Читать книгу Сны Лютевилля - Лина Ди - Страница 5

Вначале была полупрозрачная тишина.

Рождение нового дня стало бескорыстным и молчаливым. В «Шипящем лесу» на пне, покрытом мхом и сверкающим инеем, неподвижно сидела серая белка. Казалось, её околдовали и она окаменела, прислушиваясь к посторонним звукам с широко открытыми глазами и навострёнными ушами. Всё в округе оживало.

Где-то неподалёку послышался хруст веток и фырканье большого животного. Это была гнедая породистая лошадь, что блестела даже без яркого солнечного света и взмахивала на бегу переливающейся гривой. Серебристый пар из её ноздрей таял в воздухе так же быстро, как и глухие удары копыт, ускользающие в незримое прошлое.

Наездница – темноволосая статная женщина в кремовом воздушном платье и меховой накидке, прикрывающей её от холода – правила очень властно и строго; каждое движение, совершаемое ею на высокой скорости, было безупречно точным и уверенным. Женщина скакала в гордом одиночестве, и деревья точно расступались от её молниеносного взгляда.

Проведя целую ночь в заброшенной хижине Лютевилльского леса, Фейрли смогла завершить подготовку к важному для неё визиту и окончательно утвердилась в своём намерении.

Тишина сдалась, потерпев поражение, и воспрянувший ото сна, стремительно разогнавшийся ветер вырвался на свободу из плена, зашевелил ветви величественных сосен, листья осин и редких рябин, спускаясь к земле, безжалостно стал отрывать последние листочки черники, оставляя прутики безлиственно-голыми, взбудоражил папоротники и прошёлся по мягкому мху.

Фейрли охватило необъяснимое возбуждение и, выскочив из леса, она лишь прибавила скорости. С неба посыпался мелкий редкий снег.

Глухой стук копыт, вторгшись в разбуженный Лютевилль, превратился в цоканье, отбивая ритм по вымощенной булыжником дороге. Город уже гудел, как большая паровая машина, особенно на главных улицах и рынках, утопая в миллионе смешанных запахов. Что-то продающие вдоль дороги люди испуганно отпрыгивали в сторону перед быстро скачущей наездницей, опасаясь быть раздавленными. На площади находились не только взрослые, но и дети разных возрастов. Бедные дети крестьян и ремесленников очень отличались от избалованных и ухоженных отпрысков аристократов и богачей. С несчастным видом они таращились на витрины булочных со свежей выпечкой, первые ярмарочные телеги со сладостями и ремесленными товарами и появляющиеся повсюду, как по волшебству, первые яркие украшения. Им всё было интересно. Такие, как они, обычно ютились в многоквартирных домах по несколько детишек в крошечной комнатушке или даже в одной на всю семью, в старых бараках… или лачугах для прислуги.

Наездница посмотрела в глаза обернувшемуся к ней чумазому неухоженному ребёнку, и сердце её отозвалось сочувственным ударом, лошадь встала на дыбы, ещё сильнее напугав мальчика, но, развернув животное, она устремилась дальше.

Женщина уже была далеко от этого места, а лицо несчастного мальчика ещё долго стояло перед её взором. Она скакала очень быстро, но успела заметить, как по стальным рельсам, проложенным через город, движется красный двухэтажный вагончик с юными пассажирами. Это был первый увиденный ею настоящий трамвай, в Фейрвилле их пока не было.

Поборов подступающий кашель, Фейрли пересекла несколько знакомых улиц и поднялась на мост над зелёным от ряски прудом, полностью не покрытым снегом, где её лошадь чуть не сшибла огорошенного, чем-то размалёванного клоуна с круглой плетёной корзинкой, из которой доносился детский плач…

Зелёный пруд остался позади, и женщина сбавила скорость; лошадь по кличке Гроза остановилась, и уставшая леди царственно окинула взглядом южную часть поляны за прудом, похожую на заброшенный пустырь. Она-то знала, что прячется за этой зримой пустотой. Ей не нужно было произносить никаких заклинаний, предупреждать о своих крайне редких визитах или долго ожидать приглашения. Буквально через секунду защитная пелена пала, обнажив внушительный викторианский замок, и ворота со скрипом отворились.

Бежево-кофейный каменный замок с серой крышей, местами покрытый зеленью, как и пристройки, совсем не изменился с прошлого приезда, лишь местами поржавевшие ворота обвивал засохший плющ. Всё те же малозаметные трещинки и сколы и такое же равнодушное гостеприимство. Она мысленно провела ладонью по любимому балкону, с которого обожала любоваться прекрасным видом… Женщина тяжело дышала, её грудь волнующе вздымалась под накидкой; из-за нахлынувших воспоминаний кровь бежала по венам в два раза быстрее, ей помнилась каждая песчинка этого мрачного мира. То ли от волнений, то ли из-за начинающейся простуды она всё-таки зашлась в кашле и долго не могла остановиться.

Заведя лошадь во двор замка, наездница прошла по тропинке, усыпанной последними высохшими осенними листьями, в конюшню и привязала Грозу к стойлу, где уже стояли два диких скакуна и лошадь.

– Привет, Демон! Ты прямо такой же, как он.

Она пыталась погладить чёрного вырывающегося скакуна, но тот лишь отдалялся и сильно крутился, как ужаленный.

Покинув конюшню в одиночестве, она пересекла главную дорогу и оказалась у подножья замка. Бойко взбежав по ступенькам и отряхнувшись от дорожной пыли и грязи, брюнетка собралась отворить тяжёлую дверь, но та в тот же миг распахнулась, и перед ней предстал седовласый дворецкий, услужливый прихвостень хозяина замка, и очень низко поклонился, приглашая внутрь.

– Госпожа Фейрли…

– Здравствуй, Пастар.

Войдя в тёмную гостиную, гостья вдохнула привычный запах «дома» и поднялась по дубовой винтовой лестнице на второй этаж. Царящий полумрак был привычен для глаз и сейчас очень успокаивал. Казалось, на дворе глубокая ночь, хотя день был в самом разгаре. Женщина застала Люта в торжественном синем костюме, сшитом на заказ и украшенном золотисто-горчичными цветочными узорами на жилете, в библиотеке, за изучением мифов и легенд о морских чудовищах. Брат жеманно перелистывал страницы, точно актёр, играющий в любительской пьесе при танцующем пламени свечей.

Он искренне улыбнулся ей, отбрасывая вековую ссору в бесконечную пропасть.

– Здравствуй, сестра!

– Так ты уже знаешь?

– Чёртов Червонный спрут… Ну хотя бы он заставил тебя навестить мою скромную обитель…

– Да. Но я прибыла не за этим.

Фейрли изменилась в лице, став серьёзнее, достала из длинного рукава спрятанную в потайном кармане потрёпанную карту и показала Люту движение мистического красного тумана…

В это время чумазый мальчик с женским прозвищем Бонни, встретившийся взглядом с хранительницей города Фейрвилль, добрался до дома, зашёл в свою комнату, похожую на маленькую каморку, и попрощался с невидимыми друзьями. Сев на грязный пол, он стал копаться в старых, потрепанных коробках и нашел наконец любимую и единственную деревянную игрушку – милого ослика, не так давно подаренного бабушкой, с которой он до сих пор жил, очень обрадовался находке и, отряхнув игрушку от пыли, гордо выставил на подоконник. Бонни показалось, что ослик повел глазами и посмотрел в окно, но он тут же одернул себя и, собрав коробки в ряд, встал с пола и вновь позвал невидимых друзей.