Читать книгу Черный ангел, Белый демон. Опаленная тьмой - Кристи Зейн - Страница 3

Будущий король родился в семье короля Флахия и королевы Мерилэй. Флахий был прекрасным, умелым и справедливым правителем Востгома на протяжении двадцати лет, к большому сожалению у них с королевой долго не могло получиться зачать дитя, наконец, когда королю исполнилось тридцать восемь лет, Мерилэй подарила ему долгожданного мальчика, наследника, его опору и силу в будущем.

Родители маленького Фирса не могли налюбоваться сыном, исполняли все его прихоти, балуя с самого рождения. Возможно, именно поэтому мальчик вырос капризным и самовлюбленным, но вместе с избалованностью с годами начала проявляться злость и внезапные вспышки не контролируемого гнева.

Его любимым занятием было клеветать на слуг, чтобы их потом отчитывали, а самое лучшее, чтобы наказывали, а он потом радостно взирал на то, как ни в чем не повинных людей били плетками, или не давали еды. Самый большой гнев у мальчика вызывало, если кто – то не делал того, что желала его душа, все должны были безаговорочно подчиняться, кланяться и целовать ему ноги. Никто не понимал, почему ребенок, росший в любви и заботе был таким ожесточенным извергом и мучителем. Все окружающие знали его ужасный характер, все, кроме родителей, они не замечали в своем главном подарке судьбы ничего странного, видя в нем лишь ангела.

С самого детства принц обожал лошадей и только рядом с ними исчезала его злость и ярость, он любил скакать вблизи Аларимских гор, любоваться закатами, смотреть на океан, горы, леса, осознавать, что скоро станет королем и все люди, вся эта красота будут под его правлением.

О своем будущем он часто разговаривал с матерью, несмотря на свой характер, Фирс безумно любил ее и мог делиться своими мыслями и секретами только с ней. Отец же учил маленького принца охоте и управлению государством, всегда был строг и придирчив, любя при этом сына больше жизни. Тот же думал, что отец не любит его, если постоянно учит и ругает за ошибки, отец был не таким как мать, которая только и делала, что хвалила сына за любое его деяние, не обращая внимания на то, готов ли он к битве, или завоеваниям.

С давних пор Король Флахий был дружен с королем Одаскра Теодинием, ведь эти два королевства были соседями и союзниками ис покон веков.

Королевство Одаскра находилось в юго – восточной части Андинского полуострова и оно обладало намного большей территорией, чем королевство Востгом. Те же самые Аларимские горы обхватывали своими объятьями и Одаскра, помимо гор там находилось знаменитое Алое море, в котором по легендам жило страшное чудище темно – красного цвета. Старики любили рассказывать молодежи, что оно воровало прекрасных дев и утаскивало к себе в подводное царство, что чудище, превращалось в человека и так обманывало юных красавиц, заманивая к себе.

Многочисленные живописные острова поражали своей красотой всех, кто въезжал в королевство, бурные реки, завораживающие глубокие озера, где когда – то жили озерные феи, если верить местным жителям, и густые леса, которых было намного больше, чем в Востгоме. Практически все деревушки были расположены на островах, омываемых водами Алого моря. И только замок находился в горах, откуда открывался невероятно прекрасный вид на все королевство.

С давних пор самой большой мечтой Флахия было объединение двух королевств, и вот момент настал. Жена короля Теодония, королева Ларена, родила дочь Лиэф, почти в то же время, как королева Мерилэй родила мальчика. Как и Флахий король Одаскра долго не мог иметь детей, теперь же, после рождения первенцев, они решили, что сама судьба послала им детей в одно и тоже время. Короли заключили соглашение о том, что принц Фирс и принцесса Лиэф сыграют свадьбу, как только достигнут совершеннолетия, и только тогда два королевства наконец – то объединятся. Фирсу было восемь, когда он узнал о том, что его судьба предрешена и невеста выбрана, без права на отказ.

Шли годы, последний раз он видел свою будущую невесту когда ему было лет десять, два ребенка были так не похожи друг на друга. Она добрая, отзывчивая, всегда с улыбкой на лице, готовая придти на помощь любому, и он, мальчишка, который только и делал, что пакостил всем, думая только о себе. Но они были детьми и не понимали, что они такие разные.

С каждым годом характер будущего короля становился все хуже. Он вырос и возмужал, превратившись в высокого, крепкого юношу, точную копию своего отца, но когда – то очень любящий свою мать мальчишка, начал любить только одного человека, себя, выжидая лишь одного, стать королем, жениться и править двумя королевствами.

С детства, любуясь гербом своей семьи, огромным дубом в оттенках золотого и черного цветов, он заставлял шить себе наряды только этих тонов, в манере красиво одеваться ему не было равных. Как будущего короля его хорошо обучили охоте, тактике и стратегии ведения войны, и быть самым отличным воином, хотя он не понимал, зачем это нужно, ведь войны давно уже остались в прошлом и все эти рассказы о битвах забыты.

Стены замка были высоки и неприступны для тех, кто осмелится напасть. Востгом был всегда надежно защищен и охранял покой всех своих жителей. Стража и королевское войско хорошо владели арбалетами, луками, мечами и всем остальным оружием, задумавшего напасть, мгновенно бы встретили щитом и мечом, не дав возможности даже сделать шаг на великие территории. Но отец настаивал на подготовках и обучении каждый день, делая из сына храброго, достойного воина и правителя.

