Читать книгу Я открываю дверь… - Лана Мерц - Страница 3

Глава 2

Оглавление

Она плохо помнила, как сделала этот непростой для себя выбор. После ухода Алекса Дорна в её голове постоянно будто щёлкала зажигалка, переключая реальности, как пульт от телевизора.

Щёлк.

Джен в бывшей комнате старшего брата.

Раньше здесь все стены были увешаны плакатами рок-групп, фотографиями и значками. Кругом полки с книгами, дисками и старыми пластинками. В одном углу вечно незаправленная кровать, в другом – электрогитара с тяжёлым комбоусилителем (Джен всё бы отдала, чтобы ещё раз услышать, как брат ломким голосом разучивает Led Zeppelin, безбожно фальшивя). Повсюду – на стуле, на спинке кровати, на полу, на комоде, а иногда и на абажуре – грязные носки и футболки. Здесь всегда было светло, радостно, по-своему уютно…

Теперь же обои содраны, плотные чёрные портьеры задвинуты наглухо, на голых стенах даже в темноте различимы рисунки – многочисленные солнышки, бабочки, черепа, ключи и повторяющиеся цифры: 3-15-23-8-2.

Щёлк – в этот раз выключатель не подвёл, на потолке зажглась лампа без абажура, осветив множество холстов, закрытых белыми пыльными тряпками. Посреди комнаты застыл, словно призрак калеки в саване, трёхногий мольберт. Полотно немного сползло с холста, обнажив чёрный уголок.

Щёлк.

В её руке мягкая синтетическая кисть, на кончике повисла ярко-красная капля акрила. Все пальцы в краске, кляксы на полу и на тапках, лицо тоже в разводах. С чёрного холста смотрит безглазая алая маска. Если приглядеться, в глубине её прорезей можно увидеть застывшее в ужасе отражение художника.

Щёлк.

В телефоне куча пропущенных звонков от Кати и столько же эсэмэсок. Джен одним движением помечает всё как прочитанное. С тех пор как не стало Артёма, Кэт была единственным лучиком света в океане мглы и отчаяния… Но иногда нужно опуститься на самое дно, чтобы было от чего оттолкнуться.

«Позвонить папе», – вспоминает Джен… Но через секунду в трубке раздаётся: «Дорн. Слушаю».

Щёлк. Щёлк. Щёлк.

Сложнее всего было сделать шаг за дверь после почти годового самозаточения. Казалось, пути назад уже не будет… И всё же, вот она здесь, в дребезжащей маршрутке, катится по вечернему городу к неизвестности. В наушниках играет WAR*HALL «Dead Man Walking», а на душе тревожно. Пассажиров в салоне немного, и каждый случайный взгляд чиркает по коже будто острый нож. Джен до боли впивается ногтями в ладони, это немного помогает.

Она всегда любила сидеть возле окна, наблюдать за пешеходами, водителями проезжающих мимо машин и силуэтами в жёлтых глазницах домов. На мгновение она словно становилась частью чужих жизней, разделяла их настроение, ощущала некое подобие единства с окружающим миром. И это приносило ей покой. По крайней мере так было до того как стёкла маршруток и автобусов стало принято заклеивать всевозможной рекламой. Теперь же сквозь окна можно видеть лишь ограниченные кусочки мира, достаточные для ориентирования на местности, но совершенно непригодные для поисков «якорей» и проверки реальности.

У Артёма имелась целая теория на этот счёт. Он часто говорил, что мир вокруг них – всего лишь ещё один уровень сновидения, только очень хорошо замаскированный. Настолько, что осознаться в нём практически невозможно. Стоит лишь начать сомневаться, подмечать несоответствия, искать смысл – как сразу что-то мешает, отвлекает. Реальность не любит наблюдателей и не позволяет себя осознать, подсовывая цепляющие внимание иллюзии, пустышки. «Помнишь женщину в красном платье, на которую засмотрелся Нео? – спрашивал Тёма. – Вот это оно и есть. Манипулирование в чистом виде». «Зачем тогда всё это? – любопытствовала Джен. – Что, по-твоему, скрывается за этой иллюзией? Мир машин?» Артём пожимал плечами и загадочно улыбался: «Наверное, мы узнаем это только после смерти». Что ж, теперь он, вероятно, знал ответ.

