Оглавление
Лора Мягкова. Весёлый Пушкин, или Прошла любовь, явилась муза…
К читателю
Пушкин в литературных анекдотах, диалогах и цитатах современников
Даниил Хармс. Анекдоты о Пушкине
Даниил Хармс. Пушкин и Гоголь
Владимир Пятницкий, Наталья Доброхотова-Майкова. Веселые ребята. Литературные анекдоты
Наталья Доброхотова-Майкова. Вместо послесловия к первому иллюстрированному изданию «Веселых ребят»
Устные народные анекдоты о Пушкине
Устные народные анекдоты с героями произведений Пушкина
Пушкин умел шутить. Эпиграммы, пародии, альбомные записи и шуточные стихотворения поэта
Несчастие Клита[1]
Двум Александрам Павловичам[2]
Эпиграмма
Эпиграмма[4]
На Рыбушкина[5]
На Пучкову[6]
«Угрюмых тройка есть певцов…»[7]
«Известно буди всем, кто только ходит к нам…»[8]
«Заутра с свечкой грошевою…»[9]
Экспромпт на Огареву[10]
На Пучкову[11]
Дяде, назвавшему сочинителя братом[12]
«Больны вы, дядюшка? Нет мочи…»
«Вот Виля – он любовью дышит…»[13]
На гр. А.К. Разумовского[14]
На Баболовский дворец[15]
«Тошней идиллии и холодней, чем ода …»[16]
Сравнение[17]
Эпиграмма[18]
Завещание Кюхельбекера
Надпись на стене больницы[19]
К портрету Каверина[20]
«Пожарский, Минин, Гермоген…»[21]
Эпиграмма на смерть стихотворца[22]
Портрет[23]
«Я сам в себе уверен…»[24]
«И останешься с вопросом …»[25]
На Карамзина[26]
На Каченовского[27]
«Послушай, дедушка, мне каждый раз …»[28]
История стихотворца
Любопытный
Добрый человек
На Стурдзу[29]
К. А. Б***
В альбом Сосницкой[30]
Бакуниной[31]
На Колосову[32]
Записка к Жуковскому[33]
«За ужином объелся я…»[34]
27 мая 1819[35]
На Аракчеева[36]
«Мы добрых граждан позабавим…»[37]
Ты и я[38]
К портрету Чаадаева
К портрету Вяземского
На Аракчеева[40]
Записка к Жуковскому[41]
«Аптеку позабудь ты для венков лавровых…»[42]
«Когда б писать ты начал сдуру…»
Черная шаль[43]
На Каченовского[44]
«Как брань тебе не надоела…»
Эпиграмма (на гр. Ф.И. Толстого)[45]
Нимфодоре Семеновой[46]
Про себя[47]
Приятелю[48]
«Князь Г. со мною не знаком…»[49]
Христос воскрес
«Хоть, впрочем, он поэт изрядный…»[50]
Эпиграмма[51]
«Тадарашка в вас влюблен…»[52]
На Каченовского
Эпиграмма[54]
Баратынскому[55]
На А.А. Давыдову[56]
«У Кларисы денег мало…»
На Ланова[57]
«Вот муза, резвая болтунья …»[58]
Жалоба[59]
К Сабурову[60]
Разговор Фотия с гр. Орловой[61]
Гр. Орловой-Чесменской[62]
На Фотия
«Лизе страшно полюбить…»
«Тимковский царствовал – и все твердили вслух…»[63]
«Полу-милорд, полу-купец…»[64]
«Певец-Давид был ростом мал …»[65]
«Не знаю где, но не у нас…»[66]
«Вот Хвостовой покровитель…»[67]
«Охотник до журнальной драки…»[68]
«Лихой товарищ наших дедов…»
«Наш друг Фита, Кутейкин в эполетах…»[69]
«Сказали раз царю, что наконец…»[70]
Ода[71]
Приятелям[80]
Совет
«Напрасно ахнула Европа…»[81]
Прозаик и поэт
Жив, жив курилка![82]
Литературное известие[83]
Ex ungue leonem[84]
«Словесность русская больна…»[85]
Соловей и кукушка[86]
Движение[87]
«Воспитанный под барабаном…»[88]
На трагедию гр. Хвостова, изданную с портретом Колосовой[89]
«От многоречия отрекшись добровольно…»[90]
«Нет ни в чем вам благодати…»[91]
«Твое соседство нам опасно…»[92]
Нравоучительные четверостишия[93]