Однажды Флахий, поехав на охоту, взял с собой Фирса, чтобы понаблюдать как его сын, ловко справится с задачей выслеживания добычи и лишний раз возгордится его навыками и умением, реагировать быстро, не упуская жертвы. Минуя горы, леса, деревни, после славной охоты, они решили поехать непривычной дорогой, через лес, что вдали от замка и шумного океана, чтобы было побольше времени на разговоры и обсуждения, времени, которого иногда так не хватало Флахию для того, чтобы просто пообщаться с сыном.

Продвигаясь не спеша, громко говоря и что-то весело рассказывая отцу, будущий король заметил густой, занимающий не малую территорию, лес. Флахий, сразу приметив его интерес, категорично запретил ему когда либо ходить туда, как всегда, нанеся еще один укол его самолюбию.

Но лес был таким загадочным, будто жил сам по себе, величественные, высокие деревья, склонившись будто кланяясь, закрывали вид сверху, не разрешая солнцу заглядывать внутрь. Где вход и где выход, было невозможно рассмотреть из – за густоты и обилия растений. Зеленное, чарующее своим видом царство при близком рассмотрении казалось черным и мрачным.

Рядом с лесом воздух был напоен запахом трав, и приятная прохлада будто трогала невидимыми, нежными руками, и ощущение, что кто – то шепчет тебе на ухо, своим успокаивающим голосом не покидало ни на миг. Казалось, что что-то мелькнуло за кустами и пропало, будто куст сдвинулся с места и убежал. Вокруг леса и поверх него даже постоянно блуждающий ветерок не отваживался спуститься в тенистую чащу, боясь, что заблудиться там навсегда. Доносящиеся звуки животных, пение птиц завораживали, а смотря на близко стоящие друг к другу деревья можно было подумать, что они общаются между собой.

Жизнь кипела в этом зеленом, манящем и в тоже время пугающем царстве. Поговаривали, что, если кто заходил туда, больше не возвращался, лес забирал его себе, никто не знал и не слышал историй о том, какой он изнутри. Видимо прав был народ.

Несмотря на запреты отца, Фирс приказал построить маленькую хижину рядом с этим лесом, чтобы проводить там время и, любуясь красотой, размышлять о том, что же там скрывается от глаз и какие секреты хранит это дикое место. Ему представлялись волшебные существа, которых никто не видел, про них остались лишь легенды и сказки, хотя некоторые пологали, что они просто вымерли, но он все равно продолжал мечтать. Несмотря на дикое любопытство, принц все же не решался зайти в это покрытое тайнами место да и боялся, что отец узнает. Мечты так и оставались мечтами.

Годы шли, кто – то рождался, кто – то старел. Так от старости умер когда – то грозный, но очень мудрый король Лангарда, и королю Флахию пришло приглашение на коронацию нового короля и будущего союзника.

За неделю до отъезда в Лангард шел сильный дождь, но несмотря на непогоду Фирс, привыкший не пропускать тренировки, решил сражаться на мечах, как всегда в саду, под открытым небом.

Часы, проведенные под проливным дождем, прохладным ветром, остужающим горячую плоть, оказались плачевными для него и наградили тем, что он сильно простудился, да так сильно, что лекари запретили ему вставать с постели, до полного выздоровления. Глядя как он кашляет, бредит во сне, горит от постоянной температуры, было решено, что в поездку отправятся только король с королевой.

Было прекрасное солнечное утро, приятный ветерок обдувал лица слуг, загружающих карету в путь.

– Все готово, пора в дорогу, Ваше Величество. – прошептал слуга королю на ухо.

Протяжный скрежет колес послышался с улицы, молодой принц выглянул из окна, наблюдая, как карета выезжала из замка и медленно скрывалась за деревьями, направляясь в сторону гор. Сразу после отъезда родителей, странное чувство тревоги и опасения будто скребло когтями глубоко в душе и не покидало его до самого вечера, все его тело сжималось и мелко тряслось изнутри. Не понимая что происходит, еле ходящий, больной принц метался по своей комнате из одного угла в другой, словно предчувствуя какую – то надвигающуюся беду.

Печальная новость не заставила себя ждать, по дороге в Лангард, только покинув королевство Востгом, на карету короля с королевой напали разбойники, никто не остался в живых. Впервые в жизни Фирс почувствовал страх и настолько ужасающее чувство боли, печали и скорби, что оставшиеся силы моментально покинули его. Казалось, сердце вот вот разорвется на тысячу осколков, нельзя было передать все то страдание, что истязало его душу.

Он заплакал, он плакал навзрыд, слезы душили, заливая лицо. Пытаясь не задохнуться, жадно глотая воздух, и упав на колени, с виду сильный, крепкий мужчина, казался маленьким, беззащитным ребенком. Ему хотелось кричать, стонать, выть от горя, сбивая руки в кровь от ударов о мраморный пол, молодое, здоровое тело рухнуло на пол, отчаянно продолжая рыдать, захлебываясь слезами от утраты самых близких ему людей, тех единственных, кто по настоящему любил его.

Последующие дни были как в тумане, кто – то приходил, кто – то уходил, люди, тени, голоса, похороны, слова сочувствия, все слилось в один проклятый день для будущего короля. После похорон было принято решение, что свадьбу сыграют сразу после коронации, но Фирсу было все безразлично.