Маршрутка вынырнула из тёмного переулка на хорошо освещённый проспект. Значит, ехать осталось пять остановок. В свободном от рекламной наклейки кусочке окна замелькали старые трёхэтажки, белые деревья и фонари с растянутыми между ними гирляндами. На торце одного из домов Джен успела на мгновение увидеть большой синий прямоугольник, напоминающий дверь, – похоже, замазывали какое-нибудь неприличное граффити или трещину, но краски другого цвета не нашлось. Это заставило Джен слегка улыбнуться, а затем спохватиться и быстро пересчитать пальцы. Любая необычная дверь (даже ненастоящая), как и солнце, бабочки или черепа, являлась для неё якорем, поводом для проверки реальности.

Две девчонки с сиденья впереди о чём-то шептались и хихикали, искоса поглядывая на Джен. Заметили её поведение? Или обсуждали внешний вид? Все пассажиры были в медицинских масках из-за очередной волны пандемии, Джен же маску не носила принципиально. Может, это их развеселило? А да и хрен бы с ними. Что бы там ни было, это её не касается. Джен закрыла глаза и целиком погрузилась в музыку.

Спустя несколько минут сквозь веки девушку ослепил яркий свет. За окном мигала огнями наряженная ёлка, а под ней фотографировалась большая компания. Джен вышла из маршрутки на следующей остановке, стараясь ни с кем не встречаться глазами. Посмотрела на часы – чуть-чуть опоздала. Они с Алексом договорились встретиться в чайхане в полшестого, это было единственное более-менее приличное и тихое заведение в округе. Его BMW уже был припаркован недалеко от входа. Узнала она его сразу только потому, что на боку автомобиля было коряво, но с душой, нацарапано: «Я МУД». Вандалам не хватило всего минуты, чтобы завершить своё творчество. Интересно, они успели сбежать или в багажнике теперь покоятся их хладные трупы?

Перед дверью кафе сердце Джен гулко забилось о рёбра, ладони похолодели. Ей пришлось несколько раз сжать и разжать кулаки и сделать пару глубоких вдохов, прежде чем решиться войти внутрь.

Помещение тонуло в мягком зеленоватом сумраке и сладковато-пряных ароматах восточной кухни. Многие столики были уже заняты. Приглушённый гомон, смех и переливы флейты ворвались в уши бурлящим водопадом. Джен, с трудом борясь с искушением тут же ретироваться, огляделась кругом. Её заметил администратор и, натянув на лицо учтивую улыбку, двинулся навстречу, но тут, к счастью, Джен наконец увидела детектива в дальнем углу. Он сидел в огороженной беседке, быстро клацая пальцами по клавиатуре ноутбука, но тут же поднялся и приветливо улыбнулся, заметив идущую к нему девушку.

– Честно говоря, я не был до конца уверен, что вы придёте, – признался Дорн, помогая ей снять пуховик.

– Я тоже, – ответила Джен.

В этот раз детектив смотрел на неё как-то по-новому, с интересом. Может, думал, что пижама – это её перманентная одежда на каждый день? Сейчас на ней была тёплая серая туника с капюшоном, светлые джинсы и ботинки на небольшой платформе. Длинные пепельно-русые волосы вымыты и выпрямлены. Перед выходом Джен даже слегка подвела глаза. Раньше Кэт часто упрекала её за невзрачный вид и заношенную одежду. Она говорила, что ни один человек не остановится на улице перед лежащей без чувств женщиной, которая выглядит как напившаяся бродяжка. Как-то раз Джен действительно очнулась под каким-то забором, лицом в луже собственных рвотных масс. Прохожие бежали по своим делам, не глядя на неё, словно та была пакетом с мусором, не донесённым кем-то до помойки. А она даже не могла вспомнить своё имя. Хорошо, что в кармане была карточка с домашним адресом, диагнозом и телефонами близких и врача. Катя приехала за ней на такси и довезла до дома. С тех пор Джен старалась одеваться подороже и выглядеть как минимум прилично, но от серых тонов так и не смогла отказаться.

