Читать книгу Хроники Альмира. Рабыня королевской крови - Ксения Счастливая - Страница 1

– И последняя на сегодня: тринадцать лет, не тронутая девка. Здоровая и зубы все на месте, – меня грубым толчком в спину, вытолкнули на деревянную сцену, находящуюся в самом центре огромной городской площади. Я запнулась в длинном подоле, нацепленных на меня юбок и грациозным слоном вывалилась в центр под одобрительное улюлюканье зрителей. Толстый аукционер, хрюкнув, схватил меня за руку и, оставляя красный след на запястье, покрутил, задрав юбки и оголив мои истощенные за время пути ноги и зад.

Я присвистнула, если теперь я и рабыня, то очень дорогая. Одно радует, значит попасть смогу в дом только к графу или самому императору. Не каждый состоятельный барон сможет выложить за девку в прислугу и половину от назначенной стоимости. Наверное, мне повезло, что именно из-за цены, полгода моего пути в повозке работорговца прошли без побоев, издевок и изнасилования. Целая, юная девочка в королевстве ценится куда выше, чем на два года старше и выдернутая из постели. Ночами, бывало слышно, как кричат женщины, чья целостность была потеряна давно и безвозвратно, и я забивалась еще глубже в свой угол, боясь, что именно за мной могут прийти следующей. Но, никто не приходил, а страшнее становилось с каждым днем все больше. Из воспоминаний меня выдернули начавшие расти ставки:

– Сто золотых, кто больше? Сто десять, мужчина в красном камзоле, – выкрикивал торговец, неотрывно следя за толпой. Я зажмурилась, моля всех богов, особенно уделяя внимание богу удачи Фаруну, чтобы мой будущий владелец не оказался озабоченным стариком, покупающим девку лишь для плотских утех. А таких здесь было много. Мужчины облизывались, глядя в мою сторону, делая ставки, и готовы были кинуться на соперника, когда ее перебивали. А цена в это время стремительно росла выше и вот, я уже стою целое состояние, 300 золотых монет. Толпа аристократов начала рассасываться, но ставки продолжали расти. Мои ноги затекли от долгого стояния, а колени дрожали все сильнее от каждой повышенной ставки и ушедшего с площади сдавшегося мужика. Что бы успокоиться и отвлечься, я начала рассматривать, все еще не сдающихся: в трех метра от меня на раскладном походном стуле восседал престарелый граф, лет сорока, с большим обвисшим животом, обтянутым в шелка, потным лицом и поросячьими глазками, которые неприятно пялились на меня оставляя долгий липкий след. Чуть дальше стоял молодой, довольно симпатичный мужчина, в серебристом камзоле и ровно подстриженной бородкой, как у козла в хозяйстве моих опекунов. Ставки он поднимал еле заметным движением руки, бросая хитрый взгляд то на меня, то на окружающих. В глазах графа играло вожделение, тонкие губы кривились в самонадеянной улыбке. Определенно из этих двоих я бы предпочла последнего, дабы если, и ложиться под господина, так хоть на очертания подтянутого тела любоваться, а не бояться скорой смерти от удушения.

Но судьба решила совершенно иначе. Она появилась внезапно. Вышла из толпы и гордо, но стремительно, одним взглядом раздвигая толпу, прошествовала через площадь. Ее черные волосы развевались от небольшого осеннего ветерка, а на алых губах играла усмешка. Остановившись практически у самой моей "сцены", она бросила торговцу с интонацией, явно не терпящей возражения: – Тысяча золотых, последняя цена и закрывай свою лавочку. У меня отпала челюсть, работорговец икнул и хотел было что-то сказать, но у женщины в глазах сверкнули молнии (или мне показалось?), а мужик сел, закрыв рот, и начал оформлять сделку. Женщина удовлетворённо кивнула и подошла к столу, сев рядом, на заботливо придвинутый кем-то из слуг стул. Еще полчаса спустя, меня вывели хозяйке. Я радовалась, что мой хозяин не мужчина, но переживала, как бы она не оказалась владелицей какого-нибудь местного борделя.

