Читать книгу На территории сна - Людмила Белоусова - Страница 2

Часть 1
1. Таинство сна
Пробуждение

Оглавление

Вечер. Я возвращаюсь домой. По сторонам привычный вид финских домиков военного городка в пригороде Ленинграда. Иду ни о чём не думая, совершенно механически. В разное время года, в разное время суток, в разную погоду и в разном состоянии духа я проходила этой дорогой уже множество раз. За домом Саши Гавриленко поворачиваю налево, а чуть дальше – за дом направо. Слева от меня задняя стена местной баньки. Выкрашенная в жёлтый цвет штукатурка в нескольких местах отвалилась, обнажив её кирпичную кладку. У стены неизменная куча чёрного блестящего угля – заготовка на зиму. Сейчас можно обогнуть баню и выйти на дорогу, но я иду правее, дворами. Передо мною длинный одноэтажный дом. Внутри у окон столпились женщины. Они с удивлением меня разглядывают.

Что-то не так. Откуда здесь взялся этот дом, и почему я вызываю такое любопытство у этих женщин?

В это самое мгновенье внезапно моё сознание чудесным образом проясняется, как будто с него спадает некая пелена. Похоже на то, когда выходишь из душного помещения, в котором провела так много времени, что духоту его не воспринимаешь, на свежий чистый воздух. Я вдруг осознаю, что сплю, а всё, что вокруг, это мой сон.

Но, боже мой, как ясно всё окружающее, как реально! Моё сердце учащённо бьётся. Масса чувств захлестывает меня: и восторг перед этим необыкновенным переживанием, и желание продлить его подольше, потому что интуитивно я осознаю его зыбкость…

Подхожу к двери в дом. Открываю её. Вхожу в тёмную прихожую. Поворачиваю налево. Понимаю, что здесь темно, но я ясно вижу деревянные стены коридора, ведущего в комнату. Слишком ясно! Непривычно ясно!

Захожу в комнату. Здесь такие же деревянные тёмные от старости стены, как и в коридоре. Провожу рукой по поверхности стены: прохладная, чуть-чуть шершавая. Настоящая! Твёрдая! Деревянная! Удивительно, ведь всё что вокруг мне снится, то есть, стены как бы нет, я прекрасно понимаю, что она существует лишь в моём воображении, но тактильное чувство абсолютно достоверно.

Пусто. Только что через окна я видела внутри толпу женщин, а сейчас здесь никого нет. Рассматриваю комнату: в ней нет даже мебели, только в левом углу куча старой одежды. Куча зашевелилась, и из-под старых пальто поднимается кто-то очень знакомый.

Хотя передо мной молодая женщина, я знаю, что это моя бабушка, которая умерла уже больше десяти лет тому назад. Мы смотрим друг на друга. Видно, что она поражена не меньше меня. Я совершенно остолбенела. У меня в голове одна мысль: «Я же сплю! Как же это всё может происходить?» Наконец она произносит: «Ты зачем здесь? Ты не должна здесь быть!» Я не знаю, что ответить. Всё настолько невероятно! Наверное, надо что-то сделать, но я не представляю что. Она говорит: «Вот я сейчас сделаю звук!» Смысл сказанного для меня абсолютно тёмен. Только понимаю, что этим она хочет меня как бы напугать и предостеречь. Казалось, прошла вечность. Наконец она видно что-то поняла, подошла и обняла меня.

Я стою, уткнувшись в её плечо, и лихорадочно пытаюсь сформулировать хотя бы одну мысль. Мне слишком многое хочется сказать сразу: и что происходящее сейчас невероятно, и что я её очень люблю и помню, и ещё множество всего о своей жизни. В калейдоскопе вопросов от «как же устроен мир» и «в чём смысл жизни» до «что это за сон, который так не похож на сон» невозможно выбрать главный. Она отстраняет меня от себя, долго смотрит, а потом говорит очень неожиданную вещь: «Не забывай, что ты очень красивая!» Чувства переполняют меня. Перехватывает горло. Я не в состоянии сдерживать эмоции. Зажмуриваю глаза. Становится темно. И тут же ощущаю себя лежащей в постели.

Ещё сохраняется на коже ощущение от прикосновения бабушкиных рук, но перед внутренним взором темно. Я понимаю, что вернуться туда, по крайней мере сейчас, уже невозможно. И тут я даю выход эмоциям и начинаю рыдать – моя привычная реакция на всё, что «цепляет».

