Читать книгу Черная амазонка Марса - Ли Дуглас Брэкетт - Страница 1

I

Оглавление

Эрик Джон Старк мрачно брел к этому древнему марсианскому городу—с каждым шагом он проклинал талисман бан Круаха, пылающий на его окровавленном поясе. Позади него кричали орды Кьярана, жаждущие этого волшебного камня—впереди лежала ужасная обитель ледяных существ—рядом с ним шел шепчущий призрак Бан Круаха, побуждая его к битве, которую Старк знал, что должен проиграть!

За все долгие холодные часы Норландской ночи марсианин не пошевелился и не произнес ни слова. На закате предыдущего дня Эрик Джон Старк принес его в разрушенную башню и положил на снег, завернув в одеяла. Он развел костер из сухого хвороста, и с тех пор двое мужчин ждали, одни на обширной пустоши, опоясывающей полярную шапку Марса.

Теперь, перед самым рассветом, марсианин Камар заговорил.

– Старк.

– Да?

– Я умираю.

– Да.

– Я не доберусь до Кушата.

– Нет.

Камар кивнул. Он снова замолчал.

Ветер выл с северных льдов, и разрушенные стены поднимались напротив него, мрачные, гигантские, теперь без крыши, но такие огромные и растянутые, что они казались не столько стенами, сколько утесами из черного камня. Старк не подошел бы к ним, если бы не Камар. Они были какие-то не такие, забытое зло все еще витало над ними.

Большой землянин взглянул на Камара, и лицо его стало печальным.

– Человек должен умирать у себя, – резко сказал он. – Мне очень жаль.

– Повелитель безмолвия – великая личность, – ответил Камар. – Место встречи для него не имеет значения. Нет. Не для того я вернулся в Норландию.

Его охватила агония, но не агония тела.

– И я не доберусь до Кушата!

Старк говорил спокойно, используя высокий марсианский язык почти также свободно как Камар.

– Я знаю, что на душе моего брата лежит бремя тяжелее смерти.

Он наклонился и положил свою большую руку на плечо марсианина.

– Мой брат отдал свою жизнь за меня. Поэтому я возьму его бремя на себя, если смогу.

Он не хотел брать на себя бремя Камара, каким бы оно ни было. Но Марсианин сражался бок о бок с ним в течение долгой партизанской кампании среди измученных племен ближайшей Луны. Он был хорошим стрелком и в конце концов получил пулю, предназначенную Старку, прекрасно зная, что делает. Они были друзьями.

Вот почему Старк привел Камара в суровую северную страну, пытаясь добраться до города, где тот родился. Марсианина толкал какой-то тайный демон. Он боялся умереть, не добравшись до Кушата.

И теперь у него не было выбора.

– Я согрешил, Старк. Я украл святыню. Ты чужеземец, ты не должен знать о Бан Круахе и талисмане, который он оставил, когда навсегда ушел за врата смерти.

Камар отбросил одеяло и сел, его голос набирал лихорадочную силу.

– Я родился и вырос в воровском квартале под стеной. Я гордился своим мастерством. А талисман был вызовом. Это была драгоценная вещь—настолько драгоценная, что едва ли кто-то прикасался к ней со времен Бан Круаха, который сделал ее. И это было в те дни, когда на людях еще был блеск, прежде чем они забыли, что они боги.

– Хорошо охраняй врата смерти,– сказал он, – таково доверие города. И храни талисман всегда, ибо может настать день, когда тебе понадобится его сила. Кто владеет Кушатом, владеет Марсом – и талисман сохранит город в безопасности.

– Я был вором и был гордым. И я украл талисман.

Его руки потянулись к поясу, ремню из потертой кожи с выступом из потрепанной стали. Но его пальцы уже онемели.

– Возьми его, Старк. Открой тайник, там, сбоку, где вырезана голова зверя....

Старк взял у Камара пояс и нашел скрытую пружину. Округлая макушка тайника сдвинулась. Внутри было что-то завернутое в лоскут шелка.

– Я должен был покинуть Кушат, – прошептал Камар. – Я не мог вернуться. Но того, что я взял было достаточно.