Коронация прошла пышно, празднично, приехали коронованые особы соседних государств. Для народа выставлены угощения, новый король громко хотел заявить о себе, уже забыв об утрате, горе и переживаниях, что совсем недавно тревожили его, ведь он непереставая напоминал себе, что теперь его мечты сбываются. Первыми прибыли родители Лиэф, чтобы поддержать его и обсудить предстоящую свадьбу, и как только коронация была окончена, молодой король уже устремился в зал обсуждений для разговора с Теодонием.

Зал был большим и выполненным в безупречном стиле. Прозрачный мрамор на стенах и на полу создавал иллюзию зеркала. Стены зала украшали портреты всех правителей великого королевства. С левой стороны от входа находилось одно окно от пола до самого потолка. Огромный, овальный дубовый стол, расписанный древним языком по бокам, распологался в центре, вокруг стояли абсолютно одинаковые десять стульев, выполненные из того же дерева и в том же стиле, что и стол. Короли старались не отличаться от тех, с кем вели переговоры.

Прямо над столом виднелся величественный герб. Справа, вдоль стен, тянулись скамьи для стражей. У окна находился длинный, широкий шкаф, переполненный несметным колличеством книг. Ярко горящие свечи отражались от стен и пола, наполняя весь зал изумительным светом, и вот в этом свете, спустя столько лет, его взору предстала будущая невеста.

Стройная, невысокого роста, ее русые волосы переливались золотым оттенком. Тонкие, очень милые черты лица, здоровый румянец, пухлые губы казались кукольными. Как и в детстве она, не переставая улыбалась, и широкие, большие, сияющие, зеленые глаза смотрели на Фирса с лучиком надежды и счастья. Еще с детства, любя белые и постельные тона, прекрасная Лиэф стояла в обворажительном платье из шелка, цвета абрикоса, со струящимся шлейфом. Рассматривая юного короля и нервно теребя указательный палец.

– Какой он обоятельный, на вид такой строгий, но я верю, что в душе он мягкий, и будет любить меня. Мы будем счастливы. Какие красивые у него губы. – размышляла она, разглядывая его, но засмотревшись на губы будущего мужа, вдруг покраснела, резко опустив глаза.

Эта жизнерадостность и добрый взгляд заставляли его чувствовать раздражение. Он искал в душе хоть малую долю радости от ее присутсвия, но надежды не оправдались, она не нравилась Фирсу.

– Почему она все время улыбается и смотрит на меня не отрываясь? Ну вот наконец – то опустила свои огромные глаза, и как всегда эта лисица рядом, ненавижу лис, – задумался он, покосившись на Инарию, и уже через мгновение, раскрыв объятия, направился к Теодонию с наигранной улыбкой на лице, выговаривая томным голосом. – Король Теодоний, очень рад вас видеть, – после чего, развернувшись, выдавил из себя. – Принцесса, мое почтение.

Юная, милая, наивная принцесса, хотела просто взглянуть на Фирса одним глазком, после чего, поклонившись, решила покинуть зал, дабы не мешать обсуждениям двух королей, тепля себя надеждами о прекрасном и счасливом будущем в браке, она отправилась на продолжение празднования.

В субботу, ровно через месяц после коронации, на острове Парар состоялась передача невесты королевства Одаскра ее мужу, королю Востгома.

Волнение не оставляло Лиэф ни на минуту, заставляя трепетать от предстоящей свадьбы, и роскошная встреча, которую организовали невесте, немного успокоила ее. Триумфальные арки, красиво и изыскано украшенные улицы, люди, которые усыпали дорогу перед ней розами, фейерверки, вино льющееся рекой и бьющее из фонтанов, разные виды угощений, раздовавшиеся всем жителям королевства, вызывали чувство радости, но самое главное были лица горожан, которые искренне были рады и счастливы видеть свою будущую королеву.

По прибытии в замок, невесту тут же препроводили в отдельную комнату, некогда служившую для отдыха погибшей королеве Мерилэй. Комната была светлой и уютной, повсюду в роскошных вазонах стояли свежие цветы, из открытых окон врывался свежий ветерок, подхватывая ароматы цветов, разнося по всей комнате. Вдоль каждой стены распологались миниатюрные шкафчики с книгами, рядом с двумя небольшими окнами стояло большое и на вид очень мягкое кресло. Слева стоял камин, вырезанный из белого камня по краям. Над камином висел огромный портрет очень красивой королевы Мерилэй. Середину комнаты украшало невероятно большое зеркало в золотой оправе и двадцать служанок бегали вокруг него с дрожащими руками.

Пора было готовить невесту к свадьбе, в раздумьях какой же нанести макияж, все заметили, что у Лиэф настолько красивые и правильные черты лица, розовые щеки, алые как роза губы, длинные ресницы, и приняли решение не портить макияжем столь идеальное лицо. Невеста с нетерпением считала минуты, чтобы надеть свое роскошное свадебное платье.

Платье было белоснежным, с широкой пышной юбкой из золотой парчи, расшитое огромным колличеством бриллиантов и белого жемчуга, сверху полностью сделанное из кружев. Оно представляло собой произведение искусства и, когда его надела Лиэф, наряд стал еще более идеален. Как только весь образ был завершен все спустились к выходу.