Она села на мягкий диван напротив Алекса, заказала у подошедшего официанта двойной американо и, сложив руки перед собой, спросила:

– Так что конкретно вас интересует?

– Всё, – тут же отозвался Дорн, захлопнул ноут и достал блокнот. – Буквально – всё. Не против, если я буду делать для себя заметки?

Джен безразлично пожала плечами, разглядывая пузатый стеклянный чайник с имбирно-облепиховым чаем. Тот был почти пустой. Похоже, Алекс здесь уже давно.

Мужчина поправил очки, пролистал несколько страниц в поисках, видимо, нужного вопроса и поднял взгляд на девушку.

– Скажите, как давно вы были знакомы с Артёмом Кретовым до… того трагического случая?

– Лет семь, – подумав, ответила она. – Может, восемь. Мы учились вместе.

– А когда начали встречаться?

Джен вздохнула и откинулась на спинку дивана, скрестив руки на груди.

– За пару лет до… того трагического случая. – Помня о своей недавней грубости, она старалась как могла сохранять уважительный тон.

– Вы учились в местном институте психологии, верно? Заканчивали аспирантуру?

Джен кивнула. Неудивительно, что он навёл справки о ней.

– Насколько мне известно, – продолжал детектив, – там вы организовали группу по интересам, тема которой осознанные сновидения. Кто ещё входил в эту группу?

– Нас было пятеро, – нехотя ответила девушка. – Я, Артём, Катя Волкова с нашего факультета, мы вместе готовили диссертацию. Ещё двоих нашли на тематическом форуме – они жили неподалёку и согласились помочь.

– Способности к контролю сновидений у вас врождённые или вы этому учились специально?

Джен, прищурившись, долго смотрела на Дорна. Тот не отводил полный вежливого любопытства взгляд.

– Вы журналист, да? – спросила наконец девушка.

– С чего вы взяли? – удивился Алекс.

– Полиция не стала бы заниматься такими пустяками, как чужие сновидения. Даже столь необычные, как осознанные. Кто вы?

Выражение дружелюбия на его лице сменилось лёгким раздражением. Он подвигал челюстью, сжав губы, отложил ручку, потом склонился над столом ближе к ней.

– Послушайте, Женя… Можно вас так называть?

– Зовите меня Джен. Пожалуйста.

– Джен. Хорошо…

В этот момент официант принёс её кофе и вазочку из отшлифованного кокосового ореха, над краем которой чуть возвышалось розовое вишнёвое суфле, украшенное листиком мяты.

– Я не заказывала… – начала Джен, но Алекс её прервал.

– Это я заказал для вас. Не отказывайтесь, штука безумно вкусная.

– Ладно… – после небольшой паузы согласилась девушка. Говорить, что это её любимый десерт в этом заведении, она, разумеется, не стала. – Спасибо.

– Джен, – продолжил Алекс, когда официант удалился, – я не могу рассказать всего, потому что значительная часть информация секретна – а кое-что не известно даже мне. Но поверьте, дело очень серьёзное. Как я уже говорил, помимо Артёма Кретова есть ещё жертвы, умершие при схожих обстоятельствах. И их число множится чуть ли не каждый день. Вернее, ночь… Это действительно не ускользнуло от СМИ, но я к ним отношения не имею. Моя задача – разобраться в происходящем до того, как к делу подключится ФСБ. Пока основная версия газетчиков – мутация вируса гриппа, которая поражает нервную систему человека, вызывая паралич дыхательных путей, – причём именно во сне, когда организм наиболее расслаблен и уязвим. Говорят, скоро объявят полный локдаун, сообщение между городами и странами оборвётся, все выезды будут перекрыты… Да вы вообще новости смотрите? – кажется, он наконец заметил, что глаза Джен уже полезли на лоб.

– Иногда… – глухо ответила она, выдохнув. – Ладно, очень редко. Значит, вы не считаете, что это вирус, я правильно уловила?