Женщина кивнула мне и, развернувшись на каблуках, пошла в том же направлении, откуда вышла, не говоря ни слова, уверенная, что я последую следом, лишь бы скорее скрыться с глаз ненавистных торговцев, площади и жаждущих моего безвольного тела мужчин. Я посеменила следом, стараясь не отставать и боясь потерять хозяйку из вида. За приделы площади вышли молча, но стоило толпе скрыться за углом, как она улыбнулась и обратилась ко мне мягких голосом, совершенно не похожим на жёсткую речь, прервавшую торги:

– Меня зовут леди Ширианна, я живу за пределами города в большом поместье. Тебе очень повезло, что я тебя нашла, те двоя, кому бы ты ни досталась, со временим убили тебя, предварительно замучив так, что только об этом бы ты и мечтала. Как тебя зовут?

– Лира… – после долго молчания голос был сухим и неровным, это было мое первое слово за последние несколько недель.

Ширианна улыбнулась и продолжила:

– Ты будешь помогать по дому и на кухне. Рабство я не приветствую, поэтому с этого дня ты свободна и будешь получать жалование: четыре серебряные, а один раз в неделю сможешь брать выходной. У меня еще раз отпала челюсть. И пока мысли собирались в кучку, обдумывая слова женщины, мы прошли по узкой, почти незаметной улочке, ведущей от площади до городских ворот, где нас ждала большая, черная, расписанная золотом карета. Лакей при нашем приближении открыл дверцу и застыл, протягивая руку в приглашении сесть.

– Поднимайся в карету, – кивнула мне хозяйка.

– Я не могу, – прошептала я, опустив голову. Ноги гудели, а голова кружилась от голода и усталости, – не положено, рабыни…

– Не глупи. Положено или нет, но запомни: отныне ты не рабыня. Посмотри на себя: узкие ладони, стройная фигура, легкая поступь. Может ты и сама того не знаешь, но ты явно принадлежишь к высокородным господам! – Неожиданно взгляд Ширианны изменился, она стала серьезной и строго повторила, – живо садись в карету. Ты чуть стоишь на ногах! Тебе срочно нужна горячая ванна и постель. Не позволяй обмануть себя глупцам, твердящим о твоем ничтожестве. Ты сама не знаешь, откуда происходишь, откуда это могут знать они!

Я хотела было возразить, но силы неожиданно покинули мое тело и я, на подкашивающихся ногах, взобралась внутрь. Сидения в карете были мягкими, шторки, закрывающие боковые окошки, делали свет приглушенным и я, потеряв последние остатки энергии, провалилась в забытье.

Не знаю, что больше повлияло на мой сон. То ли торги, то ли Ширианна, неожиданно выдернувшая меня из рук не минуемой, самой отвратительной, смерти, но сон, настигший меня в пути, был отнюдь не самым приятным.

«Я стояла на небольшой лесной полянке, очень похожей на ту, где часто пряталась в детстве. Вокруг меня окружали высокие стволы деревьев, плотной стеной прижавшиеся друг к другу, не давая ни единого шанса увидеть, что прячется за ними. Сердце сдавил легкий ужас. Я ходила кругами, ища хотя бы сантиметр, чтобы выглянуть, понять, что там, за этим лесом. Все тщетно. Выхода не было. Я была узником своего воспоминания, не имея не шанса на освобождение.

Неожиданно, за спиной раздался хлопок. Обернувшись, я увидела небольшой огненный шар, переливающийся на солнце, словно драгоценный камень, в центре которого бушевало пламя. Словно завороженная, я шагнула к нему, пытаясь всмотреться в отблески, налюбоваться. Хотелось протянуть руки, взять его, прижать ближе, чтобы согреться».

Земля ушла из-под ног неожиданно, за секунду до соприкосновения с шаром. Я открыла глаза и огляделась. Карета ехала по ухабистой, лесной дороге, подпрыгивая на кочках. Ширианна сидела, задумчиво глядя в окно, вертя в пальцах небольшое кольцо. В какой-то момент, я заметила на нем печать мага, но решив, что показалось, отбросила эту мысль и занялась осмотром пейзажа.

Спустя некоторое время карета въехала в ворота усадьбы леди Шиарианны. Я во все глаза и раскрытым ртом разглядывала внутренний двор. Он был огромен и прекрасен! Повсюду росло бесчисленное множество самых разных растений, среди которых возвышались различные статуи. Я разглядела среди них и каменного тролля и статную эльфийскую фигуру. Хозяйка двора смотрела на меня из-под шляпки и улыбалась:

– В моем саду собрано богатство всех народов. Еще мои предки стали выращивать у себя редкие растения, собирая их в путешествиях и в результате заключения сделок с волшебными народами. Сейчас большая часть из них считается исчезнувшими с нашей земли, и найти их можно лишь здесь.