Когда свадебный кортеж был неподалеку от замка, сам Фирс в сопровождении избранных придворных встретил невесту, он пологал, что увидев ее в свадебном платье его сердце оттает, что он очаруется ею, но этого не произошло.

– Возможно это из – за суматохи со свадьбой. – посчитал он, пытаясь отбросить плохие мысли, помогая невесте войти в карету.

Проезжая по улицам, от волнения Лиэф не удержалась и выглянула из окна кареты, и, увидев толпы людей заполнивших улицы Востгома, воскликнула.

– Сколько людей так искренне радуются свадьбе.

Фирс стиснув зубы, галантно ответил.

– Все они безума от вас, моя королева.

Карета остановилась и великолепная часовня белоснежного цвета, легкая и воздушная открылась взору. Двухэтажное крыльцо напоминало некую переходную зону между земным и священным пространством. Два больших проема были расположены друг над другом, ведя тем самым на нижний и на верхний этаж. Нижний этаж предназначался для дворцовых служащих, а верхний для королевской семьи. Небольшие окна были украшены витражами золотого, розового, оранжевого и синего цветов. По всему периметру разместились скульптуры, словно только что спустившихся с неба ангелов. Все стены украшали великолепно выполненные арки, имеющие форму ангельских крыльев. Каждая колонна была украшена росписью.

Вся часовня поражала своей изысканностью и богатством, полностью сделанная из белого камня, с вкраплением драгоценных металлов. Войдя внутрь, у Лиэф перехватило дыхание, на первом этаже часовни виднелись расписанные фресками своды высотой примерно десять метров, оконные витражи внутри казались еще прекрасней, переливаясь разными цветами и отражаясь радугой на мраморном полу, стены первого яруса были украшены разными скульптурами и картинами. Посмотрев на второй этаж, она подумала, что тот парит в воздухе, не имея стен, но это только потому, что весь этаж состоял из огромных окон витражей от самого пола до потолка, и все вокруг было наполнено солнечными лучами, и как только юная королева сделала несколько шагов по длинному проходу часовни, то заметила на себе сотни пар глаз.

Пятнадцатилетняя королева сияла свежестью и необыкновенной красотой. В блеске бриллиантов, жемчуга и тысячи свечей ее походка показывала величие и грацию всех королев ее рода. Взгляд, как всегда, был мягким и добрым, невеста шла, гордо опираясь на руку своего отца, который едва сдерживал слезы счастья. Словом, день свадьбы стал триумфом молодой невесты, ее любили, ее боготворили, обожали и восхищались все.

В день свадьбы в Востгом стремился попасть буквально каждый, чтобы хотя бы один раз увидеть прекрасную королеву.

После официального приема, к вечеру все собрались в зале с великолепным интерьером, поражавшим своей роскошностью и богатством. Зал был огромен, одну стену полностью украшали зеркала, параллельно зеркалам стояли высокие окна, создавая ощущение огромного простора. Повсюду отражался свет тысячи горящих свечей, словно лучи солнца ослепляли и будоражили взор. Расставленные по углам столы и стулья были вылиты из серебра, столы накрыты шелковыми белоснежными скатертями, обшитыми драгоценными камнями, стулья покрывал великолепный бархат очень редких цветов. По всему залу были расставлены вазы в золотой оправе, золотые торшеры и канделябры, десятки хрустальных люстр свисали, чуть не касаясь полов.

Весь зал был заполнен придворными, мечтающими полюбоваться королевой вблизи. Лиэф от волнения так и не смогла заставить себя поесть, особенно ее сердце порхало и билось от предвкушения предстоящей первой брачной ночи.

После танцев, слов поздравления от подвыпивших гостей, трапезы и обсуждений, молодым было пора отправляться в покои.

Широкая, огромная, дубовая дверь распахнулась в покои короля, шурша своим великолепным платьем, молодая королева шагнула первой, вслед за ней медленно, с опущенной головой прошел и король. Войдя в покои она окунулась в золотое царство. Очень большую комнату освещал тусклый свет свечей, в центре стояла кровать, окруженная позолоченной балюстрадой и накрытая балдахином из золотой парчи. Кровать окружал обширный белый зал с золотой лепниной. Справа находилось небольшое овальное окно, как и все вокруг отделанное золотом по бокам.

Пытаясь отвести взгляд от этой роскоши, она сделала первый шаг, но Фирс попятился назад и, отстранившись, отвернул лицо, его тонкие губы скривились в насмешке. Молодая невеста опешила, просто застыла в смятении, не понимая, что делать дальше, и покраснев от смущения, она отошла в сторону к кровати, села и тихо всхлипнула.

Платье было таким красивым, но теперь казалось таким неудобным. Стесняясь сказать даже слово, она сидела молча, король тоже молча стоял как вкопанный, и в покоях настала такая тишина, что звенело в ушах. Решив, что пора действовать, Лиэф встала и принялась снимать свое свадебное платье, это тоже была церемония, только раздевания, один слой снимался за другим, наконец она осталась в одной кружевной сорочке, демонстрируя свою потрясающую фигуру.