1. Равновесие
2. Верное предсказание
3. Справедливость пословицы
4. Мстительность[94]
5. Непоколебимость
6. Сила и слабость
7. Лебедь и гусь
8. Мартышка[95]
9. Общая судьба
10. Безвредная ссора
11. Закон природы
К Баратынскому[96]
К Е.Н. Вульф[97]
К Вяземскому[98]
Из письма к Великопольскому[99]
Кж. Урусовой[100]
Эпиграмма
«Твои догадки – сущий вздор…»[101]
Русскому Геснеру[102]
В альбом Павлу Вяземскому[103]
Эпиграмма на Шаликова[104]
Послание к великопольскому сочинителю «Сатиры на игроков»[105]
В.С. Филимонову при получении поэмы его «Дурацкий колпак»[106]
«Не смею вам стихи Баркова…»[107]
Е.П. Полторацкой[108]
К бюсту завоевателя[109]
Эпиграмма[110]
«Поэт-игрок, о Беверлей-Гораций…»[111]
Эпиграмма[112]
«Как сатирой безымянной…»[113]
«Счастлив ты в прелестных дурах…»[114]
«Надеясь на мое презренье…»[115]
Сапожник[116]
Эпиграмма[117]
Эпиграмма[118]
Собрание насекомых[119]
Труд[120]
Царскосельская статуя[121]
Рифма
Отрок[122]
На перевод Илиады[123]
«Глухой глухого звал к суду судьи глухого…»[124]
«Не то беда, что ты поляк…»[125]
Эпиграмма[126]
К переводу Илиады[127]
Надпись к воротам Екатерингофа[128]
«В Академии наук…»[129]
«К кастрату раз пришел скрыпач…»
Из письма к Яковлеву
«Коль ты к Смирдину войдешь…»[130]
Канон в честь М.И. Глинки[131]
Моя эпитафия
Список основной литературы
Отрывок из книги
Мало кто из нас задумывался, украшая беседу очередной забавной историей «к слову», о том, что и за таким несерьезным жанром, как анекдот, стоит лукаво улыбающийся и подмигивающий нам сквозь столетия озорной Пушкин. Что за жанр анекдот и откуда он появился в нашем бескрайнем и суровом Отечестве? Давным-давно при первом своем появлении слово «анекдот» обозначало неизданное, неизвестное публике сочинение. С изобретением книгопечатания анекдотами стали называть первые публикации забытых произведений греческих и римских авторов. Затем под анекдотом стали понимать характерный факт, случай, упущенный из виду в предшествующей исторической литературе. Одновременно с «ученой» зародилась и «бытовая» разновидность анекдота. Образцом бытовых анекдотов считался сборник александрийского автора V века Гиерокла, поднимавший житейские, злободневные темы, одна из которых – человеческая глупость. Окончательно жанр анекдота оформился в эпоху Возрождения, а современный облик приобрел лишь во второй половине XIX века. Знаменитый «Словарь русского языка» Ожегова объяснял анекдот как «небольшой, забавный, смешной рассказ». Пройдя долгий путь, он заметно изменился, но сохранил главное: лаконичность, неожиданность развязки, рассказ о смешном или оригинальном поступке, высказывании, необычный угол зрения на привычные вещи. В Россию в конце XVII столетия анекдот шел через Польшу, дал сюжет для многих лубочных картин и постепенно становился образцом новой сатирической литературы, как, например: «История о разных куриозных амурных случаях» (рукописная), «Письмовник» Н. Курганова (Санкт-Петербург, 1769), «Старичок-весельчак» (Санкт-Петербург, 1789). Ради потехи короткие истории широко печатались в календарях, которые в то время тоже имели книжный формат.
