении с её настоящим образом! – натужно и хрипло прозвучал голос Яри-яра. – Не смею смотреть… – изображая скромность, опустил он голову на грудь.

– Ну, что ты, – просто улыбнулась девушка. – Орёл Ророх сказал мне, что из города чисторосов Любомира он обязательно вышлет мне навстречу для защиты богатыря… Ты ли это?

– Я!.. – застряли слова в горле богатыря, потому что, как только произнёс он это слово, ворона, кружившая над ним, накинулась на него и яростно стала бить крыльями его по лицу.

От него метнулась в разные стороны едва уловимая чёрная тень, и ласточка, кружившая над Зарядой, опустилась ей на руку и испуганно забилась в ладонь.

– Что с тобой?– склонилась над ней Заряда.

Ласточка в ответ кратко прощебетала, и девушка устремила взор на богатыря, отбивавшегося от вороны. Птица яростно налетала на него, норовя выклевать ему глаза. Богатырь отбивался, как мог, но при этом он не произносил ни слова, а как-то странно шипел. Наконец, он не выдержал, набрал в грудь воздуха и с такой силой дунул в неё, что её отнесло далеко ввысь над деревьями, при этом на мгновение его лицо от ярости исказилось, полностью изменившись и приняв дьявольский облик.

– Бестарий! – воскликнула девушка.

– А – а, узнала! – натужно и протяжно проскрежетал голосом Повелитель тьмы, вновь обретя образ красавца-богатыря. – Что ж, так даже лучше!.. – сверкнул он своим зелёным оком. – Не надо изображать из себя то, что мне несвойственно, а сразу приступим к тому, зачем я здесь… Пока ты не сожгла меня своим испепеляющим светом! – добавил он через паузу, глядя, как неугомонная ворона, оправившись от отбросившего её сильного дуновения, опять приближается к нему, нацеливаясь клювом попасть в глаза.

На красивом лице богатыря один глаз стал бездонно чёрным, и из него вырвалась чуть видимая воронка смерча, потянувшая сорванные листья близ растущих деревьев. Лицо богатыря начало медленно превращаться в сатанинское. Ворона, нацелившаяся ему в глаза, попала в воронку смерча. Её закружило, завертело, и она мгновенно исчезла в чёрном оке, разметав по воздуху сорванные с неё перья, – они сразу же превратились в маленьких, мерзких чёрных нетопырей. Из чёрного ока Бестария вместо вороны вылетело множество кусков мяса и капель крови, тут же принявшие соединяться и образовывать кровавую сеть. Нетопыри подхватили её и по знаку Повелителя тьмы накинули на Заряду. Яркий свет, излучаемый ей, сразу потух.