Король смотрел на нее пустыми, бездушными глазами, а она сияла, сияла как солнечный свет, он чувствовал вкусный запах ее кожи, словно все цветы мира благоухают вокруг него. Фирса вдруг затошнило от этого запаха, затем осторожно подойдя к своей молодой жене, он поднял ее руку и едва заметно прикоснулся губами к ледяной от испуга руке.

– Мы не обязаны делать это сегодня, я очень устал, давай оставим на потом. – прошептал он, опуская руку Лиэф, не глядя при этом ей в лицо.

Было слышно, как сильно колотилось ее сердечко в груди, дыхание перехватило, то ли от его прикосновения, то ли от мимолетного поцелуя. Пытаясь всмотреться в его опущенное лицо, она шепнула чуть дыша, боясь испортить момент.

– Хорошо, как скажите, мой король. – и тень улыбки скользнула по ее нежным, чувственным губам.

– Твои покои подготовлены, они в конце коридора, ты будешь жить там. – сообщив это и больше не проронив ни слова, он выбежал из покоев, оставив свою жену одну в полной растеряности, заставляя ее чувствовать вину за то, что он не хочет ее.

Она стояла, как потерянный ребенок посреди комнаты, прожигая взгядом захлопнувшуюся дверь, тонкие руки обхватили плечи, обнимая саму себя она ощущая холод, исходивший изнутри. Ей было стыдно, а за что именно она не осознавала, возможно за то, что она стоит одна, полуголая, в пустой комнате, выжидая, что он вернется, размышляя о том, что может она смутила его или за то, что она не так красива, как он думал. Ей хотелось ласки, прикосновений его нежных рук, которые она так хотела гладить и целовать. Она напридумавала себе идеальный мир рядом с ним, иллюзии о страстных ночах любви, и сладких речах из его уст.

– Это просто волнение, такое бывает, он любит меня. – успокаивала она себя, непереставая надеяться на то, что все у них будет хорошо.

Пробежав через толпу людей, никого не замечая, он вбежал в комнату отдыха своей матери, заперев дверь на ключ, боясь, что молодая жена пойдет за ним.

– Зачем я это сделал, ведь я никогда ее не полюблю, – нервно теребя волосы, говоря вслух, повторял он одно и тоже снова и снова. – Теперь я правитель двух королевств, я великий, я здесь король!!! Я просто не буду ее замечать, как будто ее и нет.

В голове проносились тысяча мыслей, как быть дальше и что делать, не успев жениться, Фирс уже начал думать как избавиться от жены.

– Почему, почему я так ее ненавижу, ведь все любят ее, она и правда хорошая и достойная королева. Может со временем я хотя бы не буду раздражаться при ее виде. Ах мама, как мне тебя не хватает, ты бы помогла мне советом, успокоила меня. – чуть не плача, проговаривал он портрету матери на стене, пытаясь разжечь хоть маленький огонек надежды в своей душе.

Прошло две недели со дня свадьбы, а молодая королева так и не увидела своего мужа, после не случившейся брачной ночи, выжидая его каждый день, говоря, что он вот-вот придет к ней, и скрасит ее холодные, одинокие ночи. Перед глазами стояла картина захлопывающейся двери за королем и ее не покидало чувство отчаяния, что это захлопнулась не дверь, а ее надежды на любовь и счастливый брак. Она гнала от себя эти мрачные мысли и воспоминания холода и одиночества, не переставала надеятся на перемены к лучшему, но ничего не менялось и ей пришлось все свое свободное время проводить в своих новых покоях, которые она полностью переделала под свой вкус. Комната выглядела светлой и просторной, все вокруг было выполнено в постельных тонах, с элементами серебра и дерева, повсюду стояли книги и цветы, отчего комната напоминали библиотеку в саду.

– Инария, дорогая, почему все эти дни король не появлялся в моих покоях, праздники закончились, а я его до сих пор не видела, ты знаешь все, скажи мне, почему он избегает меня? – с ноткой волнения, смотря на могучие горы из окна, расспрашивала Лиэф свою верную подругу

– Милая, я не знаю, что с королем, если хочешь, я могу узнать его чувства, но для этого мне нужно подойти к нему поближе, а он явно не любит лис. – с ехидной ухмылкой, оскалив зубы, отозвалась Инария.

– Нет, не нужно его тревожить, надеюсь со временем все узнаем, и главное… – не успев закончить фразу в дверь кто – то постучал.

Отрывая свой печальный взор от гор, она чуть слышно проронила.

– Входите.

В дверях появилась женщина лет тридцати, в меру упитанная, с маленькими пухлыми пальцами, постоянно теребящими подол белоснежного фартука, добрыми глазами, она была небольшого роста и с широкой улыбкой на все лицо. Ее щеки были такими большими и круглыми, что казалось от улыбки они вот вот лопнут, и от нее веяло невероятной добротой и нежностью.

– Доброе утро, ваше величество, я пришла помочь вам одеться, меня зовут Анне. – кланяясь, промолвила женщина, улыбаясь и заметно стесняясь.

– Проходите, не стойте в дверях. – вымолвила Лиэф, подзывая ее рукой.

Зайдя в покои, новая служанка сразу же принялась помогать королеве одеваться к завтраку и утренней прогулке и, видимо от сильного волнения, позабыла закрыть дверь. Вдруг входная дверь распахнулась и в комнату с громким шумом и гамом влетели двое лисят, играя и катясь по полу, они угодили прямо под ноги Анне, не успев ахнуть, милая женщина рухнула на пол. Воцарилась тишина.