– Правильно, – он кивнул с явным облегчением. – И мне кажется, вы тоже знаете, что дело в чём-то другом. Лично у меня есть две версии происходящего. Первая – препараты. Я видел дневник снов Артёма, и в нём он упоминал некие… средства… для стимуляции осознанных сновидений, которые иногда принимал перед сном. Я пытался найти информацию по этим препаратам у врачей и в интернете, но безуспешно. Вам что-то об этом известно? Вы сами употребляли такие стимуляторы?

Джен невольно напряглась. Даже не столько из-за вопроса о препаратах, сколько после упоминания дневников Тёмы. Чёрт, это же очень личные вещи… Оставалось надеяться, что Артём не описывал там их «свидания» в мире снов. Где они только не бывали и чего только не делали…

– Да, – сказала она, когда пауза уже становилась неловкой, – я тоже принимала эти препараты. Их разработал наш друг, он… химик. Но эти средства совершенно безопасны, – быстро добавила девушка, не дав Алексу вставить новый вопрос, – если соблюдать норму. Артём норму знал и злоупотреблять не стал бы.

– Вы точно в этом уверены? – поднял бровь детектив.

Намёк Джен не понравился.

– Какая вторая версия? – спросила она мрачно.

– Серийный убийца, – сказал мужчина обыденным тоном, пощёлкав ручкой. – С такими же способностями, как у вас и ваших друзей. – Теперь брови поднялись у Джен. – Почти все погибшие – а возможно, и все, просто подтверждающих улик не найдено – были сноходцами и хотя бы пару раз в месяц путешествовали по осознанным сновидениям, о чём рассказали их дневники или друзья и близкие. Как, по-вашему… можно ли во сне отличить сноходца от обычных спящих?

– Не знаю, – замялась Джен. – Да, наверное… У тех, кто осознан, глаза более… живые. Но я не представляю, как можно убить человека через сон, хотя на форумах встречаются разные жуткие истории.

Она только сейчас заметила, как сильно впилась ногтями в ладони. На коже проступила кровь. Джен сделала большой глоток подостывшего кофе и попыталась ослабить давящий ворот водолазки под туникой. В помещении было душно. Тихая музыка и чужие голоса оглушали. Особенно раздражали детские писклявые возгласы – через два столика от них разместилась семья с двумя гиперактивными детьми.

Алекс дописал что-то в своём блокноте, а затем тоже отхлебнул чаю – наверняка уже давно холодного – и бросил взгляд на нетронутое вишнёвое суфле. Он явно серьёзно о чём-то размышлял, крутя ручку между пальцами. Воспользовавшись паузой, Джен сжевала листик мяты. Потом не удержалась и погрузила ложку в суфле. Воздушная кисловато-сладкая текстура приятно таяла на языке, и от этого знакомого вкуса и ощущения девушке стало немного легче. Словно она сидела здесь вовсе не с детективом, обсуждая какие-то невероятные вещи, а в тёплой компании верных друзей, которые не бросили её после всего случившегося, а остались рядом, поддерживая и… Надо всё-таки позвонить Кэт, встретиться и поговорить. Она заслуживает этого, как никто другой.

Дорн вернулся к разговору, когда суфле было съедено уже наполовину.

– Вы использовали что-то ещё, помимо химических смесей, для вхождения в осознанный сон? – спросил он, внимательно глядя Джен в глаза.

– Мы позаимствовали у другой группы сноходцев чертёж одного аппарата, немного дополнили и улучшили его. Он позволял нам держать связь между мирами, примерно отслеживать перемещения сновидящего по слоям, направлять его. Мы планировали ещё доработать его, после чего запатентовать и продавать…

– Но?

Джен вздохнула, бесцельно ковыряя ложкой суфле. Есть больше не хотелось.

– Но после смерти Артёма решили с этим повременить. Это изобретение могли счесть опасным, а мы… не хотели его потерять. Слишком много денег и сил в него вложено.

– Где оно находится сейчас и у кого ещё есть к нему доступ?

– В лаборатории нашего института, наверное, как и раньше, – пожала плечами девушка. – Нам выделили её для работы над диссертацией. Доступ есть… да у всех, думаю. По крайней мере у всех преподавателей.

