Читать книгу Лабиринты чувств - Лена Любина - Страница 4

Приехали. Мила отпустила шофера.

– Буду на работе весь день.

Зашла к себе, на ходу здороваясь с сотрудниками. На рабочем столе букет роз. Никакой записки. Опять Петя?! Мила позвонила секретарю.

– Кофе. Кто звонил? Директора. Кто принес цветы? Когда? Цветы в вазу.

Ответы следовали не совсем в такой же последовательности: цветы сегодня к открытию принес посыльный, от кого не сообщил, настояв лишь на том, чтобы положить их Вам на стол. Кофе. Список звонков. Директор. Рутина обыденного дня.

Конечно, это Петечка. Это он приносит ей цветы и при этом отнекивается, делает вид, что это не он, если ему не удается вручить их ей лично.

Петя, Петечка, Петенька… так и называла Мила его, обладателя твердого, несокрушимого имени Петр. И не потому, что Петя был моложе ее, моложе даже ее старшего сына. Нет. Слово Петр не поднимало в ней той теплой волны, которая поднималась всякий раз, лишь стоило Миле увидеть его, подумать о нем.

И этим словом Мила спасительно пользовалась, находясь с ним на людях. Произнося «Петр», она как за броню прятала за этими звуками себя, свои чувства, казалось, неудержимые, неуправляемые при встрече с ним.

Окончательно расставшись с первым Мужем, Мила старалась даже не вспоминать его, хотя дети отчасти и были похожи на него. Но Мила научилась обрывать ассоциацию с ним, глядя на детей. Это просто так выглядят ее дети, а того, от кого они появились, нет, и просто не было, а значит, и они не могут быть похожи на того, кого нет, и не было.

Несколько лет до своего нынешнего Мужа Мила прожила, можно сказать, спокойно, рутинно, для нее обыденно. Друзья, она все время училась, что, впрочем, продолжала делать и теперь, много работала, была пара официальных замужеств, коротких, незапоминающихся.

Именно тогда она и познакомилась с Вадимом, проводя все свое время в своей фирмочке, можно сказать, живя в ней. Ей приходилось делать все, включая контроль, во сколько надо занимать очередь в налоговую, чтобы потом не слушать объяснения, почему отчеты не были вовремя сданы. Проверять работу своих же сотрудников, чтобы потом не краснеть перед клиентами за некачественную работу. Создавать личные контакты и с налоговой, и с милицией, и с судами и судьями, и всеми силовыми, административными, государственными организациями. И также и с сопутствующими партнерами – обналичивающими конторами, изготовителями печатей и штампов, программистами, и т. д. и т. д.

Вот когда нашла применение ее организаторская активность, так всем надоевшая, пока она училась в школе, и так органично востребованная в это время. Тогда-то и появился Вадим, владелец небольшой фирмочки, со своими бухгалтерско-таможенно-декларационными проблемами.

Она, ее аудиторская фирма (и все же скорее она, т. к. ее фирма – это всего лишь часть инструмента, которым она пользовалась), решала его проблемы, решала так же, как и все остальное, добросовестно, старательно, тщательно. Не завышая цены, иногда даже себе в убыток.

С Вадимом у нее было много возни, потому что он пришел к ней уже хорошо увязший, опутанный проблемами. И ей приходилось много мотаться по городу, посещая нужных людей и нужные организации. В то время у нее еще не было машины, не было, в общем-то, ничего, кроме себя самой и заботы о сборе денег на окончательное расставание с первым Мужем. Еще и поэтому Вадим стал в это время почти ее личным шофером. А она пользовалась его машиной не только для того, чтобы решать его проблемы, но пытаясь успеть сделать как можно больше и своих дел.

Вадим был ее ровесник. С семьей, женой и детьми. И ничего между ними не было. Она ему звонила, назначая время, когда он должен заехать за ней, чтобы отвезти ее по его делам, а заодно и по своим.

Довольно долго и плотно занимаясь проблемами Вадима, а он, наверное, был одним из первых ее проблемных клиентов, она сама многому научилась. И даже как-то сроднилась с ним. А разрулив его дела, даже слегка пожалела, что все закончилось. Но он, увидев, как грамотно разрешились его проблемы, решил перевести всю свою бухгалтерию под ее контроль, и, таким образом, стал ее постоянным клиентом.

Но совсем не потому Мила затащила его в постель. Затащила в прямом смысле этого слова, правда, без особого его сопротивления, можно сказать, при его потакании этому. Просто после расставания с первым своим Мужем, она уже никак не обращала на мужчин внимания, кроме как для их утилитарного использования, использования тогда, когда ей этого хочется.

И когда она закончила разбор дел Вадима, то обнаружила, что и он, в общем-то, мужчина оказывается. Он при этом как бы вышел из категории клиентов ее фирмы.

Именно теперь она научилась оценивающе оглядывать их, мгновенно решая, хочет она или нет, и сколько усилий надо приложить для удовлетворения своего желания. Впрочем, усилия – это громко и слишком сильно сказано.

У Милы было какое-то сказочное обаяние. Она, сухо, почти черство относясь к другим людям, почти мгновенно располагала их к себе, в том числе и мужчин. Что-то непонятное влекло их к ней. Так что усилие ей надо было прикладывать исключительно только к себе самой.

И хоть Вадим и был владельцем фирмы, но, решая его проблемы, она уже командовала им, его действиями. И точно также она «скомандовала» ему, когда ей захотелось «этого», захотелось его, захотелось постели с ним.

Расставшись с первым Мужем, она не была одинокой в постели. Поняв, что ее тело своими желаниями будет ей очень мешать работать, Мила позаботилась о том, чтобы быстро и оперативно удовлетворять возникавшую «жажду».

Но никого она не задерживала около себя надолго, а вот к Вадиму попривыкла еще даже без постели, возясь с его проблемами более года, и однажды как-то вызвав его, завезла на свою съемную квартиру и без всяких предисловий раздела и уложила его с собой в постель.

Он был подавлен и ошеломлен ее натиском. И даже не то, что пытался сопротивляться, но и сказать-то толком ничего не смог. Лишь повторяя недоуменно: «что это, что это?» – пока она его раздевала, а потом, войдя в раж, уже было не до слов.

Более всего же его удивило и озадачило дальнейшее, – Мила также быстро и деловито оделась, как и раздевала его, и теперь торопила – «давай, давай, пошевеливайся. Отвезешь меня сейчас на работу, а завтра позвони, и в четыре заедешь за мной» – как будто они не лежали еще десять минут назад в постели, а вышли из приемной какой-то организации.