– Все целы, я никого не раздавила своими красивыми, пышными формами? – тихо произнесла она и, не сдержавшись, громко рассмеялась во весь голос.

От ее заразительного смеха в комнате зазвенел и веселый смех Лиэф, после стольких дней тоски и грусти она вновь повеселела, а вместе со смехом комната словно озарилась солнечным светом.

Добродушная служанка не спешила вставать с пола, играя с лисятами, не в силах оторваться от них. Инария посмотрела на свою хозяйку и они сразу поняли, что эта замечательная женщина будет хорошим другом и верной служанкой для королевы.

Одевшись в бледно розовое, простенькое, кружевное платье, королева отправилась на завтрак и была приятно удивлена, увидев за столом мужа.

Лицо сразу порозовело, ей захотелось подбежать и обнять его со словами, я так скучала, зарыться лицом в его грудь, вдыхая аромат его тела, но вместо этого она просто радостно поклонилась, с трудом, вполголоса вымолвив лишь пару слов.

– Доброе утро, мой король. – и тихо села за стол.

Она ожидала, что он скажет, что тоже скучал, встанет и обнимет ее, но в ответ услышала сухое.

– Доброе утро, прости, что не виделись столько дней, много дел накопилось в королевстве, надеюсь ты не скучала. – даже не глядя на нее, он продолжил есть свой завтрак. Настроение было испорченно, отгоняя от себя мечты об объятиях и нежных поцелуях, почувствовав что пересохло горло, Лиэф отпила из рядом стоящей чаши и, почти простонав, попросила.

– Я бы хотела поехать к родителям, навестить их, как я знаю, отец хотел встретиться с вами по поводу объединения двух королевств. Может мы вместе съездим к ним?

– Да, вы правы, моя королева, но мы уже обсудили это, объединение пока откладывается, – прошипел он сквозь зубы, и добавил. – Но ты можешь ехать к родителям, когда захочешь, это твое право.

Больше не сказав ни слова, в полной тишине, окончив трапезу, король встал из – за стола и, поклонившись, направился к выходу, где его уже ждал верный конь, оставив Лиэф собираться в дорогу.

Только к вечеру все было готово к отъезду. Лиэф, Инария, лисята и Анне спустились вниз, снаружи их уже ждала карета. Что-то обсуждая, смеясь, они уже подошли к выходу, как внезапно на пороге появился взволнованный, весь мокрый от пота гонец, по всей видимости он мчался не останавливаясь, чтобы доставить письмо.

– Простите, ваше величество. – кланяясь, он вручил королеве письмо, на котором сияла печать ее королевства.

Дрожащими руками, с подступающим к сердцу нехорошим предчувствием, бросая взгляд то на гонца, то на с трудом открывающееся письмо, что так и наровило выскользнуть из рук, она наконец вскрыла конверт, пробегая глазами по листку бумаги. Остановив свой взгляд где – то на середине, не дочитав до конца, молодая королева мгновенно побледнела.

На горизонте виднелся закат, солнце на прощанье залило небо розовым светом, вокруг замка все было раскрашено яркими красками, дул мягкий, свежий ветерок, как вдруг все переменилось, откуда ни возьмись небо затянуло темными, хмурыми тучами, раздался гром, сверкнула молния, казалось, даже океан забушевал, было слышно как грозно били его волны о берега. Все произошло так быстро, что никто даже не успел сдвинуться с места, прежде чем заметили уже лежащую на полу королеву. Инария кинулась к ней, помогая очнуться, слуги тут же подскочив, подняли ее, придерживая едва стоявшую на ногах Лиэф.

– Мои родители, они погибли. – пробормотала она с остекленевшим взглядом.

Больше не произнеся ни слова, высвободившись от державших ее рук, она выбежала из замка и подлетела к карете. Очнувшиеся от услышанного, все бегом последовали за ней.

– В Одаскра быстрее, быстрее! – кричала она хриплым, дрожащим голосом, и вместе с каждым ее словом раздавался гром, и молния рассекала черное небо.

Все прекрасно знали, что до Одаскра два дня пути, но через опасный перевал в горах можно доехать и за день, поэтому никто не сомневался, что королева прикажет ехать именно этим путем.

Дороги размыло дождем, в карете все молились, кучер что-то бурчал себе под нос, явно неприличное, у всех в глазах виднелся страх, кроме королевы, ее глаза по прежнему были стеклянными и какими – то неживыми, она будто превратилась в статую.

Дождь лил не переставая, но карета мчалась не останавливаясь, подпрыгивая от каждой ямы, заставляя восклицать и молиться всех, кто сидел внутри.

– Наконец – то добрались, слава Создателю. – возрадовалась про себя Анне, посеревшая и, откровенно говоря, укаченная от такой страшной поездки.

Кучер не успел остановить лощадей, как Лиэф выбила дверь кареты ногой, выбежала, не дожидаясь помощи слуг, вся в грязи и глине направилась к дверям замка. Ничего не видя из – за ливня, что стоял стеной, она все же заметила у дверей знакомый силуэт

– Мой король, что вы здесь делаете? Где мои родители? Что здесь произошло? – крича во весь голос, расспрашивала она его, сдерживая слезы, вся мокрая, испуганная, но все же пытающаяся казаться сильной.