Первые дни не могу даже думать о случившемся: то нахожусь без мыслей в каком-то блаженном состоянии, то принимаюсь плакать. Я как бы привыкаю к этому переживанию, стараюсь вместить его в себя.


И всё же, что это было? Сновидение? Но как же оно могло происходить при таком ясном сознании? Я находилась в полной растерянности, так как не могла признать случившееся сном, хотя было очевидно, что произошло оно во сне.

Тогда я просто-напросто ничего не знала про осознанные сновидения, может быть ещё и поэтому, оно произвело на меня прямо-таки ошеломляющее впечатление. Сразу вспомнились другие «нестандартные» переживания, которые я как бы забывала, не умея объяснить и не зная как принять. Однако они просто ждали своего часа, капля за каплей наполняя некий неведомый сосуд, пока он, наконец, не переполнился.

Однако всё по порядку.

Я достаточно образованный человек и понимаю, что сон – не просто время для отдыха. Мы с вами – часть мира, который устроен бесконечно целесообразно, в котором всё исполнено смыслом. Не можем же мы целую треть жизни тратить на отдых в каком-то странном отключённом состоянии. Безусловно, сон выполняет какие-то очень важные функции. Правда, до тех пор я рассуждала, как большинство окружающих: чем меньше спишь – тем больше времени для жизни, а на время сна подлинная жизнь приостанавливается. И вдруг, судя по всему именно во сне, происходит совершенно полноценное переживание, которое никак не отличается и ничем не уступает бодрствующей жизни. Оказалось, что такое привычное, такое банальное состояние – сон – находится для меня в зоне полного неведенья. Необходимо было разобраться, что же это со мной приключилось?


Это было в начале девяностых. В то время на книжные прилавки обрушилась лавина литературы самого разного качества. Я обошла книжные магазины и ярмарки и истратила кучу денег – скупила всё, где говорилось хоть что-то о сне. И какое же разочарование! Почти вся тогдашняя популярная литература – гора графоманского невежества, в которой очень трудно найти сведения заслуживающие внимания и доверия. Я удивлялась самой себе – зачем я всё это разгребаю? Но упорство, по-видимому, действительно вознаграждается: находился то один брильянт, то другой – в основном религиозные и философские тексты. Правда, без подготовки понять их было не так-то просто. И тогда у меня начался период посещения бесчисленных эзотерических школ, практик и семинаров, который, впрочем, вскоре и закончился. Не нужно было много времени, чтобы увидеть безграмотность новоиспечённых «академиков» и психическую неадекватность «учителей». Большинство тех «школ» и «академий» быстро ушли в небытие. Хотя и сейчас нет-нет да услышишь с экрана телевизора заумную галиматью очередного «академика» с неусвоенным средним образованием.

А что же говорят учёные? Выясняю, что сон начали изучать совсем недавно, всего около ста лет тому назад. И хотя сегодня проблемами сна занимаются во многих институтах и лабораториях, но наука лишь слегка приоткрыла его таинственные покровы, а то что видится весьма неоднозначно. Во всяком случае, единой теории сна до сих пор не существует. Ну а мои переживания вообще не укладывались ни в какие рамки существующей научной парадигмы.

В театре говорят, что актёром должен становиться не тот, кто им хочет быть, а тот, кто не может им не быть. К моменту, который я описываю, кроме этого, первого в моей жизни осознанного сновидения, я уже сталкивалась со странными проявлениями сознания, объяснить которые было невозможно. Но нельзя же бесконечно игнорировать то, что рвётся в твоё собственное сознание. И тогда я решаю, что имеет смысл какое-то время понаблюдать за собственными сновидениями, возможно, что-нибудь и прояснится. Я и не подозревала, во что это вырастет. Все предыдущие переживания оказались как бы предчувствием. С того дня, когда я положила рядом с кроватью бумагу, карандаш и приготовилась записывать свои сны, начались самые настоящие и невероятные приключения.

Почти сразу же я столкнулась с первой странностью, правда, весьма прозаической…

Трижды оговариваюсь, что хотя я и стараюсь соотнести все сделанные мною выводы с известными научными данными, но они основаны на моём субъективном опыте. А поскольку представление о научном знании связано исключительно с понятием объективности, то я предлагаю допустить, что существуют знания иного рода, которые постигаются субъективно через непосредственное переживание. Думаю, что никому не известно, которые из них ближе к истине.

Когда-то почти ничего не зная и не представляя с чем придётся столкнуться, я отправлялась в этот путь, который не заказан никому. Попытаюсь описать всё по порядку, как оно и происходило, ничего не декларируя, не утверждая заранее.

На территории сна

Подняться наверх