Детектив хмыкнул, торопливо записав новую информацию в блокнот. Джен отпила ещё кофе.

– Как давно вы сами погружались в контролируемое сновидение? – поднял глаза Алекс.

– А вы? – с усмешкой задала встречный вопрос Джен. На его лице проявилось лёгкое недоумение. – Многие люди хоть раз в жизни испытывали это состояние, – продолжила она. – Судя по тому, как рьяно вы взялись за это дело, тема осознанных сновидений вам тоже близка. Так ведь?

– Вы правы, – чуть погодя ответил Алекс, откинувшись на спинку дивана. – В подростковом возрасте это происходило довольно часто, а с началом учёбы в институте становилось всё реже, пока совсем не сошло на нет. Но вы не ответили.

– Я уже год сижу на таблетках, угнетающих нервную систему и подавляющих сознание. Так что ни о каких осознанных сновидениях, да и о сновидениях в принципе, речи и быть не может. – На этих словах перед её мысленным взором снова мелькнула красная маска. Девушка заёрзала на сиденье. – Может, закончим на этом?

– Да… – рассеянно протянул Алекс. – Да, конечно, этого пока достаточно. Хотя постойте, у меня остался буквально один вопрос. – Джен уже вставала с места, но, помедлив, села обратно с недовольным видом. – Чистое любопытство… Говорят, сновидения онейронавтов могут быть до крайности реалистичными. Скажите, как… как вы понимаете, что не спите? Вот прямо сейчас?

Джен поморгала и непроизвольно посмотрела на свои руки. Левая ладонь по-прежнему кровоточила.

– Есть множество способов проверки реальности, – медленно проговорила девушка. – Можно, например, пересчитать пальцы на руках, лучше на обеих, посмотреть на часы, прикусить язык, ощупать предметы вокруг и попробовать пропустить руку сквозь них… Ещё мы создаём для себя «якоря» – своеобразные триггеры, побуждающие проверить, не спишь ли ты сейчас. Такие якоря приучают мозг к постоянному контролю, который в конце концов переносится и на сновидения…

– Понятно, – произнёс мужчина задумчиво. Потом снова взял ручку. – Джен, мне нужны контакты вашего «химика» и…

– Исключено, – отрезала она, поднимаясь.

–…и ссылки на упомянутые форумы, – договорил Дорн, только после этого, видимо, уловив её ответ. – Почему? – искренне удивился он, подняв голову. – Поймите, мне нужно проверить все версии и вычеркнуть из расследования лишнее.

– Этот человек ни под каким предлогом не согласится беседовать с полицией, – ответила Джен, натягивая пуховик и рыская по карманам в поисках денег. – По вполне очевидным причинам.

– Я заплачу за кофе, – сказал Алекс, верно считав её намерение. Он уже складывал свои вещи в кожаный портфель. – Во-первых, повторюсь, я не полицейский. Во-вторых, могу заверить, что этому человеку ничего не угрожает, наша беседа с ним останется в тайне и…

Но Джен его уже не слышала. В голове у неё шумел горячий океан, а в глазах мерцало, как будто в черепной коробке подвесили перегорающую лампочку. Всё это уже было. Она, Алекс, это кафе. Вишнёвый привкус на губах, зудящая боль в ладони, визгливый смех ребёнка… Слова «Я заплачу за кофе» с бешеной скоростью вертелись в сознании по кругу, наслаиваясь, подобно магнитной ленте, а пространство, казалось, растягивалось до бесконечности, отражаясь само в себе, образуя зеркальный лабиринт.

Джен часто-часто задышала и попыталась вцепиться руками во что-нибудь, но только с грохотом повалила вешалку. Разговоры вокруг тут же оборвались, все головы в кафе повернулись к ней.