– Мне очень жаль, моя королева, ваши родители, так же как и вы, хотели увидеть вас и отправились в путь к нашему замку, но карета почему-то поехала по другому пути, и на них напали, к сожалению они не смогли выжить. Я же приехал обговорить последние пункты нашего соглашения, но опоздал, получив печальную новость об их кончине. – ответив, он поднял руки, пытаясь взять Лиэф за плечи, и в этот момент силы покинули ее, из прекрасных глаз полились слезы, напоминающие ливень, что не прекращая лил, ударяя тяжелыми каплями по ее лицу и плечам.

Оттолкнув короля, врываясь в замок, не глядя на скорбящих слуг, вытирая слезы с лица, она прямиком устремилась в покои своих родителей. Взвывая, упав на широкую постель, что пахла детством, она рыдала и рыдала, непереставая, утопая в собственных слезах, боли, горя и отчаяния. Верная Инария пыталась хоть как – то помочь своей хозяйке, но все было тщетно, бедное дитя не могло успокоиться.

После похорон, как в бреду, не помня себя, стараясь забыть, что случилось, королева приехала в свой замок в Востгом, не задумываясь больше о короле или том, что будет дальше, но одна мысль все же терзала ее.

– Как – то слишком быстро объединили наши королевства и короновали моего мужа.

На все происходящее у нее не находилось логического объяснения, да и сил на раздумие не хватало, и два королевства вместе с королевой окунулись в дни сумрака, печали и тоски.

С того самого рокового дня дождь так и лил без остановки, оплакивая родителей королевы вместе с ней, людям казалось, что у капель дождя солоноватый вкус, словно и вправду с неба льются слезы вместо воды. В океане и на море не утихал шторм, так же как и буря в ее разорванной в клочья душе.

Дни сменялись неделями, недели месяцами, боль потихоньку угасала, но король по прежнему мало времени проводил со своей молодой королевой, даже не удосужив ее вниманием, когда та тонула в страданиях.

Но прошло уже два года со дня свадьбы, а наследников все не было. Слуги, жители столицы, придворные и люди в деревнях обсуждали это, хотя короля и не волновали слухи, он все же принял решение, что королевству нужен наследник, и вот впервые за столько лет, он провел ночь со своей супругой.

В скором времени всем объявили, что королева ждет ребенка. После ужасных двух лет одиночества и скорби, Лиэф в конце концов почувствовала счастье, непередаваемую радость от того, что под ее сердем растет маленькая жизнь и у нее наконец – то появится стимул в жизни.

С задней стороны замка находился красивейший сад, открыто оформленный обширными партерами. В центре распологался мраморный бассейн, украшенный скульптурами и росписями. Дальше от центра находились цветочные партеры с фонтанами и небольшая площадь, окруженная вазами и мраморными статуями. Повсюду стояли деревья, высаженные в баскетах близко друг к другу, создавая густоту массива зелени, но, несмотря на всю эту красоту, Лиэф со своей лисицей и ее лисятами любила бродить по маленькому лесу, в который можно было попасть, подойдя к концу сада.

Забеременев, она стала тратить все свое время на прогулки в этом прекрасном лесу, словно разговаривая с деревьями и растениями. Некоторые слуги замечали ее странное поведение и в скором времени поползли слухи, дошедшие и до короля, которому было все равно, что делает его королева, главное, чтобы она не докучала ему, ведь он король и у него столько обязанностей, что ему было не до ее странных причуд, но с детства любопытный Фирс все же решился проследить за Лиэф.

Однажды, под вечер, после вкусного ужина, он последовал за стройным, струящимся силуэтом молодой жены, что отбрасывал тень на узенькую тропу. Идя вглубь деревьев, было заметно, что она разговаривает со своей лисицей, король не мог расслышать их беседу, но чувство, что лисица отвечала ей не оставляло его.

– Видимо я схожу с ума. – мыслил он вслух, пытаясь идти как можно тише.

Как вдруг его взору предстала картина, как хрупкая, миниатюрная дева подходит к огромному дереву, ствол которого уже начал сохнуть, листья перестали расти, ветки напоминали кисти скелета, казалось оно высохло на корню, но увиденное после, заставило короля вздрогнуть.

Его королева, прикоснувшись своими тонкими, почти прозрачными пальцами к стволу, начала излучать какой то странный свет, исходящий не от куда – то из вне, а именно из нее, все вокруг заблестало, и ветки дерева потянулись к ней, словно пытаясь обнять. Дальше, как по волшебству, начали появляться почки, дерево, которое только что было высохшим, превращалось в стройного гиганта с пышной листвой. Фирс ужаснулся. От увиденного у него подкосились ноги, зацепившись за корягу он рухнул на землю, но быстро вскочил и успугавшись, что его заметят, устремился бежать из леса.

Он бежал, спотыкался, падал, снова вставал.

– Что это? Кто она? Я правда это видел, или это сон, неужели она ведьма!!! – спрашивал он сам себя и мысли сменялись одна за другой. – Что же делать? Как мне поступить? Этого просто не может быть, колдуньи, ведьмы и вся эта нечисть вымерли давным давно, хотя я вообще считал, что это сказки! Но она носит наше дитя, так успокойся, нужно срочно успокоиться, возможно, мне все это показалось? Я мало сплю, нужно будет все еще раз перепроверить, а пока отбросить эти мысли. – приняв окончательное решение и пытаясь успокоить себя, он не понял как добрался до конюшен, вскочил на коня и отправился к океану.