Он смотрел, как Старк разворачивает кусок шелка, дрожа от благоговения, гордости и раскаяния.

Старк считал большую часть разговоров Камара суеверием, но даже в этом случае он ожидал чего-то более впечатляющего, чем предмет, который он держал в своей ладони.

Это была линза, около четырех дюймов в диаметре, сделанная человеком, и сделанная с большим мастерством, но все же это был просто кусок хрусталя. Повернув его, Старк увидел, что это не простая линза, а сложное переплетение многих граней, невероятно сложное, гипнотическое, если смотреть на нее слишком долго.

– А какая от него польза? – спросил он у Камара.

– Мы как дети. Мы все забыли. Но есть легенда, поверье, что сам Бан Круах сделал этот талисман в знак того, что он не забудет нас и вернется, когда Кушату будет угрожать опасность. Назад через Врата смерти, чтобы снова научить нас силе, которая была его!

–Я не понимаю, – сказал Старк. – Что такое Врата смерти?

Камар ответил, – это перевал, который идет в черные горы за Кушатом. Город стоит на страже перед ним – почему, никто не помнит, кроме того, что это большое доверие.

Его взгляд остановился на талисмане.

– Ты хочешь, чтобы я отвез это в Кушат? – спросил Старк.

– Да, Да! И все же … – Камар посмотрел на Старка, и его глаза внезапно наполнились слезами. – Нет. Север не привык к чужакам. Со мной ты был бы безопасности. Но один. Нет, Старк. Ты и так уже слишком многим рисковал. Убирайся из Норландии пока можешь.

Он откинулся на одеяло. Старк заметил, что его щеки покрылись синеватой бледностью.

– Камар, – сказал он. И снова, – Камар!

– Да?

– Иди с миром, Камар. Я отнесу талисман в Кушат.

Марсианин вздохнул и улыбнулся, и Старк был рад, что дал такое обещание.

– Всадники Мекха – волки, – внезапно сказал Камар. – Они охотятся в этих ущельях. Берегись их.

– Я так и сделаю.

Старк плохо разбирался в географии этой части Марса, но знал, что впереди, на севере, между ним и Кушатом, лежат горные долины Мекха. Камар рассказывал ему об этих горных воинах. Он был готов прислушаться к предостережению.

Камар перестал говорить. Старк знал, что долго ждать ему не придется. Ветер пел голосом огромного органа. Луны уже закатились, и снаружи башни было очень темно, если не считать белого мерцания снега. Старк посмотрел на мрачные стены и вздрогнул. В воздухе уже чувствовался запах смерти.

Чтобы не думать об этом, он наклонился ближе к огню, изучая линзу. По краю были царапины, как будто ее когда-то держали в зажиме или оправе, как драгоценный камень. Украшение, вероятно, носили как знак отличия. Странное украшение для короля варваров на заре Марса. Свет костра отбрасывал крошечные пляшущие искры на бесконечные внутренние грани. Совершенно неожиданно у него возникло странное ощущение, что штука была живой.

Укол примитивного и беспричинного страха пронзил его, но он подавил его. Его зрение начало расплываться, и он закрыл глаза, и в темноте ему показалось, что он может видеть и слышать....

Он вскочил, содрогаясь от жуткого ужаса, и поднял руку, чтобы отбросить талисман. Но та его часть мозга, которая с большим трудом и болью научилась быть цивилизованной, заставила его остановиться и подумать.

Он снова сел. Орудие гипноза? Возможно. И все же это мимолетное прикосновение зрения и звука не было его собственным, из его собственных воспоминаний.

Теперь он был искушаем, очарован, как ребенок, играющий с огнем. Талисман каким-то образом носили: но как? На груди? На лбу?

Он попробовал первый вариант, но безрезультатно. Затем он прикоснулся плоской поверхностью линзы ко лбу.

Огромная каменная башня чудовищно вздымалась к небу. Она была цела, и в ней были бледные огни, которые шевелились и мерцали, и она была увенчана мерцающей темнотой.

Он лежал снаружи башни, на животе, и его переполняли страх и великий гнев, и отвращение, которое превращает кости в воду. Снега не было. Лед был повсюду, поднимаясь до половины высоты башни, покрывая землю.