– Эльфы, гномы, орки… Это же мифы из сказок. Мачеха рассказывала эти сказки своим детям, про отважных рыцарей и магов, обладающих небывалой силой.

– Ещё совсем недавно они не были сказкой. Но мы проиграли войну, а король вынужден был бежать, что бы сохранить надежду на возрождение и магия покинула наш мир. Сейчас, если ты обладаешь силой, то ты либо шарлатан, либо живешь в бегах всю свою жизнь. Мы верим, что наследник королевской крови вернется к нам и освободит от узурпатора. Но жив ли он, никто не знает. Но хватит болтать, тебе нужно отдохнуть! – Ширианна, подхватив меня под руку, потащила из кареты в сторону особняка, стоящего в глубине волшебного сада. Оставшийся путь мы больше не разговаривали. Я хотела было спросить что-то еще, но взглянув на хозяйку, передумала. Видно было, что женщина верит в рассказанную историю всем сердцем, а надежда, живущая в ее сердце, борется со страхом никогда не обрести потерянного короля.

Единственное, что я знала по слухам, разносившимся по деревне, что где-то в столице тринадцать лет назад свергнули королевскую семью, полностью уничтожив магию Альмира. Она была под запретом, и законом разрешалось убивать даже младенцев, подозреваемых в колдовстве. Новый правитель истребил практически все магические существа, сжигая города и леса, разрушая все источники на своем пути. Наконец мы дошли до дома. И я оставила свои мысли, переключившись на осмотр. Я вертела головой по сторонам, рассматривая богатейшее убранство дома. Видно было, что особняку уже не одна сотня лет, но за домом хорошо следят: На мебели не было видно ни одной пылинки, зеркала казались продолжением комнаты, а золото переливалось на солнце, заливая своим светом все помещение.

Я ахнула, и не сразу заметила, что мы остановились. Пока я хлопала глазами от потрясения, Ширианна поручила пробегавшей мимо нас девушке показать мне мою комнату. Мне сейчас не послышалось, она сказала именно комнату? Не матрас и даже не угол, а целую комнату? Девушка кивнула хозяйке, улыбнулась мне и, взяв за руку, потянула к лестнице. Я вертела головой как юла, рассматривая гобелены, висевшие на стенах. Их было невероятно много и на каждом изображалось что-то фантастическое, я решила рассмотреть все подробнее как будет время, а пока старалась запомнить повороты коридоров. Тем временем мы свернули в последний раз и оказались в длинном, скромно обставленном коридоре, по двум сторонам которого находились двери.

– Это жилое крыло для служащих – заговорила девушка, – в комнатах живут по двое, но есть еще несколько совершенно свободных, можешь поселиться в них.

Она сняла с пояса связку ключей и открыла одну из дверей:

– Одна из них. Я живу в соседней комнате и, если понадоблюсь обращаться, – задорно щебетала девушка, – Едим мы на кухне, ходить можно везде, запретов нет, но хлопот здесь достаточно. Ах, да, меня зовут Рейна. Сейчас осмотрись, через час я за тобой зайду и пойдем ужинать.

Рейна вышла, оставив меня одну. Одной я не оставалась с тех пор как попала к работорговцам, а до них те минуты одиночества были очень редки. Родилась я осенью, с первым снегом, но точную дату не знает, никто. Родителей я не знала, то ли умерли, то ли бросили, но росла до пяти лет я в приюте на самой окраине Альмира. К пяти за мной приехала крестьянская семья, но счастье оказалось совершенно недолгим. Меня удочерила достаточно обеспеченная крестьянская семья, которым нужна была прислуга, но денег на личного раба не хватало. Поэтому приехав в новый дом, мне вручили тряпку и заставили мыть, скрести, стирать, доить коров. Крутилась я как заведенная, стараясь выжить и тайно надеясь, что вот сейчас они примут, обнимут и назовут дочкой. Но этого не случилось. Когда мне исполнилось двенадцать, от меня избавились, продав работорговцем за приличные деньги. С ними я прошла пол страны, без воды и еды, терпя побои и издевки, наблюдая, как подруг по несчастью насилуют, убивают и выкидывают как испорченный товар. И вот я одна, в своей комнате, в доме, где все кажется не настоящим, и каждую секунду ждёшь, что ведение исчезнет, вернув решетку строй телеги.