*********

Все мысли теперь были только об одной, сердце будто выпрыгивало из груди.

– Рагана, Рагана, любовь моя, душа моя, мы скоро будем вместе. – словно читая молитву, он произносил ее имя вновь и вновь. – Девочка, она родила мне девочку, все, мне не нужна ни Лиэф, ни ее ребенок, я знаю, что нужно делать, я слишком долго ждал. Ждал пока родит, ждал когда вспыхнут чувства, все ждал и ждал. Но теперь появилась ты, Рагана, и я сделаю все, чтобы мы были вместе. – рассуждал он про себя, приняв ужасающее решение.

После вечерней трапезы, как обычно, королева со своими лисами собиралась отправиться в лес, за маленькой Леуной осталась присматривать Анне.

– Инария, посмотри на это деревце, оно совсем истощено, идем быстрее, нужно ему помочь, – крикнув лисице, она уже подбежала к дереву и лучи света наполнили поляну. Собираясь прикоснуться к нему, Лиэф вдруг заметила, как Инария оскалилась, глаза загорелись как пламя и ее пышная, густая шерсть встала дыбом. – Что случилось, что… – не успев договорить, она услышала громкий крик.

– Колдунья, ведьма, на костер ее!!! – кричал король, указывая на нее пальцем, растеряные слуги рядом с ним, раскрыв рты, боялись сделать шаг. – Ловите ее, казнить ведьму!!!

Лиэф от ужаса и внезапности упала на землю, не имея возможности даже пошевелиться, поскольку страх и испуг парализовали ее, не позволяя подняться.

Сквозь шум, визжание и дым от факелов, она видела как Инария пыталась защить ее, кусая и кидаясь на каждого, кто приближался к ней близко, мечась и рыча на весь лес. Густые, черные тучи собрались над Востгомом, закрыв глаза от безисходности, молясь всем святым, она будто застыла, но низкий душераздирающий стон, вынудил ее открыть глаза.

Под ногами, всю в крови она увидела верную подругу Инарию, один выстрел и стрела попала ей прямо в сердце, горячая кровь струилась по ногам Лиэф. Пышная шкура рыжо-белого цвета стала багрово-красной, безжизненные глаза смотрели в пустоту. Не слыша ни призренных слов, ни криков, она гладила Инарию, что – то приговаривая, но ничего не происходило, время остановилось, бездыханное тело лисы лежало неподвижно.

– Где дети, где дети? – только это волновало ее в тот момент, оглядываясь по сторонам, не увидев лисят, она успокоилась на мгновение, понимая, что те в безопасности и успели убежать.

Держа Инарию на руках, уткнувшись в ее багровый от крови воротник Лиэф ощутила, как чьи – то руки поднимают ее, пытаясь вырвать из ее объятий тело верного друга.

– Тогда гори же ты вместе с трупом этой гадкой твари! – с ненавистью кто – то фыркнул в толпе, перестав пытаться выдернуть из ее рук лисицу.

Женщины, мужчины, старики, дети было слышно много голосов, все смешалось в один устрашающий гул, летели камни, колкие слова. Это были они, те самые люди, которые еще недавно так обожали, боготворили и любили ее, те кому она постоянно помогала, кормила, лечила, делала все для их блага.

– Как быстро они превратились в жестоких судей и нелюдей. – ужаснулась она, крепче прижимая и не отпуская Инарию, но кто – то очень сильный все же вырвал бездыханное тело из ее хрупких объятий. Не пророня ни слова, она молча несла эту ношу.

Подвешенная над костром, Лиэф пыталась расслышать голос короля, найти его в толпе и взмолить.

– Храни наше дитя, не тронь ее, оставь в живых.

Но Фирса не было, трусливый король не осмелился прийти на казнь и посмотреть ей в глаза. На нее глядели только тысячи презирающих ее злобных глаз, которые когда-то смотрели на нее с восхищением. Тот, кто отобрал лисицу, кинул ее словно тряпку Лиэф под ноги. Горько заплакав, она взвыла и бросила в толпу.

– Я не прощу!

Вспыхнуло пламя перед глазами, в полном молчании, не издав ни звука боли, она горела на костре предательства, лжи и ненависти.

Вбежав в покои Лиэф, король увидел Леуну на руках у Анне.

– Собирайся! Собирайся быстрее, бери все, что нужно, ты с ребенком отправишься жить в хижину, что возле густого леса, теперь только ты будешь ее растить. – жестко, сухо рявкнул он, с презрением взглянув на свое дитя, и удалился.

Ничего не понимающая Анне, мигом собрала все необходимое, держа на руках маленькую Леуну, прижимая ее к себе так крепко, словно боясь, что вот вот кто – то отнимет ее. Тревога, волнение и неведение пугали. Пока Анне собиралась с мыслями, пытаясь все осознать, после услышанного в дороге о королеве, и что произошло, от жутких криков людей, она не заметила как уже входила в хижину с малюткой на руках. Слезы лились рекой и добрые глаза наполнились скорбью и страданием.

– Бедное мое дитя, осталась сиротой. – задыхаясь, едва слышно простонала она.