Лед, холодный, чистый, прекрасный и смертельно опасный.

Он пошевелился. Он скользил по гладкой поверхности, как змея, с бесконечной осторожностью. Башня исчезла, и далеко внизу был город. Он видел храмы и дворцы, сверкающий прекрасный город под ним во льду, расплывчатый, сказочный и странный, сон, наполовину видимый сквозь хрусталь.

Он видел тех, кто жил там, медленно двигался по улицам. Он не мог видеть их ясно, только смутное сияние их тел, и он был рад.

Он ненавидел их ненавистью, которая победила даже его страх, который был действительно велик.

Он не был Эриком Джоном Старком. Это был Бан Круахом.

Башня и город исчезли, унесенные бурным приливом.

Он стоял под выступом черной скалы, зазубренной одним проходом. Скалы нависали над ним, нависая своей огромной громадой, словно собираясь раздавить его, а узкий вход в ущелье был полон злого смеха там, где дул ветер.

Он двинулся вперед, в проход. Он был совершенно один.

Свет на дне этой расщелины был тусклым и странным. Маленькие завесы тумана ползли и цеплялись между льдом и скалой, сгущались, становились все плотнее по мере того, как он продвигался все дальше и дальше в ущелье. Он ничего не видел, а ветер говорил на многих языках, свистя в расщелинах скал.

Внезапно в тумане перед ним возникла тень, неясная гигантская фигура, которая двинулась к нему, и он понял, что смотрит на смерть. Он вскрикнул....

Это был Старк, который кричал в слепом атавистическом страхе, и эхо его собственного крика заставило его встать, дрожа всем телом. Он уронил талисман. Он лежал, сверкая, на снегу у его ног, и чужие воспоминания исчезли, и Камар был мертв.

Через некоторое время Старк присел на корточки, тяжело дыша. Ему не хотелось снова прикасаться к линзе. Та его часть, которая научилась бояться чужих богов и злых духов, примитивный абориген, живший так близко под подкоркой его разума, предупреждала его оставить кристалл, убежать, покинуть это место смерти и разрушенного камня.

Он заставил себя поднять талисман. Он даже не взглянул на него. Он завернул его в кусок шелка, вставил обратно в железный тайник и застегнул пояс на талии. Затем он нашел маленькую фляжку, лежавшую рядом с его вещами у огня, сделал большой глоток и попытался рационально обдумать случившееся.

Воспоминания. Не его собственные, а воспоминания Бан Круаха, жившего миллион лет назад, на заре мира. Воспоминания о ненависти, тайной войне против нечеловеческих существ, которые жили в хрустальных городах, вырезанных в живом льду, и использовали эти разрушенные башни для каких-то своих темных целей.

Не в этом ли смысл талисмана, заключенной в нем силы? Неужели Бан Круах с помощью какой-то древней и забытой науки заключил отголоски своего собственного разума в кристалл?

Почему? Может быть, как предупреждение, как напоминание о вечной, чуждой опасности за вратами смерти?

Внезапно один из зверей, привязанных снаружи разрушенной башни, с шипящим рычанием пробудился ото сна.

Мгновенно Старк замер.

Они бесшумно ступали на своих мягких ногах, стройные горные звери, грациозно двигаясь через растянувшиеся руины. Их всадники тоже молчали—высокие мужчины со свирепыми глазами и рыжеватыми волосами, одетые в кожаные плащи и несущие по длинному прямому копью.

Вокруг башни в ветреном сумраке собралось человек двадцать. Старк даже не потрудился вытащить пистолет. Он очень рано понял разницу между храбростью и идиотизмом.

Он направился к ним, медленно, чтобы кто-нибудь из них не вздрогнул и не пронзил его копьем, но все же недостаточно медленно, чтобы показать свой страх. И он поднял правую руку и приветствовал их.

Они не ответили ему. Они сидели на своих беспокойных лошадях и смотрели на него, и Старк понял, что Камар сказал правду. Это были всадники Мекха, и они были волками.

Черная амазонка Марса

Подняться наверх