– Джен? – голос детектива донёсся очень издалека. – Джен, что…


Следующее, что она помнила: обеспокоенное лицо смутно знакомого мужчины склоняется очень близко к её, он промакивает ей губы салфеткой, под головой у неё что-то мягкое. Она отчётливо видит его глаза под очками – тёмно-серые, с лёгкой голубизной, но удивительно тёплые. В ноздри просачивается тонкий аромат его духов – что-то свежее, морское. Ей кажется, она где-то встречала этого человека раньше. Может, он просто напоминает какого-то актёра…

– Всё хорошо, – уверяет он, но она знает – ничего хорошего. – Ты помнишь, как тебя зовут? – Джен на секунду задумывается и кивает, потому что связки её ещё не слушаются. Всё тело будто напичкали хрустящей ватой. Но память уже по крупицам возвращается. – Отвезти тебя в больницу? – Она мотает гудящей головой. – Домой? – Кивок. – Хорошо…

Он берёт её на руки, словно пушинку, и на несколько мгновений Джен видит выражение ужаса и любопытства на лицах окружающих, затем они сливаются в мутное расплывчатое пятно. Ничего, пройдёт всего несколько минут, и все эти люди спокойно продолжат свой ужин, больше о ней не вспоминая.


Очнулась она уже в машине Алекса от знакомых щелчков: он мучал свою зажигалку, пока стояли на светофоре. В салоне пахло хвоей, как в густом лесу.

– Ты в порядке? – спросил он участливо, заметив, что девушка пришла в себя.

Джен провела языком по дёснам и усмехнулась:

– Ну, зубы на месте, уже неплохо.

– Не представляешь, сколько столпилось охотников засунуть тебе ложку в рот. Пришлось доблестно от них отбиваться.

Джен рассмеялась. Это она представляла очень хорошо.

– Спасибо, – сказала тихо, когда машина снова зашуршала колёсами по освещённой фонарями дороге. – И извини, если шокировала.

Они так легко и естественно перешли на ты, что это не вызывало ни малейшего дискомфорта. Воистину, стрессовые ситуации сближают людей.

– Меня трудно шокировать, – сказал Алекс серьёзно. – Но всё же, о таком лучше предупреждать заранее. Не у всех психика крепкая.

Она едва не начала оправдываться, говорить, что такого не должно было произойти, но вовремя себя одёрнула и просто кивнула.

– Давно это с тобой? – спросил он после долгой паузы.

– С девяти лет. Началось после смерти брата… а затем мамы.

– Оу… – Алекс заметно растерялся. – Прости, я не должен был спрашивать.

– Да всё нормально, – она убеждала скорее себя, нежели его. – Правда. Это было очень давно.

Вопросов больше не последовало. Так в молчании они и проехали оставшиеся кварталы до её дома.

– Идти сможешь? – мужчина оценивающе к ней присмотрелся, поставив машину у подъезда.

– Да, – ответила Джен. – Наверное…

Алекс погасил фары, вышел из авто и открыл дверцу с её стороны. Джен отстегнула ремень и попыталась вылезти, опираясь на его руку, но тут же поняла, что переоценила себя. Алекс понял это тоже.

Он помог ей вскарабкаться на крыльцо и буквально доволок до двери подъезда. Домофона тут отродясь не было, так что искать ключи не пришлось. Пока Алекс открывал дверь, Джен успела заметить, как в окне на первом этаже дрогнули занавески. Ну вот, уже завтра новые слухи о «больной» расползутся по всему дому. Блеск.

К счастью, лифт работал. Пока поднимались на её этаж, Алекс бессознательно продолжал щёлкать зажигалкой.

– Куришь? – зачем-то спросила Джен, прислонившись к стенке.

– Пытаюсь бросить, – улыбнулся он в ответ. – Но, видимо, не сегодня.

Лифт дёрнулся, заскрежетал и остановился. На мгновение Джен испугалась, но затем двери медленно разъехались, явив цифру «6» на стене. Она облегчённо вздохнула.

– Тебе точно не нужна медицинская помощь? – уточнил Дорн.

Девушка потрясла головой, нашаривая в глубоком кармане куртки ключи. Ей сейчас необходимо было только одно – сон.

– Тогда пойду… – он развернулся к лифту и нажал кнопку вызова. Та, конечно, уже не реагировала, и детектив тихо чертыхнулся. – Если появятся новости, позвоню. Ну и… если ты вспомнишь что-то, относящееся к расследованию… тоже звони.

Я открываю дверь…

Подняться наверх