Анекдот в России как литературный жанр стал утверждаться в середине XVIII века, когда из-за его несомненной культурной ценности устные формы жанра значительно потеснили форму литературную. Именно Александр Сергеевич с Петром Андреевичем Вяземским подтолкнули к кульминации развитие и последующий расцвет литературного анекдота. В круг ценностей традиционной дворянской культуры А. С. Пушкин и П. А. Вяземский включали не только создания архитектуры, музыки, литературы, но и совершенно особую сферу – искусство общения, устную словесную культуру, одним из ведущих жанров которой и был анекдот. Пушкин завел папку «Table Таlk» (Застольные беседы), куда записывал для памяти и забавные истории века прошедшего, и злободневные случаи из современной жизни. Современники Пушкина дружно отмечали пристрастие поэта к историческому анекдоту, под которым в те времена в России подразумевали краткий остроумный рассказ, характеризующий лицо историческое и сообщающий об эпизоде невымышленном, основанном на преданиях или исторических документах. «Его голова была наполнена характеристическими анекдотами всех знаменитых лиц последнего столетия», – замечал дипломат Н. М. Смирнов, друг поэта. «Два дня тому назад мы провели очаровательный вечер. Пушкин рассказывал анекдоты…» – сообщал историк и литератор А. Тургенев о событии, имевшем место незадолго до гибели поэта в 1837 году. Некоторые из пушкинской коллекции остроумных рассказов были использованы поэтом в творчестве. «Сказка о золотом петушке» – одно из самых ироничных и сатирических пушкинских творений по отношению к власти. В крике петушка, предупреждавшего престарелого царя о вражеских нашествиях, – а он пел очень уж непривычно для русского уха – «кири-ку-ку» – слышится отголосок анекдота о знаменитом вельможе екатерининских времен Григории Потемкине. В «Застольных беседах» присутствует текст, содержащий точно такую же формулу петушиного пения: «кири-ку-ку»: «Князь Потемкин во время очаковского похода влюблен был в графиню ***. Добившись свидания и находясь с ней наедине в своей ставке, он вдруг дернул за звонок, и пушки кругом всего лагеря загремели. Муж графини ***, человек острый и безнравственный, узнав о причине пальбы, сказал, пожав плечами: «Экое кири-ку-ку!».
.....
«Вот что ты заставил меня написать, любезный друг», – сказал он, видя, что я несколько призадумался, выслушав его стихи, в которых поразило меня окончание. В эту минуту подошел к нам Кайданов (преподаватель истории), мы собирались в его класс. Пушкин и ему прочел свой рассказ. Кайданов взял его за ухо и тихонько сказал: «Не советую вам, Пушкин, заниматься такой поэзией, особенно кому-нибудь сообщать ее. И вы, Пущин, не давайте воли язычку», – прибавил он, обратясь ко мне. Хорошо, что на этот раз подвернулся нам добрый Иван Кузьмич, а не другой кто-нибудь».
Однажды воспитанники Малиновский, Пущин и Пушкин уговорили одного из служителей лицея принести им в одну из комнат (что уже было серьезным нарушением дисциплины) горячей воды, мелкого сахара, сырых яиц и рома. Без соответствующего позволения гувернеров нарушители дисциплины уединились в одной из комнат и в тайной суете приготовили слабоалкогольный напиток, называвшийся в то время «гогель-могель». Обильно продегустировав напиток, пришли в необычное веселье и кураж, вышли в зал и устроили беготню по коридору. Кроме указанных, участниками дружеской пирушки были владельцы и не столь громких фамилий, один из которых – юноша Тырков – своим «взвинченным поведением» и вызвал подозрение дежурного гувернера. Инспектор пристально вгляделся в команду во время ужина и учинил строжайший опрос и обыски. Малиновский, Пущин и Пушкин благородно взяли всю вину на себя, честно признавшись в «преступной инициативе» приготовления и злоупотребления гоголь-моголем. Инспектор был суров и вынес наказание в трех пунктах:
.....