Первое что я заметила в комнате это кровать. Широкая, с толстым мягким матрасом большой подушкой и теплым одеялом, она скорее подходила королям, чем бедной девке, купленной на торгах. Я не могла поверить своим глазам, казалось, что это все сон и вот сейчас я проснусь, забившись в углу повозки, перевозящей рабов от криков очередной жертвы ненасытных, похотливых торговцев.

За спиной что-то шевельнулось. Я резко развернулась и уставилась на маленькую, грязную девчонку с копной сальных, спутанных полос и следами сажи на лице. Она стояла и смотрела на меня своими большими, голубыми глазами, выглядевшими невероятно большими на ее испуганном исхудавшем лице. Я сделала шаг вперед. Неуверенно, будто боясь спугнуть, протянула руку и дотронулась до прозрачной зеркальной глади.

" Неужели это я", промелькнуло в моей и без того озадаченной переменами голове. Зеркало, стоящее недалеко от большого шкафа, поднималось от самого пола, отражая нищенку: грязную, испуганную и исхудавшую. С синяками и царапинами по всему телу. Это, наверное, стало самым страшным, что встретилось мне за этот длинный день. Мое единственное платье висело как половая тряпка на швабре, а ногти на руках и ногах были длинные и черные, как у ведьм из детских страшилок. Я поспешила отвернуться от своего отражения, и продолжила осмотр: кроме кровати и зеркала в комнате был стол и пара стульев.

В дальнем углу виднелась еще одна дверь, за которой оказалась купальня. Не большое, светлое помещение, с довольно внушительной ванной в самом центре. При желании и моем не большом росте, в ней спокойно можно было устраивать заплывы, словно в озере! Дальше я уже не думала, а скинув платье, кинулась, в само собой наполнившийся от одного нажатия на резную ручку, резервуар с горячей ароматной водой. Там же, в небольшой нише, расположенной в стенке ванной, обнаружился гребень для волос, восковые полоски и ножнички.

Долго я плескалась в горячей воде, смывая с себя вместе с грязью все ужасы прошлого, оставляя в воде все страхи и страдания. Погружаясь в воду с головой, я мечтала лишь об одном, что бы это никогда не заканчивалось. Час спустя, когда вода начала стынуть и явно поменяла свой цвет, я все же решила ее покинуть. Завернутая лишь в полотенце, найденное там же, на небольших полочках, расположенных в стенах и урча от удовольствия, все же вернулась в комнату. Зеркало перестало пугать, и я улыбнулась своему отражению, теперь в нем отражалась девочка с яркими глазами, а белая как снег кожа, отмытая от слоя грязи впервые за несколько последних лет, светилась оттененная миндального цвета волосами.

В дверь постучали. Я в страхе осознала, что пропустила время ужина, стою посередине комнаты завернутая в одно полотенце, а затем пришла мысль, что кроме старого, заношенного платья у меня ничего нет. Не успела я справиться с нахлынувшим ужасом и отозваться, как дверь распахнулась. На пороге возникла Рейн, озарив комнату самой счастливой улыбкой. В руках девушка держала огромный сверток, который мгновенно был всунут мне в руки. Это что, тоже мне? На какое-то время я замерла, не решаясь заглянуть внутрь. Рейн ждать не стала, рыжим ураганом завертевшись вокруг меня, доставая из свертка вещи и не прекращая о чем-то щебетать. Из ее слов я поняла, что хозяйка поручила Рейне заняться моим гардеробом и купить все необходимое на первое время.

К концу примерки я стала обладательницей двух платьев, пары штанов, двух пар обуви и нескольких туник. По моим меркам это было неслыханное богатство, и я просто не могла поверить в свое счастье, поэтому дала себе обещание узнать, где находится часовня, и поблагодарить богов. На ужин мы спустились вдвоем. Рейна рассказывала мне о порядках, об обязанностях и нравах всех проживающих в доме. Кроме нас, было еще пятнадцать девушек и юношей, так же, как и я бывших когда-то рабами.

В доме Ширианны они прижились, и даже получив свободу, остались прислуживать ей. Хозяйка исправно платила каждому, обучала их письму и чтению, рассказывала о манерах и правилах поведения. Я больше молчала и слушала, привыкшая к жизни полной унижений и боли, это все казалось непривычным и пугающим.